Таблица переводов

[colombine]

Таблица переводов Наруто-фэндома, все замечания/рацпредложения - в комменты Буду благодарна за ссылки на недостающие переводы и на завершенные/анонсируемые переводы.



С уважением, colombine.

зы. ссылки лучше присылать либо лично мне на u-mail, либо оставлять в комментах к этой записи, так как на логин сообщества мы заходим раз в три-четыре дня.

ссылка

@темы: организационное

---

Grethen | Spring Fever by Maldoror

[Lamilla]

Весенняя лихорадка (Spring Fever)

Автор: maldoror_gw.
Переводчик: Grethen.
Название: Spring Fever.
Переведенное название: Весенняя лихорадка.
Бета переводчика:  Eishi.
Пейринг/Герои: Какаши, Ирука. команда №7.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: юмор, романс.
Статус: завершен.
Отказ: Автор не претендует на героев и не извлекает никакой выгоды, переводчик – тем более.
A/N: Первый фанфик по Наруто. Чистый юмор, написан ради смеха и в противовес фандомному образу мягкого, нежного, девственного ангелочка Ируки.
Ссылка на оригинал: here.
Разрешение на перевод: запрос отправлен.

Переведено в подарок  Eishi на 14 февраля.

***
Весенняя лихорадка – недуг, способный спутать мысли даже истинному шиноби.
Какаши заметил приход весны, когда отдыхал вместе со своими, как бы помягче выразиться, подручными, посыльными… а, подопечными, свежеиспеченными чунинами после яростной битвы на миссии класса B. Команда номер семь расположилась рядом на земле, пытаясь отдышаться и сопя, как стая бульдогов, и в этот-то момент внимание Какаши привлек скромный, едва распустившийся бутон на ближайшем кусте, который уже пробивался к солнцу.
Какаши не преминул использовать его как цель для сюрикена – не стоит расслабляться и забывать о тренировках. Бутон разлетелся на четыре идеально равные части, и Какаши с удовольствием поставил себе десять из десяти за точность удара. Его действия заставили ребят подскочить на месте, и Какаши мысленно вычел у каждого по пять баллов за недопустимую расслабленность и неспособность последовать за полетом мысли своего наставника.
Так Какаши понял, что пришла весна.
По возвращении в Коноху он доставил отчет – помятый, с загнутыми краями, покрытый пятнами засохшей крови после того, как он вытирал им кунай, и склеенный липкой лентой, чтобы не разваливаться на части. В ответ Какаши получил страдающий взгляд от Ируки. Именно этот момент выбрала коварная весна, чтобы нанести ответный удар. Какаши внезапно понял, что молодой учитель весьма хорош собой. На самом деле образ, навеянный постоянным чтением материалов Парадайз Инкорпорейтед был несколько красочней, но суть была той же.
Что-либо предпринимать по этому поводу Какаши не собирался. Ирука был приятным парнем, скромным и даже слегка стеснительным, добрым, честным, вежливым, даже слишком… Он обладал всеми качествами, которых сам Какаши был напрочь лишен. Ирука даже всегда приходил вовремя. Более того, за всю свою жизнь Ирука ни разу не досадил Какаши, и поэтому, если только он не убивал монашек в прошлой жизни, он не заслужил того, чтобы с ним случилось что-нибудь вроде влюбленного Какаши.

***
Обычно Какаши встречал Ируку или в отделе по распределению миссий или на нечастых собраниях преподавателей. У команды номер семь в данный момент был недельный перерыв для восстановления сил и тренировок; расписание их наставника-джонина даже близко не походило на расписание простого школьного учителя. Так что некоторое время в поле зрения Какаши не должен был появляться некий юноша с собранными в конский хвост волосами. И все же в первый день Какаши столкнулся с Ирукой четыре раза, а на следующий день – трижды. У весны, как оказалось, были свои планы на Какаши. Ночью учитель ему приснился. Во сне принимали активное участие парты и линейка, и Какаши приложил все усилия, чтобы отдельные подробности изгладились у него из памяти – бороться с ними в одиночку, без смертельно опасного задания, способного охладить его пыл, он был не готов.
Так как окаянная зараза не собиралась проходить самостоятельно, Какаши решил собрать информацию об объекте своих страданий в надежде, что сможет уговорить свое либидо в том, что этого просто не должно произойти. Единственной приемлемой альтернативой представлялся поход в бордель, чтобы снять на ночь темноволосую проститутку со шрамом на носу. Ничем кроме как практически неосуществимым и невероятно дорогостоящим это мероприятие стать не обещало.
Какаши, как настоящий мастер в области сбора информации, приступил к вдумчивому исследованию.

- И тут я применил свою коронную технику! Ну, вы знаете, цыпочку как на развороте… Думал, у него голова сейчас взорвется, кровь фонтаном била!
Наруто прервался, чтобы опрокинуть пиалу. Проглотив, он продолжил:
- Он потом орал на меня двадцать минут кряду. Думаю, это рекорд, ребята, правильно?
- Нет, - машинально поправила его Сакура, добавляя себе соевого соуса. – Когда у тебя наконец получилось перевоплотиться в Третьего Хокаге, он кричал дольше. Ты еще для проверки пришел в учительскую и сказал, что до конца недели занятия отменяются.
- А, точно! Жаль, что не сработало.
- С твоими жалкими способностями другого и ждать не стоило, - заметил Саске, не переставая орудовать палочками. Какаши решил не останавливать намечающуюся ссору, если до того, как он успеет доесть, она не перерастет в рукопашную.
Значит, Ирука так чувствителен к секси-но-дзюцу? Вот тебе раз. Жизнь шиноби зависела от умения разбираться в людях, и Какаши мог бы побиться об заклад, что Ирука не по этой части. К тому же учитель выглядел таким… правильным, что ли… Он казался Какаши очень чувствительным - Какаши мог представить, как тот падает в обморок или визжит от страха. Хотя эта особая техника Наруто была экстремальной проверкой: она действовала даже на Хокаге. Какаши был единственным мужчиной старше шестнадцати лет, у которого не пошла носом кровь после применения этого, так называемого, «коронного приема». И то благодаря его закаленным чувствам. Как-то Какаши даже пытался убедить департамент по расходам в том, что покупку книг серии «Ича Ича Парадайз» стоит включить в его оплачиваемые расходы под статьей «тренировка устойчивости к ниндзюцу», но председателя комиссии его аргументы не убедили.
- И он чуть не завалил меня на экзамене! – возмущался Наруто. Ссора угасла сама собой. Какаши поставил бы ей двойку по пятибалльной шкале «беспорядка, который может устроить команда номер семь»: они даже ничего не разбили. - И все потому, что клон, который у меня получился, не мог двигаться самостоятельно! Но я ведь сделал его! А потом… После он был таким… В общем, когда я показал этому Мизуки, где раки зимуют, Ирука-сенсей повел себя здорово!
Наруто замолчал и стал теребить налобную повязку. Он отвел взгляд, а в его глазах стояло что-то, подозрительно напоминавшее слезы. Какаши задумался, что могло означать «здорово». Если бы это относилось к нему, то можно было бы сказать так: «здорово, что Какаши-сенсей всего лишь дал мне подзатыльник за то, что я попался в ловушку Мизуки и доставил Хокаге столько волнений». С Ирукой, скорее всего, было по-другому. Учитель наверняка закрыл на все глаза.
Какаши перегнулся через временно замолкшую машину для поглощения рамена и обратился к оставшимся не допрошенными воспитанникам.
- Саске, а ты что думаешь об Ируке-сенсее?
- О ком? – спросил Саске, не отвлекаясь от еды.
- Ясно. А ты, Сакура?
- Он достаточно требовательный… Хотя с малышами он милый, и он всегда ставил высшие оценки за мои работы… Конечно, у него есть любимчики, он вообще слишком много возится с безнадежными случаями, которые не способны за несколько лет выучить даже простую трансформацию…
- Он разрешил Кибе приносить с собой его собаку! А когда я принес пару змей, он так на меня наорал! Что за дела! – вмешался Наруто. Он вцепился в кусок свинины и говорил теперь с набитым ртом. Вряд ли он будет способен услышать ответ Сакуры в ближайшие несколько минут, понял Какаши. – У него совсем нет чувства юмора! И каждый месяц он приходит ко мне и заставляет убирать комнату и…
Если они были так строги к удивительно покладистому Ируке, то что они думают обо мне, размышлял Какаши. Ладно, что бы они не говорили, вряд ли они смогут придумать что-нибудь по-настоящему ужасное.
- Но он же любит вас, в конце концов, - рассеянно заметил Какаши.
Наруто подавился мисо супом и начал отчаянно кашлять.
- Люб… Что? Ирук-кха… Он в порядке, я знаю… Он защищал меня, и наверное, я ему немного нравлюсь, но любить… будто я девчонка какая…
Тут Наруто, очевидно, сделал поправку на то, что фраза исходила от испорченного-испорченного Какаши…
- Вы пытаетесь назвать Ируку-сенсея извращенцем? – завопил он. На всю округу – саму закусочную, кухню, улицу, и вообще весь западный район опустилась мертвая тишина.
- Ну что ты, - спокойно ответил Какаши, вместо того, чтобы четвертовать маленькое чудовище и устроить погребение в четырех разных могилах. – Просто интересуюсь. За эти годы он через многое с вами прошел. Он общался с вами, нередко приглашал на рамен… Это говорит о том, что он добрый, отзывчивый человек.
Или мазохист.
На лице у Наруто появился ужас. Сакура и Саске рядом с ним застыли над тарелками с раменом, которым их угощал Какаши.
- Вы думаете, что угостить кого-то раменом можно только из низких побуждений? – напряженно сказал Наруто. Такой голос Какаши обычно связывал с заключенным в Наруто демоне-лисе.
- Нет, ну что ты, - повторил Какаши, надеясь, что это прозвучит достаточно искренне. Саске и Сакура продолжали смотреть на свои тарелки так, будто вместо рамена там оказались змеи. Очевидно, попытка придать голосу такой нехарактерный тон провалилась.
- Ребята, я угостил вас потому, что вы отлично справились с миссией, - снова попытался он.
Повисла тишина: дети обдумывали вероятность такого поведения. После чего Саске медленно отодвинул от себя тарелку, а Сакура отпила воды из стакана. Наруто с силой сжимал палочки, будто внутри него велось отчаянное сражение.
- Ладно, ладно, я вас угостил потому, что в этот раз вы напортачили меньше обычного, - со вздохом сказал Какаши и положил подбородок на сложенные руки. Пожалуй, стоит сменить тему. На самом деле он пригласил ребят в закусочную, чтобы разговорить их и узнать что-нибудь полезное, но, похоже, это обернулось пустой тратой времени и лишними расходами. Если вспомнить, с какой скоростью Наруто поглощал рамен, проститутка, возможно, обошлась бы дешевле.
Какаши честно не понимал, с чего мальчишка завелся. Достаточно было посмотреть на Ируку и Наруто вместе, чтобы понять, что Ирука относится к мальчику, как к младшему (конечно, надоедливому и непослушному) брату. Иногда Ирука провожал Наруто, иногда встречал всю команду номер семь после миссий. Он закатывал глаза и ругал мальчика за синяки и порезы, за рваную одежду. Наруто, конечно, тут же пытался представить все так, будто он в одиночку спас всю команду. Ирука слушал его и даже ухитрялся не смеяться в голос, потом пододвигал ему еду, давая тумаков, если Наруто набрасывался на нее, как тигр, отощавший на травяной диете.
Если задуматься, это был единственный способ для двух мужчин выразить свою симпатию. Что до любви… Какаши сомневался, что Ирука когда-нибудь произносил эти слова вслух, но невозможно выдержать столько времени рядом с этим паразитом, если не любишь его. Даже для такого милого, со всех сторон положительного парня, как Ирука.
На самом деле, если бы за него хорошенько взялись (пытки раскаленным металлом, тиски, многословные, как у Гая в ударе, нотации или – о, ужас, - работа…), Какаши и сам бы признал, что питает к своим воспитанникам… достаточно теплые чувства. По крайней мере, способен выносить их дольше, чем большую часть селения. Он не стал бы говорить громкие слова о любви – в конце концов, кто он? Всего лишь солдат, наемный убийца, если вам угодно. Джонин, который не станет ударяться в нежности - если дорожит своей грозной репутацией.
В тяжелые моменты Какаши говорил команде, что готов умереть за них, и это было правдой.
Если бы он связал эту самую команду и дней пять морил их голодом, они, возможно, признались бы в свою очередь, что полагаются на своего наставника больше, чем показывают, и что его одобрение значит для них немало. И если копнуть совсем глубоко, то можно было бы обнаружить, что друг к другу они испытывают… симпатию. Ну, совсем немного.
Какаши с нежностью посмотрел на своих учеников. Те настороженно застыли, с подозрением косясь на него. Они не совсем безнадежны, решил Какаши. Все-таки забавные ребята и в бою настоящие задиры. Вставшие у них на пути наверняка подтвердили бы это – если бы у вас под боком оказался экстрасенс, чтобы связаться с ними.
И обучил их этому Ирука. Возможно, Какаши недооценил его. Не каждый мог бы сделать из Наруто настоящего шиноби. Если говорить откровенно, в первую встречу с командой номер семь Наруто не произвел на Какаши впечатления. Но после у него было достаточно времени, чтобы изучить его, и он не стал бы утверждать, что смог бы справиться с пацаном в детстве, не говоря уж о том, чтобы научить чему-то. Ирука должен был быть очень, очень терпеливым, чтобы добиться такого результата.
К сожалению, каких-нибудь значимых подробностей от учеников ожидать не приходилось. Может быть, Какаши действительно отвел им у себя в сердце определенное место, но он слишком хорошо знал их, что бы понимать: три таких целеустремленных подростка могут думать только о себе. Не стоит требовать от них наблюдательности и внимания к деталям взрослого человека.
Что ж, пора узнать все из первых рук. Какаши уже самому стало интересно, даже если оставить в стороне влияние гормонов.

***
- Дети! – позвал Ирука и хлопнул в ладоши. Для того, кто встретил группу шестилеток в восемь часов утра и собирается провести с ними весь день, Ирука выглядел неоправданно радостным. – Подходите сюда! На эту сторону, подальше от мишеней!
Какаши расположился на дереве, надежно скрытый листвой от случайных взглядов снизу. Он наблюдал за происходящим с интересом и некоторым содроганием. Почему-то ему пришло в голову, что миссии ранга B – сущие пустяки. Тренировки выносливости? Ха! Какаши был уверен, что никакая тренировка на выживание не перебила бы дня, проведенного с маленькими чудовищами. Ируке, должно быть, просто лень сдавать экзамен на спецджунина.
- Кацуо! Не тыкай соседа кунаем!
Или он уже тренируется на звание Хокаге.
- Так, кто кинул этот сюрикен?
Или эти дети – искусно созданные клоны самого Ируки, а маленькие мерзавцы уже давно тихо лежат под слоем земли в окрестных лесах.
- Ичиро, я знаю, что это ты! Если ты когда-нибудь станешь генином, в чем я сейчас начинаю сомневаться, то узнаешь, что шиноби может определить направление полета по углу удара. Предупреждаю тебя последний раз! А сейчас – бегом вокруг поляны, пока я тебя не остановлю.
Пара пожилых дам остановилась посплетничать под деревом, на котором спрятался Какаши. Какаши прислушался к их разговору, вылавливая информацию, которую при случае можно было бы использовать для шантажа.
- Посмотри, сегодня на тренировке новый класс! Еще не угомонились. Сколько терпения у Ируки-сенсея!
- Уверена, они у него станут как шелковые! У него есть подход к детям. Такой очаровательный юноша, не зря его все любят.
Конечно, столько лет заниматься с ними и не стать маньяком-убийцей. Хотя, может его просто не поймали. Ну и славно.
- Хороший бросок, Йоко! А теперь попытайся попасть в ту мишень, в которую ты целилась, договорились? Давай, попробуй ещ… Ой!
Раздалось неистовое хлопанье крыльев, и Ирука продолжил:
- Не переживай, голуби выносливее, чем кажутся на первый взгляд.
Какаши проводил взглядом птицу, которая улетала прочь, оставив на площадке несколько перьев из хвоста. Дерево, которое он занял, было в стороне от Ируки и его учеников, но Какаши начал сомневаться, что его укрытие достаточно безопасно.
Ирука показывал и объяснял детям снова и снова. Прикинув разницу в возрасте и выносливости между подопечными Ируки и командой номер семь, Какаши подумал, что если бы он устроил своей команде похожую проверку, то по сравнению с их воплями атака звуковиков показалась бы пустяком. Какаши наблюдал за детьми с возрастающим интересом, иногда делая мысленные пометки.
- Не плачь, царапина совсем неглубокая. Зайди к медсестре, а потом беги домой. К концу недели напишешь сочинение, о том, как безопасно обращаться с острыми предметами – помнишь, я рассказывал на последнем уроке?
Несчастный Ичиро тем временем наматывал круги вокруг площадки с все уменьшающейся скоростью. Каждый раз, когда он пробегал мимо Ируки, тот оказывался занят с другими детьми. Даже Какаши раскусил трюк только после четвертого круга. Но стоило мальчику остановиться, чтобы отдышаться, как тут же раздавался окрик Ируки.
- Ичиро, ты почему остановился? Неужели даже круг пробежать не можешь? Если ты думаешь, что станешь шиноби с такими слабыми попытками…
Какаши гадал, осмелится ли после этого Ичиро до конца года хоть раз открыть рот. Интересно, когда Ибики уйдет на пенсию, Ирука станет пробоваться на должность главы департамента допросов?
- На обед? Некоторые из вас так целятся, что мне страшно давать им в руки даже палочки. Знаете что? Давайте сейчас каждый соберется и попробует изо всех сил. Если все попадут по мишеням, устроим перерыв на обед.
Ирука довольно кивнул, будто его слова встретили не недовольным гулом, а восторженными криками.
Какаши знал, что такое видимое спокойствие требует многодневной тренировки. Опыт также подсказывал ему, что дети получат что-нибудь съедобное (суши из голубей не в счет) гораздо позднее обычного обеденного времени: Ирука только шире улыбнулся, когда один из сюрикенов пролетел далеко в стороне от мишени. Он наверняка плотно позавтракал перед занятием – по крайней мере, именно так поступил бы на его месте Какаши.
Ируке наконец удалось отвлечь учеников от нанесения непоправимых повреждений друг другу и окружающей фауне и направить их усилия в нужное русло. Дамы под деревом заметили, что дети воспряли духом и действуют с энтузиазмом. Какаши был более внимателен к деталям, и в «энтузиазме» он распознал бессильную злость, вымещаемую на мишенях вместо ее реальной цели – их очаровательного учителя.
Ирука наблюдал за стараниями подопечных, время от времени подбадривая их или, напротив, ругая за очевидные промахи. Какаши отметил, что Ируке хорошо удаются высокие ноты – когда Ирука впервые продемонстрировал это свое умение, Какаши аж подпрыгнул, чуть не свалившись с ветки. Сейчас он припоминал, что и раньше слышал раскаты этого голоса над деревней, чаще всего содержавшие обращение «Наруто». Но Какаши и предположить не мог, что у тихого учителя окажутся такие мощные легкие.
К слову о высоких нотах: Какаши не забыл, что назначил своим верным бойцам встречу на другом конце деревни ровно в восемь утра… Сейчас он задерживался непозволительно сильно даже по собственным меркам. За будущее деревни можно было не волноваться, особенно если подросшие дети будут с таким же «энтузиазмом» бороться с врагом, когда придет время. Он еще вернется к наблюдению за Ирукой.
Увиденное его заинтриговало.

***
После тяжелого дня, который и святого превратил бы в усовершенствованную копию Орочимару, Ирука провожал учеников с довольной улыбкой. Какаши упал бы, если бы он уже не сидел – на ветке одного из деревьев вблизи тренировочной площадки, тщательно скрывая чакру. Так что случайному свидетелю, если бы таковой нашелся, не удалось бы заметить его удивления.
Ученики поплелись восвояси, их пыл явно поугас - и это всего после нескольких дней с учителем! Ирука потрепал выходящего малыша по голове и закрыл за ним дверь.
Какаши с нездоровым любопытством продолжил наблюдения. Как поведет себя учитель сейчас? Будет биться головой о стол, ругаться на чем свет стоит, ломать предметы? Достанет из-под стола припрятанную бутылку?
Ирука не направился вон из класса мучить маленьких зверушек. Он сел за стол и принялся проверять свитки с заданиями. Некоторые из них были запечатаны заклинаниями - видимо, это были работы более старших учеников. На большей части Ирука делал быстрые пометки, но над одним из листов остановился подробнее. Он поднес свиток к глазам и с улыбкой прочитал написанное. Какаши, вывернув шею, тоже осмотрел листок. Написано там было немного.
Ирука захихикал. Наверное, это показалось ему милым, неуверенно предположил Какаши. Ирука что-то пробормотал себе под нос. Какаши подумал, что это должно быть что-то вроде «какая прелесть» или «по крайней мере, он старался», но его острый слух не оставлял сомнений, что Ирука произнес совсем другое. Его слова были гораздо более похожи на «Маленький засранец! Ничего, я сделаю из тебя ниндзя, чего бы мне это не стоило».
Какаши встряхнул головой. Это все решило. Ирука был совсем не таким, каким он представлялся Какаши до этого. Он, без сомнений, был привержен своей работе и ученикам. Но! Он также легко выходил из себя, был требовательным, упрямым, иногда даже упертым, при желании весьма громким, и, вероятно, слегка сдвинутым – Какаши не представлял, как иначе объяснить сочетание общепринятой вежливости и садистских замашек, которые он сегодня наблюдал. И то, что Ирука скорее всего называл последнее «обучением», а не «изощренными пытками» делало ситуацию еще хуже.
Что ж, теперь, по крайней мере, Какаши знал правду – правду, о которой, похоже, не догадывался никто в деревне. Настала пора действовать. У него есть занятия поважнее, чем торчать на дереве у окна Умино Ируки, теперь, когда он знает, что это за человек.

***
Ирука оторвался от свитка с домашним заданием, в котором писал красными чернилами обширное примечание, и потянулся к карману с оружием. Скорее всего, он почувствовал присутствие Какаши. Медлить не стоило, чтобы избежать в дальнейшем неприятных моментов.
- Здорово!
Ирука бросил на него взгляд, в котором промелькнула досада, что джонину удалось подобраться к нему на пять метров в его собственном классе. Это стало дополнительным доводом в пользу правильности выводов Какаши.
- Какаши-сенсей. Могу чем-нибудь помочь?
Лучшего начала разговора и желать было нельзя.
- Пожалуй. Не составишь мне компанию сегодня?
Какаши подождал, когда Ирука перестанет хватать ртом воздух и лопотать что-то невразумительное. Когда он наконец замолк, Какаши оторвался от занимательного занятия очистки своих ногтей с помощью куная и спросил:
- Ну что?
Ирука посмотрел на него с подозрением, хотя румянец, заливший его щеки, обнадеживал.
- Но почему я?
- Ты не такая неженка, каким я тебя считал. Думаю, ты достаточно испорченный для меня.
- Ч-Чего?
- Я зайду в восемь.
Какаши убрал кунай и, помахав рукой, снялся с места.
То, что в его открытую спину не вонзился сюрикен, стоило трактовать как «Конечно, Какаши, буду счастлив составить тебе компанию!» Какаши наполнила спокойная уверенность, весьма необычное и слегка настораживающее чувство.
Вокруг него радостно цвели деревья, птицы гонялись друг за другом с намерением породить еще больше птиц в будущем, и Какаши понял, что собирается сегодня прийти вовремя – плюс-минус полчаса. Как же его проняло…
Весна, весна. Ты полна романтики!

@темы: перевод, humour, слеш, Grethen

---

Lavender Prime | Шестая уловка by J.B. McDrаgоn

[Lavender Prime]

Автор: J.B. McDrаgоn
Переводчик:  Lavender Prime
Название: The Sixth Dodge
Переведенное название фика: Шестая уловка
Бета:  Margota
Пейринг: Какаши/Ирука, упоминания Гай/Анко
Рейтинг: PG-13
Жанр: romance, comedy
Предупреждения: нет
Статус: 6 глав, закончен, окончание в комментах
Дисклеймер: все права принадлежат Кишимото
Разрешение автора на перевод: ведутся переговоры, при отрицательном ответе текст будет убран!
Ссылка на оригинал: оригинал
Саммари: Когда Какаши проявил необычный интерес к Ируке, Ирука решил, что если дзёнина достаточно долго игнорировать, тот уберется восвояси. Ведь сработает, да? …Или нет?
Примечания автора: Итак, обещанное пояснение. История посвящается Dark, которая подсказала мне пять способов, с помощью которых Ирука увиливает от свидания с Какаши. Без этого фанфик никогда не был бы написан. Ну разве она не прелесть?!
Примечания переводчика: используемые в тексте стихи принадлежат русскому автору, но по стилю и смыслу практически идентичны используемым в тексте английским любительским стихам.

Часть 1

Часть 1
Безумие

– Так куда ты хочешь пойти сегодня вечером?
Ирука застыл. Шиноби обязан знать, кто и когда находится в комнате, постоянно отслеживать, что творится вокруг.
Он знал, кто находится в комнате отдыха в Башне: он сам и Какаши.
Он знал, когда: прямо сейчас.
И понятия не имел, что происходит.
Ирука, склонившийся над автоматом с водой, выпрямился, зажав в руке пластиковый стаканчик. Обернулся.
В дверях, опираясь на косяк, стоял Какаши, засунув руки в карманы. Его глаза... глаз жизнерадостно поблескивал, потому что...
Потому что он смотрел на Ируку?
Нет. Не-е-ет. Ирука обернулся вокруг, просто чтобы проверить.
В комнате больше никого не было, но он не смог удержаться от вопроса:
– Это ты мне?
Глаз Какаши прищурился в радостную дугу.
– А кому еще?
– А. – Ирука мысленно припомнил свое расписание и с облегчением понял, что еще не сошел с ума: он определенно не соглашался пойти сегодня вечером куда-либо с Какаши, Копирующим ниндзя, сволочью, которая заставила пройти его учеников через ад просто потому, что ему так больше нравилось. А теперь Какаши стоит тут, интересуясь, куда он хочет пойти, словно они о чем-то договаривались.
Его представления и реальность явно не состыковывались друг с другом.
Он так и знал: не надо было есть вчера на ужин того кальмара.
– Никуда? – предположил он и перешел к обеденному столу, где стояло его бенто. Обозрел лежащего слева кальмара, вытащил его и швырнул в мусорную корзину. Тот звучно шлепнулся в ведро, а Ирука сел есть крекеры. Может, потом он уговорит Котецу поделиться кексом.
В кресле напротив развалился Хатаке Какаши, широко улыбаясь – если судить по глазу. Потом положил руки на стол и, наклонившись, оперся на них.
– Вышел фильм по «Ича Ича».
Ирука уставился на дзёнина. В голове высветился список: идиот, псих, последние мозги прое... потерял – но дзёнинам такого не говорят. Особенно тем, кто, может, действительно мозгов лишился.
– Ох... Я не могу. – Нет, Ируке как можно быстрее нужно добраться до АНБУ. Поступить, как полагается в таких ситуациях, и пусть они его защищают, если сильнейший ниндзя деревни и впрямь слетел с катушек.
– Не можешь? А почему?
А почему? Резонный, в общем-то, вопрос. Ирука отчаянно соображал.
– Я, это, новое дзюцу разрабатываю. – Не успел он договорить, как тут же страстно пожелал забрать свои слова обратно.
Перед ним был Копирующий ниндзя. Человек, знающий тысячу дзюцу. Так что теперь ему непременно будут нужны подробности.
Ирука мог бы подрабатывать предсказателем – Какаши тут же заинтересовался.
– Секретное дзюцу, – поспешно сказал Ирука. – В свободное время, – добавил он, если до Какаши с первого раза не дошло.
Черт. Вскоре об этом узнает Хокаге, и к тому времени ему лучше бы иметь что-то в запасе. Ему потребуется помощь.
Какаши чуть приуныл – насколько можно было судить, учитывая маску.
Перед Ирукой забрезжил шанс.
– Мне, это, пора уже. – Он собрал вещи, вытряхнул в корзину остатки ужина и свалил оттуда так быстро, как только смог.
Какаши сделал - что? Попросил пойти с ним? Нет, вряд ли. Просто он рехнулся. Ага, именно так
Ирука поторопился к офису АНБУ, чакра мерцала позади – если Какаши решит его преследовать, он это заметит. Незаметно вырасти из-за спины у Копирующего бы не получилось, хотя, в принципе, тот всегда был тем еще хитрецом. Так что Ирука не мог сказать с уверенностью.
В офисе АНБУ медитировал над отчетами хмурый Ибики – что само по себе ничего не говорило. Шрамы придавали его лицу вечно хмурое выражение, хотел он этого или нет.
Ирука ворвался в комнату и захлопнул за собой дверь, не обратив ни малейшего внимания на раздраженный взгляд дзёнина.
– По-моему, с Хатаке Какаши что-то не так, – быстрым шепотом доложил Ирука.
Ибики терпеливо ждал.
– Он спросил меня... – Ирука умолк, до него только сейчас дошло, как по-дурацки все прозвучит. – В общем, мы даже никогда не разговаривали, только спорили, – попытался объяснить он. Волосы спадали на лицо, он торопливо откинул назад своенравные пряди. – И уж совершенно точно не строили планов совместного времяпровождения. – Ирука заметил, что у него шнурок развязался, и прервался, чтобы его поправить, для этого ему пришлось поставить коробку из-под бенто на пол. В этот момент до него дошло, что все это время он таскал с собой совершенно пустую коробку. Злясь на самого себя, Ирука кинул ее в мусорку и наконец-то завязал шнурок. Закончив, он поднял голову – Ибики чуть ли не растерянно смотрел на него. Чунин выпрямился. – Я тут пытаюсь сказать, что у нас ничего такого никогда не было, а тут вдруг Копирующий ниндзя вдруг спросил меня, что я собираюсь делать сегодня вечером.
– Какаши? – переспросил Ибики, бросив взгляд на дверь, к которой прижимался Ирука.
– Ага. – Ирука облегченно выдохнул, думая, что, наконец-то, все улажено.
– Странно, что он решил, что ты пойдешь с ним, хотя ты и не собирался. – Ибики вернулся к бумагам. – Но он ведет себя и более непонятно, так что для него это – не странно.
Ирука замер. Продолжения не последовало.
– Погоди-ка. Ты хочешь сказать, что, по-твоему, это нормально? – Прозвучало как-то чересчур. Ирука поправился:
– В смысле, для него?
Ибики отложил ручку и воззрился на него, сдвинув брови.
– Он однажды спросил Итачи, не хочет ли тот перепихнуться.
Ирука прокрутил у себя в мозгах эту фразу. Нахмурился.
– А разве Итачи не стал предателем в тринадцать?
– Я и не говорил, что это было до того, как он стал предателем.
Блаженный миг непонимания. Потом Ирука побелел.
– Да он псих!
Ибики пожал плечами.
– Какаши не любит нормальных.
– Так я-то нормальный, если ты не в курсе! – чуть ли не прокричал Ирука, проходя дальше в комнату. Ибики его честно проигнорировал, вновь уткнувшись в бумаги.
– Хм-м.
– В конце концов, я – школьный учитель! – выкрикнул Ирука.
– Да уж. Все нормальные чунины орут на дзёнинов, говорят Хокаге, что они не считают студентов готовых к экзаменам, неважно, что бы ни думали по этому поводу их наставники-дзёнины...
Ирука залился румянцем.
– Ну, я тогда просто переволновался...
– ...работают на двух работах...
– В центре миссий я только подрабатываю!
– ...участвуют во всех общественных мероприятиях...
– Все участвуют!
– ...и получают гигантские сюрикены в спины от отступников.
– Я... Ну, это... – Ирука смущенно покраснел. – Это было необходимо! Любой на моем месте поступил бы так же!
Ибики оторвался от бумаг и внимательно посмотрел на него из-под тяжелых бровей.
– Я так и сказал. Он не любит нормальных людей.
– Я же постоянно ругаю его за несданные вовремя отчеты!
Ибики вздохнул, будто Ирука чего-то сильно не догонял, и отвел взгляд.
– Сенсей, мне еще нужно поработать. Не будешь ли ты так любезен закрыть за собой дверь?
Ирука хотел что-нибудь сказать. Например, настоять, чтобы АНБУ сделали что-нибудь с явно же сумасшедшим Копирующим ниндзя, идущим за ним по пятам. Вместо этого он пулей вылетел из офиса – но не забыл тихо прикрыть за собой дверь.
Он прокрался в центр миссий; Какаши в пределах видимости не наблюдалось, так что Ирука погрузился в работу.
Несомненно, на этом все и закончится.

Часть 2

Часть 2
Подстава

– Анко, я тебя умоляю, – повторил Ирука, высунувшись из окна своей квартиры. В здании напротив, на подоконнике ванной, сидела Анко, прикрытая одним полотенцем, и красила ногти на ногах.
– Прости, Ирука-кун. Кстати, я завтра вечером ухожу на миссию. Цветы у меня не польешь?
– Не вопрос, – кивнул Ирука, неуклюже сгорбившись на подоконнике. – Только на этот раз не ставь на дверь дзюцу, ладно? В прошлый раз я часа три пытался выпутаться из какой-то липкой гадости.
Анко ухмыльнулась.
– Я в курсе. У меня есть запись.
Ирука мрачно покосился на нее, но та не обратила внимания – или ее это не волновало. Мозг чунина перескочил на обдумывание дурацкого дзюцу, которое он так опрометчиво пообещал создать.
– Когда вернешься, я сделаю тебе массаж всего тела, если сегодня вечером ты поможешь мне с одним дзюцу, – в порыве вдохновения предложил он.
– Прости, милый, – пропела Анко, – но вечером ко мне придет Гай, как раз для массажа всего моего тела.
Это у нее игра слов такая. Ну разумеется. Он постарался выкинуть дикую картинку из головы.
– Так наш старый добрый одноглазый предложил тебе встречаться, да? – уточнила она, бросая на него озорной взгляд.
– Нет, – буркнул Ирука. – Он просто предположил, что мы с ним проведем вместе вечер. Говорю тебе, он бредил, а Ибики меня даже слушать не захотел. – Он метнул нить чакры к сидевшему на ветке голубю, тот недовольно курлыкнул и улетел.
– Сладкий мой, да это всего-навсего Какаши, – засмеялась Анко. – Как можно дольше держи его на расстоянии, и ему надоест.
– А если у меня не выйдет? – угрюмо пробормотал Ирука, упираясь подбородком в ладони. Волосы выскользнули из хвоста и теперь прикрывали лицо. Он даже не заметил.
– Тогда он начнет приставать к тебе.
– Спасибо тебе большое, – подчеркнуто вежливо ответил Ирука.
Анко только рассмеялась.
– Шучу! – Потом все обдумала, взвесила и добавила:
– Вроде бы.
– Анко! – крикнул Ирука, раздражение перерастало в тревогу. Ему что, в самом деле придется отмахиваться от... от... нежеланного лапания?
– Да шучу я, шучу. То есть, конечно, он действительно попытается к тебе немного поприставать, но если ты будешь горд и непреклонен, он...
Со стороны подъезда дома Анко раздался зычный голос:
– О восхитительная куноичи, прекраснейшая из прекраснейших! Молю, скажи, что ты составишь мне компанию в этот дивный весенний вечер!
Анко заулыбалась.
– А вот и мое свидание! – С этими словами она соскользнула с подоконника, срывая с себя полотенце, и натянула платье, даже не подумав прикрыться. Впрочем, Ируке тоже не пришло в голову отвернуться. Она перестала его интересовать с тех пор, как ему стукнуло четырнадцать, и он осознал, что груди его не привлекают. Напоследок Анко выглянула в окно, протягивая ему серебряную цепочку.
Ирука принял ее с тоскливым вздохом и высунулся в окно, зависая над улицей. А удобно, подумалось ему, что дома стоят так близко, и можно проделывать такое. И страховка для дзёнинов обходится дешевле, раз им не приходится далеко прыгать от одной крыши к другой... К тому же, учитывая, как они приземляются, расходы на ремонт крыш меньше.
Он застегнул цепочку, поправил подвеску, успев заметить сверкнувшую ухмылку Анко, после чего вернулся обратно в комнату. Мигом позже обоих оглушил голос Гая, декламирующий, как он счастлив вознести хвалу его богине в этот прекрасный...
Ирука с треском захлопнул окно. Нужно срочно найти кого-нибудь, кто помог бы с этим чертовым дзюцу. Учитывая, что он пока даже не представляет, что это может быть за дзюцу. Так, значит, для Какаши это нормально? Держись от него подальше, посоветовала Анко. Вот стерва. И как, интересно, ему это осуществить?

** *

Три дня прошло с того момента, как Хатаке Какаши лишился своего любвеобильного рассудка, и Ирука радостно счел себя свободным от его внимания, прямо-таки Какаши-независимым.
Ему бы следовало помнить, что все хорошее обычно быстро заканчивается.
– Отчет о миссии можешь вручить Генме, – сказал он, продолжая идти по улице с целой кипой непроверенных контрольных работ. – У меня выходной.
Какаши следовал за ним, отставая на шаг, глаз прищурен с самым счастливым выражением.
– Я здесь не для того, чтобы сдать отчет.
Ирука подавил горестный вздох. Он, в общем, так и догадался, но надежда умирает последней.
– Тебе нужна информация по студентам? Многое я не имею права тебе рассказать, если только у тебя нет особой причины…
– Знаешь, а я только что вернулся с миссии. Ранга А.
– Отчет о миссии можешь отдать... – заново начал Ирука. Он намеренно пошел вдоль забора так, что Какаши пришлось бы идти позади. Но Какаши просто обошел его с другой стороны.
– Ты по мне не скучал?
– С какой стати я должен был по тебе скучать? – недоверчиво спросил Ирука, впервые оборачиваясь, чтобы посмотреть в лицо собеседнику.
Если контуры маски не врали, улыбка Какаши стала еще шире.
– Потому что ты провел последние дни, сожалея о том, что пошел тогда к Ибики? Нет, ну действительно, попытаться сдать меня АНБУ...
Ирука зашагал быстрее. Зря он оглянулся, похоже, Какаши это только воодушевило.
– Хм, а почему бы тебе не скучать по мне? Допустим, потому, что ты все это время продолжал думать о мужчине под маской?
Ирука взлетел по лестнице дома, перехватил бумаги так, чтобы суметь достать ключ.
– Или потому, что у меня шикарная задница?
Ирука замер, потом прекратил пялиться на Какаши и закатил глаза, потом юркнул в подъезд. Нога Какаши тут же очутилась в дверях, мешая их закрыть.
– Давай погуляем сегодня вечером.
Ирука сдунул волосы с лица, размышляя, будет ли он выглядеть по-дурацки, если начнет, как ребенок, пользоваться маленькими заколочками для волос. Скорее всего, будет.
– Я не могу с тобой пойти. Разрабатываю дзюцу. – Даже если Анко ему тут не помощник.
– Как закончишь.
Ирука активно обдумывал следующий предлог. Конечно, всегда можно просто сказать «нет», но у него никогда не было особых склонностей к суициду. Не слишком-то благоразумно говорить «нет» дзёнину из АНБУ.
– Я не могу.
Какаши выжидал.
Наконец, в голову чунина пришла воистину дьявольская идея.
– Видишь ли, Анко – мой лучший друг, и она к тебе кое-что испытывает. – Ха. Вот тебе, другой раз подумаешь, прежде чем отказывать одному чунину в час крайней нужды.
Лицо Какаши – тот участок, что Ирука мог видеть – омрачилось.
– Она встречается с Гаем.
– Только чтобы побольше о тебе узнать, – без зазрения совести солгал Ирука. – Я не могу разбить ей сердце. – Он выдавил из себя свою лучшую извиняющуюся улыбку и захлопнул дверь, врезав по ноге Какаши.
Или хотел, но дзёнин оказался быстрее.
Ирука облегченно выдохнул, когда в холле никто не появился, и начал подниматься по лестнице в свою квартиру.

***

Ирука вымывал из глаз шампунь, проклиная все на свете и себя в частности. После стольких лет возни с собственными волосами мог бы и привыкнуть.
В конце концов, он просто пойдет и купит себе тот идиотский шампунь «без слез».
Когда, наконец, смылась вся пена, а глаза больше не щипало, он выключил воду и отдернул занавеску.
Чтобы лицом к лицу столкнуться с Хатаке Какаши.
Ирука вскрикнул и отскочил, задергивая занавеску. Всем телом прижался к стене, уставившись на капли, стекающие по непрозрачной белой ткани.
И на вырисовывающийся за ней силуэт.
Чунин потихонечку отлепился от стены и отогнул край занавески так, чтобы видно было только его лицо. Какаши сидел на крышке унитаза, листая оставленный там Ирукой журнал. Копирующий ниндзя обратил к нему лицо и улыбнулся, как тигр обеду. Взгляд Ируки стремительно фиксировал литые мускулы и бьющую под мнимым спокойствием энергию. Чунин едва ли не воочию видел бурлящую там чакру.
– Вчера вечером я получил неоценимый опыт, – небрежно, слишком небрежно сказал Какаши. Он захлопнул журнал и встал, сунув руки в карманы.
– Что ты делаешь в моей ванной?! – крикнул Ирука.
Какаши его словно и не слышал.
– Я поговорил с Анко. Чтобы прояснить ситуацию.
– Ты... – Его мозг был не в состоянии охватить ту реальность, в которой Какаши стоит у него дома, в его ванной комнате, а он сам стоит голый. Ирука поискал взглядом полотенце.
– Какаши, это моя ванная! – ошарашенно повторил он. – Что ты здесь делаешь?
– Анко была… не в восторге. Что от меня, что от тебя.
– Ты стоишь в моей ванной!!! – заорал Ирука.
Какаши вздохнул и снисходительно посмотрел на него.
– Да, – наконец, ответил он. – Может, перейдем куда-нибудь еще?
Перейдем. Куда-нибудь еще?
– Ты проник в мою квартиру...
– А ты мне соврал. – В яблочко. Ирука оцепенел.
Он соврал явно сумасшедшему, до неприличия сильному дзёнину из АНБУ. Ирука слабо улыбнулся, вцепившись пальцами в пластиковую занавеску.
– А... Ну, ты меня не так понял. – Он уже начал замерзать. С волос капало на спину.
– Хм-м... – сказал в ответ Какаши. Удивительно, сколько всего можно вложить в одинокое «хм-м». Тома. Даже энциклопедии. Черт, в одном «хм-м» Какаши поместилась бы вся библиотека.
– Я все могу объяснить... – начал Ирука.
– Уверен, что можешь. За ужином. Через три дня.
– Ужин? Нет... Я не смогу... – начал Ирука, вновь поглядывая на полотенце. Все было бы куда проще, если бы он не стоял тут голый.
– Это свидание, – Какаши лучезарно улыбнулся и выскользнул за дверь.
Ирука уставился ему вслед. Медленно выпрямился, отпуская занавеску. Привалился обратно, к мокрой стене, и со скрипом сполз по ней на пол душевой. Три дня. У него три дня, чтобы найти выход.
Хуже просто быть не может.

Часть 3

Часть 3
Детки

– Ибики, он ворвался в мою квартиру! – яростно выпалил Ирука, стоя в наскоро натянутой форме на пороге дома дзенина. Вокруг завывал ветер, холодя его мокрые волосы. Чунин не обращал на это внимания.
– Ирука, что ты хочешь, чтобы я сделал? – со вздохом спросил Ибики.
– Ну… Я… Останови его!
Ибики вышел за дверь и прикрыл ее за собой. Молча достал сигарету и прикурил; в темноте вспыхнул красный огонек, когда он затянулся. Дзенин выдохнул дым, почти неразличимый в сумерках, и посмотрел на Ируку.
– Как?
Вопрос поставил Ируку в тупик. Он насупился.
– Ну… Не знаю.
– Полагаю, я мог бы его арестовать. Ты считаешь, в его намерения действительно входило причинение тебе физического вреда?
От безлично-сухого тона Ирука покраснел, чувствуя себя как-то по-дурацки.
– Ну, нет, конечно, нет, – скороговоркой зачастил Ирука. – Просто…
– Так скажи ему твердое «Нет!».
– Я пытался, – процедил Ирука сквозь зубы. – Он не слушает. – Резкий порыв ветра взметнул полы его плаща, ледяными пальцами забираясь под форму и напоминая о забытом впопыхах свитере. Даже его водолазка – и та не была заправлена.
– Еще раз ему скажи.
– Да бессмысленно! – Ирука всплеснул руками. – Он…
Дверь приоткрылась, и из-за двери, где-то на уровне колен, показалась головка маленькой девочки.
– Пап? Мама сказала, что если ты сейчас же не придешь есть, она скормит твой ужин собаке. – Она заулыбалась, демонстрируя скобки на зубах.
– Добрый вечер, сенсей! – прощебетала она.
– Привет, Мику, – ответил Ирука, всеми силами учительской души выдавливая из себя улыбку.
Мику исчезла в доме. Ибики бросил окурок на землю и растоптал его, глаза весело поблескивали.
– Скажи ему еще раз, – повторил он и вернулся в дом.
Ирука ненавидяще уставился на закрывшуюся дверь. Это бессмысленно. Он может до посинения талдычить это Какаши, но…
Из дома донесся детский смех, но ветер быстро унес звуки. Ирука медленно улыбнулся. Может, он все-таки заставит Какаши утратить к нему интерес.

***

– Так что, Какаши, как видишь, завтра вечером у меня никак не получается, – жизнерадостно заявил Ирука, повторяя отрепетированную ложь. Он постарался выглядеть максимально невинно – обычно все на это покупались, что бы он ни натворил. – Я договорился посидеть с детьми и уже не могу отменить.
Ловушка расставлена. Ирука ждал. Либо Какаши откажется – что означает победу, либо нет – что будет означать победу, когда дети станут его терроризировать всю ночь напролет.
– Хм-м-м… – задумчиво произнес Какаши, пристально разглядывая потолок. – Я к тебе присоединюсь.
Ловушка захлопнулась. Ирука пару раз чисто символически попротестовал – для правдоподобности – и удалился с чопорным видом чрезвычайно занятого человека.
Вот пусть эта сволочь попробует сохранить к нему интерес, после такого-то. Отличная идея.
– А тебе не кажется, что ты с ним как-то чересчур? – поинтересовался отставший от него на шаг Котецу, когда они уже шли по улице.
Ирука только фыркнул.
– Сдается мне, он, вообще-то, дико привлекательный… Хотя уж мне парни даже не нравятся.
– Он – АНБУ, – напомнил Ирука. – Я всегда говорил, что никогда и ни за какие коврижки не стану встречаться с кем-то, у кого закидонов в голове больше, чем у меня. А он – еще и АНБУ.
– Ясно, – пожав плечами, ответил Котецу и распахнул дверь в бар.

***

Дети? Ирука окинул взглядом свою маленькую квартиру – носившую всевозможные следы пребывания детей, которые появляются, когда один имеешь дело с мелкими ниндзя. В данный момент Конохамару, Моэги и Удон пили напиток кислотно-красного цвета – Ирука был стопроцентно уверен, что он состоял сплошь из сахара и красителей, – пока Мику и Рейко спорили о том, кто у Фуджио лучший друг – Кенджи или как раз Мику. Саму Рейко, по-видимому, больше волновало, как подружиться с этими мальчиками, чем что-либо еще. Ирука не очень понимал, о чем это они, но им всего десять; десятилетних и в лучших случаях нелегко понять.
И после конфет, печенья и красного «фруктового» пунша случай был явно не лучший. Он чуть было не хихикнул, когда заслышал стук в дверь.
– Ведите себя хорошо, – наказал Ирука, проигнорировав грохот, донесшийся с кухни.
Что ж, во время военных действий потери неизбежны.
Какаши ослепительно улыбнулся, когда Ирука, нацепив самое невинное выражение лица, открыл дверь.
– О! Какаши, как хорошо, что ты пришел, – быстро проговорил он, обуваясь. – Я сбегаю за соком… – он только вылил остатки сока в раковину – …и нужно еще кое-что прикупить. – Он сделал пару шагов и обогнул Какаши, так что путь в холл был свободен. – Займи их, ладно? Мы тренируемся в чтении. Книга на журнальном столике. – Он ободряюще улыбнулся, втолкнул Какаши внутрь и буквально захлопнул дверь за собой.
Дивное чувство свободы. Он чуть ли не вприпрыжку пересек холл.

***

По пути в магазин и обратно чунин тянул время, как мог, и даже пошел самой дальней дорогой, которую только знал. Надо думать, к тому времени, как он вернется, Какаши будет полностью вымотан и готов сбежать – и Ирука сможет, как и планировал, поставить фильм и дать детям возможность дрыхнуть на полу до самого утра.
Идеальный план.
Отголоски пронзительных детских воплей, донесшиеся, как только он вошел в подъезд, заставили его улыбнуться. Отперев дверь в квартиру, он согнал с лица довольную ухмылку, потом заглянул и внимательно оглядел комнату.
Какаши стоял в центре, как одинокая мачта с потрепанными бурей парусами. По полу были разбросаны подушки вперемешку с шоколадками и чипсами. Телевизор был включен, но никто в его сторону даже не смотрел.
– Ещё!!! – заорала Моэги и прыгнула на Какаши. В последнюю секунду Копирующий поймал ее, покрутил в воздухе одной рукой и отбросил себе за спину так, что она приземлилась прямо на ноги. Она залилась восторженным смехом.
Из ванны, шепчась о чем-то своем, появились Кенджи и Фуджио, а Конохамару внезапно запел:
– Кенджи с Фуджио сидели на дереве! ЦЕ-ЛО-ВА-ЛИСЬ!
– Вовсе нет! – крикнул Кенджи, грозя Конохамару кулаком.
– Ирука-сенсей вернулся!!! – во всю глотку прокричала Мику, словно в подтверждение того, что тихая угрюмость Ибики не имеет ничего общего с наследственностью.
Они окружили его, но к этому он был готов и, жизнерадостно посмеиваясь, поднял сумку с покупками повыше, над их загребущими ручонками. Если в уголке рта и притаилась дьявольская усмешка, то никто этого не заметил. Он прорвался через семерых детей на кухню, оглядываясь при этом через плечо.
Какаши по-прежнему стоял посредине комнаты и выглядел так, словно уцелел в войне.
– Хорошо повеселились? – сладко спросил Ирука, в темпе доставая графин и высыпая в воду жуткий красный порошок, чтобы приготовить пунш.
Какаши внимательно посмотрел на него. Затем каким-то образом смог выдавить из себя улыбку.
– О да. Просто замечательно.
Ирука не раскрыл от удивления рот, хотя ему очень хотелось. Очевидно, Копирующий действительно рехнулся. Или он куда настойчивей, чем чунин рассчитывал.
Ирука в который раз смог лишь ослепительно улыбнуться.
– Ну, кто хочет пунша?
Хор пронзительных воплей был ему ответом, и он щедро разлил по пластиковым стаканчикам сладкую воду, вручив каждому из маленьких чудовищ.
– Вы что-нибудь почитали? – простодушно поинтересовался он, прекрасно зная, что это практически невозможно.
– А… Ты про это, – замялся Какаши, глаз прищурился дугой, а рука потянулась почесать затылок.
Ирука изобразил очень разочарованного сенсея и досадливо поцокал языком.
– Что ж… Хочешь чего-нибудь поесть? Есть пицца… – Он махнул на коробку, хотя эти шалопаи, конечно же, давно все съели.
– А, нет. Но если ты не возражаешь…
– Ни в коей мере! – пропел Ирука и оставил Какаши на кухне. Присел на диван, морально готовясь провести остаток вечера, разруливая ссоры и спасая лампочки из липких пальчиков. По крайней мере, он будет это делать на полный желудок.
Он постарался принять извиняющийся вид, когда Какаши вышел с кухни с пустыми руками. Но тут одно неразумное дитё забралось на журнальный столик, и у Ируки сразу же оказался хлопот полон рот с тремя другими, жаждущими повторить этот подвиг.
– Я супер-ниндзя!!! – прокричал Конохамару, но не успел Ирука мысленно попрощаться с любимой табуреткой, как Какаши сграбастал мальчика и поставил его на пол – подальше от мебели. В отместку Конохамару развернулся и пнул Какаши куда дотянулся – в лодыжку.
– Какаши с Ирукой сидели на ветке! ТРА-ХА-ЛИСЬ!
Ирука швырнул в Кенджи подушку, эффективно затыкая светловолосому мальчику рот.
– Ирука-сенсей? – тихо обратилась Мику, нерешительно застыв у порога комнаты.
– Да?
– Туалет засорился…
Ирука побледнел, вскочил на ноги и рванул в ванную.
Там стояла Рейко, завороженно пялясь на унитаз, извергающий потоки воды. Ирука понадеялся, что вода, по крайней мере, чистая.
– Мы утопили там шарики – думали, что они полопаются, – отведя взгляд от представшего перед ней зрелища, пояснила Рейко. Носки у нее давно и безнадежно промокли.
– Шарики? – пробормотал Ирука. Он прошлепал по слою воды в палец толщиной, поднял девочку из лужи, отряхнул от воды и переставил ребенка за порог, так, чтобы суметь безбоязненно заглянуть в унитаз.
Каким-то чудом они ухитрились надуть презервативы. Он почувствовал, как неудержимо краснеет, и согнулся в три погибели, отворачиваясь и неловко елозя вантузом в трубе, чтобы выпустить воду в слив.
– Сенсей, по-моему, ваши воздушные шарики испортились, – заметила Рейко, выглядывая из комнаты. – Они все в чем-то скользком.
Ирука не то что покраснел – побагровел.
– Ага, наверное, – буркнул он, начиная скорбный труд по выуживанию из унитаза гигантских надутых презервативов. На порог упала тень, и чунин бросил на Какаши угрожающий взгляд.
– Ни слова.
– Даже и не думал, – заверил Какаши, усмехаясь – насколько Ирука мог видеть.
В комнате завопили дети. Ирука стал было подниматься, но Какаши покачал головой.
– Я все улажу, – со страдальческим вздохом сказал он и ушел.
Ирука запретил себе чувствовать благодарность. Вместо этого он сосредоточился на вытаскивании презервативов.

***

Какаши продержался дольше, чем кто-либо мог ожидать, Ирука должен был отдать ему честь. Он прошел через дружный хор состязания «Кто крикнет громче», через игру «Сломай Какаши позвоночник», через забаву «Мы нашли, где Какаши-сенсей прячет оружие» – что было самое оно, потому что Ирука смог попенять Какаши за то, что он принес оружие к детям, – и даже приключение «Спрячь туалетную бумагу от Моэги». И, что было еще лучше, в середине веселья из живота Какаши начало доноситься урчание.
Около девяти Копирующий отговорился долгами по отчетам и сбежал, а Ирука моментально включил фильм, где говорящие роботы и лев спасали мир, усадил детей на разложенный диван и подождал, пока они исчерпают свою энергию. К десяти трое уже спали, Рейко и Мику вовсю обсуждали Кенджи и Фуджио – и Ирука дождаться не мог, когда найдет того, кто научил Кенджи петь «тра-ха-лись» вместо «це-ло-ва-лись» – пока Конохамару с Удоном ели попкорн и одобрительными воплями встречали каждый львиный подвиг.
Моэги уснула между Кенджи и Фуджио, и Ирука уже предвидел множество разбитых мужских сердец в ее будущем.
А Какаши ушел с ощущением, что у Ируки каждый день такая суматоха. О да, Ирука счел, что довольно удачно создал такое впечатление.

Часть 4

Часть 4
Чунин. Все повторяется

– Гай хочет бросить тебе вызов.
Ирука едва не треснулся головой о потолок, подпрыгнув от внезапно раздавшегося голоса. Он резко обернулся и через кухонное окно бросил взгляд в окно ванной Анко. Волосы той были вымыты и уложены, зубы сияли, лицо заштукатурено. Она была полностью готова к новому дню.
Со своей стороны, Ирука всего часом ранее выпроводил детей и все еще сидел в пижаме. У него сегодня был выходной.
– Скажи, что ты его отговорила, – попросил Ирука, возвращаясь к прежней позе и продолжая созерцать содержимое шкафа. Из шкафа ответно пялились суповые консервы и одинокий, погрызенный мышами пакет быстрорастворимого рамена.
– Ага. Я напомнила ему, что ты всего лишь скромный чунин, и побить тебя – это как щенка пнуть.
– Вот и замечательно, – проворчал Ирука.
– Так что я сказала, что сделаю это сама.
Ирука вздрогнул. Припомнил, что Анко как-то раз сделала с учителем-дзёнином. Ему пришлось оказывать медицинскую помощь после того случая.
– А, послушай, насчет... – собрался с духом он.
– Ой, даже не начинай. Ты мне теперь по гроб жизни обязан, что тебя не отделали, как кутенка.
Ирука угрюмо кивнул.
– Можешь считать это комплиментом, что Какаши...
– Вот уж нет. – На этот раз в голосе Анко было серьезное предупреждение. – Я велела тебе избегать его, а не посылать его ко мне.
Ирука поморщился.
– Допустим. Но ведь ты сама не захотела помочь мне с дзюцу!
– Кстати, как оно продвигается? И насыпь мне немного хлопьев.
Ирука вытащил тарелку, насыпал туда любимых хлопьев Анко, добавил молока и вместе с ложкой передал все через окно. Анко уселась на подоконник и принялась завтракать.
– Нормально продвигается. – Молчание Ируки длилось недолго. – Какое-то дурацкое призывание бешеных белок. Идея Котецу. Ученики порадуются, а заодно улучшат свои способности к призыву.
– Вроде бы в Академии техникам призыва не учат, – пробормотала Анко с набитым ртом.
– Не учат. Так что эти навыки можно только улучшать, так ведь? – чуть улыбаясь, пояснил Ирука.
Анко фыркнула, забрызгав молоком колени.
– Ты прямо-таки образец девушки с хорошими манерами, – кисло проговорил Ирука.
Анко показала ему язык.
– Какафы фсе ефе пегает са фобой? – спросила она, жуя.
– Думаю, вчера вечером я от него избавился, – поделился Ирука и зевнул с риском вывихнуть челюсть. Запустил руку в волосы и сделал пару шагов по комнате, на ходу подтягивая пижамные штаны. Те моментально спадали снова, почти до неприличия – впрочем, мешковатая рубаха почти все скрывала.
– Что ж, тем лучше для тебя. – Анко вернула тарелку на подоконник Ируки. – А у тебя дырка в трусах.
– Угу, – буркнул Ирука, заинтересованно разглядывая холодильник. – У тебя какие-нибудь булочки есть?
Анко хмыкнула и исчезла, чтобы через пару минут вновь забраться на подоконник и, дотянувшись, передать ему рогалик с сыром.
Ирука с благодарностью принял и расслабленно развалился на стуле.
– Как прошло свидание?
У Анко появилась улыбка до ушей.
– Гай та-акой романтичный...
Ирука фыркнул.
– Учитывая его обычную манеру разговора, он просто обязан быть таким.
– Ужин при свечах, прогулка под звездами... – она задумчиво вздохнула. – И потрясающий секс.
Ирука сдержал порыв закатить глаза.
– Он сам, в общем-то, крупный, но ты бы видел его...
– Анко, – перебил ее Ирука.
Та только рассмеялась.
– Детка, да он им практически до позвоночника достает.
Ирука поморщился.
– Вот спасибо за эту прелестную картинку, – буркнул он. – Кстати, у тебя вроде бы миссия? Предполагалось, я тут буду цветы поливать и все такое?
– Отложили! – пропела Анко. – На следующей неделе. Цветы у меня не польешь?
Ирука все же закатил глаза.
– Не вопрос.
Анко усмехнулась.
– А руки у Гая, м-м... Умереть – не встать. Этот мужчина знает, что делать со своими крупными пальцами...
– АНКО.

***

– Учитывая, как весело было сидеть с детьми, следующее свидание я подумываю провести иначе.
Ирука чуть было не промахнулся при прыжке, с перспективой рухнуть на лесной ковер с двухсотметровой высоты. Вместо этого ему пришлось ухватиться за ветку и выровнять равновесие, пыхтя как паровоз и распластавшись по стволу.
Перед ним легко приземлился Какаши.
– Сенсей, вы в порядке?
– В полном, – выдохнул Ирука. – Ты... меня... чуть не... убил...
– Отличный маршрут для пробежки, – сказал Какаши, усаживаясь на корточки и осматривая местность. – А я вот особенно люблю прогуляться по Лесу Смерти.
Ирука упер руки в колени и бросил попытки поддержать разговор, вместо этого сосредоточившись на дыхании.
И подходящей отмазке. Будь он проклят, если еще раз согласится пойти на свидание с Какаши, даже если дзёнин оказался достаточно сумасшедшим, чтобы выстоять против семерых неимоверно прилипчивых деток.
Наверное, Ибики прав. Наверное, твердое «нет» лучше всяких хитростей.
– Нет, – выдохнул он.
– Я не люблю прогулки по Лесу Смерти?
Чем заработал мрачный взгляд из-под завесы волос.
– Не.. будет.. свиданий.. с тобой... – проговорил он между вдохами.
– О. Тогда сразу к сексу? – радостно поинтересовался Какаши.
Вот попал. Ирука совершенно уверился, что сейчас начнется то самое нежеланное лапание. Он весь подобрался, готовясь в любой момент метнуть кунай из ножен на лодыжке. Рефлексы шиноби вбиты обучением накрепко.
Какаши… Нет, не может быть. Ирука поморгал и вгляделся повнимательнее. По маске сложно что-то определить, но Какаши, похоже, надул губы.
– Сенсей, даже не знаю, на что обижаться: то ли что вы вообразили, что нужно защищаться от меня, то ли что вам это удастся.
Ирука прямо-таки физически чувствовал, как по лицу растекается краска стыда. Конечно же, у него ничего бы не вышло. В каких бы техниках он ни изощрялся и сколько бы чакры у него ни было.
И, черт возьми, тут попал бы впросак боец и получше него.
– Ладно, пока что никакого секса. Что возвращает нас к вопросу о свиданиях. Как там… Вышел новый фильм по «Ича Ича»?
Ирука убрал кунай. С облегчением заметил, что дыхание почти выровнялось. А еще у него сандалия развязалась. Балансируя на одной ноге, завязал шнурки скупыми резкими движениями и снова утвердился на своих двоих.
– Какаши-сан, я не собираюсь с вами встречаться.
– Пожалуйста, просто Какаши, – улыбнулся Копирующий ниндзя.
– Я не собираюсь с тобой встречаться, – повторил Ирука.
Какаши огорченно вздохнул. Под униформой на миг проступили мускулы, впрочем, моментально скрывшись под мешковатой одеждой. Слова Котецу эхом отозвались в голове Ируки, и он вынужден был признать, что находит Какаши привлекательным.
Вот только он к тому же высокомерное ничтожество, которое способно издеваться над людьми ради забавы.
И он предлагал Итачи перепихнуться.
С ума сойти.
– Может, мне стоит вернуться к внезапному появлению в твоей ванной? В прошлый раз отлично сработало.
Скотина, похоже, просто наслаждался собой.
– Нет! – выпалил Ирука. Он всей пятерней вцепился в волосы, отбрасывая их с лица.
– Я не хочу с тобой встречаться!
– С чего ты так уверен? Ты ведь даже не пробовал, – возразил Какаши, придвигаясь поближе.
Ирука хотел было отодвинуться в ответ, потом вспомнил, что позади только ствол дерева.
– Помоги мне небеса, но если ты начнешь меня домогаться, я донесу на тебя АНБУ.
Видимый глаз Какаши расширился почти комично. Затем прищурился. Какаши снова присел на корточки и скрестил руки на груди.
– Итак, возвращаемся к сценарию с ванной.
– Не смей врываться ко мне в ванную! – заорал Ирука.
Какаши пожал плечами, выглядя при этом исключительно самодовольно.
– Сенсей, вы не оставили мне выбора.
Картина мира, в котором он больше никогда не сможет спокойно поплескаться в душе, потрясала воображение.
– Ладно… Ладно! – наконец, буркнул Ирука. – Одно свидание. Один раз. И место встречи выбираю я.
Какаши просиял – по-другому не скажешь.
– Конечно, сенсей! Что будет на свидании на этот раз? Опять сидеть с детьми?
Ирука уставился на него, потом отвел взгляд, напряженно размышляя.
– Воскресенье, – в итоге произнес он. – В воскресенье я должен… кое-что сделать. Можешь приходить. Разумеется, в форме. – Он в очередной раз свирепо уставился на Какаши, просто потому, что Какаши выглядел возмутительно довольным. – А теперь убирайся, я спешу! – Он не стал дожидаться ответных движений Какаши, хотя отметил, что Копирующий послушался. Чунин просто прыгнул, как можно дальше, по возможности увеличивая дистанцию между ними.
И услышал позади себя:
– О, неплохой рывок. И шикарный вид, кстати.
Ирука быстро глянул через плечо. Какаши улыбался ему вслед. Не стоило ему оборачиваться. Какаши, должно быть…
Нет. Только не это. Ирука попытался выкинуть мысль из головы и упрыгать как можно дальше.

***

– Так... И как это понимать? – поинтересовался Какаши, засовывая руки в карманы и вставая рядом с Ирукой.
Ирука окинул взглядом две шеренги ниндзя, по которым от недоумевающего тона Какаши прошли смешки. Отлично. Пусть гадает.
– Это чунины-новички, – пояснил он, небрежно махнув в их сторону. – Провалили последние три теста. – На удивление невероятное количество времени и тренировок пошло на то, чтобы привести их в приличное состояние, хоть они и сдали экзамен. Каждые полгода к ним добавлялись все новые и новые чунины, и как только они хоть чему-то обучались, их направляли командовать уже собственным отрядом. Наставники выбирались из опытных чунинов по жребию – это было дьявольски утомительно и скучно.
Но сегодня у Ируки все шло как по маслу. Он улыбнулся Какаши, даже не скрывая злорадного удовольствия от мысли, что Копирующий проведет так весь день.
– Тренировка чунинов.
– О, – Какаши постарался вложить в голос побольше энтузиазма. – Итак.. Чему мы будем их учить?
– Навыкам медитации, они помогают при психотравмах, – жизнерадостно ответил Ирука, попутно решая этим важную задачу: заставить галдящих умолкнуть и прекратить вертеться.
Впрочем, все уже имели навыки медитации. Но сейчас им надо было научиться удерживать себя в трансе длительное время – достаточное, чтобы освободить умы от тревог и забот.
Ирука улыбнулся.
– Если хочешь отменить наше свидание, – начал он, едва ли не приплясывая от радости при этой мысли.
– Нет-нет! Нет. Я буду помогать, – заверил Какаши и взъерошил рукой в перчатке шевелюру так, что «воронье гнездо» на его голове стало еще живописнее.
– Итак, всем сесть! – гаркнул Ирука группе, заодно испытав краткий миг удовлетворения от того, как Какаши подпрыгнул и уставился на него – Ирука славился мощью своих легких. – Сегодня у нас тренировка в медитации. У вас двадцать минут, чтобы задать вопросы и подготовится, а потом четыре часа медитируем. Вопросы есть?
Одинокая рука появилась над задним рядом в самом углу аудитории. Там же обнаружился коротышка с забранными в конский хвост волосами. Его голова едва виднелась из-за чужих плеч, а изучающий взгляд был устремлен на Ируку.
– Шикамару?
– Ага. Вам не кажется, что это уже перебор?
– Нет. И если я застану тебя спящим, брови выбрею. – По классу раздались смешки, и все оглянулись на Шикамару, несомненно, проверяя, поверит ли тот Ируке. К несчастью, Шикамару уже учился у Ируки, поэтому сел на место с недовольной гримасой: ему было известно, что Ирука слов на ветер не бросает. – Еще вопросы?
Мертвая тишина.
– Хорошо. Тогда у вас пять минут, чтобы сесть поудобнее.
– Но только что же было двадцать! – возмутился кто-то с заднего ряда.
– А сейчас две, – коротко глянул в том направлении Ирука. Там немедленно умолкли.
Как позже решил Ирука, это было идеальное свидание. Они не могли разговаривать, потому что в классе должна была стоять тишина. И ее надо было соблюдать. Каждый раз, когда Какаши порывался достать свою книжонку и начать читать, Ирука бросал на него свирепый взгляд.
Четыре часа скуки, полчаса на разминку, чтобы им мышцы не свело, быстрый перекус, а потом еще четыре часа скуки. Да, все прошло просто идеально. Он был уверен, что теперь-то до Какаши дойдет намек, и тот ОСТАВИТ ЕГО В ПОКОЕ.
Ирука дунул в свисток, возвещая о конце занятия, и принялся наблюдать, как новоиспеченные чунины покидают класс, потирая ноющие мышцы и переговариваясь друг с другом.
– Запомните, что мы сегодня делали, – бодро пропел он. – На следующей неделе у вас Ибики ведет, эти техники вам пригодятся.
Слова были встречены дружным ворчанием. Он даже расслышал тихое от Шикамару: "Столько усилий, и ради чего? Я так и знал, надо было становиться рыбаком".
– Сенсей, – прозвучало тихо, почти мурлыкающе, как только за дверью скрылся последний чунин-новичок. У Ируки мурашки по коже пошли, а волосы сзади на шее стали дыбом. – Может, поужинаем?
Он сглотнул и обернулся: неожиданная близость Какаши заставила его отступить назад.
– Ты бы знал, как это бесит, – раздраженно бросил чунин. – Вечно ты подкрадываешься.
Какаши удивленно приподнял бровь, покачал головой и в свою очередь сделал шаг назад.
Ирука заморгал.
– Ужин? – еще раз спросил Какаши.
– Я не смогу пойти, – поспешно отказался Ирука. – Встречаюсь с друзьями.
– Они могут к нам присоединиться, – предложил Копирующий, засовывая руки в карманы. Он улыбнулся, прищурив глаз в дугу.
– Нет… Мы бы хотели без свидетелей.
– Насчет дзюцу? – сухо уточнил Какаши.
Ирука какую-то долю секунды припоминал, о чем речь, затем почувствовал, что заливается румянцем.
– Да. Насчет дзюцу. Тайное, скрытое дзюцу.
– Дзюцу вызова бешеных кроликов?
– Бешеных белок, – сдавленным голосом поправил Ирука.
– Могу помочь, – произнес Какаши, хотя было похоже, что он уже знает ответ – и начинает понемногу смиряться.
– Не думаю. Но все равно спасибо, – запоздало поблагодарил его Ирука. Он поспешно схватил плащ и закутался в него. На улице было холодно: зима вступила в свои права. Нос и уши пощипывало, и Ирука задумчиво покосился в сторону маски Какаши. Возможно, носить маску – не такая уж плохая идея.
– У меня завтра миссия, – сказал Какаши, спокойно идя по вечерней холодрыге даже без свитера. – Будешь по мне скучать?
– Не особо, – буркнул Ирука. Ветер леденил шею, а после безуспешных поисков по карманам пришлось признать, что, скорее всего, он оставил шарф дома.
Какаши вздохнул.
– Что ж, тогда меня будут греть мысли о тебе, – и широко улыбнулся.
Ирука бросил на него мрачный взгляд.
– Надеюсь, не слишком разогреют. Впрочем, если и так, я все равно не желаю об этом знать.
Какаши хихикнул, и Ирука проклял все на свете, особенно себя. Он не хотел нравиться! Смех ведет к симпатии, а симпатия – к преследованию. И к неожиданным появлениям в ванной!
– Сенсей, вы сегодня какой-то не такой.
– Я не «не такой»! Я вообще не «не такой»! Я целиком и полностью нормальный! – выкрикнул Ирука, кипя от возмущения.
Какаши только рассмеялся, вот ублюдок.
– Конечно-конечно. Увидимся, когда я вернусь. Наслаждайся своими бешеным кроликами.
– Белками! – Он договаривал уже в пустоту. Какаши уже исчез. Ирука застонал и потер лоб, потом понадежнее запахнулся в плащ и зашагал по улице, к пабу, где они договорились встретиться с Анко.

***

– Может, тебе стоит все же попробовать с ним встречаться, – предложила Анко, тыкая в отвратительную закуску, которую подавали в пабе.
Ирука ошеломленно уставился на нее.
– Я хочу сказать, он же милый. А ты ни с кем не встречался с тех пор, как умер Хаяте – а это, Ирука, было почти два года назад. – Анко запихнула в рот рыбную чипсину и, прожевав, со вкусом облизала кончики пальцев.
– Ты спятила? – недоверчиво спросил Ирука.
– Некоторые считают, что да, – бодро отозвалась куноичи.
– Я не собираюсь встречаться с Хатаке Какаши!
– Почему бы и нет? – абсолютно резонно возразила Анко. – У него шикарная задница.
– Потому что он сам – та еще задница!
Анко фыркнула.
– Я тебя умоляю. С тобой он ведет себя, как настоящий джентльмен.
Ирука отставил кружку с пивом так, чтобы иметь возможность перегнуться через видавший виды стол, как будто если он будет ближе, Анко сможет лучше его понять.
– Он ворвался ко мне домой, и в моей же ванной приставал ко мне, требуя пойти с ним на свидание!
– Зато он до тебя даже не дотронулся. И, судя по твоим же словам, даже не подглядывал. Эй, если бы мне такие подлянки устраивали, я бы, как минимум, заглянула за занавеску, а он и этого-то не сделал.
Ирука лишь тупо посмотрел на нее, его мозг уже был слишком одурманен алкоголем, чтобы подобрать слова, заставившие бы Анко понять. Хатаке Какаши был опасным типом, и это было вовсе не смешно. Он был язвой, высокомерной скотиной, и в жизни не прислушивался ни к чьему мнению. С такими, как он, лучше было не встречаться, даже несмотря на его роскошную задницу.
– Я просто к тому, что ты за последние дни ты провел его через ад, а он так старался понравиться тебе и подобраться к тебе поближе – даже без нежеланного лапания. Может, тебе стоит дать ему шанс.
– Кому шанс? – поинтересовался Котецу, устраиваясь на лавку рядом с Ирукой. Ирука подвинулся, освобождая тому место.
– Хатаке Какаши, – поделилась Анко, двигаясь так, чтобы рядом с ней смог сесть Изумо.
– Вот видишь, я ему еще когда говорил, а он не послушал, – пожаловался Котецу.
– И сейчас не слушаю, – буркнул Ирука. – Он меня не интересует.
– Но он же хорошо себя вел, – уговаривал его Котецу.
– Он не слушает, когда я говорю «Нет»!
– И все равно не делает ничего особенно плохого. В принципе, он мог бы попросту запереть тебя в доме клана Хатаке и держать там до тех пор, пока ты не изменишь своего решения, – изрек Изумо, чьи глаза уже совершенно остекленели от количества употребленного пива.
– И ты считаешь, он должен мне понравиться только за то, что не сделал этого? «Ох, ну, он же, типа, тебя не изнасиловал, так что ты должен с ним встречаться», да? – Ирука ушам своим не верил. – Он ворвался в мою квартиру!
– Да он даже на твои звенящие яйца не попялился, – развивала свою мысль Анко.
– Мне он не нравится!
– Так переспи с ним, а потом скажи, что ничего не вышло, – предложил Котецу. – Я бы так и сделал. – Он комично хлопал глазами, пытаясь протрезветь. – В смысле, если бы «он» был «ею». Но это не она. Не он. То есть...
Ирука прервал пьяный бред.
– Он придурок.
– Последние дни он вел себя с тобой очень мило, – заметила Анко. – Даже не придуривался.
– Народ, поверить не могу! Нет! Мой ответ – «Нет»! А сейчас давайте поговорим о чем-нибудь еще! – закричал Ирука.
Анко вздохнула.
– Ладно, но, по-моему, ты совершаешь ошибку.
Ирука молча посмотрел на нее. Не совершает он ошибку – каким бы Какаши ни был вежливым, добрым, и, даже не жалуясь, сносил все, что Ирука обрушивал на его голову.
Не подлежит сомнению, Какаши был редкостной задницей.
Ирука потер лоб и угрюмо уставился в свое пиво.

Часть 5

Часть 5
Нежеланные миссии

Ирука думал. Он думал долго и упорно. Наконец, придумал, и решил он, что это хорошо.
Радостно насвистывая себе под нос, он обошел кругом большой стол, напрочь заваленный бумагами и папками, в поисках нужной миссии.
Некоторое время он созерцал описание миссии ранга С, задумчиво нависая над списком заданий. В обычном случае он бы поручил ее какой-нибудь команде генинов, которая на данный момент ходила у него не в фаворе, но...
– Йо.
Ирука вздрогнул так, что бумаги веером разлетелись по всему офису.
– Прекращай так делать! – завопил он в направлении серебряных лохм дзёнина, уже усевшегося на его стол.
Какаши жизнерадостно улыбнулся.
– Делать что?
– С бухты-барахты появляться в моем центре! – Он подобрал разлетевшиеся листы и затолкал их обратно в папку.
– Это не твой центр, это центр миссий, – напомнил Какаши. – Разве ты не хочешь, чтобы я вручил тебе отчет о миссии?..
– Я не собираюсь перед тобой извиняться, – буркнул Ирука и шагнул к дзёнину, намереваясь забрать предназначенное ему.
Какаши отвел руку с зажатым в ней листом бумаги. Ирука нахмурился.
– Дай сюда, – проговорил Ирука сквозь стиснутые зубы.
– Попроси вежливо. – Глаз Какаши изогнулся в радостную дугу.
Папка, которую Ирука держал в другой руке, с хрустом начала сминаться.
– Дай сюда. Быстро.
Какаши укоризненно поцокал языком. Да-да, именно поцокал.
– Как невежливо.
– Черт тебя подери, Хатаке! – заорал Ирука, перехватил измятую папку обеими руками и треснул ею Какаши изо всех сил. – Да отдай мне этот проклятый отчет!
Серебряные волосы взметнулись от сквозняка.
Двое только что вошедших шиноби замерли и попятились.
– Мы тут... это... просто в лоток положим, – пробормотал Шино, и парни моментально дали задний ход. Миг спустя одинокий листок спланировал из лотка на пол.
– Ну вот, – бодро заявил Какаши, продолжая держать отчет мертвой хваткой, – еще два ниндзя, которые больше не посмеют сдавать неполный отчет, пускай и сразу после миссии. – Копирующий обернулся к Ируке, все еще улыбаясь. Вот ублюдок. – Ирука, ты выглядишь каким-то напряженным.
Ирука потер глаза ладонями и задался вопросом, как в дальнейшем ему уговорить Шино и Кибу еще хотя бы раз войти в центр миссий.
– Мы могли бы сегодня вечером поужинать. Поговорим о том, о сем. Может, тебе стало бы получ...
– Не получится, – перебил его Ирука, хлопнув изрядно помятой папкой по груди Какаши. От силы удара шиноби качнулся назад, машинально прижав к себе бумаги. – У тебя миссия.
Какаши поболтал ногами – проклятье, все еще сидя на столе Ируки, – и открыл папку.
– Эй, Ирука, ты ведь помнишь, что со мной больше нет команды генинов?
Ирука искоса глянул на него.
Какаши улыбнулся.
– Видишь ли, я больше чем уверен, что тут предполагается командная работа.
– Они хотят, чтобы все было сделано уже вчера. Тебе лучше приняться за работу побыстрее.
Какаши еще раз сверился с содержимым папки.
– А... Я больше чем уверен, что для меня оста...
– О, нет. Миссии рангов A и B уже распределили. А к этой как раз требуется особый подход. – Ирука улыбнулся, потом его улыбка расползлась еще шире, от попыток Какаши уклониться. – Они довольно прилично заплатят.
Какаши развернул папку так, чтобы Ируке было видно содержимое – хотя, разумеется, Ирука и так его знал.
– Друг мой Ирука, они же хотят, чтобы мы превратили болото в пахотную землю.
Ирука чуть не заскрипел зубами от такого нахального обращения.
– Именно так. Лучше иди и принимайся за работу.
Какаши уставился на него. Потом – в папку. Ирука мог себе представить, о чем думает Копирующий: о днях, наполненных круглосуточной вонью, изматывающими дзюцу по осушению, выкорчевыванием пней из жидкой грязи, поиском и запечатыванием всех тамошних родников. На душе какое-то приятное чувство легкости сразу появилось.
– Ты меня наказываешь? – со вздохом спросил Какаши.
– Да, – прямо ответил Ирука. Хватит уже подстраивать «как бы случайности». На этот раз должно быть кристально ясно, что он чувствует к Какаши. Похоже, что Какаши требуется прояснить все раз и навсегда.
– О. – Какаши еще немного поизучал содержимое папки, затем наконец-то спрыгнул со стола и вышел из комнаты.
Ирука наблюдал за ним с мстительным удовлетворением. И только потом сообразил, что Какаши унес отчет с собой.

***

Телефон Анко упорно не отвечал, поэтому Ирука после секундного раздумья пролез через окно в ее ванную.
Он оглядел всевозможные женские баночки, тюбики и флакончики, выстроившиеся по краю раковины, и отвел от лица пару чулок сушившихся на перекладине в дверном проеме.
По спальне словно ураган прошелся. Одеяло с покрывалами были свалены на пол, повсюду была раскидана одежда, у кровати стопками лежали книги – а на прикроватной тумбочке вперемешку было навалено оружие. Ирука смущенно хихикнул и прошел через спальню, пытаясь не заглядываться на открытый ящик со всякими женскими ажурными штучками или на начатую коробку презервативов. Он только понадеялся, что презервативы не валяются, где ни попадя.
Что ж, если он правильно помнит, ручки у Анко лежат во встроенном шкафу...
Тихий мягкий звук заставил его замереть в коротком коридоре между ванной и гостиной. Ирука достал кунай и прокрался поближе, скользя вдоль стены и заглядывая в дверной проем.
– Вот черт, – вырвалось у него, он тут же зажмурил глаза, чтобы не видеть обнимающихся Анко и Гая на диване.
Он услышал, как они отпрянули друг от друга – глаза приоткрыть он так и не осмелился, – а секундой позже Анко рассмеялась.
– Ирука? Что ты здесь делаешь?
Ирука осторожно разлепил один глаз.
– Не никак не могу найти ручку, а я обещал детям проверить их работы до зимних каникул...
– Ах, эта работа в Академии нашего замечательного сенсея, – начал Гай, выдавая свою лучшую улыбку, невзирая на то, что Ирука прервал их в самый разгар ласк.
– Э, да, спасибо, Гай, – промямлил чунин.
Анко поправила лифчик – о боги, Ирука не хотел даже думать, почему его потребовалось поправлять – и спрыгнула с дивана.
– Гай, прекращай.
– Конечно, о благородная дева, – восторженно произнес Гай. – Я только хотел выразить Ируке свое уважение!
Анко замерла в прихожей и оглянулась, в глазах играли смешинки.
– Ах ты, мой сладенький. – Потом отвернулась и принялась рыться в шкафу.
– Ирука-сенсей, раз ты здесь...
Ирука, вспомнив предупреждения Анко, морально подготовился к вызову.
– Не будешь ли столь любезен сказать мне, что за важную и секретную миссию ты поручил моему извечному сопернику? Он работает допоздна, а когда я спросил его, ответил только, что делает это ради вашей любви!
Ирука побледнел.
– Что? Прямо так и сказал?
– Хм, нет. Если быть точным, то он сказал...
– Ирука, оставь это мне! – вмешалась Анко, перепрыгивая через Ируку обратно на диван. Гай вскочил ей навстречу, подхватил и закружил, ладони почти целиком обнимали ее талию. Куноичи чуть ли не визжала от восторга. Ирука смущенно наблюдал эту картину, но когда Гай поднял ее повыше – так, чтобы они могли потереться носами, Ирука отвернулся и вежливо покашлял.
– Похоже, осталась только одна нормальная ручка. Проверь у телефона, – бросила, не оглядываясь, Анко.
– Подожди! – Гай опустил Анко вниз. Та немедленно надула губки. – Что натворил мой высокоуважаемый соперник, чтобы заслужить такое наказание?
Ирука пристально посмотрел на них в ответ. Брови Анко полезли вверх, отражая растущее понимание.
– Наказание, Ирука?
Чунин почувствовал, как к лицу прихлынула волна жара и постарался успокоиться.
– Он вел себя как настоящая скотина.
– А. Опять просил тебя о встрече, да? – ухмыльнулась Анко.
– Нет, – Ирука запнулся. – Он... – Внезапно вся ситуация показалась ему просто ребяческой. Но все же Ирука продолжил:
– Он не захотел отдать мне отчет о миссии. – Немного помялся и пробормотал:
– А потом попросил о встрече.
– Как же отчаянно Какаши влюблен в тебя, – на удивление задумчиво проговорил Гай.
Легкое покраснение переросло в гневный румянец.
– Он вовсе не влюблен в меня! – закричал Ирука.
– Что ж, может, и нет. Но он определенно хочет ухаживать за тобой, добиться тебя нежными поцелуями и проникновенными заявлениями о терзающей его страсти! – Гай победоносно потряс воздетым в воздух кулаком, в глазах заблестели слезы. – Он переживает весну своей молодости, и он не смог устоять перед твоими достоинствами, сенсей!
– Все, все, малыш, – вполголоса уговаривала его Анко, поглаживая Гая по руке. – Только из-за того, что Ирука – придурок, не надо...
– Секундочку! С каких это пор я стал придурком? – выпалил Ирука.
– С тех пор, как заставил его в одиночку вычищать болото, – ехидно ответила Анко.
Слезы на глазах Гая пропали, он уставился на Ируку.
– Он вычищает болото?
Ирука мысленно застонал.
– Да. Он вычищает болото.
– Но это же... для человека его талантов это все равно как стрелять из пушки по воробьям, – медленно произнес Гай, чьи щеки начали розоветь от гнева. – Неудивительно, что он никому не сказал! Его так унизили! Я непременно должен сказать ему, что из-за этого он не упал в моих глазах! Что его мужественность не опозорена! Что я не сомневаюсь в его способностях как шиноби! – На глаза Гая опять навернулись слезы.
Ирука глянул на Анко, но та была слишком занята, утешая своего чересчур сентиментального дружка.
– Может, – расслышал он ее слова, – тебе стоит вызывать Ируку на бой, во имя чести Какаши...
– Мне пора, – быстро сказал Ирука, схватил ручку и удрал через окно.

***

Два дня спустя Ирука сидел в центре миссий, как вдруг почувствовал, что где-то что-то стухло. Запах становился все отвратительнее, и он уже собрался было поискать сдохшую крысу, как дверь в комнату отворилась, и вошло Нечто.
Двигалось оно как Какаши. Но не было видно ни серебряных волос, ни черной униформы. Было бы проще, если бы форма была равномерно коричневой, но она таковой не являлась. Там был черный, зеленый, коричневый, с неуместными проблесками серебра наверху.
Ирука заметил, что рефлекторно прикрывает рукой нос, пытаясь приглушить запах. Не помогло.
Где-то под всей этой грязной слизью прищурился единственный видимый глаз.
– Я принес вам отчет, сенсей.
Ирука не отказался бы узнать, была ли способность Какаши произносить слово «сенсей» как оскорбление врожденной способностью или развилась в результате долгих тренировок. Тут дзёнин протянул ему лист бумаги, и мысли у Ируки кончились.
Он же не ждет, что Ирука примет это?..
– Э-э, можешь положить его на стол, – сказал Ирука, вскакивая со стула и пятясь назад. Его глаза начали слезиться.
– О? – удивился Какаши пугающе невинным тоном. – Разве вы не хотите взять его у меня? В прошлый раз вы были столь настойчивы...
Что-то проползло по бумаге, оставляя долгий, мокрый, скользкий след.
– Нет. Нет, все нормально. Просто положи его вот сюда, – быстро проговорил Ирука. – И в следующий раз прими душ перед тем, как приходить. – В горле запершило.
– В правилах четко написано, что отчеты о миссии должны сдаваться как можно скорее после завершения миссии, – голос Какаши сочился ядом. – Вы ведь этого хотели?
Ируку чуть не стошнило от ароматов. Он с трудом сдержал рвотный рефлекс.
– О, боги, пожалуйста, уходи, – взмолился он.
– О? Я вас чем-то обидел, сенсей?
Вот опять, «сенсей» как оскорбление.
– Какаши...
– Какаши! – взревела Цунаде, появляясь на пороге. – Какого черта ты тут делаешь, когда от тебя так воняет? А ну пшел вон, пока мне всю Башню не провонял! Ты что, думаешь, я всю жизнь мечтала, чтобы в моих офисах пахло, как в канализации? Боже упаси!
– Как скажете, Цунаде-сама, – ответил Какаши, взглядом пригвождая Ируку к месту. – Сенсей, с долгами за эту работу я рассчитаюсь позже. – И исчез.
Ирука бросился к окну, распахнул его, высунул голову наружу и жадно вдохнул свежего воздуха. До него донеслось ворчание Цунаде, когда та раздраженно пошла к себе.
Источника вони не стало, и запах постепенно начал слабеть. Но Ирука подозревал, что от его одежды отныне вечно будет чем-то таким попахивать.
И что там сказал Какаши? Что-то про долги? Дзёнин совсем мозги растерял. Ирука переступил черту, и сейчас прежние нежеланные лапания казались наименьшим из его проблем. Ему надо бежать. Немедленно.
Скоро зимние каникулы. Всего недельные, но за неделю гнев должен поутихнуть. Так что надо подобрать миссию куда угодно, но рассчитанную на неделю. Ирука заторопился к стопкам, судорожно продираясь сквозь описания. Поиск подходящей миссии С-ранга не занял у него много времени – Страна Снега, в которой в это время года весьма морозно, но, черт возьми – сейчас везде холодно. Может, и стоит отправиться куда-то, где холодно. Куда-нибудь, где его никакой дзёнин не найдет.
Он сможет отправиться в субботу... Нет, даже в пятницу. Как только закончатся уроки. Получается, ему надо скрыться от Какаши всего на одну ночь. Это можно легко устроить – он переночует у Анко. К тому же Какаши наверняка будет занят, отмывая себя... Ируку замутило от одного воспоминания об этой вони, и он даже думать не хотел, как Какаши будет отмывать свои волосы.
Миссия займет практически всю неделю каникул, а потом... Потом он по уши закопается в работу, причем раньше, чем Какаши закопает его самого.
Да. Да, отлично придумано. И к тому времени, как он вернется, он опротивеет Какаши настолько, что это дурацкая ситуация наконец-то закончится.
Ирука осторожно присел на стул и начал считать часы до своего ухода.

@темы: перевод, humour, Lavender Prime, слеш, romance, лист

---

nomad_child | Триптих by Phoenix of Eternity

[nomad_child]

название: Триптих
автор: Phoenix of Eternity
переводчик: nomad_child
бета: Риджер
пейринг/персонажи: Клан Хьюга в полном составе, Киба и Шино опционально.
рейтинг: PG-13
жанр: angst
предупреждения: смерть персонажа, общая социальная несправедливость
статус: закончен
дисклеймер: If Naruto were mine, Hinata would get more love and attention than she’s gotten so far. (c)
разрешение автора на перевод: получено
ссылки: оригинал; профайл автора на ФФнет; фанфикотворческий журнал автора
саммари: Хината глазами трех своих родственников.


Хьюга Хиаши точно знает, что такое Судьба. Она – переменчивая богиня его клана: благословляет правой рукой и обрушивает проклятья левой. Хьюга поклоняются Судьбе из необходимости, не из веры. Они должны верить в ее существование, чтобы называть свою раздробленную семью кланом. Только так носители Бьякугана могут принять печать, превращающую больше половины из них в заложников Смерти.

Хиаши верит в Судьбу, потому что должен. Существует ли она на самом деле – отдельный вопрос, ответа на который Хиаши знать не хочет. Пока не знает, он может спрашивать ее и в то же время винить на случай, если именно она повелевает ими.

Сегодня он взывает к Судьбе не в первый и не в последний раз.

Хината поворачивается на правой ноге. Чакра вырывается через тенкетсу широкими неровными полосами, поднимая с земли осенние листья и закручивая их в голубом вихре. Листья кукожатся и крошатся в потоке энергии и, когда Хината заканчивает джутсу, сухим дождем опадают в небольшой кратер.

Каитен Неджи так точен, что вихрь чакры не вредит ни единому листу. Каитен Ханаби по крайней мере завершен, и у него нет тех чудовищных дыр, от которых никак не удается избавиться старшей из сестер.

Как и каждый день последних двух недель после возвращения Хинаты домой, Хиаши делает знак повторить джутсу. Каждый день она перемалывает листья в пыль.

И каждый день Хиаши спрашивает Судьбу, почему его кровь, кровь Главной семьи, так слаба по сравнению с Побочной, кровью его брата? Почему Неджи не может быть сыном Хиаши? Или почему по крайней мере Ханаби не родилась первой?

«Хаккешу каитен!»

Желтый, оранжевый, красный, пурпур, коричневый. Листья сохраняют форму не дольше нескольких секунд и опять превращаются в бесцветную пыль. Замедляя вращение, Хината вдыхает ее и закашливается.

Судьба не ответит на вопросы. Никогда не отвечает. Хиаши не уверен, в том ли дело, что ее просто не существует, или, быть может, он и сам давно знает ответы.

***

Она всегда в саду, и Хьюга Ханаби ненавидит ее за это. Ханаби наблюдает за тем, как Хината часами марается в грязи, порхая вокруг своей кучки сорняков с той решимостью во взгляде, которую стоило направить на изучение джутсу или проверку оружия.

Ханаби не понимает, как может Хината ползать на коленях в грязи вместо того, чтобы тренироваться. Особенно теперь, когда с каждым днем все понятнее, насколько старшая из сестер уступает младшей. Поменяйся они местами, Ханаби никому бы не позволила поставить в неловкое положение ее – наследницу благородного клана Хьюга.

Но Хината поливает жалкие зеленые ростки, словно их никчемная жизнь имеет какое-то значение.

Они же бесполезны, презрительно думает Ханаби. Из цветов, над которыми так дрожит Хината, нельзя приготовить ни единого яда. Сады Хьюга не только красивы, но и практичны. Все, что растет здесь, может быть использовано как яд или лекарство. Эти же сорняки не стоят даже удобрений.

Хината закашливается, и Ханаби не может удержаться от мысли, что девочка перед ней – всего лишь растрачивание семейной крови и сил на тренировки.

Неделей позже одетая в траур Ханаби пересекает сад по пути на церемонию.

Маленькие зеленые ростки уже начинают увядать.

***

Хината умерла менее чем достойной смертью, и Хьюга Неджи знает, что большинство членов клана винит за это его. Это он в отчаянии и ярости настолько повредил сердце и легкие девочки своим Джуукеном, что поправиться ей так и не удалось.

Никто не удивился, когда сердце старшей из дочерей Хиаши остановилось во сне.

Неджи понимает, отчего некоторые из Старейшин теперь посмотрят на него с меньшим отвращением. Ведь наследницей стала именно та сестра, которую хотели видеть на этом месте, и это не они запятнали руки кровью Хинаты.

Главная семья выстроилась перед свежим надгробием, побочная – как всегда позади. Неджи даже не может разглядеть плиту без использования Бьякугана. По крайней мере, ему позволили придти. Инудзука Киба был оскорблен запретом появляться на похоронах. Абураме Шино не сказал ни слова, но Неджи знает, что жуки тюнина наблюдают за процессией на кладбище Главной семьи.

Неджи пропускает мимо ушей надгробную речь Старейшины. Пустые слова звучат неискренне, и нет смысла прислушиваться. В скором времени клан Хьюга все в том же строгом порядке удаляется от надгробья, пробросав на землю белые хризантемы, будто забытые игрушки.

Той же ночью, как только все в доме укладываются спать, Неджи ведет Кибу и Акамару к могильной плите.

Инудзука оставляет белую розу. И он единственный, кто плачет.

@темы: nomad_child, перевод, джен, лист

---

Bijou_ | Искренне ваш, Пэйн.

[November_Charlie]

Миссис Малфой запустила в массы идею о кроссовере Наруто и Блича. А именно - Акацки в Сейритее.
Идея, что тут таить, богатая. Надеюсь, дорогие мои укушенные в моск соратники подхватят ее и разовьют.
Пока же кидаю первые 5 копеек.

автор: [L]Bijou_[/L]
название: Искренне ваш, Пэйн.
пейринг/персонажи: Акацки/Готей-13
рейтинг: PG
жанр: чОрный хумор
дисклеймер: Герои принадлежат Кисимото и Кубо.

Нас все-таки убили. Кого-то раньше, кого-то позже.
Дольше всех продержался Зецу, но кого это волнует. Особенно сейчас.
Как хорошо, что нам не пришлось растаять, уйти в Серую Гущу, опуститься на Дно Мирового Колодца (или куда провалился Джирайя?) и т.п. Мы попали в загробный мир. В отличный мир с настоящими мечами, кровью и болью. О, да. Даже в посмертии можно было найти океан боли.
Здесь существовала четкая иерархия, которая делала жизнь (ха-ха, простите мне мой сухой юмор) намного понятнее.
Дейдара чуть не умер на окраинах Руконгая, потому что ему было совсем нечего есть. Бедная зверушка. Ни капли чакры для его жадных ртов. Но мы все справились, смогли опять собраться вместе, хотя распределение и раскидало по разным отрядам.
Я так смеялся на этом самом распределении… Никто не знал, что Конан перешила нашу форму, добавив красных шелковых облаков на изнанку. Работала ночами девочка.
Никто не знал, а я смеялся.

- Курсант Хосигаки Кисамэ!
- Я!
- Это ничего, что ты синенький. Я и сам сакэ люблю. А запои Унохана-тайчо лечит, - сказал здоровенный бугай, и сразу стало понятно, что Кисамэ будет в одиннадцатом отряде.
Но как он смотрел на своего бывшего напарника, когда уходил в казармы. Чуть шею не свернул.
«Тоскующая рыба», - что может быть смешнее. Или «рыба в тоске». Так даже лучше.

Сасори уже был на службе, когда прибыл наш основной контингент. Странная кукла успела обжиться. Даже собралась жениться на другой странной кукле по имени Нему.
Сомневаюсь, что Дейдара простил своего данну. Даже несмотря на то, что между ними состоялся «разговор». Я знаю, потому что подслушивал. Все-таки смерть не лучшим образом повлияла на меня. Раньше послал бы Конан, а теперь…
Думаю, Двеннадцатый отряд подошел чертовой кукле лучше всего. Сасори хотел и Дейдару взять, потому что, по слухам, Куроцучи Маюри заинтересовался нашим маленьким артистом-бум-бум. Особенно ртом на животе. Всегда подозревал, что они настоящий извращенцы в Двеннадцатом.

Кстати, о Конан. Новая посмертная жизнь тоже изменила ее. И не в лучшую сторону. У Конан появились друзья. Она даже попросила распределение в Триннадцатый отряд, чтобы быть поближе к этой глазастой девочке, Кучики Рукии.

О, да, клан Кучики… мы, сироты, не можем понять всех этих… как Кисамэ говорил, «клановых заморочек». Итачи даже после смерти не смог освободиться. Ушел в Шестой отряд к патентованному аристократу Кучики Бьякуя.
Вот и вторая пара из нашего дружного общества развалилась.
В отличии от Сасори с его нудным «Пойми, Дейдара, у нее отец. А у меня - исследования», Итачи не стал тратить время на объяснения. Забрал свое барахло (комнату с Кисамэ они снимали вместе) и ушел. Самое смешное, что теперь наша рыбка – лучший друг Абараи Рендзи. Вместе вынашивают планы низвержений Бьякуи. Дураки.

Дальше все скучно. Зецу стал заместителем Сой Фонг. Уж больно хорошо у него выходит маскироваться и появляться в неожиданных местах. Ценно для работы в службе безопасности. Однажды чуть Йоруичи не съел.
Объяснительную писал, под арестом сидел. Кажется, простили.
Какудзу не нашел отряд по сердцу (сейчас скажу эту очень смешную шутку… всем смеяться, иначе глаза пальцами выковыряю: «Ни по одному из своих сердец». Ха-ха). Т.е. никого даже в половину такого жадного, как эта штопанная свинья. Поэтому подался в медики. С Уноханой у них полный дзен. Она режет, он пришивает. И еще бухгалтерию Четвртого отряда ведет. Для души.

С Кёраку Сюнсуем Хидан поладить не смог, попросил перевод. А я предупреждал, что один только алкоголь не является обязательным признаком толерантности. Да и вообще не надо было приходить к своему капитану в субботу утром и пытаться читать тому божественные книги. Представляю себе эту картину: «Я бы хотел поговорить с вами о Дзесине». Религия vs похмелье.
Вот пусть попробует сработаться с Комамурой. Не захотел в Десятый отряд уходить, теперь пусть пеняет на себя. Хотя чем был не вариант? Они с Хицугаей прекрасно смотрятся. Оба платиновые блондины и полные придурки. Впрочем, нет, так нет. Говорят, уход за животными благотворно действует на психику.

Сложнее всего было пристроить Дейдару. Из него получился очень неуживчивый синигами со взрывным характером. Однако нам и в этот раз повезло. При фатальной нехватке кадров отослать Дейдару в Девятый отряд к Хисаги Сюхею оказалось относительно просто. Странный парень этот Сюхей. Но, кажется, Дейдаре понравился. Не удивительно, учитывая его любовь к «странным парням». Опять же, теперь любые татуировки напоминают ему данну, а Хисаги еще и живой (относительно, но с кем сравниваем…). Не заездил бы Дейдара своего капитана. Кадровый вопрос в Готее по-прежнему стоит остро.
А мы с Тоби в подчинении у грозного Ямамото Генрюсай. Хороший старик, много огненных техник знает. Но против моей шестерки не выстоит.
Тоби уже связался с неким Айдзеном, так что работы как всегда много, планы грандиозные…
Отдыхать некогда…
Чуть не забыл. Ждем Орочимару. Он уже появлялся в Руконгае, но, похоже, кто-то успел его откачать с Той Стороны.
Впрочем, мы не торопимся. У нас впереди бесконечность боли.
Искренне ваш, Пэйн.

@темы: акацуки, Blueberry pie, humour, джен, авторский

---

.Ero-Jounin Hatake Kakashi | Лотос в Конохе цветет дважды| часть 5

[.Ero-Jounin Hatake Kakashi]

Название: ЛОТОС В КОНОХЕ ЦВЕТЕТ ДВАЖДЫ. Часть 5.
Автор:  .Ero-Jounin Hatake Kakashi
Бета: [J]Roronoa.Zoro[/J]
Жанр: yaoi, новелла
Рейтинг: NC-17
Персонажи: Котетсу\Изумо, Хаяте, Генма, Ирука и другие
Дисклеймер: все принадлежит Кишимото
Статус: в процессе.
Размер: макси
ссылки на предыдущие главы: 1, 2, 3, 4

ТЫК

-Привет! - Радостно восклицает его Ракушка. – Сколько лет я жду, когда ты сюда доберешься! Кстати, закрой за собой дверь, а то простужусь. Не выношу сквозняков…. У меня очень чувствительный организм…
Ракушка демонстративно кашляет.
У Хаяте это получается более реалистично.
-Ходят тут разные, топают, кричат про коридор и свет в конце, хлопают дверями, достали уже. Простужают…А ты не такой…У тебя прическа красивая! Как у меня! – Подводит итог Ракушка.
И снова кашляет.
Весь этот монолог Котетцу слушает с открытым ртом. Затем у него сводит челюсть, и рот приходится закрыть.
Хагане и представить себе не мог, что ОНА может найтись. Вернуться. В ТАКОМ воплощении.
-Ну че молчишь как неродной? Не рад, что ли? НЕ УЗНАЛ????!... Богатым бууудууууу!!!!!
Котетцу приходится согласно кивнуть головой.
ЭТО громадное существо в комнате с лицами гейш на стенах не может быть его любимой вещью, последним подарком сгинувшего на миссии старшего брата, талисманом, игрушкой, – той самой маленькой раковиной неизвестного моллюска.
Ребенком Котетцу каждый вечер слушал шум далекого океана, которого никогда не видел…. Прекрасный голос говорил с ним на неизвестном языке, кажется, еще немного, и Хагане разобрал бы эти слова. А когда он засыпал с ракушкой у уха, ему снились удивительные, яркие сны.
Потом ракушка исчезла.
Два месяца Котетцу искал ее каждый день. Еще два месяца ему помогал Изумо.
Но она будто в воду канула.
-Так… Так!… Давай без обниманий, без этих телячьих нежностей. Мы же настоящие мужики! Такие, как мы, никогда не плачут!…Они не виделись семь лет…. Разделенные Провидением… Сквозь время и пространство… они пронесли в сердцах верность друг-другу… Их встреча будет судьбоносной… - С пафосом декламирует Ракушка, но внезапно обрывает речь:
-Ну чё, как думаешь, сойдет?..... Мне кажется, немного неэмоционально, а? Фишки нет…. И чуть было два раза слово «судьба» не сказал…. А если по-другому попробовать? Дай подумать…..
-Ээээээ……
-Ты восхищен, правда? Не стоит похвал, это так нескромно с моей стороны, набиваться на комплименты, публичное признание таланта… ЗНАЕШЬ, ПОЧЕМУ Я ТАКОЙ УМНЫЙ?!!!
-Ээээээ…..
-ПОТОМУ ЧТО У МЕНЯ ПОД ПАНЦИРЕМ СПЛОШНОЙ МОЗГ!!!!! Вот!
-Нуууу…….
-Пальцы гну. Печати хоть научился складывать?
-Д-да, - только и может выдавить Хагане.
-Чё-то ты молчаливый стал…. Запоминай: Дракон. Змей. Вол. Крыса...Запомнил?
-Да… А что…..
-Да ничё! Кунай через плечо! Первый и последний раз говорю, - реальные мужики, такие как мы с тобой, всегда должны быть готовы впрячься друг за друга! И если враг нападет с тылу… Ты же знаешь: когда садишься в лесу срать, всегда оглядывайся по сторонам и особенно назад, потому что с жопы может подкрасться оборотень - пидорас… Так, о чем это я?... Первый и последний раз… реальные мужики, такие как мы с тобой, всегда должны быть готовы впрячься друг за друга! Эээээ… Короче, ты понял, если подкрадется пидорас, никогда не сри в лесу!… Чё-то меня понесло… Обои, тут, кстати, некрасивые, правда?... Дай мне собраться с мыслями….
Котетцу мелко кивает в сторону нарисованных гейш, но на всякий случай мысленно повторяет последовательность печатей.
-Так вот. Как тебе, наверное, известно, каждая техника призыва требует подписанного контракта и согласия существа, которое вызывают. Обычно контракт передается из поколения в поколение, и каждый наследник обязан поставить в нем отпечаток большого пальца своей собственной кровью. Но, в нашем случае работает исключение. Мы связаны не контрактом, а братскими узами. Ты можешь вызывать меня символом. Просто один раз нарисуй изображение и сложи печати, которые я тебе назвал…. Я появлюсь, и мы порвем всем оборотням-пидорасам жопы!!! АХАХАХХХАХА!!!!!
Огромная неподвижная раковина заходится смехом.

А потом Котетцу бежит, так быстро, что слезятся глаза.
Бежит по знакомым коридорам, дальше от губительного света, во тьму собственного разума.
И сердце стучит в такт шагам. Громко.
Оглушительно.
Уши закладывает.
Каждое движение отдается болью в боку.
Как в детстве, когда заставляли сдавать многокилометровые нормативы.
Распахиваются двери, из тайных комнат вырываются огромные цепкие руки, хватают за одежду, за ноги, за руки, он в панике отбивается, бежит дальше, шарахаясь от их когтей.
Орет и не слышит свои вопли
Холодный воздух царапает глотку.

Яркий свет проникает даже сквозь плотно сомкнутые веки.
Блин, как это все уже надоело!
Не открывая глаз, Тецу вопрошает в сторону:
-Изумо, живой?
Хотя внутри что-то подсказывает: с Камизуки все хорошо, он рядом, только у друга немного болит и кружится голова.
-Да, - раздается родной голос откуда-то справа.
Медленно щурясь, Хагане приоткрывает внешнюю пару век.
Опять этот гребаный свет!
В третий раз уже не то что не страшно, а как-то… все равно, что ли…
От прежних эмоций остались названия.
Ведь тот, кто два раза умер, начинает по-другому чувствовать жизнь.
Котетцу осматривается, и шея со скрипом поворачивается вправо-влево. Мигрень Изумо теперь у него, больно давит на виски.
Максимум что видно – столы, на которых друзья лежат в знакомых коконах, закрепленные ремнями.
Хагане не может предположить, сколько они уже здесь, в плену на этой подземной базе. Месяцы, полгода, год, несколько лет….
Кто знает?
Закончится ли это когда-нибудь?….
Тошно….

-Тецу? – Шепчет Изумо. – Походу, эти штуки обновляют наши тела.
-Ага… Так и есть… Только вот я никак не могу понять, сколько времени проходит, пока мы в них спим. Да и когда не спим – тоже… А в последний раз я думал, нам точно кранты…
-Знаешь, Тетцу…, - Неожиданно тянет Камизуки, -…Раз мы до сих пор живы, значит, наша миссия на земле еще не закончена.
-Да ты философ...Глядишь, до Хокаге дорастешь.
И оба смеются.
И горький смех их звучит совсем иначе.
По-взрослому.
А потом в поле зрения появляются знакомые фигуры в черном, ловко расстегивают ремни, подхватывают со столов коконы.
Над головой плывут знакомые лампы.
Они уже не раз были в этих коридорах, скованные и избитые…
А сейчас… почти ничего не болит…
Лампы…
Лампы…
Лампы…
Мягкое покачивание убаюкивает.

Открывается дверь, их вносят в большую, просторную комнату с потолком-сферой.
Аккуратно ставят вертикально, и пелена полусна послушно спадает.
Впервые за долгое время Котетцу видит настоящее обжитое помещение, и оно кажется ему настолько прекрасным, что от восторга першит в носу. Хочется впитать в себя эту комнату, поглотить ее, запомнить каждый угол, каждый предмет, каждую пылинку…
В очаге за резной решеткой пляшет самый настоящий огонь.
Боги, как давно они не видели родную стихию! Танец языков пламени завораживает.
Весело трещат дрова. Уютно пахнет горящей древесиной. Стойки со старинными свитками окольцовывают стены. А на некоторых полках на всеобщее обозрение выставлены странные человекоподобные фигуры, законсервированные в банках…
Котетцу скользит взглядом дальше…
Конечно же!
В самом дальнем конце комнаты, в круге света от пары бумажных фонарей, над столиком для каллиграфии склонилась знакомая фигура.
-Вы похвально вовремя. - Оборачивается Сато-сенсей. – Помогите им выйти из коконов и освободите помещение.
Кивает черным фигурам.
Ближайший человек складывает несколько печатей, ладонью касается стенки кокона Котетцу.
Парень едва успевает сохранить равновесие, потому что толстые серые нити разом спадают под ноги. Неловко переступает странные волокна, которые уже два раза вытаскивали его с того света. С непривычки кружится голова и дрожат ноги.
Рядом освобождается Изумо. Косится на нити, как на странного и опасного зверя.
Шиноби тумана бесшумно исчезают за дверью.
Тикают часы на стене.
Сато не спеша выводит линии, не обращая внимания на пленных.
И только поставив точку, начинает разговор.
-Честно говоря, не ждали мы от вас такой прыти...
Палач кладет кисть на стол, поднимается с колен и походит к друзьям.
– Однако, чем сильнее каждый из нас, тем могущественнее великая деревня Скрытого Тумана. Поздравляю с успешным прохождением последнего испытания. После Академии и осваивания особенностей чакры Воды вы оба можете называть себя полноценными генинами деревни Скрытого Тумана, и это только первая ступень на пути ниндзя Страны Воды. Сегодня вас переправят в тренировочный центр, к вечеру получите форму и базовое снаряжение. А сейчас у меня кое что для вас есть…
Палач поворачивается и медленно идет к самой дальней стойке со свитками.
Вот он, момент.
Шаг… Еще один….
Медлить нельзя!
Дракон. Змей. Вол. Крыса.
Пальцы Котетцу в доли секунды сплетаются в нужные комбинации.
Те самые, которые назвала ему чокнутая Ракушка.
Невыносимо-прекрасно вновь чувствовать в себе потоки силы!
Рядом мелькают в воздухе печати Изумо.
В сплетении потоков чакры Котетцу рождает название….
-Че`кара–но–уми-дзюцу!
«ДААА!!! Наконец-то!!! МАЧИПИДАРОВ!!!», - Звучит в башке голос из сна, а в руках у Котетцу мгновенно появляется невероятных размеров Ракушка на боевой рукояти.
И уже умом не понимая, что происходит, Тетцу передает управление телом своему глубинному я.
Три шага до ненавистной спины.
Только бы успеть.
Два шага.
Миг, и Сато, резко обернувшись, одновременно отпрыгивает в сторону.
Хагане не успевает...
Но сенсей перестает самоуверенно улыбаться, ухмылка стремительно сползает с его лица.
Потому что в сторону джунина Тумана скользит пугающе темная блестящая смола, и ноги палача вязнут в ней, намертво приклееные к полу.
Уже понимая, что все бесполезно, Сато пытается закрыться руками, но удар Ракушки сносит полтела палача.
«СТРАААЙЙЙК!!!!!!» - торжествующе орет Ропанг.
Ноги Сато подгибаются, и останки плюхаются в иссиня-черную смолу, которой залит весь пол.
Тотчас липкая темнота начинает испаряться, исчезать в никуда, и вот уже на камне только лужа крови, в которой лежит то, что недавно было Сато-сенсеем.
Ракушка подмигивает Котетцу единственным глазом, и медленно растворяется в воздухе.
Хагане начинает отпускать.
Появляется дрожь в коленях, мускулы, будто ватные, едва держат тело. Нижняя челюсть клацает так, что стучат зубы.
По лицу стекают крупные капли пота.
Хагане в шоке смотрит на то место, где только что исчез Ропанг, оглядывается на Изумо.
Друг стоит в нескольких шагах, чуть сзади и, широко раскрыв глаза, пялится на свои ладони, с которых исчезают в никуда последние черные капли.
-Так это ты?
-Выходит…
-Ладно, потом разберемся. Двигаем отсюда, пока можно.
-Ты впереди, я прикрываю.
Друзья выскальзывают за дверь.
Коридор пуст.
Тихо. Слышен только быстрый стук сердец.
Вперед, вперед и направо, - показывает знаком Изумо.
Бесшумно, шаг за шагом, к цели. Есть четкое ощущение, что выход за следующими двумя поворотами.
В мыслях одно: главное не напороться на патруль.
Первый.
Второй поворот.
В глубине коридора видится массивная дверь.
Шаг за шагом. Красться, слушая лишь биение своего сердца…
Шаг, другой, третий…
Слиться со стеной. Стать холодным камнем.
Из памяти всплывают очередные картинки с уроков диверсионной деятельности.
А вот и дверь.
Котетцу на пальцах показывает «по счету три». Изумо кивает, встает справа.
«Раз».
«Два».
«Три».
Дверь отходит в сторону, и в ту же секунду они бросаются вперед, в холодные, влажные сумерки туманного леса.
Оба выскакивают из – под корней огромного дерева. Мгновенно переходят на теневой шаг, прикрывая друг-друга. С каждым скачком поднимаются все выше и выше, к кронам деревьев, чтобы хотя бы по звездам понять, где они находятся.
На раздумья уже нет времени.
И только узрев Звезду Первого Хокаге, друзья вдруг понимают, насколько далеко они от Конохи…. И снова переходят в теневой шаг.
Домой.
Домой.
Домой.
Только утром позволяют себе на пять минут перевести дух.
Сидя в глубине кустарника, парни впервые смотрят друг на друга, едва переводя дыхание…
Холодный, влажный воздух свободы…Звуки туманного леса, шелест ветвей, крики птиц, грустный вой ночных животных, - все кажется таким нереальным.
Таким… огромным.
От кислорода кружится голова и сжимает виски.
-Ушли? – Выдыхает Изумо.
-Походу…
-Слишком легко.
-Не сглазь…
Словно дождавшись этих слов, весь мир вокруг них подергивается рябью, искажается, и на его место приходит непроглядная чернота.
Смех.
Знакомый.
В темноте рождается свет, дергается, пульсирует яркими всплесками.
И вместе с рябью возникает новая картина.
Круглый сводчатый потолок….
Плошка лампы, забранная решеткой…
Хочется орать от бессилия, визжать, биться…
Но… все.
Перед ними все такой же спокойный и невозмутимый Сато-сенсей.
-Все-таки… гендзюцу…., - тускло выдыхает Изумо.
-Мне искренне жаль, что подобные таланты чаще всего не выдерживают последней проверки. Могу сказать, что не ожидал от вас подобной прыти. Но, к сожалению, в данной ситуации вы показали себя недостойными предателями и будете наказаны. И скажу больше. Своим последним поступком вы потеряли право на достойную смерть.
Сато делает незаметное движение рукой, и их коконы принимают вертикальное положение
-Вы будете умирать медленно. И достаточно мучительно. За предательство Туманный Кодекс предусматривает высшую меру наказания...
Палач складывает незнакомую печать.
-Итак. В предательстве обвиняются два рекрута Деревни Скрытого Тумана и экс-чунины Деревни Скрытого Листа Хагане Котетцу и Камизуки Изумо. Обвиняемые приговариваются к смертной казни через поглощение Хитиновым Шелестом.
Котетцу медленно закрывает глаза…

«Дорогая бабушка.
Пожалуйста, не волнуйся, у меня все хорошо.
Думаю, что рано или поздно мы все-таки увидимся.
С Изумо все в порядке.
Знаешь, мы здорово выросли с того момента, как я писал тебе последний раз. Оказывается, надо жить и умирать тем, кто ты есть. И никогда не корчить из себя фальшивых героев. Теперь я по-настоящему понял смысл фразы «Главное не то, как жил ниндзя, а то, как он умер». Вот как-то так.
Люблю тебя, бабушка.
Твой внук, Котетцу.»

-Прощай, Тетцу, - раздается голос справа. – Знаешь….Ты всегда был самым близким мне человеком, как брат, понимаешь? Без тебя я бы никогда не стал собой…. Вообще никем не стал бы…. Я хочу тебе это сказать, пока вообще могу говорить.
-Спасибо, Изумо. А у меня в жизни только два человека. Ты и бабуля…И…
-Будем считать, что это было последнее слово.
Сато возвышается рядом, с набором для каллиграфии в огромных руках. Кисть и пузырек.
Тетцу закрывает глаза.
-По протоколу наказаний обвиняемый обязан пройти через шесть ступеней. Первая ступень – прикосновение.
Хагане чувствует, как, едва касаясь, его лицо щекочет мягкая кисточка, рисует. Линия тянется из – под скулы, по щекам, через переносицу, и выходит ко второму уху, ровная и симметричная.
-А вы мастер каллиграфии, Сато-сенсей.
В ответ тишина.
Влажная полоса слегка покалывает кожу, в ноздри ударяет сладковато – пряный запах.
Почему-то вспоминаются пирожные.
Что-то невероятное из прошлой жизни, из жизни «до», такой короткой, что кажется, ее и не было вовсе… Почти забытый вкус бабушкиной выпечки.
Хагане открывает глаза.
В комнате никого нет. Вокруг гробовая тишина.
Где-то слева слышно дыхание Изумо.
Воздух необыкновенно прохладен и свеж.
«Наверное, такие вещи начинаешь замечать только перед смертью», - думает Котетцу. Говорить не хочется.
Стучит сердце. Тук-тук.
А потом слышится легкий, приятный уху шелест. Где-то далеко-далеко.
Кажется, что звук идет отовсюду, постепенно нарастая, заполняя собой все пространство комнаты. И с каждым мгновением становится все громче.
Сверху на лоб падает какое-то насекомое.
Он не может его увидеть, только чувствует, как жучок, бодро семеня лапками, щекочет, спускаясь по переносице к расчерченной линии на лице. Скосив глаза к центру, Тетцу удается рассмотреть, как маленькое серебристое насекомое подползает к полосе и впивается жвалами в кожу.
«Больно!», - успевает подумать Хагане прежде, чем грохот его оглушает.
Потолок, стены, пол, дверь покрываются живой, шевелящейся массой серебряных хитиновых панцирей.
Миллионы жуков стремительно окутывают кокон. И Тетцу понимает, что все они ползут на сладковатый запах жидкости.
На линию на его лице.
Рядом заливается диким криком Изумо, захлебывающимся, бешеным воем боли и страдания, который утопает в громогласном шелесте миллионов хитиновых панцирей.
Мириады шевелящихся тварей покрывают лицо, жуки заползают в уши, нос, рот. В кокон. Пытаются пробраться под веки, ближе к глазам.
Маленькие жвала стремительно выжирают линию на лице. Хагане чувствует это каждой клеточкой кожи и, не выдерживая и секудны, визжит от ужаса. Дико, как зверь. В рот тотчас попадают полчища жуков, которые мешают дышать, царапая небо и язык, льются потоком в горло и легкие.

Сознание возвращается рывками. Котетцу сильно, до тошноты, кашляет, выплевывая изо рта остатки жуков.
Боль – адская. Похоже, что вся полоса на лице выедена до кости.
Он может чувствовать потоки воздуха, охлаждающие обнажившиеся кости лица.
Где-то рядом задыхается Изумо.
Едва удается разлепить воспаленные глаза...
Котетцу тут же об этом жалеет.
В комнате опять - абсолютно бесстрастный Сато.
С кисточкой и флаконом.
-Вторая ступень – расслоение.
Тетцу опускает верхние веки.
И ждет кисти.
В нос ударяет знакомый запах.
И целых две секунды ничего не происходит.
Только невероятно болит полоса на лице.
Тетцу ждет касания кисти. И вздрагивает, потому, что на кожу попадают сотни теплых брызг. Слизывает одну из капель с подбородка.
Вкус солоноватый и очень знакомый…
-А как же каллиграфия? – Спрашивает Хагане, с усилием открывая глаза.
В лицо ему, - Котетцу сначала не верит, - улыбается Сато-сенсей.
Двумя улыбками...
Первая – ухмылка садиста, а вторая протянулась по шее от уха до уха, и из нее толчками вытекает кровь…
Палач, схватившись за горло, сползает по кокону Котетцу на пол.
А в лицо Хагане смотрит овальная белая маска.
АНБУ….
Глаза в глаза.
Хагане кажется, что он различает под маской их цвет.
Один – серый.
Один – красный.
И все еще не веря в реальность, Котетцу поднимает взгляд и видит над маской снежно-белую непослушную копну волос….
Потрясенный, в шоке, с сорванным голосом, он не может вымолвить ни слова. И только молча наблюдает, как чуть левее, где-то рядом с Изумо, прямо из каменного пола гигантской каплей черной ртути поднимается статуя, в долю секунды обретающая черты человека.
-Двое пленных, - говорит одна маска.
-Забираем, - отвечает вторая, молниеносным жестом раздавливая у Котетцу под носом маленький шарик.
Сознание Хагане уплывает, и он все еще не знает, улыбаться ему или пытаться раскрыть новое гендзюцу…
И еле шевеля распухшим языком, он успевает задать один вопрос.
Два слова.
-Ка…ка...ши…сен…сей…?

Продолжение следует

@темы: .Ero-Jounin Hatake Kakashi, лист, авторский, редкие пейринги

---

Kursnic | Увидеть свет

[Kursnic]

Автор: Kursnic
Название: Увидеть свет
Бета: Lido
Пейринг/персонажи: Кисамэ/Итачи, Саске, Суигецу, Карин, Джууго
Рейтинг: R
Жанр: дезфик, ангст, романс, драма, слеш
Предупреждения: см. жанр
Дисклеймер: отказываюсь от прав на героев
Саммари: в битве с Саске Итачи потерпел сокрушительное поражение и его мир лишился света навсегда...
Примечания: осторожно, пафос!

Пролог.

Много было споров о том, как человек видит мир. Спорили о цветах, размерах, измерениях и еще о тысячах разных показателей.
Ни разу не поднимался спор о том, как видят мир шиноби.
Стальные вспышки кунаев и сюрикенов, белые вспышки боли и красные – потерянных надежд. Медленные, тягучие часы, проведенные в засаде, торопливо бегущие секунды боя. Долгие миссии и короткая жизнь.
Шиноби смотрит на друга, а видит возможного противника. Потому что учили с детства: никому не доверяй, кроме себя, враг может быть везде и может принять любое обличие. Шиноби готов убить товарища, если он окажется предателем. Шиноби готов умереть сам. Он живет и дышит ради смутного пятнышка света в окне того дома, где его ждут, который он защищает.

Слабый луч света, тонкая нить трепещущей жизни, которая ведет в будущее. Куда-то далеко, куда-то надолго. Мечты, надежды, чаяния. Все это - маленькие размытые пятна света, маячки на пути шиноби, которые помогают не сбиться с дороги, не заблудиться в терновнике противоречий.

Густая, гулкая тишина, жирные красные кляксы, в которые оплывают лица родных, друзей, и знакомых. Здесь нет ничего кроме вязкого звука падающих капель. Мечты? Чаяния? Надежды? Им просто нет места в этом мире. Им не выжить здесь. И единственный путь по лужицам крови ведет вовсе не на свет, а в еще более плотную, непроглядную тьму, которая жадно скалится из своего убежища вечно голодной пастью, обдает смрадным дыханием гибели и разложения.

Закат.

- Итачи-сан, держитесь! - Знакомый голос Кисамэ слышится как никогда отчетливо. Должно быть, такая болезненная чувствительность к звукам бывает только у слепых. По крайней мере, в мире Итачи больше не осталось места свету. Он задрожал, начал рябить, исчезая, растворился именно в тот момент, когда до него осталось полшага, и… померк.
Хрип и пена на губах. Собственная кровь имеет отвратительный стальной привкус, она течет в горло и ее приходится проглатывать, чтобы не задохнуться. От этого начинает мутить, но Итачи, пересилив себя, совершает еще одно глотательное движение. Он проиграл, но не погиб. А значит, может выжить и вступить в бой еще раз.
Кисамэ чуть задерживается, отшвыривая к стене чье-то тело. Судя по влажному хлюпанью, это был Суигецу.
Хошигаке подбегает к напарнику и, не тратя время на разговоры, поднимает его на руки. Ближайшие несколько часов превращаются для Учихи в постоянный гул ветра в ушах и обеспокоенное бормотание:
- Ну вам и досталось, Итачи-сан. Вы бы не подставлялись так… Нет, ну правда... Итачи-сан, вы меня слышите? Итачи-сан?!
Кисамэ резко останавливается и опускает напарника на землю. Еще несколько секунд - и на веки ложится широкая прохладная ладонь. Шершавая и мозолистая, совсем не такая, как нежная кожа под ней.
- Я же говорил, не стоит вам использовать эти глаза…
Из горла Учихи вырывается слабый булькающий звук, и напарник тут же заботливо приподнимает темноволосую голову, помогает перевернуться на бок и сплюнуть кровь.
Кисамэ – не медик. Он едва-едва залечивает раны Итачи и предотвратить заражение крови не в силах. Отсчет начинается.
Дни превращаются в бесконечную погоню за временем. Напарники бегут, заметают следы, пытаясь выгадать лишние час-другой для отдыха и восстановления сил, а команда «Змея» преследует их по пятам. Больше всего достается Кисамэ, который почему-то наотрез отказывается даже говорить о том, чтобы бросить беспомощного товарища. Хошигаке отбивается от погони и бежит вперед - за двоих.
Итачи порой приходят в голову мысли о том что если бы Кисамэ был один, он без всякого страха пошел бы на бой с превосходящей силой противника и – кто знает, может быть, вышел бы из него победителем. Хотя так ли важна для воина победа? Он живет в битве, он дышит сражениями и смертью своих врагов. Тут важна битва, а не ее результат.
Кисамэ иногда думает, что неплохо было бы бросить все и, найдя водоем побольше, встретить своих преследователей лицом к лицу. За долгие часы погони адреналин в крови превысил все допустимые пределы и заставляет сердце колотиться так сильно, что, кажется, ребра начинают трещать под его напором. Хочется выплеснуть куда-нибудь эту энергию, эту злобу, эту страсть… Хошигаке чертовски не хватает хорошей битвы, когда в голову ударяет кровь, и страх только один – что противник умрет позже тебя самого.
Но есть Итачи. Напарник, которому нужна помощь, напарник, который молча принимает ее. Напарник, которому тоже хочется боя. В последний раз. И задача Кисамэ – уберечь его от этого.
«Слишком опасно, Итачи-сан»
Хошигаке никогда особо не дорожил собственной жизнью, но жизнь Учихи стала для него отчего-то дорога. Почему? Кисамэ не любит задаваться подобными вопросами, а потому молча бежит вперед, время от времени поглядывая на бледное перекошенное лицо своего спутника.

* * *

Дорога будто сама стелется под ноги. Осталось немного. Никто – даже этот здоровяк – не сможет убежать от окрыленного яростью мстителя.
- Быстрей! – шепчет Саске и его команда спешит исполнить приказ. Потому что есть моменты, когда приказам подчиняются беспрекословно.
Есть моменты, когда цель предельно близка, и все, что нужно сделать – это протянуть руку и вырвать горячее, торопливо бьющееся сердце.
Саске видит впереди красные и белые сполохи чужих эмоций, а сам остается безжалостно спокоен. И именно сейчас он живет, как охотник в погоне за добычей.
«Я твой свет, да? Я – твоя гибель!»

Восход.

Шиноби всегда должен знать, за что он сражается. У него должна быть цель, надежда, мечта – не важно, что это будет. Должен быть маленький лучик света, на который он пойдет, который он будет защищать.
Свет надежды – наверное, так это зовется.

Непроглядный душный мрак проникает в мысли, красно-черные пятна пляшут перед глазами, и не видно никаких ориентиров. Куда-то двигаться? Зачем? Ведь так тихо и спокойно было, если бы это сердце остановилось навсегда.
Когда некуда становится идти, когда исчезает даже иллюзорный свет, тьма превращается в зыбкое болото. Обволакивает, затягивает все глубже, заключает в свои холодные, липкие объятия.
Наверное, это называется отчаянием.

На ночь они вынуждены остановиться. Пожертвовать на отдых несколько часов драгоценного времени, которые удалось выиграть в сумасшедшей гонке.
Они не разводят костра, не оставляют оружия. Учиха сидит, привалившись спиной к дереву, и тяжело, прерывисто дышит, а Хошигаке ненадолго исчезает в чаще, чтобы вскоре вернуться с наполненной водой флягой.
Итачи стирает кровь с подбородка и просит пить. Придерживая напарника, чтобы тот не завалился на бок, Кисамэ думает о том, что будет после этой погони, если им удастся оторваться. Хотя удастся ли? Он не знает.
Учиха непослушными пальцами пытается расстегнуть плащ – ему жарко. Лихорадка скоро доконает его, если не раздобыть хороших лекарств или не обратиться к профессиональному медику.
- Итачи-сан, не расстегивайтесь – застудитесь.
- Какая теперь разница?
И правда, откуда медик в этой глуши?
Они молчат некоторое время. Наверное, секунд сорок – Кисамэ успевает подумать, что разницы действительно никакой: его напарнику осталось недолго. Кто мог знать заранее, что Учиха, ослепший, потерявший свой Шаринган, будет столь беспомощен и уязвим.
Сорок секунд проходит, а потом Итачи поднимает голову и смотрит на Хошигаке в упор своими черными неподвижными глазами, и слова застревают у того в горле.
Кисамэ видит, что бледные губы шепчут что-то, и пододвигается ближе в попытке услышать. И пропускает момент, когда проворные пальцы Учихи успевают вцепиться в его волосы и дернуть, заставляя оказаться неприлично близко от тех самых шепчущих что-то в бреду губ.
Проходит где-то минута, и просто соприкосновения, по-детски неопытные отпечатки и лобызания превращаются во влажные, распущенные поцелуи. Между шелестом одежды и мокрыми причмокиваниями слышится болезненно-жаркий шепот.
- Я понял. Теперь я вижу… Теперь я знаю. Расскажи ему. Расскажи все, передай мои слова. Теперь я знаю, как выйти из темноты, теперь я вижу, откуда идет этот свет. Мой новый, мой последний свет…
- Итачи-сан, не тратьте силы.
В каком-то сумасшедшем порыве они сплетали объятия, будто пытаясь слиться в одно целое существо, вплавиться, насмерть сцепиться друг с другом. Влажная кожа, холодный пот и жаркое, неровное дыхание.
Сгорая в лихорадке, Итачи вспыхивает в последний раз. На минуту Кисамэ даже верит, что болезнь отступила и к напарнику вернулись прежняя мощь. Тогда он впивается в теплый рот поцелуем, прижимает к себе тонкое тело, чтобы не отпускать до самого конца.

У каждого шиноби есть последняя в жизни битва. Когда он насмерть становится на защиту того, что ему дорого, за тех, кто ему дорог. Такая смерть почетна. Можно сказать, что она – мечта любого воина.

Но бывает и иначе. Последняя битва приобретает привкус отчаяния, потому что шиноби некого больше защищать. И в его мире больше нет места свету.
Кажется, это называется самоубийством.

Утром Кисамэ долго сидит, обнимая холодеющего напарника. Черные глаза закрыты, как будто он спит, губы, припухшие от поцелуев, потрескались и приобрели лиловый оттенок, под глазами залегли пугающие темно-синие тени, а бледная кожа обещает скоро стать такой же холодной, как мрамор. В этом теле уже пустило корни разложение. Скоро по мрамору начнут ползти темные прожилки и трещины, а мягкие губы зацветут насыщенной синевой.
У Кисамэ есть еще одно дело: погоня должна подойти с минуты на минуту.
Он встает, заботливо оборачивая обнаженного Учиху в красно-черный плащ, и поднимает Самехаду.
Битва будет. Хорошая, прекрасная, последняя битва.
И сердце снова колотится, разрывая грудь, мешая ровно дышать. А в горле почему-то стоит ком.
По крайней мере, в этой битве сдерживаться не нужно. Всего лишь сказать кое-что вместо приветствия, пока хватает дыхания.
- …Он просил передать тебе эти слова: «Саске, я ошибся. Даже получив Мангеке Шаринган ты будешь видеть лишь тьму, которая медленно пожрет тебя – день за днем, кусочек за кусочком. Запомни, Саске. Если ты не видишь света, это не значит, что его нет. Это лишь значит, что ты ослеп… Не пытайся увидеть его чужими глазами. Зажги его сам»
Когда бой начинается, захватывает всех своим вихрем, Кисамэ жалеет только об одном: поблизости нет водоемов и ему нечем оправдать влагу на щеках.
Хотя…
- Стихия воды!

* * *

После победы над Мечником Тумана Суигецу забирает себе Самехаду, Карин ругает его за беспечность и в очередной раз кулаком разносит голову на рой живых брызг. Саске стоит, наблюдая за ними и мысленно готовясь к тому, что увидит своего брата и, наконец, прикончит. Юноша вздрагивает, когда плеча касается ладонь Джууго.
- Там, - кивает он Саске с каким-то скорбно-сочувствующим видом.
Итачи сидит у дерева, завернувшись в плащ, как в покрывало. Глаза закрыты, а губы, кажется, чуть растянуты в улыбке. Спокойное лицо спящего.
Саске подходит к брату и сдергивает с него ткань. Обнаженное мертвенно-бледное тело покрыто едва заметным темными трупными пятнами, похожими на следы от засосов.
Смерть пришла недавно – лишь пару часов назад. Безликая госпожа забрала Учиху, милосердно остановив сердце клинком его собственной катаны, не заставляя долгие часы страдать в агонии.
Руки Саске начинают мелко дрожать. Сам Итачи этого сделать не мог, а значит… Значит…
Старший брат сидит у дерева, устало прикрыв глаза и улыбается.
Ему незачем было жить дальше. Тьма поглотила его, но перед смертью ему удалось увидеть то, что он так хотел. Свой новый свет.

Послесловие.

Темнота бывает разная. Теперь Итачи понимает это. Бархатная, мягкая и уютная темнота, сквозь которую, как сквозь сон, чувствуется тепло чужого тела.
Лихорадка измучила его, вытянув все силы без остатка, но на последнюю просьбу немного сил остается.
В конце концов, он – шиноби.

Прозрачные облака, размазанные по светлеющему, голубовато-стеклянному небосклону, далекий шум ветра, ощущение приближающейся погони. В последний раз горячие искусанные губы находят друг друга в поцелуе.
Бритвенно острая сталь легко пробивает грубую кожу широкой ладони, кончик лезвия с тихим скрежетом царапает ребра и, преодолевая преграду упругой плоти, пронзает конвульсивно сжимающийся комок мышц.
С порезанной почти до костей руки Кисамэ капает кровь.
«Неудобно будет держать меч», - отмечает он краем сознания.
Кровь почти не заметна на красном плаще, которым Хошигаке обматывает мертвого напарника. Он обнимает неподвижное тело, пытаясь сохранить тепло, и застывает так на несколько минут, а может, часов. И встряхивается только от привычного чувства опасности.
Погоня скоро подойдет.
«Я передам ему ваши слова, Итачи-сан… Я обещал вам. Хорошо, что вы не просили меня оставаться в живых» - Кисамэ встает с колен и поднимает меч.
Пора.

Когда у шиноби не остается ничего за спиной, ему легче драться, потому что не нужно бояться и думать о том, что случиться, если он проиграет. Шиноби превращается в воина без страха – безжалостного и беспощадного.
Но это не значит, что он выиграет свой последний бой, скорее даже наоборот. Ведь его цель в этом бою – собственная смерть.

@темы: акацуки, angst, Kursnic, drama, слеш, звук, romance, лист, авторский

---

Несметана | Задыхаясь яростью by ravenspear

[Несметана]

Название: Задыхаясь яростью.
Автор: ravenspear (ravenspear.livejournal.com/)
Перевод: Несметана
Бета: colombine
Персонажи: Какузу, Хидан
Рейтинг: R
Жанр: Gen, я б сказала. Хотя кто как посмотрит. POV Хидана.
Предупреждение: кого-то уже убили, кого-то вот-вот убьют. Акацки, что с них взять. И лексика. Хидан, что с него взять.
Дисклеймер: если бы «Наруто» принадлежал мне, я бы плюнула на все околоучиховские разборки и писала бы гайдены по саннинам и акацкам.
Разрешение на перевод: получено.
Оригинал: ravenspear-fics.livejournal.com/2498.html


Это не конец.

Не, у того коноховского мудака точно ананас вместо головы, если он решил, что покромсать Хидана на части и засыпать парой тонн булыжников значит прикончить его раз и навсегда. За свою жизнь Хидан перенес куда большие страдания, причем в основном – по собственной воле, и всегда выходил из передряг как новенький. Очень скоро он выкарабкается из своей могилы и продолжит великое дело Джашина-сама, а вся пафосная месть мелкого ублюдка сведется к тому, что человек, у которого впереди целая вечность, потеряет какую-то пару недель. Глубоко под землей, под ногами своих стражей Нара, Хидан смеется своим мыслям.

Однако грандиозную бойню придется отложить до тех пор, пока великая сила Джашина-сама не залатает его тело, плюс оставшиеся в нем жуткие нитки Какузу продолжают двигаться и работать. В общем, на все уйдет около недели. Тем временем Хидан старательно не думает о том, куда же запропастился скотина Какузу, ведь прошло уже почти четыре дня с тех пор, как на них напали. Первой теорией было, что Какузу шутки ради решил бросить его догнивать, но верилось в нее все меньше и меньше, так что Хидан предпочел не думать об этом вообще.

По шее ползет гусеница. Лучше сосредоточиться на ней, чем, как последний слабак, желать, чтобы голова вновь оказалась оторванной от туловища и исчезло противное холодное чувство под ребрами.
--------------------------------------

Его стражи мертвы. Он голыми руками разорвал их тела и залил их кровью нарисованную на песке печать Джашина. Для пущего эффекта он вырезал сердце мужика, особенно похожего на того сучонка, из-за которого оказался в яме, и приколол к дереву его же собственным кунаем, а рядом пририсовал кровавый смайлик, просто потому что это обязательно взбесит коноховских уродов.

Он не тянет время. Ни хера он ничего не тянет.
--------------------------------------

Когда Хидан видит кратер, на него находит странное чувство: колени подгибаются, по коже бегут мурашки, а из башки вышибает все мысли.

Ноги еле держат его, но он все равно прибавляет шагу, а оказавшись на краю кратера, замирает так, что кажется, будто сердце перестало биться, и смотрит вниз, на окрашенный кровью песок.

Он уже знает. Он уже все знает, но часть его сознания вопит, что Какузу, сука, должен всегда быть рядом, и отказывается признать правду.

Так же внезапно, как остановился, он срывается с места, бежит вниз, к луже крови, которая принадлежит не Какузу, нет, не может быть, падает на колени и тянется носом к земле в надежде, что запах окажется незнакомым.

Хидан никогда никого не оплакивал. В его жизни никогда не было людей, которых он со счастливой улыбкой не отправил бы в радушные объятия Джашина-сама. Поэтому, когда его ноздрей касается такой знакомый запах Какузу, он не знает, как себя вести. Он просто остается на коленях, еле дыша, прижимаясь лбом к пропитанной кровью земле, всему, что осталось от его напарника. В глазах – ни слезинки.
--------------------------------------

Новая коса не так хороша, как старая. Не получается перехватить ее поудобнее, сбалансирована странно, да и от цвета Хидан не в восторге. Старая при взмахах здоровски мерцала серебром.

А впрочем, эта тоже чертовски остра, и ей можно неслабо ударить, а для Хидана, стоящего лицом к лицу со знаменитым коноховским Копирующим Ниндзя, только это и важно.

- Бля, хорош уже тут скакать. А то хрен по тебе попадешь, без шуток, - пока Хидан говорит, по его позвоночнику пробегает легкое показывание: наполовину радостное предвкушение, наполовину – последствия Чидори, прорезавшего нервы.

- Ты ведь меня уже задел. Даже несколько раз. Разве тебе этого не достаточно? – отвечает Какаши, тяжело дыша в попытках остановить кровь, льющуюся из раны в боку.

Хидан ухмыляется, ощупывая дыру в груди там, где Чидори прошло сквозь левое легкое:
- Не-а, ни хера. Не хочу, чтоб ты так легко отделался. Да и вообще, в это убийство Джашина-сама я вовлекать не хочу. Дело касается только нас двоих, смекаешь?

Когда Какаши осмысливает услышанное, в его глазу, том, что еще не превратился в кровавую кашу, отражается едва заметное удивление.
- Ты не по заданию Акацки меня выслеживал, - медленно произносит он. Хидан не понимает, не то у этого сукина сына рассудок помутился от потери крови, не то он еще тупее, чем пытается казаться. – Ты здесь из-за своего напарника.
Кажется, ублюдок удивлен, если не шокирован, тем, что Хидан жаждет крови коноховских скотов по той же причине, по которой они тогда напали на него.

- Твои дедуктивные способности воистину охрененные, грязный язычник. Ясно теперь, почему тебя так быстро выпустили из Академии, - тянет Хидан, закатывая глаза, прежде чем впиться взглядом в единственный глаз Какаши. – Сука, ты уничтожил нечто, что принадлежало мне. А меня неслабо бесит, когда какая-то мразь лезет в мои дела.

Чтобы увернуться от косы, Какаши подпрыгивает вверх, на дерево. По движениям противника Хидан видит, что тот уже изможден. Славненько. Тогда, пожалуй, можно наконец сворачивать чертову прелюдию и показать этому одноглазому уроду, чего стоит смерть Какузу.

@темы: акацуки, angst, Несметана, перевод, редкие пейринги

---

Bijou_ | Дневники мужественых ниндзя (по мотивам "Дневников" К. Клер)

[November_Charlie]

Название: Дневники
Автор: [L]Bijou_[/L]
Бета: -
Жанр: хумор
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Наруто, Сакура, Сасакэ, Хатаке Kakashi, Орочимару, Гаара и др.
Дисклеймер: Герои принадлежат Кисимото, оригинал "Дневников" - Кассандре Клэр. Моя только переделка и легкая подгонка под новый фандом.

Дневник Удзумаки Наруто.
День 1й
Провалил экзамен в Академии. Оч. плохо.
Ирука-сэнсей угостил рамэном. Съел 5 порций и половину 6-й. Слабовато.
Саскэ козел.
Все еще не Хокагэ.

День 2й.

Оказался в одной команде с Сакурой и Саскэ. Сакура оч. хорошенькая, но вся розовая. Это немного напрягает.
Саскэ козел. Много выпендривался.
Пока не Хокагэ.

День 3й
Познакомились с новым учителем. Сначала я дал ему щеткой для мела по голове, а потом он мне… В общем, это называется «Тысячелетие боли» и, кажется, Kakashi придумал его специально для меня.
Сакура кормила меня с палочек. Отлично. Кажется, наши отношения начинают налаживаться. Хотя этот ее розовый цвет…
Все еще не Хокагэ.

День Х.
Извиняюсь, что давно не было записей. Из-за сильного тумана Забузы ничего не видно.
Kakashi сенсей упал в лужу, но мы с Саскэ его спасли. Оказывается, этот козел умеет кидать сюрикены. В смысле, Саскэ.
Kakashi-сенсей оч. крутой. Даже когда мокрый. Кажется, он нравится Забузе. Не могу продолжить эту мысль, т.к. Забузу убили.
И сегодня не Хокагэ.

День 1ххх.
Убито врагов – 2 шт. Оч. хорошо.
Оказывается, во мне сидит такой классный демон с ярко-оранжевой чакрой!
Побил все зеркала Хаку – оч. плохо. Теперь 7 лет не будет удачи.
Саскэ накрыл меня своим телом (от летящего колющего оружия). На что он намекает?

День 2хх
Моим именем называют большие архитектурные сооружения, хотя все еще не Хокагэ.
Начинаю испытывать странное влечение к Саскэ. Подозреваю, что если что-то предприму, Сакура меня убьет. А также - красные глаза отталкивают.
Все еще не Хокагэ.

День 3хх
Убито врагов: 0. Оч. плохо.
Чувствую депрессию.
Сьел оч. много рамэна.
Кажется, жизнь налаживается, хотя до сих пор не Хокагэ.

День 4х.
Приятный разговор с Kakashi сенсеем. А он не так плох. Направил нас на Чунинский экзамен! Правда, предупредил, что там почти всех убивают… Зато теперь-то уж точно стану Хокагэ.

День 5хх
Саскэ сказал мне, что он в последнее время чувствует приближающуюся тьму и угрозу.
На что он намекает?
Мне кажется, что Саскэ гомик.

День 6хх
Побито врагов: много.
На нас вероломно напали. Саскэ побежал за Гаарой. Не думал, что этот факт меня так расстроит. Побежал следом. Набил Гааре морду.

День ххх
Познакомился с приятным пожилым человеком, который оказался:
во-первых, легендарным саннином, во-вторых, извращенцем.
Пообещал научить меня какой-то супер-дупер технике.
Саскэ встретился со своим старшим братом. Кажется, они не совсем поладили. Теперь абсолютно уверен, что Итачи гомик. Насчет Саскэ не уверен.

Продолжение дня ххх
Убито врагов: 0
Потери среди наших: Kakashi-сенсей и Саскэ.
Саскэ такой милый, когда молча лежит на кровати. Противная Сакура не подпускает меня к Саскэ!
Неужели она тоже гомик?

День хх1
В каком-то захолустье. Мне кажется, Цунадэ со мной заигрывает. Нахальная тетка.

День 3х1
Саскэ до сих пор дуется на меня за то, что не позволил ему побегать за Гаарой по лесу. Пытался убить меня чидори. На что он намекает?
Нет, и сегодня не Хокагэ.

День х1х
Саскэ сказал, что уходит к этому старому педофилу, Орочимару. Сказал, что пойдет один. Я хотел идти с ним, но Саскэ настоял, чтобы я остался. Ценю его заботу, но зачем было при этом ломать мне руки и ноги?

День 2х1
Принял душ. Ура!
Но все еще не Хокагэ.

Боже, неужели в этом анимэ все гомики, кроме меня?

Насчет себя я тоже не уверен.

Все еще не Хокагэ, мать вашу за ногу!
***


Дневник Учиха Саскэ
День 1
Был в Академии. Был там самым привлекательным. Удзумаки Наруто не выдержал и полез целоваться. Он ТАКОЙ прилипчивый!
Много думал о мести.

День 2
Почти завалил этого придурка, нового наставника Kakashi, но он в последний помент затащил меня под землю. На что он намекал, извращенец? И потом, все эти порнографические журналы, который он не дает посмотреть….
Определенно самый привлекательный в команде №7.
Сакура во всем розовом. Она красит волосы?

День 3
Из-за тумана Забузы ничего не видно, и невозможно как следует причесаться. Очень боюсь, что из-за этого Сакура перестанет кричать «Саскэ-кун!» и пытаться меня обнять.
Наруто такой глупый.
По-прежнему привлекательнее всех.

День 4
Kakashi переюзал свой шаринган и теперь валяется без чувств в доме селянина. Kakashi такой милый, когда лежит молча и не закрывает небольшой открытый участок лица этой дурацкой книжкой.
Сакура убъет меня, если я что-то предприму.

День 5
Забуза не умер.
Другие новости – боюсь, что Хаку симпатичнее меня.
Глупая ревность! Почти был убит Хаку. Выжил, чтобы быть обслюнявленным Сакурой.

День 6
В честь этого идиота Наруто назвали мост! А он такой большой и мощный! Долго им любовался (мостом).
Сакура по-прежнему носит одно розовое. Глупая баба. Подозреваю, что она сперла мой крем от загара.
Все эти долгие прогулки от Конохи до Черт-Знает-Где-Это-Находится очень портят мой цвет лица.

День 10
Должен стать сильнее, чтобы убить старшего брата, который убил всю мою семью, весь мой клан, всех наших домашних животных, всех кошек, крыс и блох, и надругался над трупами.
Буду сдавать чунинский экзамен. Kakashi явно испытывает к Ируке странное влечение. Если он что-то предпримет, Наруто его убъет.

День 11
Познакомился с приятным пожилым человеком, который оказался:
во-первых, легендарным саннином, во-вторых, педофилом-извращенцем.
Предлагал мне сходить с ним «в кустики». Чего я там не видел, в кустиках-то?

День 13
Оказалось, в кустиках я много чего не видел, а Орочимару кусается. Теперь на шее отвратительный след его кривых зубов. Kakashi сделал мне татуировку хной. Милый Kakashi.
По-прежнему самый привлекательный, несмотря ни на что.

День 20
Орочимару меня искушает. Это так тривиально. Меня ничем не искусить, т.к. у меня уже есть все, что я хочу: чудесные глаза и задница как гранит.

День 50
На нас вероломно напали. Не успел я так славно поваляться на травке с Гаарой, как этот Орочимару убил нашего Хокагэ.
Гаара испугался и убежал. Я хотел его догнать, чтобы взять телефончик, но тут вмешался Удзумаки и все испортил. Интересно, на что он намекает? Если он что-то предпримет, Сакура его убъет.

День 60
Встретился с братом.
Ничего не помню..

День хх
Оказывается, брат меня побил. Он побил еще и Kakashi, но обслюнявленным Сакурой оказался именно я! Неужели в этом сериале, чтобы получить молчаливую дружественную поддержку от настоящего друга, нужно все время носить маску на все лицо и читать порно-мангу? Kakashi НИЧЕМ не привлекательнее меня. Не понимаю. Чувствую, что начинаю дуться.

День 1х
Получаю странные письма от некой дамы по имени «Любительница Учих», которая хочет сделать что-то непотребное с моим естеством. К счастью, у меня есть супер-пупер шаринган, так что убегу, как только ее завижу.

День 2х
Похоже, что нравлюсь Орочимару. Все так несправедливо! У него очень длинный язык… так что в этом есть некоторые преимущества, но постоянные слюни и шипение отталкивают. Предвижу наступление мрачных времен… да, очень мрачных.

День Х
Решил уйти к Орочимару, потому что он обещал подарить мне пилотный выпуск Ичи-Ичи и научить секретному приему «Удар копчиком в кадык».
Наруто не хотел отпускать меня и даже пообещать переломать мне руки и ноги. Он заботится обо мне – так славно.
Хотя, если он что-нибудь предпримет, Сакура его убъет.
В конце-концов решил не оставлять все на откуп Сакуры и почти убил его сам.


Дневник Харуно Сакуры.
День 1
Я – Харуно Сакура. Это – мой дневник. Он оч. красивый, розового цвета, и обязательно понравился бы Саскэ, если бы его ему показала. Но я не покажу, потому что буду писать здесь разные взрослые и глубокомысленные вещи про любовь. Буду как Бриджит Джонс. Моя харизма рулит!

День 2.
Сидела за одонй партой с Саскэ. Он большой. Он красивый. Он МУЖИК. Он будущий великий ниндзя и наследник клана Учиха. Хочу быть великой куноичи. Хочу носить красивый зеленый жилет и блестящий протектор (чтобы закрыть этот уродливый большой лоб!). Буду самая крутая. Хочу Саскэ.

Позже….
Похоже, Наруто испытывает странное влечение к Саскэ. Я бы сказала, что убью его, если он что-то предпримет, но Наруто уже целовался с Саскэ на уроке. Дурацкий Наруто! Побили его с Ино. Дурацкая Ино. Она тоже хочет Саскэ!

Еще позже….
Мой хитроумный план затащить Саскэ в кусты и изнасиловать провалился! Дурацкий Саскэ! С этого момента буду всегда носить с собой таблетки от поноса.

Поздно ночью.
Оказывается, с шаринганом можно проделывать ТАКИЕ штуки… Ино обещала показать книжку с картинками про ЭТО. Да, чуть не забыла, я в одной команде с Саскэ!

День 2.
Саскэ меня не хочет. Пыталась строить ему глазки – бесполезно. Показывала ему коллекцию лент для волос. Показывала ему свои кунаи. Саскэ до сих пор меня не хочет…

День 3.
Познакомилась с новым учителем Kakashi. Он тоже мужик. У него есть коллекция порно-манги и маска на все лицо. К черту Саскэ.

День 4.
Наруто сказал, что я симпатичная. Попыталсь причесаться. Может, Саскэ понравится?

День 5.
Наруто залез в сумку Саскэ и подменил крем от загара на банку с гуталином. Если он что-то предпримет, я его убью!
Догнала Наруто и забрала у него крем. Оказывается, это и не крем вовсе, а детский тальк от блох. Не понимаю этих мужчин…

День 6
Гуляла с Саскэ, Наруто, Kakashi-сенсеем и толстым противным мужиком. Рассказывала им, как хочу быть сильной и метать во всех кунаи. Наруто сказал, что тоже постоянно этим занимается. А он даже симпатичный.

День 6.
Здесь такой туман, что никто не видит моей новой прически.

День 7.
Саскэ наконец-то увидел мою прическу и дал себя убить иголками. На что он намекает?

День 10.
За прошедшие дни оч. много плакала, боялась и кричала «Саскэ!!!!»
Кажется, всех оч. достала.
Но лучше всех лазаю по деревьям. Kakashi-сенсей меня хвалил. Ай да я!

День 11.
Выяснила, что умело примененное чидори гораздо лучше просто шарингана. Вот!

День хх149
У меня новая прическа! Ино хотела удавиться от зависти, но не успела – я ее побила. Правда, она меня тоже побила. Это называется «Чюнинский экзамен».
Из мрачного: какие-то отталкивающие личности убили нашего Хокагэ, похитили Саскэ, посадили его в бочку и унесли в неизвестном направлении.
Не понимаю, к чему этот фарс с бочкой?

Позже.
Я поняла - они убили Саскэ и расчленили его труп! Ай да я! Красивая, еще и умная.

Через год.
Наруто навел целую деревню каких-то извращенцев. Нашла себе среди них приличную женщину, которая оказалась, во-первых, алкоголичкой, во-вторых, легендарным саннином. Она пообещала обучить меня основам Некромантии. Держись, Саскэ-кун! Главное, не разлагайся слишком быстро!

Тот же день.
Кто-то сказал, что Саскэ-кун жив, но после бочки у него амнезия. Он не помнит Коноху и нашу с ним Большую Светлую Любовь.
Наруто (как только ему сняли гипс) пообещал, что лично вернет Саске. Пусть даже частями.
Дурацкий Наруто. Дурацкая бочка. По-прежнему ничего нельзя оставлять на откуп мужчинам.


Дневник Hatake Kakashi
День 1
Не успел вернуться в родную деревню после Очень Опасной Миссии, как был послан на еще более Опасную Миссию. Получил щеткой для мела по голове. Оч. расстроен.

День 2
Согласился тренировать команду №7. Зря, наверное.

День 3.
Чувствую себя намного лучше после того, как прекрасно отдохнул дома с занимательной книжкой. К тому же, Ирука-сенсей сделал мне великолепный массаж спины и пенную ванну. Дружеские, товарищеские отношения между соратниками – это так замечательно! Не уверен только, зачем ему понадобилось лизать мне пальцы на ногах. Наверно, какой-нибудь академический прием.

День 4.
Новая миссия. Наруто и Саскэ повздорили из-за того, кому из них нести мой рюкзак с коллекционным изданием Ичи-Ичи. Наруто укусил Саскэ за ухо. Саскэ поставил Наруто подножку. Похоже, мое обаяние действует на них сильнее, чем я думал.

День 5.
Наконец-то могу отдохнуть. В стране волн очень сильный туман, и Саскэ не может меня найти, а то он меня без конца щипал в последнее время.
Забуза очень даже ничего. Чувствую, что его явно привлекает моя суровая, хоть и скрытая под маской, мужественность.

День 7
Тайная страсть Забузы наконец-то вырвалась наружу. Я его, конечно, зарезал (ура мне!), но перед этим он устроил такой спектакль. Оправдывался тем, что хотел просто всех убить, один остаться, но мы-то знаем, что на самом деле за этим скрывалось…
Наруто пробудил в себе девятихвостого демона, чтобы разбить зеркала Хаку. Знал, что и Наруто на что-то может сгодиться.

День 8
В Конохе так красиво летом… Висит реклама будущего фильма по Ичи-Ичи. Это оч. вдохновляет.
Сакура вовсю ухлестывает за бедным Саскэ. Наруто тоже так считает. Сказал Наруто, что из-за разницы в социальном положении у них не может быть никаких отношений. Наруто не понял и сказал, что Сакура может встать на табуретку.

День 13
Многочисленные тренировки и миссии. Оч. устал. Нужно сделать перерыв. Решил отправить свою команду на Чунинский экзамен.

День 14
Отдыхал.

День 15
Отдыхал.

День 16
Целый день отдыхал. Оч. устал. Ирука–сенсей и Гай-сенсей предложили сделать мне групповой массаж. Оч. приятно, когда у тебя такие внимательные коллеги. Как хорошо, что мое фантастическое обаяние на них не действует. Хотя не понял, зачем им нужно было так сильно массировать спину, да и другие части тела тоже.

Ирука-сенсей вообще-то помнит, что мы коллеги? Или нет?

День 35
Саскэ показал мне один очень странный трюк. Похоже, у него неспроста такой красный шаринган.

Не знаю, то ли на него тоже действует мое фантастическое обаяние, или он просто парень со странностями?

День 40
Сегодня Орочимару вдруг стал делать мне какие-то непристойные намеки по поводу моего красного шарингана. Я в шоке. Я и не думал, что шаринган действует и на Орочимару. В этой штуке явно скрыта неизмеримая сила.

День 42
Зашел навестить Саскэ и увидел, как к его кровати крадется Кабуто (который оказался гад и шпион) со скальпелем в руке. Наверно, хотел добраться до красного шарингана. Будь проклята его влекущая тяга!

Ну да ладно, если Кабуто что-нибудь предпримет, Сакура его убъет.

День 50
Гулял, встретился с двуми раздражительными мужчинами в старорежимных черных плащах, которые оказались (ну кто бы мог подумать!) Итачи Учиха и его спутником из семейства акульих.
Итачи заманил меня в какое-то странное монохромное место, прибил к кресту и 3 дня тыкал катаной, пока я не признал, что он самый хорошенький член Акацуки. Сказал бы ему, что он ЕДИНСТВЕННЫЙ член Акацуки в радиусе 100 миль, но висеть на кресте было оч. больно.
Еще мне кажется, что Итачи гомик.

День 1хх
Саскэ опять в больнице. Наверно, ему там нравится: чисто, хороший уход, трехразовое питание… Но скучно. Пытался убить Наруто «чидори». Полностью не уверен, но, по-моему, он пытался заодно и потискаться. Оч. тревожно, т.к. в Академии им не преподавали курс начальной сексуальной подготовки. Имел на эту тему долгий разговор с Дзирайей.

День х1х
Саскэ ушел во мрак за Орочимару. Очень жалко его красный шаринган.

День хх1
Все убежали ловить Саскэ, а я остался в Конохе. Оч. хорошо, т.к. Ирука-сенсей сможет побаловать меня своим платоническим, дружеским массажем ног – у него это так замечательно получается.


Тайный дневник Гаары из Суны.
Мой последний психиатр успел посоветовать завести дневник. Он что, намекал на то, что у меня какие-то проблемы в сфере личной реализации? Не понял, потому что убил его очень быстро. Видимо, зря.

Читал дневник Сюкаку. Он очень скучный. Дошел до 50й стр, и кроме слова «КРОВИЩА» там ничего не было!

Сюкаку: Кровища!!!!
Гаара: Пиши в своем дневнике.

Похоже, согласился идти на какой-то экзамен, находясь в отключке от… ммм… Да когда мне вообще нужна была причина, чтобы впасть в отключку?!

День1.

Дурацкий экзамен. Дурацкая Темари. Дурацкий Канкуро.

День2
Пугал детей. Познакомился с очень симпатичным мальчиком. Уже хотел спросить у него группу крови и телефончик, как придурок по имени Удзумаки Наруто все испортил. Тупая скотина. Засунуть бы ему хётан прямо в …

Дурацкий экзамен.

День3
Абсолютно очевидно, что Удзумаки Наруто испытывает к Саскэ странное влечение.
Ха!Ха!Ха!
Сакура убьет его, если он что-то предпримет.

День 4
Удзумаки Наруто явно сохнет по Саскэ.
«Саскэ, ты козел!». «Саскэ, я сильнее тебя». «Саскэ, ты козел и я сильнее тебя!». «Гаара, прекрати свои попытки подкараулить и убить Саскэ из-за угла» …

Такой откровенный фаворитизм – просто противно!

День 5
Почему Удзумаки Наруто не ухаживает за МНОЙ?

День 6
Встретили ниндзя из Скрытого Дождя. Было много КРОВИЩИ!
Убил их очень быстро. Кажется зря. Ведь Темари всего лишь хотела спросить дорогу (женщины такие медлительные).

День 7
Много думал. Понял, что если Саскэ что-нибудь предпримет, Наруто его убьет. Если Наруто убьет Саскэ, Сакура что-нибудь предпримет. Если Сакура …. А там еще масса других второстепенных персонажей!
Теперь понятно, почему в Селении Скрытого листа все такие инертные…

День 8
Побил Саске.
А мне понравилось.
Надеюсь, не стану учиха-любом-извращенцем, как некий Мадара. Особенно после того, ЧТО с ним случилось. А Рок Ли тоже такой хорошенький.
Из прочих новостей: Удзумаки Наруто меня едва не убил.

День 9.
Отдыхаю в гипсе. А Наруто очень даже ничего. Чувствую, что его привлекает моя немногословность и загадочная харизма ниндзя-убийцы.
Наруто предложил стать хокаге. Подумал, что это какой-то тонкий конохский эфмеризм, но в последний момент дошло, что он не имел в виду друг с другом. Дурацкий Наруто.

День хх0
Стал Кадзекагэ. Жду Удзумаки Наруто в гости. Вот сейчас мы точно потискаемся!
Ой, а что это за птичка летает над Суной?

@темы: команда №7, Blueberry pie, humour

---

Объявление

[NarutoFiction]

Уважаемые участники сообщества, пожалуйста, не забывайте оформлять шапки фиков и проставлять теги в соответствии с правилами сообщества.
Не заставляйте модераторов делать это за вас.

Заранее спасибо, colombine

@темы: организационное

---

Bijou_ | Под цвет глаз

[November_Charlie]

Название: Под цвет глаз.
Автор: [L]Bijou_[/L]
Бета: -
Жанр: хумор
Рейтинг: PG
Персонажи: АНБУ/одежда. Упоминается Учиха Итачи.
Дисклеймер: Герои принадлежат Кисимото, а кик в моск - вот этой шутке в дневнике Александр Меррит.

тыц

- Что это? – спросил Боец №1 и предостерегающе поднял руку. - Могут быть ловушки.
Женщина в маске птицы пожала плечами: «Отдел снабжения принес».
- Вот именно, - напряженным голосом сказал Боец №1, - Может, это портативные ловушки? Я в прошлом месяце заказывал, до сих пор доставить не могут.
- Это насчет дополнительного зимнего обмундирования, - промямлил Боец №2 и принялся обрывать упаковку с коробки.
- Так, - еще более напряженным голосом сказал Боец №1, заглядывая внутрь. - Так.
Боец №2 ожесточенно скреб затылок, хохолок его седых волос дрожал.
- Нам это носить, да?
- Риторический вопрос, - язвительно сказала женщина в птичьей маске.
- И кто ответственный? Какое ответственное лицо выбирало? – не унимался Боец №1.
- Учиха Итачи, - вздохнул Боец №2.
- Конохские АНБУ его не забудут.
- Да внесли, внесли Итачи в список. Не суетись, - затянутой в длинную черную перчатку рукой женщина вытащила один шарф.
- Хитрый маленький хорек, - не унимался Боец №1. – И вы посмотрите, какая сообразительная тварь – вырезал клан, создал уважительную причину и сбежал из деревни! Как вообще он оказался ответственным за заполнение заявки?
- Никому не надо было, - Боец №2 вздохнул так душераздирающе, как будто одному ему не нужны были шарфы, и от этого с Конохой произошли все беды.
- Снабженцы капитанов давно теребили. Но люди то на заданиях, то руки не доходят. А Итачи перед тем, как клан вырезать, взял выходной – привел в порядок оружие, проработал пути отступления, разобрался в своем шкафчике. Заодно и заявку написал.
- А цвет - прощальный привет Конохе? – с плохо скрываемой яростью спросила женщина.
- Цвет... – Боец №2 взял накладную, к которой была подшита копия заказа. – Здесь написано:«выбрано под цвет глаз».

Тематическая картинка

@музыка: Gambling, stealing, lots of sex-appealing//Sailor song

@темы: Blueberry pie, драбблы, humour

---

Anair | Дневник Сакуры

[Anair]

Автор: Anair
Название: "Дневник Сакуры"
Бета: Кей
Персонажи: Саске, Сакура, Наруто и Какаши-сенсей. И кое-какие пейринги.
Жанр: юмор, стеб.
Рейтинг: PG
Варнинг: теоретически - педофилия.
Примечание: Таймлайн - первые серии аниме, где еще только-только сформировалась команда 7.
Дисклеймер: права на персонажей у Кисимото Масаси.



Дневник Сакуры

15 апреля.

Ур-ра!!! Сдала экзамены! Мы с Саске-куном в одной группе – это здорово! И с Наруто тоже… это уже хуже. А сенсей у нас самый классный. Как я рада!

1 мая.

Уже успела пять раз позвать Саске обедать, три раза случайно встретить на улице, один раз перепутать наши покупки в магазине и шестнадцать раз пригласить на свидание. Он, правда, ни разу не согласился. Но я не сдамся! Сегодня пригласила его семнадцатый раз, Саске снова отказался и при этом посмотрел как-то странно на Какаши-сенсея. Интересно, может он колеблется, и ему нужен совет старшего? Наруто всю неделю ведет себя как обычно, то есть как идиот, постоянно нарывается на драку с Саске. Может, поэтому Саске-кун стал такой нервный, постоянно вздрагивает и оглядывается? Ах, какой же он хорошенький, когда нервничает!...

3 мая.

Какаши-сенсей сказал, что мы идем в поход. Здорово! Целая неделя наедине с Саске-куном.
Плохая новость: Наруто тоже идет.
Он сейчас постоянно тренируется в технике клонирования, и это ужасно. Потому что надоедливее одного Наруто может быть только десять Наруто.

5 мая.

Рано утром выступили в поход. Вышли из деревни в восемь. Как же хорошо вокруг: все зеленое, птички поют, в воздухе чувствуется аромат цветов. Проходили такой чудесный луг – повсюду цветы, цветы, цветы, и Саске-кун стоит в цветах… Так прекрасно, аж сердце замерло! А потом Наруто провалился в барсучью нору и все испортил, идиот. Пока его вытаскивали, подоспел Какаши-сенсей, и сказал, что мы не туда зашли, и вообще надо было выходить из восточных ворот, совсем в другую сторону. Отругал нас за то, что мы его не подождали и пошли сами. Как же, дождешься его, вечно часа на два опоздает. На этот раз объяснил, что вышел вовремя, но по дороге встретил группу туристок из женской школы, и пришлось показывать им достопримечательности. Саске-кун как обычно хмыкнул и сказал: «Какая чушь». Он, конечно, очень милый, но вот чувства юмора ему не хватает.
Вернулись в Коноху и снова пошли через всю деревню. Пока шли, Какаши-сенсей увидел вдалеке Гая-сенсея, стоящего на мостике, помахал ему рукой и закричал: «Привет!». Гай-сенсей почему-то свалился в воду. А потом Наруто опять стал ко мне приставать, и я уже дождаться не могла, когда же мы наконец дойдем. Саске-кун молчал всю дорогу. Ах…
Добрались до места привала уже к вечеру. Какаши-сенсей завел нас в самую глушь, сказал – мы должны привыкать к походной жизни. Будем добывать еду сами, готовить на костре и спать в палатке, а также обучаться различным лесным хитростям. А потом он отобрал у Наруто рамен и почти все сладости, которыми тот набил рюкзак, и бросил в костер. Наруто дулся до следующего утра, но я считаю, что так ему и надо – мы, как шиноби, должны уметь выживать без рамена!
Было уже поздно, и Какаши-сенсей помог нам поставить палатку. Подумать только, я буду спать совсем рядом с Саске-куном!!! Врезала изо всех сил Наруто, который попробовал плюхнуться посередине. Саске стал приглашать и Какаши-сенсея к нам в палатку, но тот будто испугался, замахал руками и сказал, что настоящий джойнин может прекрасно выспаться и на дереве.
Очень устала за день, первая ушла спать и ждала, когда Саске-кун придет. Саске…

6 мая.

Саске так и не дождалась. Заснула раньше, чем он пришел. Но ничего, у меня еще пять ночей впереди!
Оказывается, он встал раньше всех и начал готовить завтрак. Какой заботливый! Какаши-сенсей опоздал: появился, когда мы уже ели. За завтраком он молчал и читал книжку. Только не с какой-нибудь веселой картинкой как обычно, а «Свод наказаний для шиноби». И вид у него был мрачный. С чего бы, интересно?
Когда мы поели, Какаши-сенсей объявил, что сегодня мы будем знакомиться с лесными животными. Потом запустил руку в кусты и вынул белого кролика. И дал нам задание поймать по одному животному. Наруто сразу завопил, что он гениальный ловец и сейчас же притащит самого опасного и дикого зверя. Сенсей улыбнулся и ответил, что победит тот, кто поймает не самое опасное животное, а самое симпатичное. И лег под дерево с книжкой и кроликом. А мы пошли ловить зверей.
Я принесла бельчонка, Саске-кун поймал детеныша енота, а Наруто притащил маленького хорошенького мальчика с красными волосами и огромными глазами. Мальчик, судя по всему, был очень зол…
Мы его успокоили, угостили земляникой и дали подержать зверушек. Малыш ушел все еще с обиженным видом, прижимая к себе кролика. Но Наруто, наверное, не сможет ходить еще несколько дней.
Саске не пришел ночевать в палатку. И где его носит?!

7 мая.

Саске упорно отрицает, что ночью его не было, и не признается, где бродил. Говорит, что пришел, когда я уже спала. Попыталась проследить за ним до ручья – вдруг он захочет в нем освежиться, возможно, даже снимет рубашку и шорты… Но потеряла его через две минуты. Пока бродила по лесу, встретила какого-то странного человека. С длинными черными волосами и в дурацком наряде. Он предложил мне яблоко и спросил, не знаю ли я, где найти Саске. Вокруг сплошные конкуренты! Как и велят в данном случае правила куноичи, ударила его со всей силы в пах и убежала.
Бродила по лесу и вдруг заметила невдалеке Саске с Какаши-сенсеем.
- Не так, Саске, одну руку на бедро, а не две – ты похож на разъяренную домохозяйку, - говорил Какаши-сенсей. – Посмотри, как я делаю.
Саске скопировал позу сенсея:
- Так?
- Да, гораздо лучше. А теперь упор на одну ногу и слегка отставь бедро. Нет, так слишком вульгарно! Легче. Вот уже лучше.
Потом Какаши-сенсей встал позади Саске, должно быть, чтобы показать, как нужно правильно делать. Наверное, они изучали какое-нибудь новое тайдзютсу. Не стала им мешать, ушла незамеченная. Все равно от Саске не добьешься внимания на тренировке. Тем более на тренировке.
Ночью Саске опять не пришел!!! Вот только найду, уж я ему устрою! Побила вместо него Наруто – стало легче.

8 мая.

Не выспалась. Всю ночь думала о Саске. Походная жизнь на него благотворно повлияла: он чаще в хорошем настроении, не злится на дурацкие выходки Наруто и даже начал со мной разговаривать. Это такое странное чувство – когда Саске не нехотя отвечает на мои вопросы, а что-то говорит сам… К сожалению, редко.
Весь день гуляли по лесу, или, как это называет Какаши-сенсей, изучали местность. Нашли огромное болото. Наруто ползает по нему и ловит жаб. Вот дурак, наверное ему кто-то сказал, что среди жаб есть царевны, которых можно обнаружить с помощью поцелуя. Как хорошо, что Саске не надо лазить по болотам. Ты всегда можешь поцеловать меня, Саске-кун! Пока представляла, как Саске меня целует, запнулась об кочку и провалилась в болото. Черт! Вытаскивал меня Наруто. Черт, черт, черт!!! Ненавижу его!
На ужин ели грибы, которые насобирал Наруто.
…

Ой, какое все странное вокруг… Все плывет и качается, вокруг головы Саске-куна сияет радужный нимб…И мои руки – они такие забавные!... Весело-то как, а Саске и Какаши-сенсей, кажется, играют в твистер. Что это, Наруто падает с неба?...

9 мая.

Проснулась в ужасном состоянии. Вчерашний вечер помню очень смутно. Спросила об этом Саске, но он отвернулся и ушел. Наруто смотрит на меня и хихикает. Что бы это значило?.. Голова так болит, кажется, хуже быть уже не может.
…Может!!! Вспомнила кое-что из вчерашнего! О, нет, почему я не умерла во сне, нет, нет, только не это. Я целовалась с Наруто!!! Не знаю, как я смогла это сделать (и почему Саске такое допустил), но лучше бы не вспоминала. Теперь прячусь от Наруто – не дай бог, он меня найдет и заведет об этом разговор. Я его убью!!!
Память вроде восстанавливается, но как-то очень искаженно. И избирательно. Вспомнила еще одну потрясающую вещь! Как Какаши-сенсей снимал маску… Но хоть убей, я не помню, что было дальше! Попробовала выяснить у Саске, не видел ли он сенсея без маски. Саске-кун почему-то приглушенно захихикал. Если чувство юмора у него и есть, то какое-то странное.
Какаши-сенсей потом сказал, что это должно послужить нам уроком. Нельзя было так бездумно есть все, что притащит Наруто. При этом он словно позабыл, что сам-то тоже грибы слопал, хитрюга. И вообще вид у сенсея в последние дни странный. Синяки под глазами, точнее под глазом. Наверное, он плохо высыпается на деревьях, а еще хвастался.
Оставшийся день, после того как все пришли в себя, сенсей рассказывал нам про лечебные травы. Например, что полынь горькая - прекрасное желчегонное, а растертый корень конохского первоцвета отлично заживляет раны. Какаши-сенсей сказал, что кое-что еще мы должны были и сами проходить в Академии, поэтому до вечера нашим заданием стало найти в окрестностях целебные травы, о которых мы узнали сейчас или знали до этого.
Конечно, я прекрасно справилась с этим заданием! Набрала целый пучок всего. Саске-кун кажется вообще ничего не искал, я видела, что он лазил по кустам дикого шиповника. А потом пришел с сорванной цветущей веткой и протянул ее Какаши-сенсею. Тот почему-то долго смотрел на нее, потом взял и сказал тихо: «Спасибо». За что он его благодарит, ведь у цветов шиповника нет никаких особенных лечебных свойств?! Хотя если они в руках Саске-куна!... Наруто появился позже всех. Он тащил аж целый мешок травы! Какаши-сенсей внимательно заглянул в него, потом посмотрел на Наруто как-то странно, растер траву между пальцами, понюхал. Опять посмотрел на Наруто; взгляд у него был удивленный и даже уважительный. Сказал, что у того талант (правда, я не поняла, в чем), и что траву эту прибережет, но нам ее употреблять еще рано. А еще пообещал угостить Наруто раменом в Ичираку. Странный он.

10 мая.

С утра отправились на разведку в горы, что поблизости. Обнаружили горячие источники. Жалко, что это не бани и там нет перегородок между мужской и женской частью, а то можно было бы подглядывать за Саске. А так, к сожалению, пришлось идти, когда Саске и Какаши-сенсей уже возвращались (где носило Наруто, понятия не имею). Когда начала раздеваться, очень испугалась – заметила в кустах мужчину, уже немолодого с пышной гривой белых волос. Он пошатывался и бормотал дрожащим голосом: «Никогда больше буду подглядывать, никогда больше не буду подглядывать на горячих источниках». Хотела и ему дать в пах или закричать, но он внезапно исчез. И что за странный лес, в нем полно странных людей…
После обеда Какаши-сенсей рассказал нам местную легенду про чудовище, обитающее здесь. Это страшный зверь, который живет в берлоге между двух скал и каждое новолуние рыщет по лесу в поисках жертв. Говорят, некоторых храбрецы пытались изловить его – те, кто нашли нору и сумели вернуться, рассказывали, что когда заходишь в нее, то слышишь странный хруст под ногами. Это хрустят кости предыдущих жертв. Возвращались немногие. И никому так и не удалось одолеть зверя. Он очень хитер, и если не убивает, то прячется так ловко, что его не обнаружить. Чудовище так страшно и опасно, что за его убийство назначена крупная награда и, конечно, небывалые почести для героя. Пока Какаши-сенсей рассказывал, глаза у Наруто горели.
Конечно, в конце Какаши-сенсей добавил, чтобы мы не думали идти искать зверя самостоятельно. И держались подальше от двух накренившихся скал примерно в километре на юго-восток, где по слухам находилась его берлога.
Надо ли говорить, что как только сенсей отошел, Наруто с нездоровым блеском в глазах собрал нас в кружок и предложил пойти ловить монстра. Он аж приплясывал от нетерпения и уламывал нас из-за всех сил. К сожалению, Саске-куну эта идея пришлась по вкусу и, пробормотав себе под нос что-то вроде: «А потом я приду за тобой, Итачи», он согласился. Поэтому, как только стемнело, пришлось тайком идти искать приключений на свою задницу. (Я обычно не использую таких выражений, но когда рядом Наруто, просто слов других не хватает!)
Мы пошли на юго-восток, и через какое-то время Саске-кун действительно заметил на возвышении две небольшие скалы, как бы наклоненные друг к другу. Цепляясь за кустарник, мы забрались туда и увидели небольшую пещеру, образованную в промежутке между скал. Внутри было довольно темно, и чем дальше мы шли, тем уже становился проход. Вскоре, нам пришлось наклоняться, чтобы пройти. Наруто начал ныть, что монстр, должно быть, не такой громадный и что за победу над ним его может и не сделают Хокаге. А потом впереди в кромешной мгле загорелись красные глаза и раздалось угрожающее рычание. С воплями я и Наруто кинулись к выходу, а Саске с криком: «Итачи, сволочь!!!» наоборот бросился навстречу чудищу. Правда, потом он опомнился и побежал за нами…
…С трудом выбрались из пещеры, все поцарапанные и искусанные. Никогда еще не видела такую маленькую, но такую злобную росомаху. Наверное, у нее в берлоге были детеныши, потому что кидалась она на нас как бешеная, пытаясь подпрыгнуть и вцепиться в горло.
Мы валялись внизу на траве, пытаясь отдышаться после позорного проигрыша животному. Вдруг Саске-кун встал на ноги и процедил сквозь зубы: «Какаши…». И тут меня осенило, что Какаши-сенсей это специально подстроил. Вот только зачем?
Вернулись в наш лагерь и стали искать сенсея, чтобы честно сказать ему все, что мы о нем думаем. Нашли в нашей палатке, сладко дрыхнущего, развалившись поперек всех трех спальников. Бесцеремонно его разбудили. В ответ на наши праведные возмущенные вопли, он только улыбнулся немного смущенно и признался, что специально придумал это историю, чтобы избавиться от нас хоть на одну ночь и нормально выспаться. Вид у Какаши-сенсея при этом был такой несчастный, так что я и Наруто сразу его простили, а Саске почему-то разозлился еще сильнее.
…Это была наша последняя ночь в лесу. После приключения с росомахой я была слишком возбуждена, чтобы заснуть. Да и Наруто вроде тоже. Какаши-сенсей, видимо, выспался в наше отсутствие. А Саске просто лежал задумчивый, как обычно, но спать явно не собирался. Поэтому мы разожгли большой костер и расселись вокруг него. Все молчали. Даже Наруто притих, только смотрел, не отрываясь, на пламя. Чтобы костер разгорелся еще сильнее, мы подбросили в него ворох сухих листьев; подул ветер, и к небу взвился столп искр, горящих мелких веточек и листвы, быстро превратившихся в пепел. Часть попала на Какаши-сенсея – но он даже не заметил. Глаза у меня уже закрывались, я посмотрела на Наруто – тот спал прямо на земле. Саске вдруг встал, подошел к Какаши-сенсею и стал смахивать пепел с его волос. Время тянулось очень странно – так же странно, как и все в этом лесу – Саске все еще стоял позади сенсея и что-то делал с его волосами. Кажется, он даже не заметил, что Какаши-сенсей спит, по крайней мере, глаза у того были закрыты. От огня шло приятное тепло, я зевнула и закрыла глаза…

11 мая.

Вот и пора возвращаться в Коноху! Утром двинулись в путь. Целую неделю провели мы в лесу, и хоть мне ни разу за это время не удалось поспать с Саске-куном в одной палатке, все равно поход удался на славу. А с Саске у нас все впереди! Люблю его, и сенсей у нас по-настоящему классный, несмотря на его выходки, вечные опоздания и пошлые книжки, и даже Наруто уже раздражает меня чуть меньше. (Но если он расскажет кому-нибудь, что мы целовались, я его прибью на месте!!!)
Думаю, нас всех ждет прекрасное будущее, потому что мы настоящая команда!



Конец.

@темы: команда №7, Anair, humour, авторский

---

.Ero-Jounin Hatake Kakashi | Драбблы

[.Ero-Jounin Hatake Kakashi]

Название: Вата в ушах
Автор:  .Ero-Jounin Hatake Kakashi
Бета: [J]Roronoa.Zoro[/J]
Жанр: shounen-ai (какие шонены, такой и ай)....
Рейтинг: R
Персонажи: Ибики\Хаяте
Дисклеймер: все принадлежит Кишимото.

ТЫК

Тебя зовут Ибики Морино.
Тебе 27 лет.
Ты - специалист по допросу и контрразведке в скрытой деревне Коноха.
Ты – Палач.
И когда ты говоришь, что будет больно, он хочет умереть героем.
Ничего оригинального….
В следующую секунду человек визжит, и крики эхом отражаются от стен и низкого потолка.
Голова раскалывается от мигрени.
На полу - вонючие лужи дерьма и блевотины.
Ты вздыхаешь.
Руки в теплой крови. Работа.
Ты хочешь быть не здесь.

-Блин, ну прикольно, а, согласись?! – Смеется Хаяте, тыкая пальцем в телевизор.
Сидит, ржет, ковыряется хаси в плошке с ужином.
К губе прилипло белое зернышко риса, притягивает взгляд. Нестерпимо хочется его снять. Поцелуем. Не выдержав, Морино выразительно кивает:
-Это….Здесь…
Гекко, на мгновение нахмурившись, облизывает губы.
-Ага…
Все существо палача переполнено глупой, нелепой и беззащитной радостью.
Странное чувство, выбивает почву под ногами….
Невыносимое, болезненное, зыбкое…. Счастье?
Он улыбается….
А Хаяте становится серьезным.
-Слушай, я, наверное, женюсь скоро. Мне родители невесту нашли. В субботу знакомить будут. Югао зовут. Вот такие дела....
И все внутри Морино с криком рушится вниз.
-Поздравляю...
Слова удушают.
-Да? А вот я не знаю…Не хочу…вообще без понятия, что мне нужно… Сыну только 22 года, ну какая, в жопу, свадьба?!
Гекко поднимает на друга грустные черные глаза. Такие яркие пятна на мучнистом лице.
Нервно чешет у себя в волосах.
Под этим взглядом Морино чувствует себя более живым, чем тогда, когда на нем сжигали кожу.
-Чай будешь?
-Да.
Гекко хлопочет у плиты. Его движения завораживают.
Ибики привык чувствовать себя здесь как дома. Привык с того времени, когда у него еще не было шрамов. Привык этой квартирке и к парню в растянутых свитерах.
Всего лишь друг младшего брата. Брата-предателя.
Тот, кем мог бы стать этот ублюдок.
Гекко наливает в чайник воду, ставит на конфорку, ищет, что можно использовать в качестве десерта. А потом разворачивается, с комком кухонного полотенца в руках.
Объясняет диктору в телевизоре:
-А мне… нужно…
И сбивается.
Когда подходит к столу, наклоняется и шепчет в ухо, скользнув сухими губами по щеке:
-Что-то типа того…
Палач отеческим жестом треплет по волосам.

Тебя зовут Морино Ибики.
Ты вздыхаешь.
Руки в теплой крови. Работа.
Ты хочешь быть не здесь.
А спец-джунин Гекко Хаяте уже не здесь.
Вот такие дела….

Название: ПУСТЫШКА
Автор:  .Ero-Jounin Hatake Kakashi
Бета: [J]Roronoa.Zoro[/J]
Жанр: yaoi
Рейтинг: RG-13
Персонажи: Тензо\Какаши
Дисклеймер: все принадлежит Кишимото

ТЫК

Он ненавидит свое имя.
Тензо.
Имя голема. Имя деревянного человека. Болвана из сказки.
Тензо.
Он до сих пор в АНБУ. Потому что там все – големы.
Одинаковые маски животных с нарисованными улыбками, - на каждом.
Сейчас тот, кому дали имя «Тензо», тоже улыбается.
-Как тебя теперь называть? Ямато? – Неловко спрашивает Хатаке Какаши.
Ему нужна маска.
Чтобы скрыть зверя… Спокойного, одомашненного, но зверя.
Прирожденный АНБУ. Зачем он ушел?
-Ямато… - Разводит руками тот, у кого нет имени в сердце.
-А ты сейчас как…? Вообще?..
-Ну… так…
-Здорово…
Ямато снова улыбается. А Какаши щурится в ответ.
Человек-копия и копи-ниндзя.
У них не получается разговаривать. Мыслей слишком много, чтобы порубить на слова.
Хатаке сидит, поджав одну ногу под себя, так, как он уже сидел много лет назад на этой же самой кровати.
В руках у него початая бутылка саке.
А с подоконника смотрят мертвые, живые и те, кому следует быть мертвым.
Какаши встречается с ними взглядом. Тянется к самым дорогим для себя людям с тем, чтобы уложить их портреты лицами вниз.
А потом делает большой неровный глоток.
-Фотографии…
-Ага…
-У тебя отличная команда…
-Наруто…
-Бывает…, - разводит руками Ямато.
Когда Какаши наклоняется, осторожно ставит бутылку на пол, затем встает и обходит постель, тот, кого зовут Ямато, не удивлен.
Хатаке два раза перекладывает с места на место свою любимую книжку.
И тогда АНБУ тоже поднимается. Заходит со спины, обнимает джунина за талию, скользит руками под жилет, туда, где ребра и плоский живот. Устраивает подбородок на чужом плече.
Он снова дает Хатаке иллюзию выбора.
Копирующий это знает.
-Дежа вю, - ухмыляется Какаши.
И мягко поворачивается, позволив стянуть маску.
-Дашь? – Шепчет Ямато.
Хатаке смешно фыркает в ответ.

@темы: драбблы, .Ero-Jounin Hatake Kakashi, слеш, авторский, редкие пейринги

---

Eishi | Погоня за тенью

[Eishi]

автор: Eishi
название: Погоня за тенью
бета: Grethen
пейринг: Котецу/Изумо
рейтинг: PG-13
жанр: romance
саммари: Котецу соперничает с Хаяте и едва не упускает самого главного.
предупреждения: нет
статус: закончен
дисклеймер: мир и персонажи «Naruto» принадлежат Кисимото Масаси, никакой выгоды от них я не получаю.

Наверное, все началось с того самого шарфа. Да, скорее всего.
Они играют на детской площадке. Беззаботные, смеющиеся мальчишки. Изумо, старательно пыхтя, воздвигает в песочнице маленькую копию офиса Хокаге, а Хаяте возится с принесенной из дома коллекцией фигурок «Легендарные джонины Конохи». Он как раз пытается затолкать в окошко крохотного Йондайме, ничего при этом не разрушив, когда появляется Котецу.
Вид у него насупленный, в руках он держит какой-то шерстяной сверток.
- Тецу! Привет, - Изумо отвлекается от строительства и радостно машет другу. Хаяте поднимает голову и, слабо улыбаясь, говорит «привет».
Котецу угукает и угрюмо смотрит себе под ноги.
- Эй, Тецу, смотри, - Изумо вскакивает, подбегает к другу и за руку тащит к песочнице. То, что Котецу явно не горит желанием подходить ближе, его нисколько не волнует. - У нас тут офис Хокаге. Я почти его достроил. Здорово, правда?
Котецу снова угукает. Сжимает сверток в руках, шмыгает носом.
- На, - он бросает его Хаяте и отворачивается. - Это тебе от бабушки.
Хаяте недоуменно разворачивает ткань, замирает на миг. Длинный цветной шарф с эмблемой Конохи падает на его колени. Полосатый, с крупными петлями.
- Ой, Котецу, это же…
- Бабушка связала его для тебя. Сказала, что ты часто кашляешь, - бурчит тот.
- Какой красивый! - Изумо тут же подскакивает к Хаяте, хватает шарф. - Вот ты везунчик, Хаяте! Я тоже хочу заболеть, чтобы бабушка Тецу связала мне шарф!
- Дурак ты, Изумо. Ерунду-то не говори.
- Но я хочу такой же, хочууу! - Изумо прыгает вокруг Хаяте с подарком в руках и смеется громко и заливисто. - А если я буду так же кашлять, мне поверят? Вот смотри: кхе, кхе. Похоже?
- Неа.
- Это ты завидуешь, что я лучше тебя кашляю. Кхе, кхе!
- Изумо, уймись уже. Не мельтеши перед глазами, голова кругом идет.
- Маленький слабенький Хаяте! У него кружится головка!
Хаяте подставляет ногу, и Изумо, ойкнув, плюхается на песок. Переворачивается на спину, все еще хихикая.
Хаяте на него не злится. Изумо дразнится в шутку, все об этом знают. И ему, и Котецу наплевать на то, что все смеются над болезненным видом Хаяте, над его бледностью и вечным, раздирающим горло кашлем. У них на троих одна мечта – стать великими джонинами Конохи, новыми саннинами.
Ну а пока они строят офис Хокаге в песочнице. А что? Начинать надо с малого.
- Котецу, ты чего дуешься? - спрашивает Хаяте. Его глаза радостно блестят, будто кто-то зажег в них огоньки. Мальчик прижимает к себе новый шарф, зарывается лицом в его мягкие складки.
- Ничего, - бурчит себе под нос Котецу.
Это несправедливо. Он столько просил бабушку связать ему такой шарф, большой и яркий, а она подарила его Хаяте. Конечно, ему он нужней, он ведь и правда такой слабый, и кашляет постоянно, но… Но ведь это Котецу ее внук, а не Хаяте.
А Хаяте так счастлив, получив неожиданный подарок. Обычно грустный, сейчас он улыбается, и при взгляде на него Котецу становится за себя стыдно.
Хаяте говорит, что для него одного шарф слишком велик, и обматывает им всех троих. Они с Изумо смеются, и завязанный с ними одним шарфом Котецу чувствует себя так, будто только что плюнул в душу лучшему другу. Пусть даже и в мыслях.
Он говорит «извини», и Хаяте кивает, хотя и не понимает, за что тот просит прощения.
Но с этого дня все и начинается.


Стать лучше Хаяте – эта мысль живет в голове Котецу уже не первый год. Она прочно засела там, стала мотивом почти каждого его поступка, хотя даже он сам вряд ли отдает себе в этом отчет. Какое-то нелепое соперничество получается. Глупое и одностороннее, потому что Хаяте в нем участия не принимает. Но Котецу все равно. Любое личное достижение он воспринимает как маленькую победу над другом. Бежит к нему, спешит поделиться с ним первым. С ним и ни с кем другим. Словно непременно хочет доказать Хаяте, что он лучше его. Что это ему бабушка должна была подарить тот шарф.
Хаяте лишь молча улыбается, когда Котецу взахлеб рассказывает ему о своих успехах в тренировках. Он не понимает, почему тот каждый раз несется к нему поведать об обычных, казалось бы, вещах. Но Хаяте всегда ему рад.
Он до сих пор носит шарф бабушки Котецу в холода. Хотя уже немного потрепанный, но все такой же теплый.
Сегодня Котецу ждет Хаяте, чтобы сообщить ему, что уже освоил технику контроля чакры и может продержаться на воде почти минуту. Они всегда встречаются на одном и том же месте – на берегу неширокой реки, на скамейке. Хаяте опаздывает.
Котецу представляет, как удивится его друг. Как округлятся его глаза и приоткроется рот. Как он восхищенно и с завистью прошепчет: «Ну ты даешь!»
- Извини, я опоздал, - кричит Хаяте с другого берега реки и бежит к нему по воде, почти не поднимая брызг. Тихие, расходящиеся круги остаются после него на поверхности.
Идеальный контроль чакры. Месяцы тренировок.
А Котецу даже не заметил, когда для Хаяте это стало пройденным этапом.
- Привет! Что ты хотел ска…? - Хаяте задыхается на последнем слове, сгибаясь в приступе хриплого, рвущего легкие кашля.
Котецу смотрит на его бледное лицо и темные круги под глазами и вспоминает, как он бежал по воде. Всегда на шаг впереди, всегда с такой легкостью. Что-то скручивается внутри Котецу в тугой узел.
- Ничего. Извини, что позвал.
Хаяте удивленно таращится на друга. Дыхание вырывается из его горла вместе с тихим хрипом.
- Слушай, я слышал, ты тренируешь контроль чакры. Давай, помогу. Мне не сложно, я уже освоил.
- Спасибо, не надо.
Котецу встает и уходит тренироваться с Изумо. Тот всегда делает вид, что не замечает его одержимости, и от этого вроде как легче. Ненадолго. Изумо для Котецу как бальзам. С ним он чувствует себя сильным, уверенным. Но как только раны на его самолюбии затягиваются, Котецу возвращается к Хаяте. Вспарывать старые шрамы.
Такой вот добровольный мазохизм.


Они валяются на траве после тренировки, измотанные, выжатые до предела. Изумо тяжело дышит, его грудь вздымается и опадает, пальцы слабо подергиваются. Тело отходит от напряжения, а мысли, наоборот, становятся все тяжелей.
Сегодня Котецу снова гонял и его, и себя до изнеможения. Почти без передышек, до полусмерти. Кажется, что до дома они так и не доберутся: вырубятся прямо здесь. Изумо устало закрывает глаза, а Котецу упрямо пытается подняться.
- Тецу!
- Что? - огрызается он.
- Ты же едва на ногах стоишь, идиот. Куда собрался?
Котецу отбрасывает схватившую его за рукав руку.
- Отвали. Я еще не выдохся.
Изумо, наконец, не выдерживает. Срывается. Влепляет Котецу такую затрещину, что тот плюхается на зад и ошарашено таращится на друга. И откуда у него только силы взялись?
- Совсем спятил, Тецу?!
- Ты… ты чего?
- Я чего? - Изумо хватает Котецу за воротник, встряхивает так, что у того клацают зубы. - Это не я, черт подери! Это ты! Ты и твоя идиотская одержимость!
Котецу хватает его за запястья, отрывает от себя чужие руки. Он раздраженно шипит, словно болотная гадюка.
- Ты не понимаешь.
- Тогда скажи мне, - требует Изумо. - Что у вас с Хаяте? Какого черта ты гоняешься за ним, как за собственным хвостом? Неужели не понимаешь? Он нам не ровня. Другой уровень. Смирись с этим наконец, придурок!
Котецу не помнит, когда в последний раз видел Изумо таким взбешенным. Кажется, никогда.
Слова Изумо задевают за живое. На самом деле Котецу знает, что ему никогда не угнаться за Хаяте. Чем дальше, тем ясней становится, что ни у него, ни у Изумо нет того таланта, каким природа наделила их друга. Он, может, и выглядит слабым и болезненным, но в Конохе давно не появлялось такого мечника.
Котецу однажды видел, как Хаяте тренируется ночью. Он тогда пробрался к нему в сад, потому что Хаяте не смог прийти к реке, а Котецу распирало рассказать ему о успехе своей последней миссии. Он прижался к стволу и, замерев, смотрел на темный силуэт среди деревьев. Хаяте двигался в кромешной тьме так, будто сад перед домом освещало полуденное солнце. Катана словно становилась продолжением его руки. Она резала лунным светом, она пела, рассекая воздух. Она…была прекрасна.
Тогда Котецу впервые подумал, что у такого Хаяте – тонкой гибкой тени с полосой слепящего света на лезвии меча – своя особенная, ни с чем не сравнимая красота.
- Ты не понимаешь, - тихо и устало повторяет он.
Изумо поджимает губы и отворачивается. Сегодня он содрал себе ладони, карабкаясь на дерево. Они саднят и ноют, но говорить об этом Котецу он не собирается. Раньше сказал бы. Сегодня – нет. Какой смысл? Котецу его все равно не услышит.
- Изумо…
Теплая рука ложится ему на спину , он вздрагивает.
- Я дурак, я знаю, - Котецу подсаживается к нему ближе, утыкается лбом между его лопаток. - Но я не могу остановиться. Просто не могу.
Дело ведь не только в этом чертовом шарфе из их детства. Уже давно не только в нем.
Котецу не хочет быть неудачником, вот и все.


В следующий раз, когда они встречаются на берегу реки, Котецу, лопаясь от гордости, сообщает, что вчера первый раз поцеловался с девчонкой. Он уверен, что здесь-то уж точно не проиграет Хаяте.
- Ну? Что скажешь?
Хаяте смотрит на него несчастными глазами и тихо вздыхает.
- Везунчик. Надеюсь, она хорошая девушка. Моя вот меня вчера бросила.
Котецу кажется, что он слышит, как кто-то внутри него, захлебываясь истерическим хохотом, воет «тебя снова обставили!»
Бросила? Девушка? Хаяте уже встречался с девушкой, и она даже успела его бросить, пока Котецу строил из себя героя-любовника?
- Даже сама не сказала, представляешь? Просто оставила письмо и ушла.
Хаяте вертит в руках помятый конверт, его пальцы чуть заметно дрожат.
- Даже не знаю, что я такого сделал. Наверное, просто был занудой. Макико-тян не любит скучных парней, я ведь это знал.
Голос внутри Котецу смеется до хрипоты.
«Ты такой забавный, Котецу-кун! Может, прогуляемся вместе? Меня зовут Макико… Приятно познакомиться».
Поздравь себя, ты снова позади. А Хаяте даже не подозревает, что вновь выиграл очередной раунд. Если бы Котецу тоже так мог – просто не знать. Или хотя бы забыть. Только не выходит ни то, ни другое.
- Я пойду.
- Уже? Брось, Котецу, посиди со мной еще немного, - Хаяте хватает его за рукав, смотрит умоляюще. Ему больно сейчас – его ведь бросили, как ненужную вещь. Это ранит самолюбие. Кому как не Котецу об этом знать.
- Я думал, ты расскажешь мне о своей подружке.
- Она мне не подружка, так что не о чем рассказывать, - Котецу откидывает голову назад на спинку скамьи, бессмысленным взглядом пялится на небо. - Так… встретились пару раз. Она вообще-то не в моем вкусе.
- Ааа. А как хоть ее зовут?
«Можешь звать меня Макико-тян», - говорит она, когда они перестают целоваться.
- Я не помню, - врет Котецу. - Это не важно. Говорю же, она не в моем вкусе.
Хаяте хмыкает. Вроде как понимающе. Только Котецу не нужно его понимание. Сегодня его растоптали уже дважды: девушка, с которой он впервые целовался, и лучший друг. Наверное, стоит начать привыкать валяться в пыли.
- Я пойду, меня Изумо ждет.
Хаяте вдруг слабо улыбается.
- Он всегда тебя ждет.
Котецу поворачивает к нему голову, непонимающе хмурится.
- В смысле?
Хаяте смотрит на него внимательно, будто ищет что-то в его глазах. Затем снова улыбается и тоже откидывает голову на спинку.
- Знаешь, я завидую вам двоим.
Гаденько хихикающий голос внутри Котецу замолкает.
- Меня старики из дома ни на шаг не отпускают. Трясутся за семейную честь, будто я ее где потеряю. Все хотят из меня великого шиноби сделать. Тренировки с утра до ночи. Одна радость к тебе вот вырваться ненадолго.
Зачем Хаяте говорит все это? Зачем именно сейчас? Котецу начинает тихо колотить.
- Я пойду, меня Изумо ждет, - снова пытается он.
Хаяте кашляет в кулак. Достает из кармана трясущимися руками какую-то баночку, торопливо глотает выпавшую из нее таблетку. А ведь Котецу видел, как эти руки сжимали рукоять катаны в ту ночь. Хаяте действительно силен. Другой уровень, как сказал Изумо. Совсем другой. А с первого взгляда и не скажешь.
- Везучий ты, - Хаяте хрипло дышит после приступа, на лбу у него выступила испарина.
- Чего?
- Изумо всегда тебя ждет. Разве это не везенье, когда есть кто-то, к кому можно вернуться?
Котецу хмурится, не понимая. А Хаяте снова смотрит ему в глаза – молча, пытливо. Что он хочет в них увидеть?
- Передавай ему от меня привет, ладно? Пускай забегает, если будет время.
Хаяте уходит, оставляя Котецу с чувством, что он пропустил что-то важное. Можно вернуть его и спросить еще раз, но Котецу не хочет выглядеть дураком.


Спустя пару месяцев до Котецу доходит.
Он начинает замечать, что Изумо единственный, кто принимает его таким, каков он есть. Со всеми его недостатками. Он делится своим обедом, тренируется с ним до изнеможения, а после они всегда валяются на траве. И с каждым разом Изумо лежит все ближе.
У него пара веснушек на носу и тонкий шрам над правой ключицей. А еще он боится щекотки. Последнее выяснилось случайно: Котецу заставил его поднять руки, чтобы осмотреть ссадину на боку после неудачного падения, и задел ему ребра. Кто бы знал, что Изумо будет хохотать как сумасшедший и кататься по траве, пытаясь сбросить с себя навалившегося на него приятеля. У него аж икота началась.
- Тецу… ик! Черт, Тецу, не делай так больше! Ик!
Изумо отбивается, как может. Он раскраснелся и с растрепанными волосами выглядит совсем как подравшийся воробей. Котецу смеется, пытаясь пробраться пальцами под плотно прижатые к бокам руки Изумо, но его смех обрывается, когда он понимает, что возбужден. Он резко откатывается в сторону, переворачивается на живот. Веселье разом пропадает.
Изумо облегченно вздыхает, радуясь, что его оставили в покое. Пытается пригладить волосы руками и при этом не перестает икать.
Котецу утыкается лицом в согнутый локоть. Надо просто полежать так немного. Все пройдет, он уверен. Просто напряжение после тренировки. Ничего особенного.
Это же Изумо, говорит себе Котецу. Его самый близкий друг, которого он знает почти с пеленок. Они делились игрушками и играли в одной песочнице, а теперь его собственное тело вытворяет такое. Повалялись, называется, на травке.
К счастью, Изумо ничего не спрашивает. Он все еще пытается справиться с икотой, так что ему не до чужих терзаний. С сосредоточенным лицом он задерживает дыхание и мысленно считает до десяти. Кажется, с четвертого или пятого раза ему, наконец, удается успокоиться.
- Ну слава богу, отпустило, - облегченно вздыхает он и валится на спину, раскинув руки.
- Угу, - только и может ответить Котецу в свой локоть. И едва не добавляет «меня тоже». На Изумо он старается не смотреть.


На следующий день на селение обрушивается такой ливень, что ни о каких тренировках не может идти и речи. Улицы вмиг превращаются в грязное хлюпающее месиво, а воздух становится тяжелым от сырости. Занятия в Академии отменены, магазины закрыты, и большинство жителей сидит по домам, слушая, как бушует за окнами ветер и гудят переполненные водостоки.
Котецу готов молиться на этот дождь, лишь бы он не заканчивался как можно дольше. Он не знает, что сказать Изумо, если сейчас встретит его. Он не знает, что делать с самим собой.
Ливень прекращается через два дня. Вернувшееся солнце печет так, будто все это время копило силы, отсиживаясь за тучами. Уже к полудню земля почти высыхает, и можно бежать, не опасаясь поскользнуться на каждом шагу.
Котецу лихорадочно соображает, как сегодня не столкнуться с Изумо. Притвориться, что плохо себя чувствует? Не пойдет, ведь тогда придется пропустить и тренировку. Соврать, что бабушке нездоровится? Так Изумо еще и домой к нему притащится, чтоб больную проведать. Помочь, чем сможет, да и Котецу компанию составить. И не отговорить же. А Котецу сейчас его участие как раз меньше всего нужно.
Это безнадежно. Изумо привык, что они видятся каждый день на тренировках, а по выходным еще и обедает у Котецу. Прикормили его тут бабушкиными домашними лепешками на свою голову. Как теперь ему сказать, что лучше бы он не приходил сюда с недельку? А, может, и с две, если тот сон, что Котецу видел прошлой ночью, не отвяжется.
Возможно, все образуется само собой. Только Котецу все равно страшно. И стыдно. Он не понимает себя, совсем не понимает. Если б можно было вернуться назад, когда этого еще не случилось…
Он успевает только открыть дверь. В следующий миг Котецу уже валяется на полу, прижатый довольным Изумо, а в ушах у него звенит от оглушительного «Тецу!»
Изумо не дает ему даже рта раскрыть. Тараторит, как заведенный:
- Наконец-то этот ливень закончился. Я так ждал, когда же можно будет потренироваться! Все стены дома кунаем истыкал, пришлось заделывать. А сестра так вообще в меня подушкой кинула, когда я к ней в комнату заглянул, чтоб на ужин позвать. Она там таки-и-ие журнальчики смотрела, Тецу, ты бы видел! У меня аж глаза на лоб полезли! И где она их раздобыла? В магазине-то ей бы не продали, мала еще. Я одолжил у нее парочку, пригрозив, что если что, сдам с потрохами старикам. Хочешь посмотреть, а? Я с собой принес.
У Котецу голова идет кругом. Какие уж тут журналы. Знал бы Изумо, что ему снилось всего пару часов назад, у него не то, что глаза бы на лоб полезли. Придушил бы на месте. Как пить дать. Котецу уже готов сам себя прикончить, лишь бы не чувствовать придавившее его тело Изумо.
- Слезь уже.
- А? Ой, извини.
Изумо скатывается с него, садится рядом. Разве что не светится от счастья. «Чего это он такой довольный?» - думает Котецу. Впрочем, ему сейчас не до выяснения причин. У него своя проблема. И чтобы Изумо ее не заметил, пора сматываться.
- Я забыл кое-что. Сиди тут, я сейчас сбегаю.
И прежде чем Изумо успевает спросить, Котецу уже хлопает дверью своей комнаты.
Нужна передышка. Хотя бы на пару минут. Все же было нормально, пока Изумо на него не налетел. А теперь вот снова. Ну что за напасть?
- Тецу, ты куда? Эй, эй! - кричит Изумо из коридора. - Будто я первый раз у тебя. Чего я в твоей комнате не видел-то?
- Не входи!
- Поздно, - объявляет Изумо, стоя на пороге. - Я уже вошел.
Котецу сидит на кровати, подтянув колени и зажав между ними и грудью подушку, и угрюмо пялится перед собой. Улыбка мгновенно слетает с лица Изумо, уступая место озабоченности.
- Тецу? - он делает шаг в комнату. - Ты плохо себя чувствуешь?
Тот косится на него, как аллергик на пушистого кота.
- Нет, все в порядке. Я просто посижу так немного, а потом пойдем на тренировку.
Судя по лицу Изумо, он не верит ни единому его слову. Подходит к его кровати, садится рядом. Котецу отодвигается, чтобы не коснуться его плеча даже ненароком. Если б можно было, он возвел бы между ними целую баррикаду из подушек. К несчастью, она у него всего одна, и отрывать ее от себя, чтобы положить рядом, нет никакого желания.
Изумо смотрит на него, как на шпиона на допросе.
- Ну и какого черта ты мне врешь?
- Я не вру.
- Еще как врешь. Я же вижу.
Котецу уверен, что еще никогда в жизни не выглядел так жалко. Даже когда в очередной раз проигрывал Хаяте.
- Изумо. Ты же мне друг, верно?
Тот фыркает.
- Спрашиваешь еще.
- Тогда прошу тебя, уходи. Я не злюсь и не обижен, просто…
- Просто заткнись уже, Тецу. Черта с два я тебя сейчас одного оставлю, - Изумо подбирает колени к груди, кладет на них подбородок. - Можешь не говорить, что случилось, но избавиться от меня даже не пытайся. Я не уйду.
До чего же упрямый, думает Котецу. Но ему становится странно тепло при мысли о том, что Изумо остается.
Сколько он смог бы не видеться с ним? День, два, неделю? Да, он был безумно рад дождю и той отсрочке, что он дал. Но если говорить начистоту, Котецу ведь едва дотерпел. Он никогда не замечал, что уже привык делить с Изумо каждый день: слышать его голос, отвечать на шутки, соревноваться в умении делать клонов, ужинать вместе по выходным.
Котецу усмехается в подушку. Это слишком много для него одного – не только осознать, что хочешь своего лучшего друга, но и понять вдруг, что он уже давно стал неотъемлемой частью твоей жизни.
- Так и будем тут сидеть?
- А что? Я не против, - пожимает плечами Изумо.
Проблемы ведь не исчезают, если их не решать, верно? Тогда, наверное, стоит попробовать.
- Изумо.
- Чего? - бурчит тот, не поднимая головы с колен.
- А за окном птичка.
- А?
Он поворачивается, бросая равнодушный взгляд на подоконник. Котецу чувствует себя идиотом, когда неумело прижимается к его губам своими. Одно из двух: или Изумо сейчас пришибет его на месте, или никогда в жизни не будет с ним разговаривать. Ни один из вариантов Котецу не устраивает. Он хочет провалиться сквозь землю, не дожидаясь реакции Изумо, но тот лишь фыркает:
- Ну и придурок ты, Тецу. Лучшего предлога-то придумать не мог?


Сегодня Хаяте выглядит лучше. Не такой бледный, и круги под глазами вроде стали чуть меньше. Может, потому что потеплело, а может, Котецу так только кажется. Ему есть что сказать, но торопиться не хочется.
Они сидят на скамейке у реки и смотрят, как удлиняются тени. День клонится к закату, в кустах надрываются цикады.
Вчера закончился экзамен на чунинов, но Котецу уверен, что Хаяте уже знает результаты. Все-таки он уже давно его сдал. Причем с первого раза и с блеском. Им вот с Изумо повезло меньше: пришлось пересдавать, но в итоге форменные жилетки заработаны, а бабушка уже готовит праздничный ужин. Изумо тоже придет. Сегодня ведь воскресенье. Котецу знает, что не стоит задерживаться, но сейчас ему невольно вспоминаются слова Хаяте.
«Он всегда тебя ждет».
- Я его поцеловал, - говорит он просто. И расплывается в широкой ухмылке, глядя прямо в темные глаза Хаяте.
Уточнять не нужно, тот ведь и так все знает. Точнее, знал всегда.
- Да неужели? Я уж думал, никогда не решишься.
- Ты из себя шибко умного-то не строй, - советует Котецу. - Я теперь ведь тоже чунин. Могу и в морду дать.
Хаяте смешно фыркает.
- Ага, я испугался. Пожалей больного человека, я еще завещание не составил.
- Нам завещание надо составлять сразу после окончания Академии. А ты ж у нас гений. Тебе-то тем более.
- В горле у меня уже эта гениальность, поверь, - морщится Хаяте.
Котецу ухмыляется. Он больше не завидует другу. Они с Хаяте теперь наравне – оба чунины, оба служат своей деревне. И еще неизвестно, кто из них первым станет джонином. Котецу верит, что всему свое время.
- Я пойду, - говорит он, вставая. - Меня…
- …Изумо ждет, - заканчивает за него Хаяте.
Котецу ухмыляется и разводит руками. Ну вот так. Он бросает «пока» и уже поворачивается, чтобы уйти.
- Кстати, меня вчера повысили до спецджонина, - почти жалуется Хаяте. - Завтра первая миссия. Не хочу я к туманникам, там сыро. Терпеть не могу сырость.
Котецу разрывается между желанием придушить его и пожелать удачи.
- Сволочь ты, Хаяте. Но черт с тобой. Ты возвращайся только, ладно? Чтоб я сам тебе морду набил.
- После миссии сразу к вам с Изумо. Попроси бабушку, чтобы и на меня лепешек напекла.
Котецу кивает, а Хаяте улыбается ему в спину. Это ведь так здорово, когда есть, куда возвращаться.

~конец

@темы: Eishi, слеш, romance, лист, авторский, редкие пейринги

---

Anair | День Подражания

[Anair]

Автор: Anair
Название: "День Подражания"
Бета: _Кей_
Персонажи: много
Жанр: юмор
Рейтинг: G-PG
Дисклеймер: права на персонажей у Кисимото Масаси.

День Подражания был неофициальным, но одним из любимых праздников в Конохе. Отмечали его второго апреля, хотя подготовка начиналась еще первого. Традиционно участвовали только шиноби. На главной площади ставили большую урну и каждый, кто хотел, бросал в нее маленький свиток со своим именем. Когда истекала последняя стража, Хокаге торжественно вынимал один свиток из урны и объявлял Короля Подражания. Тот, кого назначали Королем, выбирал Костюм, в котором на следующий день должны были ходить все жители деревни.
Обычно это был веселый праздник; в том году повезло Какаши, и все шиноби второго апреля разгуливали в масках, угадывая друг друга и дурачась. Но на этот раз руку в урну запустила Годайме – Цунаде-химе – также известная, как Легендарная Неудачница. И еще раз подтвердила свое прозвище. На свитке стояло имя Гая. Все на площади вздохнули как один, и только радостный вопль победителя прорезал гнетущую тишину и устремился ввысь, в ночное небо.
На следующее утро, очень рано, когда еще не сошел туман, по улицам Конохи кралась подозрительная темная фигура. Крадущийся ступал очень тихо и прятался в тени, поминутно оглядываясь. Это Саске пытался избежать позора и смыться из деревни на целый день. Внезапно деревянный забор перед ним приобрел рельефность, и юный гений чуть не упал от испуга, поняв, что его обнаружили. Очертания рельефа вдруг стали знакомыми - Какаши-сенсей поспешно приложил палец к губам. Понимание загорелось в глазах Саске, он мрачно кивнул, и две фигуры растаяли в тумане.
Как в тот день ни искал Гай, Какаши найти не удалось. Впрочем, как и Саске. Под вечер оба появились, отчего-то с довольными лицами. На все вопли Гая Какаши жмурился и отвечал, что приболел и весь день провел в постели. Гай бы в это никогда не поверил, но его «вечный соперник» не так уж и врал.
Но пока до вечера было далеко и, отчаявшись найти Какаши, Гай на пару с Ли сосредоточили свое внимание на остальных. Но единственный, кто горел желанием нарядиться в зеленое трико и оранжевые гетры, был Узумаки Наруто. Да и с тем не сложилось: едва Наруто переоделся и гордо вышел вместе с Ли на улицу, сверкая обтянутой задницей, как вдруг, по словам Ли, его «словно корова языком слизнула». Никто не понимал, что это значит, но Ли только пожимал плечами и не знал, как объяснить еще. На самом деле слизнула Наруто не корова, а жаба. Которая затем словно испарилась вместе с сидевшим на ней Дзирайей, так что Ли успел увидеть только длинный язык и исчезающего Наруто.
Саннин приволок отбивающего Наруто в свой дом; хоть тот и не знал, но Дзирайя всегда верил в блестящее будущее ученика, поэтому со словами: «Ты мне за это потом еще спасибо скажешь. Тебе сейчас кажется, это шутки, а испортить репутацию может даже такая мелочь. Знал бы, что Орочимару и Цунаде до сих смеются над тем, как в четырнадцать лет я… впрочем, тебе еще об этом рано. Но я не могу допустить твоего позора», - связал Наруто, усадил его на кровать и приказал снимать трико. Наруто никогда не сомневался, что учитель его извращенец, но тут его осенило, что он и близко не подозревал, насколько… Он разинул рот, приготовясь завопить что есть силы. Дзирайя ловко сунул ему в рот онигири. Потом сообразил, что ляпнул, расхохотался (но довольно нервно) и принялся уверять Наруто, что не имел в виду ничего такого и просто хочет избавить его от этого ужасного наряда. Связанный подросток рвался как дикий зверь, полыхал красной чакрой и вопил, что сам решает, что ему носить. Наконец Дзирайя сообразил, что надо делать. Ухмыляясь, он развязал Наруто и сказал ему только одну вещь… В праздничный день Узумаки Наруто в Конохе больше не видели, ни в оранжевом виде, ни в зеленом. Он же в это время сидел в спальне Дзирайи и запоем читал его последнюю книжку, ту самую, в которую ему никак не давал заглянуть Какаши-сенсей. К вечеру Наруто узнал много нового и интересного, и ему уже было не до зеленого костюма Гая-сенсея.
Тем временем Ино и Сакура примеряли перед зеркалом новые обтягивающие наряды, украдкой поглядывая, у кого где нарос лишний жирок. Ино налепила на гетры стразы, чтобы выделиться на фоне Сакуры. Когда они попадут в поле зрения Саске, конечно. Сакура же про себя злобно радовалась, что блондинкам очень не идет зеленый. Их труды не остались невознагражденными – только увидев Сакуру, Ли в буквальном смысле слова пал к ее ногам. И провалялся там минут пятнадцать, пока на него не вылили кружку горячего чая. Саске же, увы, не удалось оценить обтянутые формы обеих. В то время как они наряжались, он был очень занят, кстати сказать.
Обрядив Сакуру и Ино, но упустив Какаши, Наруто и Саске, Гай вместе с Ли пошли по Конохе, отлавливая всех несчастных подряд. Улицы молниеносно пустели, стоило им показаться. Гаю и его верному ученику удалось обнаружить только Гаару (который гостил в деревне Листа), невозмутимо разглядывающего витрину цветочного магазина. Но тут Гая и Ли ждал полный провал. Потому что Гаара, едва увидев зеленое трико, заявил, что не оденет это даже на их похороны. При этом он сдвинул брови и скрестил руки на груди, показывая, что разговор об одежде закончен, а вот о похоронах можно и продолжить.
Тогда неутомимые учитель и ученик отправились к Неджи. Но тот издалека заметил их Бьякуганом и подло предал команду, сообщив об этом всему клану. Ли и Гая встретили запертые двери. Слуга, сидевший у ворот, сообщил, что сегодня профилактический день, во всех домах клана травят тараканов, никого нет и вообще «пускать не велено».
Но и это не поколебало их энтузиазма. Следующим пунктом были Киба и Шино. Оба вроде как наряжаться не отказывались, однако стоило Шино взять трико в руки, как на нем обнаруживалось множество мелких дырок. «Тьфу ты, молью поедено», - кривился Гай-сенсей и протягивал другое. Но и очередное трико тоже оказывалось дырявым. Шино невозмутимо смотрел через очки и собственную причастность к этому признавать не торопился. Киба же радостно хватал трико и, казалось, спешил переодеться, но обнаружилось препятствие в виде Акамару. Щенок почему-то сразу проникся ненавистью к зеленому куску ткани, прыгал на него и старался изгрызть в клочья.
- Ты науськиваешь собаку, - бушевал Ли.
- Ничего я его не науськиваю, - огрызался Киба, - я не виноват, что у Акамару природный вкус… в смысле, что ему это кажется вкусным.
Кончилось тем, что Акамару пометил гетры Гая-сенсея, и Зеленым Зверям Конохи пришлось уйти несолоно хлебавши.
Шикамару тоже не отказывался надевать костюм. Он валялся на крыше и безразличным голосом заявил Ли и Гаю, что ему лень, но если хотят, могут сами его переодеть. Для Ли это не было преградой. Они с учителем честно пытались – сорвались, только когда Шикамару стал просить снять с него носки и немного проветрить ноги. Не дожидаясь просьбы поменять ему нижнее белье, они ретировались. Тен-тен долго искали в лесу, но не нашли. На Чоджи костюм не налез.
Наконец со льстивой улыбкой Гай постучал в кабинет Годайме (втайне истекая слюнями при мысли о том, как она будет смотреться в трико). Открыла злая Шизуне, сообщила, что Цунаде-сама очень занята и находится в реанимации, и хлопнула дверью, пресекая вопросы Гая. Она, конечно, не сообщила, что в реанимации с горящей красной лампочкой «Не входить, идет операция» лежала сама Цунаде-сама. Лежала она на операционном столе, подпершись рукой, читала новый роман Дзирайи, изредка неодобрительно покачивая головой, и потягивала саке. Годайме считала, что в ее годы уже поздно менять имидж и экспериментировать с гетрами.
Солнце клонилось к закату; все остальные, кого удалось поймать, были переодеты: уговорами, приказаниями и психологической атакой зубов Гая-сенсея, который чувствовал себя счастливым и довольным. Праздник Подражания подходил к концу. На высоком холме стоял злодейский Орочимару со своими приспешниками. И планировал в очередной раз подло напасть на родную деревню. Но тут дрожь ужаса и отвращения пробежала по его бледному лицу – в глазах позеленело. Он вспомнил, какой сегодня день. Присмотревшись, он понял, чье имя было вытянуто вчера. Орочимару представил во всех красках, как за ним бежит Гай, грозно потрясая зеленым трико, и от внезапно накатившей слабости едва не сел на землю. Он решил, что его нервная система не выдержит такой нагрузки, и дал команду к отступлению. Последние солнечные лучи осветили Коноху и исчезли за лесом, деревня укладывалась спать, большинство надеялось забыть сегодняшний день как страшный сон (хотя кто-то совсем наоборот), а Орочимару сидел в своем уютном кресле в любимом кимоно с фиолетовым оби и строил злодейские планы, радуясь, какой опасности удалось избежать сегодня.

@темы: Anair, humour, лист, авторский

---

Ekaterinazoi | Gaara's Courtship by datenshiblue, a.k.a. bonne

[Асмея]

Текст удален с сообщества. Причина: слишком много разнообразных ошибок. Приносим извинения читателям.

Администрация.

---

LGKit | Бездарность.

[Кито]

Автор: LGKit aka Otsuka Hoochu.
Название: "Бездарность".
Персонажи: Дзабудза и Хаку.
Рейтинг: R.
Жанр: юмор.
Статус: закончен.
Дисклеймер: права на Naruto принадлежат Кисимото Масаси и облагодетельствованным им японцам.
Саммари: Хаку не нужен Дзабудзе. А тут ещё половое созревание, будь оно неладно...

* * *

* * *

- Бездарность. – Голос Дзабудзы звучал лениво, почти безмятежно. – Ты грёбаная бездарность, Хаку. Способностей у тебя – хоть жопой ешь, но толку от этого чуть.
Хаку только прижал к себе кролика и, нахмурившись, засопел. Спорить с Дзабудзой он ещё не научился – в конце концов, они путешествовали вместе только третий месяц. – Твою мать.
Хаку шмыгнул носом и хмуро стиснул кролика в объятиях. - ...я вам не нужен? – Дзабудза влепил ему ласковый подзатыльник и потянулся – долго, со вкусом, не забыв ещё и зевнуть во весь рот. Хаку тихо и молча лил слёзы.
- Ревёшь, что ли? – Дзабудза обнял Хаку за плечи и притянул к себе, тот для вида поупирался немного, но Дзабудза всё равно был сильнее. – Прекрати, пацан. Если я взял тебя с собой – значит, нужен. И давай без соплей. Хорошее оружие на дороге не оставляют, даже если им никогда и не убивали. – Хаку мрачно смотрел в сторону – вроде как, на ближайший куст. Хотя видеть его толком и не видел – слёзы мешали. – Иди уже сюда, не дуйся.
- Мы же пойдём завтра на тренировку? – Хаку изо всех сил постарался, чтобы голос у него дрожал не очень сильно. Дзабудза коротко хохотнул.
- А куда ты денешься? Пойдёшь как миленький.
Хаку кивнул и быстро утёр снова навернувшиеся на глаза слёзы. – Спасибо, Дзабудза-сан, - тихо сказал он.
- Опять сопли, - фыркнул Дзабудза, взъерошив Хаку волосы. – Ты не синоби, а девка из пригорода, говорю как есть. Такая вся из себя романтичная – ах, их служба и опасна и трудна, ах, они оставляют свою жизнь на службе нам, ах... я таких пачками охаживал. – Хаку снова насупился. Вот он ещё покажет, какая из него девка. Вот как завтра победит в спарринге... ну, или хотя бы порежет... – Ладно, хрен с тобой, давай спать ложиться. Поужинать сегодня не придётся – костёр жечь нельзя. А сырое мясо тебе жевать рановато.
- Это ничего, - пробормотал Хаку. – Мы же завтра позавтракаем?
Дзабудза рассеянно кивнул: - Позавтракаем. Вот километров на сорок от патрулей отойдём – и позавтракаем, а то тут они нас заколебают своими вопросами, кто да откуда. К границе слишком близко, а они типа бдительность проявляют. Сам понимаешь, не дурак. Одеяло своё тащи.
- Да я там, - пробормотал Хаку. – Уже постелил. – Он пискнул от очередного подзатыльника – пусть и ласкового. Рука у Дзабудзы была тяжёлая.
- Какое «там»? Я тебе сказал – тащи сюда. Бегом давай. – Дзабудза снова зевнул. – Мы без костра сегодня, говорю. Задубеешь ночью – я тебя завтра как разгибать буду? Так хоть теплее. Твоё одеяло ещё не здесь? Хаку, ты меня бесишь натурально. Резвее давай уже. – Хаку, уже завернувшийся в одеяло и приткнувшийся к боку Дзабудзы, укоризненно взглянул на него – мол, чего ругаешься-то? – Дай сюда. – Дзабудза бесцеремонно вытряхнул Хаку из одеяла, посмотрел с недоумением на кролика. – Животное с нами спать будет?
- Ему тоже холодно, - пискнул Хаку. Дзабудза только пожал плечами.
- Да мне похер, пусть будет. Ты снова без одежды? – Хаку неуверенно кивнул. Ему никогда не нравилось спать в одежде, но раньше они с Дзабудзой никогда не спали вместе... и кто знал, как Дзабудза отреагирует. – Помять боишься? – фыркнул тот. – Девка как есть, бля. Иди уже сюда. – Он притянул к себе Хаку, завернул их обоих в одеяла. – Не дай бог, ты подскочишь поссать и меня разбудишь, - честно предупредил он. – Я тогда из животного жаркое сделаю и тебя съесть заставлю.
Хаку ничего не ответил: в туалет он уже сходил, но для Дзабудзы эта информация была совершенно лишней. - Спокойной ночи, - пробормотал он, устраиваясь поудобнее. Дзабудза несильно ущипнул его за бок.
- Повертись мне ещё. – Хаку поморщился и замер – устроился достаточно удобно.
Он уже начинал дремать, когда Дзабудза тихо пробормотал: – ...спокойной. – Хаку с дурацкой улыбкой от уха до уха – совершенно счастливой – снова закрыл глаза.
Так приятно было быть кому-то нужным. Так приятно было засыпать под чьим-то тёплым боком. Хаку крепко зажмурился – по его щекам снова потекли слёзы. От счастья, не иначе. Увидь это Дзабудза, точно сказал бы что-нибудь. Вроде «развёл тут сырость» или ещё что-нибудь. Но только... только теперь Хаку знал точно: он нужен Дзабудзе, что бы тот ни говорил.
Проснулся он от бьющего в глаза солнца – и это было чертовски странно, обычно они выходили на рассвете. Рядом сидел голый Дзабудза – мрачный как туча – и не менее мрачно смотрел на натянутую между деревьев верёвку. На верёвке висели и похлапывали на ветру его штаны, под ними валялись жилетка с футболкой. Хаку сонно посмотрел на Дзабудзу, мельком отметил, что в первый раз видит его без повязки. На лицо Дзабудза оказался вполне себе обычным – и что он прятал под маской? А главное – зачем? Дзабудза хмуро посмотрел на него.
- Проснулся? Твою мать, уж если ты на «девку» обиделся – так бы сразу и сказал. – Хаку поморгал, толком не понимая, что происходит. – Но штаны-то мне зачем все обкончал, сучонок? – Хаку поморгал немного, потом сложил два и два. Густо покраснел, подскочил на месте и принялся извиняться – махать руками, со слезами на глазах повторять «простите» и «извините» и краснеть всё больше и больше – от него разве что пар не шёл. Дзабудза невозмутимо наблюдал за ним.
- Ладно, прекращай прыгать. Бывает. – Он пристально посмотрел на всё ещё красного Хаку. – И сопли утри, я же сказал, нормально всё.
- Из-звините, - пробормотал Хаку в очередной раз. Дзабудза только отмахнулся.
- Походная жена, бля. Кончает только подо мной. Собирайся уже – через пять минут выходим, они как раз уже высохли... почти. У нас марш-бросок, завтрак и тренировка – насыщенная программа. – Быстро одевающийся Хаку потёр горящие – от «походной жены» – уши и твёрдо решил, что на сегодняшней тренировке точно победит Дзабудзу.
...ну, или хотя бы порежет.

@темы: humour, Кито, джен, авторский, редкие пейринги

---

LGKit | драбблы

[Кито]

Автор: LGKit aka Otsuka Hoochu.
Дисклэймер: мир Наруто принадлежит Кисимото Масаси, я никоим образом на его собственность не претендую.
От автора: в силу того, что это не цикл драбблов, а попросту отдельные зарисовки, как правило, не имеющие названия, я рискну чуть обойти правила сообщества и пару, рейтинг и предупреждения, если таковые будут, указывать для каждого драббла отдельно. ИМХО, это логичнее. =)

1.

Итати и Наруто. PG-13, drama.

Последняя встреча Итати с Наруто ознаменовалась потрясающими для Итати событиями. Он в первый раз за всю свою сознательную жизнь испугался - и это было первым событием. Когда Наруто, шипя, кинулся на него, что-то ему показалось даже забавным. Но когда бывший одноклассник его младшего брата обратился в Девятихвостого - как положено, лиса, как положено, с девятью хвостами, Итати по-настоящему испугался. И испуган он был даже не только и не столько фактом, что ему придётся сражаться с одним из Хвостатых, сколько воем Наруто и его взглядом. В глазах кинувшегося на него мальчишки было столько ярости, что Итати стало не по себе. Вторым событием стало сожаление о причинённой кому-то боли - не физической, именно духовной. Потому что кроме ярости в глазах монстра, на него кинувшегося, было бесконечное отчаяние.
Бесконечно благодарный Наруто за эти два события, Итати даже похоронил его – честь по чести. Рядом с Саскэ.
---
2.

Акацуки. G, humour.

На весь мир известная организация "Акацуки", если подумать, была дурдомом-зверинцем локального значения. По меньшей мере, именно так решил для себя Итати, только-только придя к добрым и весёлым Акацукам. У них был змей Оротимару, акула Кисамэ, скорпион Сасори, птичка Дэйдара, непонятно к чему себя относящий Лидер, которого Итати тут же окрестил песцом, и он сам – хорёк. Понятно, каждый из Акацуков ненавидел, когда его, дружелюбно похлопывая по плечу, называли тем или иным зверьком. Так, на глазах у Итати, в рядах знаменитой наводящей на всех ужас организации резко поредело, когда, дружелюбно посмеиваясь, Оротимару окрестили змеюкой подколодной. Итати посмотрел на то, что осталось от неосторожного напарника Оротимару, и задумчиво покивал.
- Да, - сказал он строго. – Именно это и произойдёт, если какой-нибудь нехороший человек скажет, что я похож на хорька.

---
3.

Итати и Кисамэ. PG, humour.

Мда. Итати-сан, кажется, недоволен. Ещё бы - не виделся с младшим братом больше трёх лет, а тот ничему так и не научился. Всё так же бегает и орёт. Ну, руками машет, мда. То есть махал - уже сломаны обе, особо не порезвишься. Но какое терпение! Я б ещё в прошлый раз убил, а Итати-сан, похоже, даже не особо в ярости. Шипит, конечно, чего-то, но я-то помню, какой он в ярости бывает. Там не до шипения - сразу на поражение лупит. И из-за чего! Всего-то сказал ему, что последняя клёцка была явно лишней - мол, плащик-то скоро сходиться перестанет. Пошутил, блин. До сих пор мозг болит - он какое-то из этих своих дзюцу применил, от которых не спрятаться, не скрыться. И охота было здоровье лишний раз подрывать?
- Пойдём, Кисамэ. Девятихвостый за ним не придёт.
Ой, за что же так по рукам небрежно? Они же сломаны, Итати-сан. Нет, всё-таки домыслы о его терпении ничего общего с реальностью не имеют. Садист у меня напарник - самый натуральный.
- У них развод и кактус между койками.
О, зашевелился малыш! Ой, а зря, наверное... Ой-ёй, совсем зря - Итати-сан, кажется, глазами сверкает...
- Итати-сан. - Надоело уже. Так своё здоровье гробить и на что? Ну, поорёт братик, ну может, с ума сойдёт. В чём польза? - Пойдём уже, а?
- Пойдём.
Ага. И на пол - ноги-то не держат. Ох, грехи мои тяжкие, за что ж у меня напарник не только садист, но и идиот?
- Итати-сан, поднимайтесь, я помогу...
---
4.

Итати и Саскэ. G, horror.

- Дурашка, - ласково говорит Итати, поднимая ноющего Саскэ с земли. Тот навернулся с последних ступенек лестницы, ведущей к воде, и, честно говоря, Итати до сих пор напуган. Если бы Саскэ свалился в воду, он бы не смог его спасти. Хотя Итати восемь лет, и он уже окончил Академию, плавает он до сих пор неважно. Двухлетний Саскэ плавать не умеет вообще. – Ну… не плачь. Испугался?
- Бра-а-атик. – Саскэ, отчаянно всхлипывая, прижимается к Итати и цепляется за его штанину. – Я бу-у-ум.
- Бум, - нервно хмыкает Итати. – Я испугался. – Саскэ поднимает голову и смотрит на него. В больших тёмных глазах стоят слёзы, и Итати находит, что его младший брат всё-таки крайне мил. – Не убегай от меня больше. – Саскэ мотает головой и снова хнычет. Итати вздыхает и берёт его на руки. – А то отец мне такого перцу задаст, если с тобой что-нибудь случится. – Итати ещё помнит, как отец наорал на него, когда Саскэ сверзился с крыльца и разбил себе нос. Ему, привыкшему к похвалам и негласному почтению, орущий отец вовсе не понравился.
Саскэ угукает, и Итати, тяжело вздохнув, начинает вытирать с его щёк слёзы. Он ненавидит присматривать за младшим братом, и не может дождаться того дня, когда с него снимут эту досадную обязанность.
- Тогда ты будешь следить за собой сам, - тихо говорит он. Саскэ недоуменно смотрит на него – он не совсем понимает, почему глаза Итати вдруг стали красными, и немного напуган этим. – И я прослежу, чтобы ты научился жить са-мос-то-я-тель-но. – Итати выговаривает последнее слово по слогам, вкладывая в него совершенно непонятный для Саскэ смысл, и двухлетнего малыша пугает жестокость, с которой старший брат прижимает его к себе. Саскэ принимается хныкать, а Итати закрывает глаза и обречённо лезет в карман за носовым платком.
---
5.

Инари, Кайдза и Цунами. PG-13, drama.

Инари зло ударил в стенку – и тут же, хныча, затряс рукой: бить каменную стену оказалось не слишком-то хорошей идеей. Но что-то ударить надо было – переполнявшее его отчаяние требовало выхода.
Вчерашний вечер начался и закончился тривиальнейше: они втроём поужинали, поболтали о делах, о соседях и городе, потом Кайдза и мама отправили его спать, а сами отправились мыть посуду после ужина. Но ночью Инари проснулся от нехорошего – мерзкого, страшного – сна, и решил прогуляться до кухни – попить водички.
Он не хотел заглядывать в мамину спальню, никогда не любил подглядывать за людьми, но дверь, как назло, оказалась полуоткрытой, и он услышал, как стонет мама. Заглянул узнать, что произошло, и замер на пороге. Нет, он прекрасно знал, что люди иногда занимаются сексом и что это приятно, очень приятно; его нисколько не испугало, что мама стонала почти безостановочно и тихо, почти плачуще, что-то шептала. Причиной его отчаяния стал тот, к кому мама обращала свой умоляющий шёпот.
Кайдза был его, Инари, другом. Его, Инари, отцом. Вообще – его, Инари, и никак не чьим-то ещё.
- Ты определённо не в духе сегодня. – Инари подпрыгнул от неожиданности. – Я видел, - пояснил Кайдза, подходя поближе, - как ты обошёлся со стенкой. И что за муха тебя укусила? – Инари закусил губу. Страшно хотелось сказать Кайдзе, что за муха его укусила, но признаваться в том, что он подглядывал… - Ну? – вопросил Кайдза, присаживаясь перед Инари на корточки и заглядывая ему в глаза. Инари тяжело выдохнул.
- Ты же мой, да? Да, пап? – Кайдза, рассмеявшись, кивнул. Инари шагнул к нему и быстро, неумело чмокнул в губы. Смех Кайдзы резко прекратился. – Только мой, да?
- Ты видел. – Инари покраснел до кончиков ушей. – И решил, что это что-то меняет? – Всё ещё малиновый Инари медленно, через силу, кивнул.
- Подрастёшь немного, Инари, и поймёшь, почему я не хочу, чтобы ты меня целовал. Пойдём лучше на речку – рыбу ловить. – Кайдза потрепал его по волосам и снова улыбнулся, но Инари понял – что-то он своим поцелуем порушил, беспечность и доверительность их отношений, может, исчезли не до конца, но сильно уменьшились за одно это мгновение.
- А я – хочу, - прошептал Инари почти беззвучно – во всяком случае, Кайдза не услышал.
---
6.

Кайдза и Абурамэ Сино. G, fluff.

Сино, будучи в очень плохом настроении, сидел у реки и задумчиво болтал ногами в воде. И всё-таки, подумалось ему, папа мог бы уделить хоть чуточку своего внимания тренировкам с сыном. Книги и тайные свитки семьи Абурамэ - это, конечно, хорошо и замечательно, но только по ним обращаться с жуками не научишься. Что тогда, зря они в нём живут?
Но нет. Абурамэ-старший, как обычно, с утра полетел получать миссию, оставив обычную записку с обычным "удачной тренировки". Вот Сикамару с отцом учился бросать сюрикэны с леской, а Саскэ отец вообще дзюцу показал... Сино тяжело вздохнул и забил по воде сильнее. Настроение стало не просто плохим, а отвратительным.
- Эй, пацан! - донеслось с берега. - Ты достал уже рыбу распугивать! Тебе заняться нечем?!
- Нечем! - дерзко отозвался Сино, даже не удосужившись посмотреть, кто его окликнул.
- Так найди, едрить налево! - Сино угрюмо посмотрел на сидевшего на берегу мужчину и упрямо ударил по воде. Мужчина выругался и вытащил удочку из воды. - Твою мать, - очень спокойно сказал он, подходя к Сино. - Ты чего такой упрямый-то?
- А вы вообще кто? - недружелюбно поинтересовался Сино. - Я вас в Конохе не видел.
- Я и не из Конохи.
- А кто тогда?
- Рыбак я. Кайдза. Ты, мелкий, мне всю рыбу распугал. Вот объясни, кто в шесть утра ногами в воде болтает, в рыбном-то месте? Только самый что ни на есть скот. - Кайдза плюхнулся рядом. - Вот тебе правда, что ли, заняться ничем и никак, а?
- Ничем и никак, - огрызнулся Сино. - Достало меня одному тренироваться. - Кайдза выдал Сино крепкий подзатыльник, и пока Абурамэ-младший, хныкая, потирал макушку, произнёс вдохновенную речь об уважении к старшим, целеустремлённости и правилах Настоящего Мужчины.
- И что, поэтому я должен тренироваться в одиночестве? - поинтересовался Сино.
- Поэтому ты не должен мешать мне, - ответил Кайдза. - Иначе плюну я на все правила и дам тебе по ушам, понял?
- Козёл, - пробурчал Сино, вставая. Кайдза поправил сползшую со лба во время поучительной речи верёвку.
- Ну, если тебе и в самом деле нечем заняться, давай порыбачим вместе.
- Я не умею, - буркнул Сино. Кайдза рассмеялся и взъерошил ему волосы.
- Заодно и научишься. - Сино отошёл от него подальше и, засунув руки в карманы куртки, смерил Кайдзу взглядом. - Всё лучше, чем ничего не делать, нэ? - Сино тяжело вздохнул.
- И правда.
Рыбачить оказалось легче, чем Сино себе это представлял. А главное - веселее, да и Кайдза оказался не таким уж и скотом - это Сино понял, когда пришедшие минут через сорок дети принялись плюхаться в воде, и патологически перестало клевать. Так что Сино испытал что-то похожее на сожаление, когда Кайдза, тщательно затушив разведённый ими костёр, поднялся и сообщил, что ему пора идти дальше.
- Уже? - тоскливо спросил Сино. Кайдза жизнерадостно рассмеялся.
- А то! Да и тебе, мелкий, домой пора - время-то второй час.
- Правда? Тогда и правда пора. Ладно, как-нибудь встретимся.
- Постой-ка. Улов-то забыл. - Кайдза протянул Сино пойманную им рыбу. - Тоже мне, великий рыбак. Приготовишь на обед. - Кайдза улыбнулся, и Сино почувствовал, что у него горят щёки. - Ну, удачи тебе.
- Сп-пасибо. - Кайдза улыбнулся ещё раз и отправился вниз по течению - насколько Сино понял из их разговоров у костра, Кайдза хотел наведаться в соседнюю деревушку - заработать денег на дальнейшее путешествие. Смущённый Абурамэ-младший побежал к Конохе - он безбожно опаздывал к обеду, а отец опозданий не любил.
---
7.

Итати и Кисамэ. PG, humour.

- Ита-а-ати-и-и-и-и!!! - Ишь, завопил-то как. А глаза-то как разгорелись. Сразу видно - скучал по брату. И обнимать сразу бросился, хе. Руками машет, ножонками топает. Малыш, и где благодарность человеку, сохранившему тебе жизнь?
А Итати-сан умеет держать себя в руках, надо же. Если бы на меня какой ушлёпок с такими воплями кинулся, я б ему руки-ноги поотбривал бы по самое не хочу, чтоб не рыпался. А Итати-сан ничего. Ты, говорит, мешаешь. Руку сломал, морально раздавил да дальше пошёл. Спокойно, без криков и попыток братоубийства. В отличие от некоторых - вон, у стеночки отдыхают.
Хотя сразу видно, что Итати-сан его любит. И за что, спрашивается? Нет, мордашка-то у его братика вполне себе, любоваться а такую можно, но Итати-сан не её ценит, ясно дело. Вон как ногой въехал. За душевные качества, что ли? Надо будет спросить на досуге, как настроение у него получше будет. Эх, и где столько денег на клёцки брать? Опять, что ли, мечом грозить?.. Так его ж потом хрен забинтуешь - разползается всё. Ну да ладно, ради клёцок можно.
Ой. Так это тот самый Саннин? Дзирайя, один из самых-самых-самых мира сего? Ну очень приятно, а зачем сразу в лягушачий желудок-то? Будто нам помирать больше негде. Ох-хо-хонюшки, грехи наши тяжкие...
Ну что, Итати-сан, понеслись? Погибать, чай, неохота?

---
8.

Мелкий Итати и мелкий Саскэ. G, humour.

Итати открывает глаза и сонно моргает. В стекло добродушно стучит клювом синичка, он лениво поворачивает голову и смотрит на неё. Она склоняет голову набок, уставляется на него долгим немигающим взглядом и, неожиданно вспорхнув, улетает прочь. Итати широко зевает и выбирается из-под одеяла. Очередное утро.
За окном уже светит солнце, и это неожиданно и приятно. Итати, шлёпая босыми ногами по полу, выходит во внутренний дворик и хрустко потягивается. Наверное, небольшая зарядка не повредит, думает он. Размяться.
Он слышит тихое сопение и оборачивается. За спиной у него стоит Саскэ и смущённо смотрит на него исподлобья. Малыш совсем ещё маленький, и, наверное, из-за его беззащитности Итати терпит его рядом.
- Доброе утро, - говорит он. Саскэ вздрагивает, теребит что-то за спиной. Итати только сейчас замечает, что Саскэ прячет руки. - Как спалось?
- Привет, - отвечает Саскэ своим высоким, пронзительным голоском. Итати улыбается ему, Саскэ расплывается в ответной улыбке. - Я спал, спал - и проснулся! А папа уже ушёл. А мама... - Он запинается, пытается подобрать слово и смотрит на Итати своими большими чёрными глазами.
- Готовит? - Саскэ кивает.
- Вкусное! - Итати удивлённо машет ресницами, вид у него глупый - удивлённый восьмилетний ниндзя. Саскэ переминается с ноги на ногу. - Я тебя искал, - доверительно сообщает он. - А ты спал.
- Ага, - соглашается Итати. - Спал. А я тебе нужен был? - Саскэ серьёзно кивает и подходит к брату. Он едва достаёт ему до пояса, и Итати присаживается перед Саскэ на корточки - интересно, зачем же он понадобился младшему брату? Саскэ ещё немного неуверенно топчется на месте и, наконец, достаёт руки из-за спины. В руках у него размалёванный цветными карандашами лист, к нему прикреплены два сюрикэна. Итати берёт их в руки, едва сдерживая смех - сюрикэны вырезаны из дерева, и он прекрасно видит: никакой опасности в них нет, они абсолютно бесполезны как оружие, да и вырезаны, честно говоря, без особой аккуратности. С листа от уха до уха улыбается ему смехотворное лицо с большими красными глазами - под ним коряво и неправильно написано его имя. Итати фыркает, и Саскэ заливается краской.
- С днём рождения, - тихо говорит он, - братик.
Итати смотрит вслед убежавшему малышу и чувствует смутное недовольство собой. Сжимает в кулаке сюрикэны и кричит вслед: - Спасибо, братишка!

---
9.

Мелкий Итати. G, horror.

Ярко светит солнце, как и всегда в Конохе. У Итати чувствительные глаза, слишком яркий свет слепит его. Поэтому он и выходит из тени деревьев, крепко сжимая монетку в маленьком кулаке, - так честнее. Ему всего лишь пять лет - но он уже не маленький. По меньшей мере, именно так он себя характеризует. Окружающие не против.
Итати подбрасывает монетку в воздух - как можно выше. Честно зажмуривается и сопит.
- Решка! - Он приоткрывает один глаз, жмурится от яркого света, но успевает заметить, куда укатился небольшой медный кругляш. Подбегает к нему, садится на корточки и внимательно смотрит. И в самом деле решка.
Итати срывается с места и радостно подпрыгивает на месте.
- Да! Да! - Он быстро сжимает монетку в кулаке и несётся домой - там уже должен появиться второй ребёнок, ведь двадцать третье июля уже наступило, да и мама с утра не спустилась из своей комнаты.
Итати бежит как можно быстрее, возвращаясь в деревню. Но перед самыми стенами он резко переходит с бега на ровный шаг и с невозмутимым и серьёзным видом идёт к кварталу клана Утиха. Репутация - превыше всего.
Дома на самом деле уже ждёт его усталая мама со вторым ребёнком на руках.
- Здравствуй, малыш. - Она обнимает Итати за плечи и притягивает к себе. - А это твой братик Саскэ. - Итати смотрит на сопящий комочек у мамы на руках и поднимает на неё полные обиды глаза.
- Как - братик? - Она недоуменно смотрит на него, и Итати сжимает в кулаке монетку. - Решка же выпала - должна быть сестрёнка! - Она негромко смеётся и принимается что-то объяснять ему, но Итати не слушает. Он сжимает кулак всё сильнее и сильнее, и когда мама наконец заканчивает свою речь, срывается и убегает, даже не взглянув на Саскэ.
На полу с жалобным звоном вертится медная трубочка.

---
10.

Наруто и Хокагэ. G, humour.

- Все Хокагэ, если подумать, были героями, - задумчиво произнёс Наруто, уютно устроившись на каменной переносице Первого. - С другой стороны, все они были людьми, да. - Впечатлённый столь философичным заявлением Наруто с умным видом покивал. - У каждого были свои слабости. Вот старичок наш, например, до баб был... да. Бабуля - до сакэ... - Наруто снова покивал. Посмотрел на мирно дремлющую Коноху - было около пяти утра, кроме Наруто не спали только дозорные. Да и то не факт - с дисциплиной в Конохе всегда было как-то... невесело.
- Первый, наверное, тоже до баб был... охоч. - Наруто задумался. Поскрёб затылок, повертелся, чтобы устроиться удобнее. - Может быть, и нет. Может, он Второго боялся до дрожи в коленях? А Второй... Второй, положим, гонял его ссаными тряпками из дома. - Наруто поморгал.
- Нет. Нелогично. Наоборот, Первый - Второго. Или они вместе - Третьего. Да, точно, - встрепенулся Наруто, - они на тренировках его тряпками гоняли, поэтому он вырос такой вёрткий и прыгучий. А Четвёртый, наверное, в карты играл. Поди, и Хокагэ-то стал только из-за того, что старейшинам продул. Да. Кто там ещё был?
- Никого не было, - донеслось откуда-то с макушки Второго. Наруто задрал голову и посмотрел на недовольного Какаси.
- Да?
Какаси протопал по лбу Второго, перемахнул на нос Первого - поближе к Наруто. - Ага, не было. А ты, кстати, в курсе, что только что рассуждал о величайших ниндзя Конохи?
- Да ладно, чего там, - смутившись, пробормотал Наруто и поправил очки, - все мы люди.

---
11.

Сикамару и Тёдзи. PG, drama.

Когда они возвращаются в Коноху – все четверо, живые и почти невредимые, - команда десять разбредается по своим углам и забывает о таких вещах, как миссии.
Ино попросту берёт у Цунадэ отпуск, и уходит в леса тренироваться, зачем-то взяв с собой свитки о медицинских дзюцу. Тёдзи с отцом, судя по слухам, разрабатывают новое дзюцу. Тёдзи редко появляется на миссиях, но с каждым разом выглядит всё худее. Сикамару сидит дома, к нему несколько раз приходит приказ Цунадэ появиться у неё, но Сикамару игнорирует посыльных.
У команды десять депрессия, и Коноха молится, чтобы депрессия эта прошла сама собой и не потребовала внешнего вмешательства. Всё-таки в Конохе редко бывает так, чтобы учитель был убит на глазах своих учеников. В Конохе редко бывает так, чтобы пятнадцатилетние ниндзя сообщали людям о смерти их любимых. В Конохе редко бывает так, чтобы пятнадцатилетние тюнины убивали двух членов Акацуки только из-за жажды мести.
Сикамару не тренируется и не придумывает себе новое дзюцу. Он целыми днями сидит на веранде перед доской сёги и курит. На доске нет фигур – только лежит потрёпанная книга «Сёги для начинающих – правила и дебюты».
В один прекрасный день на веранде появляется Тёдзи. В Конохе лето в самом разгаре, находиться после обеда на улице почти невозможно – нечем дышать. Сикамару апатично курит очередную сигарету, не обращая внимания на струйки пота, ползущие по телу. Он, кажется, не особо в курсе, что ему жарко.
- Привет, - говорит Тёдзи и оглушительно чихает. Утирает с глаз слёзы и чихает ещё раз.
- Привет, - отвечает Сикамару и тушит сигарету в пепельнице. На его запястье несколько круглых ожогов. – Как дела?
- Могли бы быть и лучше, - отвечает Тёдзи. – Ты как?
Сикамару пожимает плечами. – Я? Я хорошо. – Он кидает взгляд на пачку сигарет и задумчиво щёлкает зажигалкой. – Ты похудел.
- Немного, - говорит Тёдзи. – Ты знаешь почему.
Сикамару вяло кивает.
- Ты не бросил курить, - говорит Тёдзи после долгой паузы. Сикамару чешет затылок и снова пожимает плечами:
- Как-то так вышло.
- Асуме бы это не понравилось.
- Асуме всё равно, - отвечает Сикамару и щёлкает зажигалкой ещё раз. – А если бы он был жив, он бы понял. Он, - Сикамару рассеянно щёлкает зажигалкой у своих пальцев и обжигает их, - говорил, что бросить трудно.
- Мне это не нравится, - говорит Тёдзи и отбирает у Сикамару зажигалку. Тот особо не сопротивляется. – Мне не нравится, что ты куришь, мне не нравится, что ты не играешь больше в сёги. Мне не нравится, что ты не бываешь на миссиях. Мы с Ино ждём тебя.
Сикамару ничего не отвечает. Он тяжело поднимается на ноги и смотрит на доску.
- Пойдём, наверное, в дом, - говорит он наконец. – Жарко тут… да и накурено.

Написано для moody flooder

---
12.

Обито и Рин, Какаси и Четвёртый. G, drama.

Рин протягивает Какаси небольшой свёрток, обёрточная бумага хрустит под его неловкими пальцами, когда он берёт свёрток в руки. Рин поворачивается к Обито и тоже выдаёт ему подарок - в другой обёртке, чуть больше, чем подарок Какаси.
- С Новым Годом? - улыбается она. Какаси неуверенно чешет подбородок сквозь маску: у него нет подарка для Рин, он никогда не праздновал Новый Год и всё происходящее ему крайне странно.
Обито широко улыбается и протягивает Рин ярко-жёлтый пакетик.
- С Новым Годом!
Какаси вконец смущается. - Идиот, - бурчит он тихо и косится на Обито. Утиха его раздражает - своими очками, бесполезным сяринганом и широкой ухмылкой. И - конечно же - непокорностью: правила, как известно, не существуют для клана Утиха. У них - свои принципы. Какаси морщится. Небрежно срывает обёртку с подарка, обнаруживает пакет с тёмно-синей водолазкой.
- Спасибо, - говорит он, но как раз в этот момент Обито с восторженным воплем бросается Рин на шею, и та счастливо визжит. Какаси остаётся неуслышанным и тяжело вздыхает.
- Не хочешь к ним присоединиться? - спрашивает возникший из ниоткуда учитель. Какаси, порядком уставший от этих его трюков - нечеловеческая скорость, умение полностью скрывать чакру, - пожимает плечами.
- У меня подарок только для вас.
Учитель негромко хмыкает и протягивает руку. Какаси недоверчиво косится на неё: учитель всегда отказывался от подарков Рин или Обито. Да и не в его, Хатакэ Какаси, традициях - готовить подарки мужчинам. - Ну же? - насмешливо фыркает учитель и ерошит непослушные волосы мальчика. Какаси вспыхивает и, не желая быть уличённым во лжи - Хатакэ не лгут - быстро стягивает маску.
Глаза учителя расширяются, а Какаси аккуратно складывает маску вчетверо и вкладывает её в руку учителя. - На память, - коротко говорит он. - С Новым Годом.
Прежде, чем учитель успевает ответить что-нибудь, Какаси исчезает за деревьями. - Идиот, - фыркает он, оказавшись достаточно далеко от учителя и тискающихся Рин с Обито. - "На память", тоже мне.
Учитель не возвращает ему маску, Какаси приходится покупать себе новую - её он никому не отдаёт. Конечно же, Какаси так и не узнаёт, что единственный свой подарок Четвёртый всегда носил с собой.

Написано для dark1977.

---
13.

Наруто и Саскэ. G, humour.

Их встречи могли бы заканчиваться бурным сексом, не будь они натуралами - и врагами заодно. Наруто не вырос и не помудрел - он всё тот же идиот, который хочет вернуть своего друга обратно. Но Саскэ не хочет возвращаться - и этого достаточно для того, чтобы Наруто кидался на него с кулаками при каждой встрече. Обычно Наруто отрубается первым - от потери чакры, а Саскэ находит в себе силы отползти куда-нибудь и спрятаться - и теряет сознание только после того, как чувствует себя в безопасности.
В один прекрасный день всё меняется. Саскэ пропускает удар Наруто - какое-то новое дзюцу, не иначе - и отрубается. В себя приходит уже в Конохе, накрепко привязанный к кровати. Рядом сидит и довольно ухмыляется Наруто.
- Ну вот, - говорит он. - С возвращением.
- Развяжи меня немедленно, - приказывает Саскэ. Наруто скребёт щёку, вид у него крайне задумчивый.
- Зачем? - спрашивает он.
Саскэ сверкает грозно глазами - надеется, что подействует. В конце концов, думает он, это действовало даже на Оротимару - в последние годы их совместной жизни. - Прибить тебя, дебил. Ты меня бесишь.
- Тю, какие мы нежные, - фыркает Наруто и перерезает верёвки кунаем. На его лице - ни малейшего следа страха. - Нет бы поблагодарить за спасение жизни, обнять, поцеловать. - Саскэ кривится, и Наруто довольно ржёт. - Гомофо-обище, - тянет он добродушно.
- А ты - педрила, - бурчит мрачно Саскэ. И всё встаёт на свои места.

---
14.

Нэдзи и Наруто. PG, fluff.

Нэдзи лежит на спине и смотрит на небо. Что ни говори, а Бякуган иногда чертовски удобная вещь. Особенно когда хочется посмотреть на звёзды, а на улице дождь как из ведра, и никаких звёзд не видно. Всего-то – потратить массу чакры и заглянуть сквозь второй этаж и чердак за облака. Там мерцают и манят к себе чёрные огни далёкого светло-серого неба.
Нэдзи устало закрывает глаза. Тянет в сон – сказывается недостаток, теперь особенно ощутимый, чакры. Стукается камешек в окно – и Нэдзи тут же вскакивает на ноги. За стеклом – довольный Наруто. Улыбается, прищурившись, чудно изогнуты полоски на щеках. Нэдзи подходит к окну и распахивает его. Чуть подрагивают пальцы – нельзя выдавать своё волнение, но не получается. Смотрит как всегда насмешливо, кривит губы в улыбке.
- Давно не виделись.
Ночь, как и все летние ночи, темна и непроглядна – никто не заметит Наруто, забирающегося в окно дома Хюуга. Только Нэдзи, который сразу же сделает вид, что так и должно быть.

---
15.

Нэдзи и Наруто. Рок Ли присутствует. G, fluff.

Нэдзи закрывает глаза и смотрит на оставшуюся за спиной Коноху. Блестят на солнце крыши – он видит их чёрными провалами, пусты сиреневые улицы. Жарко даже для прогулки, не говоря уже о тренировке. И дико хочется вернуться в Коноху побыстрее – для этого свои причины.
Ли ожесточённо сражается с деревянным пнём, Нэдзи презрительно смотрит на тренажёр. Он может разбить его в щепки одним точным ударом. Ли прыгает вокруг в течение полутора часов и не думает о перерыве. Нэдзи надоело это всё до чёртиков, он подумывает о том, чтобы разщепить пень, отбиться от возмущённого Ли и уволочь его в деревню – за шкирку, если понадобится.
- Двести пятьдесят приседаний на левой ноге! – раздаётся у Нэдзи за спиной, и он разочарованно вздыхает. – Раз! Два! Три! – Нэдзи пытается держать себя в руках, но у него это плохо получается. – Семь! – Ли считает громко, во весь голос. – Восемь! Девять!
- Всё! – не выдерживает Нэдзи и, оказавшись рядом с Ли, хватает того за шиворот. – Хватит! – Ли пытается вывернуться, теряет равновесие и смешно падает лицом в траву. – Домой! – командует Нэдзи и тащит Ли за собой – пока тот не успел оклематься.
- Да что с тобой? – Ли выскальзывает из хватки Нэдзи и отряхивает зелёный костюмчик. – Ты сегодня весь день какой-то… и в Коноху рвёшься так, будто год там не был.
- Жарко, - бормочет Нэдзи. Ему уже пятнадцать, и он давно уже ни перед кем не оправдывался. – Жарко сегодня.
Ли разочарованно вздыхает. – Сразу бы так и сказал, что скучаешь по Наруто. – Нэдзи вспыхивает и кидается в атаку. Тренировка в итоге получается длинной и изматывающей.

---
16.

Асума и Курэнай. PG, drama.

- Я беременна. – Юхи Курэнай плохо представляла, как именно Асума отреагирует на такое заявление. После долгих раздумий она пришла к выводу, что он скорее всего попросит избавиться от ребёнка. Не потому что он трус, или подлец, или ещё что-то, просто Асума и семья казались чем-то совершенно несочетаемым. Слишком уж Сарутоби-младший был… беспечным, что ли. По меньшей мере, Курэнай не видела его счастливым отцом. Да, Асума был прекрасным синоби – и замечательным учителем. Его команда – уже все тюнины, подумать только! – считалась одной из сильнейших в Конохе. О командной работе Асумы и команды номер десять ходили легенды. Но ведь ребёнок, тем более младенец – это совсем другое. А Асума – как и его отец – беззаботный, в общем-то, человек. – Просто хотела, чтобы ты знал.
- Прекрасно. Как назовём? – Курэнай закрыла глаза и с облегчением вздохнула. Асума дёрнул бровью. – Не понял. Мне кажется, или ты думала, что я…
- Да нет, - ответила Курэнай. – Не думала. А назовём… Рису. – Асума не ответил, только кивнул.
- Когда он вырастет – позаботься, чтобы Сикамару научил его всему.
Курэнай удивлённо глянула на него. – Сикамару? Не хочешь сам побеспокоиться о собственном ребёнке?
- Не в этом дело, - ответил Асума со своей обычной беспечной улыбкой. – Просто я уже вырастил прекрасного синоби – и на второго меня не хватит. – Он выплюнул потухшую сигарету и потянулся за новой. – Ты же знаешь, огонь в сердце синоби не гаснет. – Курэнай смотрела, как Асума поджигает сигарету, и чувствовала себя крайне неуютно. Ей было страшно. – Он уходит. – Асума спрятал зажигалку и широко улыбнулся. – Мой – уже ушёл, Курэнай. Извини.

---
17.

Дзирая и Какаси. PG, drama.

- Погиб, стало быть, - пробормотал Дзирая, сидевший на кровати Какаси. Какаси, вторую неделю валявшийся в больнице после нападения Девятихвостого, просто кивнул. И отвёл взгляд – не хотелось видеть живую легенду, ссутулившуюся и мгновенно постаревшую лет на десять. – Пожертвовал собой.
Какаси буркнул что-то нечленораздельное. Дзирая покивал в ответ, не особо разобрав слова юного гения. – А мальчик его что? С матерью сейчас?
- Нет. Она… тоже. – Какаси шмыгнул носом и скривился.
- Жаль. – Дзирая встал с кровати и тяжело вздохнул. – Ладно. Ты поправляйся. – Какаси вяло передёрнул плечами – мол, куда я денусь? Дзирая нахмурился. – Не хочешь поправляться, что ли? Не вижу энтузиазма.
- А вы не понимаете разве? – Какаси уставился сверху вниз на Дзираю, даже не пытаясь скрыть текущие по щекам слёзы. – Он умер. Минато-сэнсэй.
- И что теперь? – Дзирая неприязненно посмотрел на него. – Что нам – тоже помереть прикажешь?
- Вы же его учитель, - всхлипнул Какаси.
- Учитель, - согласился Дзирая. Если бы взглядом можно было убивать, Какаси уже отправился бы в мир иной. – И я горжусь своим учеником. Минато спас Коноху, пацан. По-твоему, это не стоит того, чтобы умереть? – Какаси вцепился в одеяло. Очень хотелось заорать что-нибудь вроде «ничего не стоит человеческой жизни» или «почему именно учитель?» Слёзы никак не хотели останавливаться – и всё капали и капали на руки. – Ладно, - сказал Дзирая. – Кажется, ты меня понял. Таки поправляйся. – Какаси через силу кивнул. – Тебе тут не скучно?
- Нормально, - хрипло ответил он. – Только… почитать бы что-нибудь.
- О! – расплылся Дзирая в улыбке. – Это ты вовремя спросил, у меня вышел новый роман! Держи. – Он протянул Какаси оранжевую книгу карманного формата. – Том первый, от автора лично. В продаже только завтра появится. – Какаси без интереса покосился на книгу.
- Дзирая-сама… у неё ограничение.
- А, плюнь, - отмахнулся Дзирая. – Ничего там такого. Читай и наслаждайся – а я пойду. – И он исчез, оставив после себя небольшое облачко дыма. Какаси несмело взял книгу в руки.
Надо было как-то жить дальше.

---
18.

Оротимару и Итати. PG-13, humour.

- И как поживает Коноха? – осведомился Оротимару у Итати за чашкой чая. Итати пожал плечами. – Всё так же мирно?
- Вполне, - коротко ответил Итати, грустно глядя на пустое блюдце – всего четверть часа назад там лежало пять палочек с очень даже неплохими данго. Оротимару поймал его взгляд и широко ухмыльнулся.
- Какая милая слабость к сладостям. Девушка, будь добры… - Местная официантка испуганно посмотрела на него – Оротимару улыбнулся и ей. Девушку передёрнуло. – Повторите, пожалуйста.
- К-конечно. Секунду. – Итати покрутил чашку в руках.
- Не стоило, - сказал он. – Нам скоро уходить.
- Не так скоро, как кажется. – Голос Оротимару звучал весело и в то же время вкрадчиво. – У синоби так мало радостей, Итати-кун, не стоит себя ограничивать. Так что же с Конохой?
- Тихо и мирно. Никакого разнообразия. – Итати уставился в чашку – будто чай мог ответить на всё ещё не заданные вопросы. – Почему вы спрашиваете?
- Меня давно там не было, вот и интересно. Да, я всегда говорил, что Коноха не знает ни войны, ни боли – и в этом главная её слабость.
- Ваш заказ. – Итати с Оротимару посмотрели на подошедшую девушку. Та покраснела и попятилась.
- Не присоединитесь к нам, юная леди? – осведомился Оротимару.
- Н-нет, - пролепетала девушка – и ретировалась за стойку. Итати слабо усмехнулся. – Спасибо, но у меня дела. – Она принялась с излишней старательностью протирать стойку.
- Жаль, жаль. Я бы с удовольствием… развлёкся с вами.
- Оротимару! – Итати негромко фыркнул. Оротимару покосился на него. Девушка отчаянно краснела в паре метров от них.
- Что? Я бы и с тобой, Итати-кун, развлёкся – да ты, видно, сегодня не в настроении.
- Давно, кстати, хотел спросить, - не выдержал Итати. – Зачем вы взяли меня в напарники? Я уже молчу про то, что легендарный Саннин отчего-то пришёл в террористическую организацию. Разве вы не можете заниматься всё тем же – но в одиночку?
- Могу, - легко согласился Оротимару, пододвигая блюдце с данго к Итати. – Ты ешь, не стесняйся. А напарник… просто я хочу тебя, Итати-кун.
Итати поперхнулся данго и отчаянно закашлялся. – К тому же, ты так мило краснеешь, - продолжил Оротимару. – И считаешь себя синоби – несмотря на столь юный возраст. А ведь даже не умеешь скрывать эмоции толком – и совершенно не понимаешь того, о чём я говорю. – Итати сердито сверкнул глазами – Оротимару только коротко рассмеялся.
- Нам пора. – Итати встал из-за стола и отправился к выходу. Оротимару, всё ещё улыбаясь, поднялся следом и подошёл к стойке.
- Сколько? - Он ненавязчиво коснулся руки девушки, посмотрел ей в глаза. Денег с собой всё равно не было.
- З-за счёт заведения! - тихонько взвизгнула та, шарахаясь от незнакомого – но очень и очень подозрительного – синоби. – Не беспокойтесь!
- Не беспокоюсь, - ответил Оротимару, краем глаза следя за уходящим Итати. - О, поверьте, я не беспокоюсь не капли. - Он облизнулся и негромко рассмеялся вслед убежавшей от него девушке. - Я всегда получаю то, что хочу.

---
19.

Дзирая, Оротимару и Анко. G, humour.

Дзирая прогуливался после сытного обеда и блаженно жмурился. Впереди был очаровательный день, полный безделья. Милые ученики по большей части – два из трёх, если быть точнее – прохлаждались в больнице после не слишком удачной миссии, а Минато, видимо, лопал рамэн в Итираку. И никаких особых тренировок не жаждал.
Определённо, денёк обещал быть прекрасным.
Дзирайя приоткрыл левый глаз и увидел Оротимару. Издав удовлетворённое «хо-о-о», уже легендарный Санин двинулся к другу – поприветствовать. Ну, и поиздеваться чуток.
- Привет, привет, - благодушно сказал Дзирая, подкравшись к Оротимару со спины. Тот обернулся и помахал рукой – мол, и тебе здравствуй, только отстань, пень белобрысый. – Как живёте-тужите?
- Нормально. – Оротимару покосился вниз, Дзирая заглянул ему через плечо. В штанину Оротимару вцепилась девочка с огромными, полными слёз глазами. – С Анко вот общаемся.
- А-а-а, обзавёлся всё-таки учениками? – Дзирая обошёл вокруг Оротимару и присел на корточки перед Анко. – А вы как, девица? Не обижают? – «Девица» смущённо шмыгнула носом. Дзирая расплылся в умилённой улыбке. – Ну что за прелесть?
- Прелесть как она есть, - согласился Оротимару и погладил Анко по голове. Он улыбался – и ничего хорошего эта улыбка не предвещала. – Кстати, Анко…
- Да, Оротимару-сама?
- …ты же знаешь Дзираю? – Анко несмело кивнула. – Мы с ним учились вместе, тоже живая легенда. – Дзирая, преисполнившись уважения к собственной персоне, снова зажмурился и кивнул. – Вся Коноха знает, что он извращенец. – Дзирая подпрыгнул и гневно уставился на Оротимару. А тот, улыбаясь – как всегда очень ехидно, - продолжил:
- Всё, знаешь, норовит под каждую юбку заглянуть… - Анко покосилась снизу вверх на Дзираю. Посмотрела на свою юбчонку.
- Эй! – возмутился Дзирая. – Я, между прочим…
- Извращенец!!! – донёсся откуда-то снизу истошный вопль – и Дзираю согнуло от прицельного пинка в пах. – Девчонки, атас!..
Так денёк, обещавший быть чудным, закончился в пыли на залитой солнцем улочке Конохи. Дзирая, вяло барахтающийся у ног Оротимару, с тоской смотрел на удаляющихся подруг Анко и думал, что пора бы ему повидать мир… Оротимару же улыбался своим мыслям – как всегда очень загадочно.

---
АПД:
20.

Тэмари и Гаара. PG, drama.

- Я спать хочу. – Гаара прижался к Тэмари, та обняла его и покачала головой. – Тэмари, пожалуйста...
- Нельзя, малыш. – Тэмари погладила его по голове, потеребила ухо. – Ты же знаешь. – Гаара тихо заплакал, опустив иссиня-чёрные веки. Тэмари тяжело вздохнула. Ужасно хотелось убаюкать уже младшего братика – в конце концов, что будет, если он вздремнёт пару часов? Не спать всё время – это слишком жестоко, разве нет?
С другой стороны, она прекрасно знала, что именно будет. И это было жестоко по отношению к жителям Суны. Особенно тем, кто погибнет от пробудившегося Сюкаку. Тэмари снова погладила Гаару по голове. Из двух зол выбирают меньшее, верно? – Хочешь, поиграем во что-нибудь?
- А ты папу позовёшь? – тихо спросил Гаара. – Мы с ним давно не играли, да ведь?
- Папа... папа, он спит, - ответила Тэмари. – У него был тяжёлый день, он же Кадзэкагэ.
- Он спит, - отозвался Гаара. – А мне вот нельзя. – По его щекам снова поползли слёзы. – Почему именно мне нельзя? Это же тоже сделал папа, да? Чтобы песок защищал меня, чтобы я защищал Суну. Но... но почему тогда папа спит, а мне...
- Ты не плачь, - беспомощно попросила Тэмари. – Хочешь, поиграем? – глупо предложила она. Но что ещё ей было делать? Ответить всё равно было нечего. Гаара только покачал головой и устроился у неё на руках поудобнее. Слёзы всё ещё текли из его глаз.
- Можно я посплю? – тихо спросил он. – Чуть-чуть, самую малость.
Тэмари только кивнула в ответ, Гаара тут же сонно засопел...
А потом, на совете старейшин, своему отцу, который был вне себя от злости из-за разрушенных домов и погибших людей, она сказала: - Из двух зол выбирают меньшее, верно, пап? А Гаара самый маленький.

---
21.

Хиаси и Хидзаси Хюга. G, humour.

- Как-как ты его назвал?!
Хидзаси посмотрел на старшего брата и невинно помахал ресницами. – Нэдзи, - улыбнулся он. – Хюга Нэдзи. Весь к твоим услугам – как только разродишься наследником.
- Или наследницей, - мрачно пробормотал Хиаси. Хидзаси снова улыбнулся – на этот раз сочувствующе.
- Никак не доберёшься до жены по-человечески? Миссии?
Хиаси вспыхнул совсем по-мальчишески и пихнул Хидзаси в бок. – Поговори мне тут ещё.
- Тю, какие мы нежные, - свистнул Хидзаси и ответил добродушным тычком в плечо. Никого рядом не было, стало быть, можно было чуток подурачиться. Честно говоря, ему очень не хватало старшего брата-зануды. Как-никак, выросли вместе, да и брат. Какой-никакой, хоть и зануда. Хидзаси увернулся от братского подзатыльника и шлёпнулся на спину, дико улыбаясь. Хотелось рассмеяться в голос, да вот только это привлекло бы совершенно ненужное внимание. И не посидишь тогда, не поболтаешь о новорожденном сыне, делах в доме Хюга и болтающихся на небе облаках. Хидзаси навострил уши: послышалось, или что-то скрипнуло в доме?
- Хиаси-сама? – донеслось из соседней комнаты. Хиаси и Хидзаси мигом уселись как положено, выпрямили спины и придали лицам чинно-благородное выражение.
- Как-как ты его назвал? – загремел Хиаси. – Я тебе покажу «Нэдзи»! Да испокон века все имена в нашей семье начинались с... – Хиаси тихонько, бякуганом, заглянул в соседнюю комнату. Никого не было – уверились, видимо, что Хиаси-сама не в настроении и ушли.
- Мне хотелось оригинальности, - широко улыбнулся он, перебив Хиаси на середине предложения. Тот умолк, прислушался – и расхохотался.
- Оригинальности? Ну ты даёшь, малявка!..
- Какая малявка, я на минуту тебя младше! – возмутился Хидзаси. Хиаси только довольно ухмыльнулся в ответ.
- Это всё семейные легенды, братишка. На самом деле, на все пятнадцать.

запись создана: 20.10.2007 в 23:42

@темы: драбблы, humour, Кито, drama, джен, авторский, редкие пейринги

---

Luminosus | Чаепитие

[Luminosus]

Автор: Luminosus
Название: Чаепитие
Персонажи: Какаши, Обито, Рин
Жанр: джен
Рейтинг: G
Дисклеймер: от всего чужого отказываюсь
От автора: фик написан в подарок  Дарада


Чаинки медленно и плавно оседали на дно чашки, полной насыщенного напитка благородного тёмно-коричневого цвета с золотыми бликами. Какаши слегка встряхнул её, флегматично наблюдая за ускорившимся движением листьев. Пожалуй, единственным питьём, которое Хатаке ценил, не беря в расчёт воду, был именно чай. Чёрный, крепкий, заваренный без всяких затей и ритуальных процедур.
Какаши сделал вдумчивый глоток и принялся пристально разглядывать заоконный пейзаж. А за окном стояла ночь. Луна была ещё не совсем полной, и казалось, что кто-то в шутку откусил от неё небольшой кусочек и укутал в серую вату туч. Веяло прохладой, листья деревьев чуть подрагивали. В соседних домах через один приветливо горели огни.
Сначала Какаши подошёл поближе к окну, всё ещё держа в руке полюбившуюся тёплую чашку, а потом, опершись для удобства о карниз, одним прыжком канул в городскую темноту.
Пара незатейливых движений, ощущение холодной шероховатости стены – и он уже на крыше, расслабленно присев на краю. Впереди, словно на раскрытой ладони, блистала ночными огнями Коноха. Она напоминала разноцветное тканое одеяло и казалась такой же уютной и избавляющей от любых страхов. Каменных ликов Хокаге уже не было видно, но Какаши знал, что они всё также покровительственно смотрят с высоты, стараясь оберегать от любых опасностей и гуляк, слонявшихся по гудевшему центру, и уставших от ежедневных трудов почивавших жителей окраин. Хатаке любил именно такую Коноху – надёжную и успокаивающую... или, по крайней мере, казавшуюся такой. Здесь мало кому дозволено жить сегодняшним днём, несмотря на то, что завтрашнего могло и не быть. Поэтому, почему бы иногда не позволить себе пару грёз о беззаботном будущем и о том, что ласкающая взгляд картина спокойствия будет оставаться без изменения ещё долгие-долгие годы. Слегка улыбнувшись, Какаши прикрыл глаза и провёл пальцем по ребристой стенке чашки, успешно очутившейся на крыше вместе с ним самим.

- О, а ты как всегда чертовски пунктуален! Я бы даже сказал, до зубовного скрежета. И не проспал, поди!

- Интересно... где ты на этот раз нашёл старушку, чтобы помочь ей...

Лёгкий ветерок пощекотал лоб Какаши и скользнул по закрытым векам. Словно сквозняк откуда ни возьмись.

- ...Обито.

Копирующий ниндзя медленно повернул голову вправо и открыл глаза. Мальчишка сидел рядом и беззаботно болтал ногами. Взлохмаченные тёмные волосы торчали во все стороны, сквозь защитные очки весело и немного растерянно смотрели глаза, беспросветно чёрные, как и у всех из клана Учиха. Детская улыбка, пухловатые обветренные щёки, курточка со знаком огненного веера на спине – вся в пыли. И правда, это он – тот самый Обито, который погиб... которого Какаши не смог спасти много лет назад. Но этой ночью он совсем не хотел размышлять, раскаиваться и, по сути, своими руками раздирать рану, продолжающую постоянно его тревожить. Он просто хотел посидеть рядом со своим лучшим другом. Свет луны рождал задумчивую безмятежность и лёгкость, которую ощущают дети перед тем, как погрузиться в сладкие сны.

- Ну... старушка... блин, опять ты придираешься к мелочам! Вроде уже большой дядя вымахал, а всё по-прежнему...

Обито задиристо поглядел на Какаши и хотел продолжить, но его наигранно-гневную тираду перебил нежный девичий голос.

- Обито, не перегибай же ты палку, а то этот «большой дядя» напомнит тебе обо всех твоих «соринках»...

Какаши отвернулся от притворно надувшегося Обито и поглядел влево. Рядом с его чашкой, на самом краю крыши сидела девочка, светловолосая, в чёрном платьице до колен. Она задумчиво смотрела в небо, выискивая на нём звёзды. Голубые глаза с длинными ресницами были полны спокойствия. Хатаке подцепил чашку и зажал между колен. Присутствие Рин казалось таким реальным, что он чувствовал даже её запах. Аромат молодой кожи, волос, пахнувших полевыми травами, засушенных цветов, которые она собирала для лекарственных снадобий; пропитанного дождём леса, всю жизнь любимого ею.

- Ты хочешь спросить, почему я явилась именно в таком облике, хотя наше расставание произошло через несколько лет после ухода Обито?

Какаши пристально посмотрел на неё и слегка склонил голову на бок. И через пару секунд ему пришлось всерьёз задуматься, где же он дал слабину.

- Это не потому, что мы решили вызвать у тебя очередной приступ раскаяния. Просто в последний раз ты видел меня вместе с Обито именно в таком виде. Мы не можем прыгнуть дальше твоих воспоминаний... Какаши.

- Я понимаю. Но... ты осталась такой же проницательной, как и прежде. Или ты просто слишком хорошо меня знала, Рин.

- Хорошо знать такого человека, как ты – сложно. – Рин мягко улыбнулась. – Ты изменился.

Какаши промолчал.

- Приступ раска-а-аяния? Да ты что, Какаши, какое раскаяние! – бодро начал Обито. – Вот мне, например, есть, в чём раскаиваться... Я так и не признался Рин, что люблю её. Теперь она не может этого узнать.

Учиха склонил голову и сосредоточенно потёр кулаком очки. Какаши почесал в затылке и глухо буркнул:

- Не ты один.

- А?

Знакомое до боли выражение растерянности на лице Обито заставило Какаши лишь глубоко вздохнуть. Рин по-прежнему сидела не шевелясь, подставив лицо ночной прохладе.

- Нет, в самом деле... тебе не в чем раскаиваться... – мальчик уселся в какой-то совсем несуразной позе и неуклюже прислонился к другу. – Ты помог мне сохранить себя в прошлом...

Вдруг Обито вытянул руку, и, дотянувшись до лица Какаши, легонько постучал пальцами по поверхности хитая, закрывающего шаринган. Хатаке недоумённо перехватил кисть.

... и в настоящем, – продолжил Учиха, задорно и хитровато улыбаясь прямо ему в лицо. – Хорошая эта твоя идея... ну, с «заблудился на дороге жизни», я бы до такого вообще не додумался!

Какаши пару минут, не отрываясь, смотрел на Обито, а потом растерянно усмехнулся. Всё было волнительной реальностью, жизнью, а рядом с ним сидели настоящие люди из плоти и крови. Хатаке непроизвольно содрогнулся и почувствовал на своём левом плече тёплую ладонь. И сразу как-то незаметно всё стало на свои места. Пришло осознание того, что сейчас именно такой момент, когда на удивление или ненужные мысли совсем нет времени.

- Скоро рассветёт, - промолвила Рин.

И всё-таки пусти меня, эй, - Обито аккуратно высвободил свою руку из хватки Какаши и снова принялся копошиться, устраиваясь поудобнее. – И вообще, чудак-человек... Спрашивается, зачем ты пришёл-то сюда? Я бы на твоём месте уже нас вопросами засыпал, а ты... ничего. Ты вообще что-нибудь хотел от сегодняшней ночи?

Учиха с любопытством уставился на друга. В это время горизонт постепенно накрывала белёсая пелена, означающая, что рождения нового дня осталось ждать совсем недолго. Какаши осторожно дотронулся до края, казалось бы, давно забытой чашки, задумчиво описал пальцем круг. Можно было подумать, что жидкость внутри неё растворила клок ночной темноты и застыла, не позволяя ни одному блику коснуться поверхности. Какаши улыбнулся под маской и мягко ответил:

- Я всего лишь хотел попить чаю со своими друзьями.

@темы: Luminosus, general, джен, лист, авторский

---

Folie|Цикл драбблов

[Folie]

Автор: Folie
Название: Напарник
Пейринг/персонажи: Кисаме/Итачи
Рейтинг: R
Жанр: POV Кисаме
Дисклеймер: все права принадлежат Кисимото Масаси
Саммари: Кисаме занимается самообманом

Это случается не так уж и часто. Иногда пару дней подряд, иногда - раз в полгода, даже самый способный аналитик не мог бы усмотреть в подобном хаосе закономерности. Кисаме не считает себя аналитиком, а еще, он никогда не ждет повторения.
Он вообще предпочитает грудастых блондинок, таких, как нынешняя каге Листа. Конечно, внешние проявления модифицированного генома оставляют мало простора для флирта и ухаживаний за девушками, но чайные домики есть в каждом городишке. Деньги, - а на их отсутствие организация не может пожаловаться, - заставляют совершенно по иному относиться к клиенту, будь у него хоть дополнительная пара рук, хоть серая кожа. Тем более, Кисаме не раз замечал, что шлюхи предпочитают проводить ночи с ним, а не уединяться с его напарником.
В Учихе иногда, и впрямь, проскальзывает что-то жуткое. Нечто, способное отпугнуть самую охочую до наживы девку. Да и не ценит Итачи-сан продажной любви.
Он вообще не умеет любить, как впрочем, и сам Хошигаке.
Что не мешает последнему заботиться о своем напарнике. Шаринган, еще одно наследие измененного генома, куда более страшное наследие, чем все модификации Кисаме, заставляет обладателя платить высокую цену за дарованные силы.
Иногда Учихе нужен поводырь, иногда охранник, а иногда... Хошигаке привык считать это частью своих обязанностей. Так легче, иначе в один прекрасный день, - последний день своей жизни, - он поймет, что больше не может спокойно смотреть на напарника, вытирать и расчесывать его волосы, поддерживать под руку. И захочет большего. Что бы это изящное, стройное тело извивалось под ним не время от времени, повинуясь непонятной прихоти обладателя, а каждую ночь. Или не только ночь.
Как бы не слабел Учиха после каждой схватки, он все равно оставался неизмеримо сильнее. Поэтому, об опасных мыслях лучше забыть. Тем более, что иногда обращенный на Кисаме взгляд становится далеким от привычного равнодушия. Желание. Горячее, словно кипящая смола, темное, словно бездны ада, вот, что временами видит Хошигаке в обращенном на него взгляде напарника. В такие моменты он подходит к Итачи-сану и опускается перед ним на колени - Учиха любит покорность. В первые минуты. Потом именно он становится покорным и ждущим.
Еще Итачи-сан любит боль. Кисаме выяснил это случайно, когда забывшись впился зубами в плечо любовника и услышал в ответ исполненный наслаждения стон, почувствовал жаркое ответное движение бедер. До этого он не предполагал, что напарник способен на яркое проявление чувств и не ждал ничего, кроме рваного выдоха, знаменующего финал. Это стало отправной точкой, разрешением поступать так, как нравилось обоим. Глядя утром на испещрявшие белую кожу следы зубов, - его зубов! - Кисаме чувствовал, что еще на шаг приблизился к самоубийственному безумию.
Лучше уж принять все как есть, поверить в собственное равнодушие к этим мимолетным проявлениям слабости напарника, развлекаться с доступными красотками, благо вон их вокруг сколько – одна другой краше.
Разве только заказать завтра с утра большое блюдо сладостей для Учихи. И старательно не смотреть, как длинные тонкие пальцы подхватывают лакомство, неспешно приоткрывается рот, как неспешно втягивается внутрь очередной лакомый кусочек, как розовый, острый язык подчищает липкие следы, на секунду возвращая обычно бледным губам живые краски…
- Эй, красотка, приголубь старого шиноби!
И равнодушный, усталый взгляд в спину.

Автор: Folie
Название: Любопытство
Пейринг/персонажи: Кисаме/Итачи
Рейтинг: PG-13
Жанр: POV Итачи
Дисклеймер: все права принадлежат Кисимото Масаси
Саммари: представляет собой логическое продолжение/взгляд с противоположной стороны на описанное в предыдущем драббле

Утро началось непривычно: с запаха свежевыглаженных простыней, с мерного стука капель за окном и понимания, что этот дождь, в отличие от сотни других, можно переждать под крышей. Невиданная для их организации редкость – перерыв между миссиями, которую стоит использовать максимально эффективным образом. Например, выспаться впрок, а остаток дня посвятить тренировкам.
Не открывая глаз, Итачи перевернулся на живот, обнял подушку, но сон не шел, а потом и его жалкие остатки улетучились, изгнанные тихим стуком в дверь. Не заходя в комнату, Кисаме поинтересовался присоединится ли к нему напарник за завтраком и ушел. Судя по характерным звукам со стороны кухни - готовить упомянутый завтрак. Не то, чтобы подобная заботливость была в характере Кисаме… вероятно, напарник также имел планы на неожиданный выходной и собирался позже отправиться на поиски развлечений, предварительно удостоверившись в дееспособности Учихи.
Прислушавшись к себе, Итачи с удивлением обнаружил, что головная боль, вечная, неизбежная спутница обладателя Шарингана на сегодня тоже решила взять выходной, а значит, в присутствии Кисаме нет нужды и можно насладиться долгожданным покоем, даруемым одиночеством.
Определенно, день обещал быть удачным.
Вопреки ожиданиям, Кисаме решил остаться дома даже узнав, что его помощь сегодня не потребуется. Хмыкнул, пожал плечами и достал из тайника захваченные на прошлой миссии свитки, предложив рассортировать добычу.
Описания техник, запечатанное оружие, теперь уже бесполезные стратегии, неожиданно затесавшийся в эту кучу свиток со стихами, который Итачи отложил в сторонку – почитать на досуге… неожиданно для себя Учиха увлекся и заметил неладное только когда напарник довольно ощутимо вздрогнул и незаметно, - как ему казалось, - попытался отстраниться. Пожалуй, не стоило использовать колено Хошигаке в качестве подушки.
Разумеется, Итачи и раньше замечал какие желания он вызывает у Кисаме, иногда даже уступал нуждам собственного тела, позволяя напарнику получить желаемое. Но и только. Подобное было не редкостью среди вечно занятых миссиями шиноби еще во время службы в АНБУ. И не значило ровным счетом ничего – всего лишь совпавшее во времени обоюдное согласие.
Похоже, сегодняшний выходной, помноженный на невнятные предутренние сны, сыграл с ним дурную шутку, позволив природному любопытству взять верх над голосом разума. Легкими, замаскированными под случайность касаниями, Итачи принялся выяснять границы терпения напарника, сам не зная, чего хочет добиться в результате. Позорного бегства? Взрыва возмущения? Откровенного насилия? Впрочем, последнее можно было исключить – вряд ли Кисаме забыл о первом опыте подобного рода. Учиха до сих пор не понимал, каким образом, ему удалось ограничиться минимальным наказанием, сохранив Хошигаке жизнь и рассудок…
Увлеченный экспериментом, Итачи пропустил резкое, неуловимое обычным взглядом движение напарника и уткнулся носом в пропахшую пылью диванную подушку, а сверху, удерживая болезненно заломленную руку, навалился Кисаме.
- Простите, Итачи-сан, но вы сами напросились.
Пожалуй, по окончании, стоит напомнить напарнику о возможностях Мангекьо Шарингана…
Не раньше.

UPD:Автор: Folie
Название: б/н
Пейринг: Итачи/Кисаме (условно)
Рейтинг: PG-13
Жанр: зарисовка
Саммари: еще одна сценка из жизни
Написано по

картинке

http://static.diary.ru/userdir/9/1/0/5/9105/25665490.jpg авторства Lily/

С трудом оторвав взгляд от поблескивавших на коже капель воды, - одна такая как раз добралась до крестца и собиралась нырнуть… не смотреть! - Кисаме отвернулся, демонстративно прикрыл глаза руками, и услышал тихий, на грани восприятия, удовлетворенный смешок.
Сволочь. Не просто сволочь, а сволочь с выдумкой. Давно следовало припомнить поучительную историю младшего братца Учихи, из чистого садизма оставленного в живых, чтобы раз и навсегда уяснить для себя – стоит обнаружить хоть малейшую слабость, как напарник немедленно воспользуется ею, и превратит его жизнь в ад. Собственно говоря, уже воспользовался.
Кисаме потихоньку начинал жалеть о вынужденной задержке в этом занюханном городишке, хотя раньше радовался редкой возможности развеяться с веселыми девицами, по вечерам захаживавшими в соседний ресторанчик. Так нет! Как приворожила эта сволочь красноглазая – весь день перед глазами черные волосы, льнущие к покрытой мелкими капельками пота спине; прогнувшееся в пояснице белокожее тело…
- Поможешь расчесать мне волосы? – прозвучало не вопросом – утверждением, обрывая сладостную картину.
Первым побуждением было воткнуть протянутый ему гребень в беззащитное сейчас горло Учихи. Свежая кровь, стекающая по темному, отполированному руками и временем дереву, медленно угасающее удивление на дне столь же алых, как кровь глаз… Картина едва ли не слаще, чем разметавшийся по подушке спутанный шелк волос.
Вместо этого он отобрал у напарника промокшее полотенце, уселся позади Итачи и принялся бережно, неторопливо разбирать слипшиеся влажные пряди.
- Не надоело вам, Итачи-сан? – спросил равнодушно.
- Что именно?
Уж всяко не вынужденное ожидание…
- Сами знаете.
- Это забавно.
Кто бы сомневался…
В сердцах, Кисаме принялся яростно распутывать неподатливый узелок в уже подсохших, а оттого еще больше запутавшихся волосах и не сразу заметил, как изменилось дыхание напарника. Из мерного, ровного, стало болезненно рваным.
Нарушив неписаное правило, не прикасаться без разрешения, Кисаме тронул ладонью лоб Учихи - так и есть, горячий, а значит на подходе очередной приступ, - и потянул напарника к себе, преодолевая вялое сопротивление. Потом, конечно, Итачи-сан припомнит ему самоуправство, пока же стоит тщательно укутать его, удерживая тепло, а на глаза положить холодный компресс из попавшегося под руку мокрого полотенца.
Пропал вечер… какие тут девки, если эта учиховская сволочь уютно пригрелась у него на груди и, кажется, уже начала засыпать.

Автор: Folie
Название: Игрушка для Итачи
Герои: Кисаме, Итачи, ожп
Рейтинг: G
Жанр: зарисовка, флафф
Саммари: еще одна бытовая зарисовка
Написано по

картинке

http://static.diary.ru/userdir/9/1/0/5/9105/27951398.jpg авторства Lily/

Ребенку нужны игрушки, не так ли?
И плевать на то, что неразговорчивого юного гения, лидерским произволом навязанного Кисаме в напарники, можно было назвать ребенком только с сильного перепою, напрочь отшибшего мозги, вкупе с инстинктом самосохранения. По крайней мере, в лицо - за глаза Кисаме продолжал считать Учиху ребенком, как бы тот не старался подтвердить свою мрачную репутацию. Поэтому игра, которую Хошигаке начал через пару недель после знакомства с новым напарником, продолжалась уже не первый год.
«Найди Итачи подходящую игрушку» - наверное, именно так она называлась. Ну, или наподобие того. В общем-то, Кисаме не заморачивался подбором подходящего названия, он просто раз за разом подсовывал напарнику какую-нибудь забавную, - на его взгляд, - вещицу и наблюдал, как скоро она перестанет занимать Учиху.
До сих пор лидировали сладости, которые напарник поглощал в неимоверных количествах и младший брат, которого Итачи-сан оставил в живых невесть по какой прихоти. Сладости быстро заканчивались, а подраставший в Конохе Саске не вписывался в установленные самим Хошигаке правила – игрушкой мог стать любой предмет, - живой или нет, не имело значения, - появившийся после образования их команды.
Припомнив собственное детство, Кисаме попробовал дарить напарнику оружие, но и на этом поприще потерпел неудачу. Колющее, режущее, метательное, редкие яды… все это принималось с подобающей случаю благодарностью, немедленно раскладывалось по многочисленным потайным карманам одежды и тут же забывалось. Кисаме мог бы поклясться, что, пуская подарок в ход или приводя в порядок амуницию, Итачи-сан не задумывался о прошлом предмета.
Лучше всего на роль любимой игрушки подходили люди – жестокость напарника, превосходившая его самые смелые ожидания, всегда восхищала Хошигаке. Итачи-сан играл с жертвами, как сытый кот с насмерть перепуганной мышью, медленно, капля за каплей, смакуя чужой страх и безумие. Но и эта игра продолжалась недолго, заканчиваясь вместе с жизнью жертвы. Если задуматься, они так ни разу и не выбились из жесткого графика миссий, установленного Лидером.
Учиха подрастал, неиспробованных вариантов оставалось все меньше, и Кисаме уже досадовал на собственную оплошность, когда-то подтолкнувшую его заключить пари с самим собой – ни грамма алкоголя целый год. Именно такое условие ему предстояло выполнить, если подходящая игрушка не найдется до того, как напарнику исполнится восемнадцать лет.
***
В этом захолустном городишке они застряли надолго. Сняли домик на окраине, чтобы не привлекать внимания местных, с той же целью упрятали плащи и форменные шляпы поглубже в шкаф и принялись ждать обещанного Лидером сигнала о начале операции.
Кисаме мирно грелся на залитой солнцем веранде, когда неожиданный, непривычный звук заставил его открыть глаза.
Итачи-сан смеялся! Тихо, немного хрипло, но смеялся!
А еще он держал на коленях маленькую белую кошку. Или кота - Хошигаке не особенно разбирался в этих тварях, одна из которых сейчас вытянула шею, пытаясь обнюхать лицо его напарника. Против ожиданий, Итачи-сан не сбросил обнаглевшее животное, наоборот – продолжая посмеиваться, потерся щекой о кошачью мордочку, а потом поскреб опорной рукой по полу веранды, привлекая ее внимание.
В полной прострации Хошигаке наблюдал, как его напарник играет с разошедшейся кошкой: подманивает, водя пальцем по нагретым солнцем доскам, в последний момент, отдергивает руку и снова дразнит, провоцируя нападение.
- Не боитесь, что она разорвет вам руку? – поинтересовался ехидно Кисаме.
- Не говори глупостей, - весело фыркнул Учиха, ни на секунду не отрываясь от игры, - лучше принеси молока. Стоит накормить нашу гостью.
Все-таки кошка.
Когда Кисаме вернулся с молоком и старой выщербленной миской, - не кормить же тварь из своей посуды! – Итачи-сан снова держал отчаянно мурлыкавшую кошку на руках и улыбался, глядя на то, как она увлеченно грызет его палец острыми зубками, для надежности придерживая его лапой. Не дожидаясь слов напарника, Хошигаке поставил посудину поодаль, налил молока и попробовал подозвать кошку.
Хоть бы взглянула в его сторону, неблагодарная скотина!
- Тебе надо поесть… иди.
У Кисаме чуть не отпала челюсть, когда он услышал эти нежные, почти мурлыкающие интонации в голосе напарника.
И ведь послушалась, зараза. Еще раз взглянув на развлекавшего ее человека, чинно спрыгнула с его колен, не спеша подошла к миске, понюхала молоко и принялась неторопливо лакать. Загипнотизировал ее Учиха что ли?..
Потом они до самого заката лежали на веранде. Втроем: Кисаме, Итачи и кошка, которая, наевшись, развалилась на прогретых солнцем досках и принялась тщательно вылизываться. А потом и вовсе заснула.
***
На следующий день она пришла опять, и через день, и еще…
Кисаме даже привык к ее визитам и к тому, что пока стоит солнце, рядом с напарником всегда можно обнаружить любопытную, сующую повсюду нос, мяукающую тварь.
Если признаться честно, он был ей немного благодарен – за вынужденный обет трезвости, оставшийся в прошлом.

запись создана: 21.11.2007 в 16:50

@темы: акацуки, драбблы, слеш, Folie, авторский