Пишу за фидбэк.
автор: Botan-chan
название: Замок Тринадцати Дверей
пейринг/персонажи: Какаши/Ирука, немного Генма/Ирука
рейтинг: R
жанр: возьмём основу из fantesy, добавим в качестве начинки экшн, ангст, юмор и романс, предварительно перемешав, польём пикантным соусом из неявных кроссоверов. Название полученномублюду жанру повар автор предлагает придумать гурманам читателям самостоятельно.
статус: закончен
дисклеймер: не моё, не надо
саммари: "Алиса в Стране Чудес" по-коноховски. С тремя Алисами. Гыыыыыыыы...
примечания: все эпиграфы предоставлены Кышь в качестве гуманитарной помощи неимущим аффторам. Спасибо ей за это огромное
предыдущие части: 1, 2
читать дальшеДверь седьмая.
К своему величайшему стыду, Генма вынужден был признать, что позволил посторонним мыслям и всяко-разным эмоциям просто недопустимо завладеть сознанием и даже не обратил внимания, куда они в очередной раз попали. Отметил только, что Какаши, как и какой-либо ощутимой опасности нет рядом, и на этом успокоился. Это называется опытный шиноби! Дзёнин! Однако, факт оставался фактом, отрицать было бы глупо. Увы, как выяснилось почти мгновенно, всё-таки следовало оглянуться по сторонам. Это стало ясно сразу же, стоило Ширануи открыл рот, дабы задать Ируке всё тот же вопрос по поводу глубокого экзистенциального смысла их с копирующим поведения, и наткнулся на совершенно ошалелый взгляд человека, которого из-за угла мешком приложили.
-Генма… - голосом умирающего лебедя вопросил чунин, прислоняясь к стене коридора, в котором они стояли, - Генма… скажи мне… где мы находимся?
-Эээээ… - Ширануи задумчиво почесал в затылке, вспомнил, что больным не принято перечить, внимательно огляделся… и сам почувствовал резкую слабость в коленях и непреодолимое желание протереть глаза.
Напарники молча и совершенно обалдело смотрели друг на друга, не веря произошедшему.
-Мы что… В КОНОХЕ?????!!!!!!
-ИРУКА!!! – дикий рявк прямо над ухом заставил несчастного чунина подскочить на месте, волчком крутанувшись вокруг своей оси.
Он отскочил на пару шагов назад, с трудом удержав равновесие и приготовившись оправдываться перед Годайме, потому что так кричать утречком в конохском штабе могла только она, и замер с раскрытым ртом, ибо перед ним оказалась отнюдь не Цунаде.
-Ирука ###@@@&&&, как это называется?! Где твои отчёты?! Сколько можно, никогда работу вовремя не сдаёшь, выгнать тебя на фиг, чтобы миссии выполнял, раздолбай! – уперев руки в боки и крича так, что побелка с потолка сыпалась, перед ним, покачиваясь, стояла Шизуне, и запах саке чунин чувствовал даже на расстоянии нескольких шагов.
-Какие отчёты? - только и смог пискнуть он, не веря своим глазам и пытаясь судорожно сообразить, за что же на него так набросились, ведь вся необходимая документация была сдана ещё в понедельник.
-Шизуне-сан, что ты опять шумишь? – из-за поворота стремительно возникла сначала запредельных размеров грудь, а потом и её обладательница, - Ну вот, - протянула Хокаге, рассматривая открывшуюся ей картину, - Опять с утра пьяная, опять, небось, ничего не готово, Шизуне, почему я должна тебя всегда искать, а когда нахожу, ты оказываешься в неподобающем состоянии? – Годайме всхлипнула и приложила к глазам кружевной платочек, - И, кстати, Ирука-кун, сколько можно ждать от тебя отчёты? Ну хоть раз в жизни ты можешь их не задерживать? Или задерживать не больше, чем на день?
Ответить чунин не смог, стоя посреди коридора и безмолвно открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег. Признаться, Генма тоже почувствовал определённую недостойную мужчины дрожь в руках, да и в коленях, при виде этой невероятной, невозможной, неправильной картины поменявшихся характерами Цунаде и Шизуне, а потому выбрал наилучший из возможных сейчас вариантов действий. В конце концов, отступление – вовсе не есть позорное бегство.
Остановились они, только оказавшись на первом этаже штаба, необычайно пустом для буднего дня, как правило, тут было не протолкнуться.
-Генма, ты знаешь… - задумчиво сообщил Ирука, настороженно зыркая по сторонам, - По-моему, это всё-таки не совсем Коноха.
-Нуууу… - задумчиво протянул Ширануи, но продолжить не успел.
Тихо захрипев, Ирука метнулся к нему, цепляясь за жилет дзёнинской формы, как утопающий за соломинку и смотря куда-то вбок совсем уже круглыми глазами. Проследив направление его взгляда, Генма очень пожалел, что имеет такой высокий ранг, и поэтому не может спрятаться за спиной напарника, ну или хотя бы так же, как и он ухватиться за чужой жилет. Не подобает, блин! Но очень хотелось, при виде Нара Шикамару, увлечённо надраивающего пол.
-Ано… Шикамару-кун… а что ты делаешь? – совсем уже трепетным голосом уточнил чунин, видимо, чтобы убедиться, что это не галлюцинация.
У самого Генмы просто язык отнялся.
Младший Нара резко выпрямился, неласково глядя на пристающих с дурацкими вопросами.
-Пол мою! – сердито ответил он, - А то заняться нечем совершенно, тут в этом штабе, похоже, собрались все лентяи Конохи! Особенно вы, Ирука-сан! Ну сколько можно мурыжить несчастный десяток отчётов, между прочим, последний срок сдачи был на прошлой неделе!
Чунин издал горлом какой-то булькающий звук и ещё сильнее ухватился за напарника. Ширануи стиснул зубами сенбон, из последних сил удерживая самообладание.
-Не Коноха. Определённо, - вынес он свой вердикт, смотря на фыркнувшего и вернувшегося к своему увлекательному занятию Шикамару.
Потом схватил Ируку за шкирку и поспешил ретироваться, ибо это зрелище, подрывающее всё представление об основах мироздания, было слишком непереносимым для его нежной психики.
Очутившись на улице и укрывшись в каком-то неприметном тупичке, Ширануи с Ирукой уселись прямо на землю, переводя дух.
-Генма, - негромко и очень проникновенно попросил чунин, смотря на друга широко распахнутыми, печальными глазами, - Скажи, а как нам дверь найти? Я не могу здесь задерживаться! Это… это…
Дзёнин и сам был не против убраться из сумасшедшей пародии на родную деревню, а потому крепко задумался.
-Ну… - выдал он через какое-то время, - Раньше дверь всегда появлялась неожиданно и в какой-нибудь неправильной ситуации, из воздуха, например. Наверное, и искать её стоит в самом ненормальном месте окружающей среды… - логика была более чем призрачная, но, учитывая обычную туманность ситуации, тут и подброшенная монетка бы сгодилась.
-Это в Академии, что ли? – уточнил Ирука с явным сомнением, но, похоже, своих вариантов поиска выхода у него не было.
-Это у нас Академия была дурдомом, - не согласился дзёнин, - А здесь это наверняка тихое и спокойное заведение.
Ируку пробрала явная дрожь, и он замотал головой, видимо, отгоняя от себя жуткие картины чинно шествующих по коридорам маленьких шиноби.
-Кошмар, - пробормотал сквозь зубы сенсей, подтвердив предположение Ширануи, и почесал в затылке, - Значит, нам надо найти место, которое дома было самым благопристойным?
Напарники переглянулись и задумались. Очень-очень крепко задумались. Потому что термины «Коноха» и «благопристойность» не сочетались в их сознаниях ну вот никаким боком.
-Генма, - жалобно уточнил после четверти часа тщетных размышлений Ирука, - Так по твоей логике получается, тут вообще двери не будет???
-Нет, это нереально! – горячо заверил напарника дзёнин, и тут его, наконец, осенила идея, - Знаешь, наверное, нам тогда надо идти в клан Хьюга!
Ирука просиял, и маршрут пути был утверждён.
Двигаться пришлось не очень-то быстро – хорошим прогулочным шагом, потому что, поразмыслив, напарники пришли к выводу, что встречаться с псевдо-знакомыми в псевдо-Конохе им не хочется ни в малейшей степени, а потому пришлось использовать отвлекающее дзютсу, которое не даёт людям сосредоточить внимание на каком-либо объекте. В просторечии это называлось «отвести глаза», и всё бы хорошо, но техника не работала на высоких скоростях.
Поэтому Генма и Ирука топали по улицам почти родной деревни, то и дело шарахаясь от прохожих. Ну согласитесь, одетая в кимоно и застенчиво опускающая глаза Анко, или размахивающая плакатом «Учиха Саске – МАСТ ДАЙ!» Яманака Ино, или худенький Акимичи Чоджи, которого пытаются накормить усилиями трёх человек, кого угодно могли вывести из равновесия! Освоиться удалось только к середине пути, после того, как на глаза попался Орочимару-сама, с благостным выражением лица переводящий через дорогу какую-то старушку. Простояв в виде соляных столбов минут пять, товарищи по несчастью поняли, что после этого зрелища готовы уже ко всему.
Впрочем, дзютсу работало исправно, никто напарников не замечал, и Генма счёл, что пора бы, наконец, вернуться к его животрепещущему вопросу.
-Ирука, - негромко позвал он, равнодушно отворачиваясь от Майто Гая в стандартной дзёнинской форме, втолковывающего какому-то пареньку, что шиноби не должен позволять себе тратить силы на экстравагантность, - Ирука. Ну можешь ты мне всё-таки объяснить, что вы не поделили с Какаши? Если вы не сможете работать вместе, то мы, чего доброго, никогда из этого Замка не выберемся, да и детей не отыщем, если они здесь! – надо уточнить, что последние аргументы Ширануи произнёс исключительно для того, чтобы отрезать ответственному товарищу пару путей к отступлению.
-Генма… - начал было тот, заметно сбившись с шага, но дзёнин не дал ему договорить, остановившись и крепко взяв чунина за плечи, заставляя смотреть себе в глаза.
-Ирука, послушай, я не собираюсь вмешиваться в твои отношения с другими людьми, но я не могу смотреть, на то, что происходит! Ты со стороны себя видел? Что с тобой могли сделать, что ты так с ума сходишь? Если Какаши… обидел тебя чем-нибудь… а ты думаешь, что не сможешь ему нормально ответить…
Чунин смотрел на него пристально и серьёзно. Потом слабо улыбнулся и покачал головой.
-Хороший ты парень, Генма… правда. Спасибо, - вдруг без всякой связи сказал он, так, что у Ширануи всё внутри перевернулось и задрожало, словно где-то в груди била крыльями стая мотыльков, - Ничего Какаши-сан мне не сделал. Просто… за позапрошлой дверью я хлебнул какого-то наркотика, ну и вёл себя… не так, как должен был. А Какаши-сан как всегда оказался не в том месте не в то время…
Ирука осёкся и отвернулся, стараясь не встречаться с пристальным, испытывающим взглядом друга. Нет, он не соврал, совсем даже, но всё равно было неприятно.
-И это всё? - Ширануи недоверчиво смотрел на чунина, - Из-за такой мелочи? Ирука?
-Это всё, - твёрдо ответил сенсей и осторожно высвободился из рук Генмы, всё ещё сжимающих его плечи, - Пошли дальше. Не хочу здесь задерживаться.
Дзёнин вздрогнул, вспомнив, где они находятся, и оглянулся. Дзютсу работало, никто не обращал внимания на двух парней, вставших посреди улицы. И слава богу.
-Ирука, но ведь это смешно! – настойчиво продолжил Ширануи, идя вслед за чунином (воистину, в его родословную как-то умудрилась затесаться пара дятлов), - Какаши сам вечно творит что-нибудь ненормальное, неужели ты думаешь, что его сильно покоробят чужие закидоны? Да и вообще, какое тебе дело, что о тебе думает какой-то посторонний человек?
-Да никакого, - коротко ответил Ирука и замолчал, плотно сжав губы.
Генма вздохнул и решил пока отступиться, несмотря на то, что хотелось ему совсем другого. Но, учитывая упрямство небезызвестного сенсея, вряд ли излишняя настойчивость может пойти на пользу. Надо будет Какаши ещё раз на эту тему потрясти. Что такого мог вытворить чунин, что теперь не знает, куда деваться от случайного свидетеля?
Ирука в который раз мысленно вздохнул, незаметно косясь на спутника. Нет, честное слово, он был благодарен Генме за заботу о себе, любимом, но вот в данном конкретном случае предпочёл бы обойтись без дополнительных расспросов, и без того всё плохо. «Что он тебе сделал»… Для ответа на этот вопрос пришлось бы объяснять слишком много, а начать вообще с того времени, когда любимый и драгоценный ученик, он же первое конохское ЧП вылетел из-под заботливого крылышка сенсея академии и угодил в острые дзёнинские когти. Ну разве Ирука мог не разузнать о будущем наставнике Наруто всё до самых мельчайших подробностей и всеми доступными и даже недоступными (вроде подделки подписи Хокаге) средствами? Конечно, не мог и конечно разузнал…
Чунин криво усмехнулся и тут же согнал с лица это выражение, чтобы не спровоцировать Генму на дальнейшие расспросы. Получилось, кажется, не очень, слишком больно вспоминать. Ниндзя-копия, Хатаке Какаши, безалаберный, распущенный, лёгкий, как пёрышко, несмотря ни на что, хотящий по жизни, как по облакам, и это с висящими на плечах трупами из прошлого, как и у каждого шиноби. Им невозможно не восхищаться, его обаяние пробивает любую броню… только на самом деле это всего лишь игра. Развлечение. Что становится предельно ясно, когда после нескольких месяцев почти-дружбы, тебе заявляют, что ты – ничего не стоящее ничтожество, которое зовётся шиноби лишь по недоразумению, и не способное даже на самые элементарные вещи. Можно, конечно, не поверить, он на самом деле думает именно так, но для чего заниматься самообманом. Да и всем известно: что у трезвого на уме…
Ирука на мгновение прикрыл глаза. Он не соврал Генме, его действительно почти не интересовало, что о нём думают окружающие. После смерти родителей в его жизни в разное время появилось и вообще всего три исключения из этого правила: Сарутоби-сама, Наруто и… да, и.
Чунин стиснул зубы. Те слова, медленные, небрежно растянутые и хлёстко-издевательские, звучали в его голове так, будто он услышал их только что, а не полгода назад, и в груди опять начала подниматься волна острой, рвущей на части обиды и горькой как полынь ярости. Да что он вообще знает, как только посмел?! Ничтожество значит… Ничего, ещё посмотрим!
Но посмотреть так и не получилось. За это время Ирука перепробовал всё, никогда его фантазия не работала с таким извращённым буйством, обрушивая на белобрысую голову всё новые и новые неприятности и всё больше и больше яда, которого хватило бы уморить пол-Конохи, лишь бы задеть, лишь бы ударить так же, как ударили его самого, нет, не так же, сильнее, намного сильнее! А ответом каждый раз только безмятежный взгляд человека, даже не замечающего твоих усилий! Это было непереносимо, сводило с ума, заставляя забывать обо всём, бесило до темноты перед глазами и невнятного звериного рыка. Чунин проклинал себя за то, что не может не думать, вычеркнуть неприятный эпизод из памяти, а вместе с ним одного дзёнина из своей жизни, и чувствовал, что находится на грани, что до срыва осталось совсем немного, а ОН говорил с прежним чуть игривым весельем, отвечал колкостями на колкости, и смотрел абсолютно спокойно, равнодушно, ну то есть совсем-совсем…
Или всё-таки нет?
Ирука почувствовал, как под ногтями, впившимися в ладони, начинает проступать кровь, и разжал кулаки.
Или всё-таки нет?
Тогда…. Что произошло тогда? Хатаке Какаши решил в очередной раз поразвлечься? Или? Проклятье, как можно определить, когда даже неясно, что из воспоминаний действительно случилось, а что таки ж прибредилось?
«…мой… ты мой… никому не отдам…»
«… в следующий раз это Вы спасёте меня…»
Он действительно говорил это? А если говорил, думал ли так, или опять как в прошлый раз? Ирука почувствовал, что внутри всё сжимается противным комком. Если он снова услышит те же самые слова… после всего произошедшего… если только…
Чунин стиснул зубы, ощущая непреодолимое желание побиться головой о твёрдую поверхность, чтобы все ненужные мысли вышиблись бы нафиг, оставив его, наконец, в покое. А ещё лучше было бы не побиться, а побить, но, во-первых, поверхность жалко, а во-вторых, той головы нету под рукой, шляется опять незнамо где, случится ещё что… хотя, скорее все враги расшибутся об этот лоб, чем наоборот.
-Ирука, мы пришли, - сердитый голос Генмы, всю дорогу без малейшего удовольствия созерцавшего мрачную физиономию спутника, вырвал чунина из невесёлых размышлений, за что тот был просто до дрожи благодарен: бегающие по заведённому кругу сомнения лишь растравляли душу, не принося никакой пользы.
«Всё! Пора с этим завязывать! Нельзя же так, в конце концов, я шиноби или где?! А шиноби не бегают от опасности, её встречают лицом к лицу, даже и смертельную! Правильно тебе тогда сказали, позор деревни Скрытого Листа!»
-Спасибо, - кивнул Ирука, оглядывая ворота дома семьи Хьюга, - Извини, я тут задумался немно… ой!
Чунин растерянно заморгал. Нет, конечно, после похода по улицам этой псевдо-Конохи можно было привыкнуть ко всему, но Хьюга Неджи, страстно целующийся с Харуно Сакурой, это всё-таки несколько удивляло.
Услышав возглас бывшего сенсея, молодые люди вздрогнули и отскочили друг от друга, настороженно уставившись на незваных гостей. Однако, начать беседу никто не успел по причине внезапного грохота, треснувших ворот и вылетевшего на улицу маленького тайфуна по имени Хьюга Хината.
-Неджи! – рявкнула эта милая девочка, наступая на попятившегося брата, - Как ты мог! Прямо перед воротами дома! Изменять мне с этой розовой лахудрой!
-Сестрёнка… понимаешь… я… - забормотал парень, явно всей мощью бьякугана выискивая местечко, куда бы можно было спрятаться.
-А вы! – Хината развернулась к Генме и Ируке, - Как только могли смотреть на это безобразие! Ещё взрослые, называется! Кстати, Ирука-сенсей, Цунаде-сама жаловалась, что у Вас не сданы отчёты!
Чунин вздрогнул. В упор посмотрел на взъерошенную, сердитую девушку. И понял, что острое нервное напряжение последнего времени, а так же несправедливое обвинение, повторенное в энный раз за день, требуют, наконец, хоть немного выплеснуть эмоции.
-Да в порядке мои отчёты! А Вы ведите себя прилично и оставьте брата в покое, Хьюга Хината-сан!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Гробовая тишина, последовавшая за этим воплем, от которого сам Ирука чуть не шарахнулся, не веря, что его глотка способна на подобные вокальные шедевры, звенела в ушах, а потом в этом безмолвии раздался негромкий, быстро нарастающий скрип, и покалеченные минутой раньше ворота торжественно совались с петель и рухнули на землю, поднимая клубы пыли.
-Ирука… всё в порядке… ты успокойся, хорошо? – сдавленно проговорил Генма, с опаской глядя на поверженный парадный вход.
Хината икнула. Залилась краской. Неторопливо набрала воздуху в грудь, и…
-Демоны!!! Держи демонов!!!!!
Генма с Ирукой переглянулись и, не сговариваясь, дружно взлетели на ближайшие деревья, рванув прочь от этого негостеприимного дома и наплевав на то, что не так давно именно в него и хотели проникнуть.
Ветер свищет, листва мчится навстречу, ветки пружинят под ногами, разъярённые члены семьи Хьюга, призванные воплем наследницы, преследуют попятам. Рррромантика погони, однако, чтоб её!!!
Прыгнув на очередную ветку, Ирука мгновенно понял, что зря это сделал, потому что прочный на вид сук, похоже, основательно прогнил внутри и предательски сломался под ногой. Конечно, это не было проблемой, в такой ситуации не упал бы и ученик-первогодок, ведь достаточно сгруппироваться, и… Но вот как раз этого чунин не успел, потому что буквально в следующий момент его подхватили в полёте на руки.
«Странно, Генма же выше, вон он, - успел подумать Ирука, а потом увидел в сантиметре от своего лица знакомую чёрную маску, - Мама!»
Сердце мгновенно ухнуло куда-то в район желудка, оставалось только удивляться, как оно проделало этот фокус. Копирующий негромко хмыкнул, и чунин невольно съежился в ожидании его слов.
«Ты же не скажешь, что…»
-Знаете, Ирука-сенсей, в последнее время Вы так часто на меня падаете, что я готов решить, будто это и не случайности вовсе, - с задумчивой ехидцей протянул Какаши, останавливаясь и опуская свою добычу рядом на ветку.
Чунин глубоко вздохнул и заставил себя посмотреть прямо в серый глаз, в глубине которого притаилось что-то тёмное, по-настоящему пугающее и вместе с тем необъяснимо притягательное.
-Забочусь о Вашей форме, Какаши-сан, - хрипло ответил он, еле-еле выдавив из себя первые слава, но дальше, как ни удивительно, пошло легче, - Тренировки по перетаскиванию тяжестей считаются одной из основ.
-Ну какая же Вы тяжесть, Ирука-сенсей, - Хатаке наклонился к самому лицу своего оппонента, так, что тот почти чувствовал прикосновение мягкой ткани и не попятился лишь из-за того, что некуда было, - Впрочем, если считаете необходимым, я с превеликим удовольствием.
-Ввввот как…
-Если Вы двое не поторопитесь, то нам придётся сражаться с семьёй Хьюга в полном составе, вот это будет тренировка! – возгласил над их головами возмущённый голос, после чего Ируку ухватили за шкирку и поволокли прочь, - Какаши, не стой столбом!
Генма поморщился и прикусил зубами сенбон. Так, кажется, эти двое решили помириться. И, конечно, нашли для этого самое подходящее время из всех возможных! Не говоря о том, что было просто охрененно приятно смотреть, как они стоят почти вплотную друг к другу! Надо будет как-нибудь намекнуть старому товарищу, чтобы выбрал другой стиль тренировок, или Ширануи за себя не отвечает! Нет, ну за что ему это, за что?????
Ирука практически не сопротивлялся, не обращая внимания, куда его тащат, да и зачем тоже. В голове билась только одна мысль.
«Если всё окажется, как в прошлый раз, я убью его, так, что сам Орочимару позавидует! Клянусь!!! А потом и сам сдохну…»
Однако в дальнейшие размышления на тему чунину погрузиться не удалось, потому как перед мчавшимся трио прямо на какой-то ветке выросла знакомая чёрненькая дверка. Надо сказать, что, вполне вероятно, её появление оборвало не только мысли сенсея академии, а так же и жесточайшее смертоубийство одного дзёнина другим. Но дверь всё ж возникла, и компания на полном ходу врезалась в пенящийся туман.
Остужающая головы прохлада. Полёт сквозь серебристую дымку. Ещё одна дверь, первая от центра слева, меняющая краски на изысканный древесный узор.
В холле.
Погрузившись в возвышенно-философское созерцание горящего пламени, ярко-жёлтого и абсолютно ровного, Ширануи Генма предавался размышлениям о привередливости, чёрствости и общем несовершенстве человеческой породы. Примеров, наглядно иллюстрирующих его глубокие раздумья, под рукой имелось аж целых три.
Начать следовало с самого Генмы. Помнится, не так давно, всего лишь перед походом за очередную дверь, он страстно проклинал взаимное молчание двух своих напарников и мечтал о том, чтобы повисшее между ними напряжение наконец-то перестало неслышимо гудеть в словно бы потрескивающем воздухе. Ну что ж, он получил, чего хотел, в полном объёме, и теперь готов сделать всё, лишь бы эти двое, наконец, отвлеклись друг от друга!
Следующим являлся Хатаке Какаши, наглый, беспринципный, абсолютно наплевательски относящийся к окружающим! В частности, к своему старому приятелю Ширануи, с которым вместе выбирался с множества опасных миссий, а так же к одному скромному школьному сенсею, которого совершенно безо всякой причины доставал уже незнамо сколько времени.
Впрочем, тот самый упомянутый милый и несчастный чунин с романтическим именем Умино Ирука тоже был хорош! Потому как совершенно беспринципно отложил в сторонку свои вежливость, сдержанность и добропорядочность, во всей красе демонстрируя ядовитейший язык, ослиное упрямство и чёрную неблагодарность по отношении к самому Генме, который, между прочим, о нём беспокоился, и вообще…!
Ширануи вздохнул и медленно провёл языком по тонкой игле сенбона. Обычно это его успокаивало и позволяло отрешиться от проблем, но право же, разве может настолько незначительное действие помочь справиться с непреодолимым желанием взвыть, глядя на долгожданную перебранку Какаши и Ируки, с глубочайшим самозабвением высказывавших всё, что они только ни думали друг о друге. Генма стиснул зубы, подавляя утробное рычание. Вид полностью поглощённых увлекательной, высокоинтеллектуальной беседой напарников вызывал в дзёнине волны глухого раздражения и глубокой обиды. Хотелось схватить чунина за ворот, как совсем недавно, и оттащить от старого приятеля на противоположный конец холла (за неимением лучших вариантов).
«Нет, хватит, мне это надоело!»
Рывком поднявшись, Генма решительно направился к спорившим напарникам.
Какаши наслаждался. Каждым словом, каждым жестом, каждой интонацией. Наконец-то Ирука, ЕГО Ирука вернулся. Наконец-то вместо обречённого, тоскливого смирения в тёмных глазах клокочет огонь дерзкого вызова и почти лихорадочного азарта, с которым захмелевший герой с голыми руками бросается на зубастого дракона. И, Хатаке был в этом свято уверен, сказочная рептилия сбежала бы от означенного героя со всей доступной скоростью, потому что у животных все инстинкты, в том числе и самосохранения, развиты намного лучше, чем у людей.
Всё же хорошо, что сам ниндзя-копия был как раз таки глупым, безрассудным человеком, а поэтому не собирался спасаться от впавшего в состояние безоглядной бесшабашности тихого школьного сенсея. Нет уж, не имелось у Какаши такой роскоши, как возможность смыться, потому что ведь стоит только отвернуться, и этот чунин обязательно опять во что-нибудь вляпается, и тёмный огонь в шоколадно-карих глазах вновь подёрнется прозрачным, стылым ледком тщательно скрываемой боли.
Хатаке почувствовал, как кривятся под маской губы в опасной, угрожающей улыбке.
«Язви, сколько хочешь, фыркай, отворачивайся. Только я не забуду, как ты меня просил не отпускать тебя. Ни за что не забуду!»
«Знаешь, я почти готов посочувствовать этому бедолаге. Твоя любовь никогда не была лёгким испытанием, даже всего лишь дружеская, что уж говорить о нынешнем случае»
-Парни, я, конечно, безумно рад, что вы оба, наконец, соизволили прекратить свои обиды посреди нашей передряги, но не пора ли заканчивать банкет в честь примирения? - довольно-таки сухой вопрос Генмы заставил Ируку вздрогнуть и словно выдернул из глубокого омута, куда чунин нырнул с головой, погружаясь всё глубже и глубже и уже рискуя не успеть вовремя вернуться к поверхности.
Он осёкся на полуслове и повернулся к напарнику, подарив ему такую облегчённо-сияющую улыбку, что Ширануи чуть сенбоном не поперхнулся от радости, совершенно не ожидав подобного приёма. Ирука и в самом деле был безумно благодарен дзёнину, поскольку, нельзя отрицать, сам бы прервать свою любезную беседу с ниндзя-копией не сумел. Потому что в самой глубине смотрящего с привычной безмятежностью глаза видел странную, мятущуюся тень, так безумно похожую на стремительный отблеск бешеной бури, причиной которой являлся он, Умино Ирука. И разве можно было найти в себе силы оторваться, забыть об этом пугающем до самого нутра, до мелкой дрожи в кончиках пальцев и вместе с тем безумно желанном урагане, который… Ирука до боли прикусил губу… который, возможно, на самом деле был всего лишь плодом отчаявшегося воображения.
-Извини Генма, я не думал тебя обидеть, - тряхнув головой, проговорил чунин, виновато улыбаясь, - Просто хотел помочь Какаши-сану восполнить некоторые пробелы в знании себя самого. Регулярно приходится это делать, у него ужасающая память, - Ирука с трудом удержался, чтобы не передёрнуть плечами от внезапного ощущения, будто ему выплеснули ледяной воды на хребет, но так и не обернулся, чтобы не наткнуться вместо пристального взгляда на равнодушно отвернувшееся в сторону лицо, - Ты прав, конечно, надо двигаться дальше.
-Надеюсь, вы друг друга при этом не поубиваете, - проворчал Ширануи, с досадой чувствуя, как стремительно испаряется под извиняющимся взглядом всё его недовольство. Так, если ситуацию срочно не изменить, то скоро из него будут вить верёвки, а подкаблучником он не станет только потому, что каблуков в стандартной чунинской форме не подразумевается.
-Не поубиваем, - со странной какой-то интонацией хмыкнул в ответ Какаши, пристально наблюдая, как школьный сенсей выбирает дверь с помощью забавной детской считалочки.
-Крайне разумное решение, - процедил сквозь зубы Генма, одарив напарника уничтожающим взглядом, и шагнул вслед за остановившимся на первой от центра справа двери чунином.
Хатаке мгновение помедлил, смотря им вслед и недобро щурясь.
«Пытаешься сбежать, нэ, Ирука-сенсей?»
«Мда, говорю же я, парень определённо попал с тобой, бедняга…»
Бесшумно распахнувшаяся в дымку знакомого тумана дверь положила конец всем досужим размышлениям. На время.
Дверь восьмая.
Ирука внимательно огляделся и вздохнул. Опять один, опять без всякого оружия в очередном западном костюме. Да и комната, просторная, светлая, уставленная резной мебелью из светлого дорогого дерева, слабо напоминала традиционный стиль его родины. Кажется, этот Замок не страдал ярко выраженным, да и вообще, каким бы то ни было патриотизмом. Хотя, в легенде, помнится, говорилось, что принцесса жила на самой границе с западными странами…
Чунин вздохнул, зачем-то одёрнул полы непривычного и потому неудобного одеяния (кажется, это называлось не то «смокинг» не то «пиджак», но он не был уверен), рассеяно потёр свой шрам и совсем собрался уже покинуть сие милое место, как…
-Наконец-то Вы соизволили прибыть, господин учитель. Должна заметить, что Вы должны были появиться ещё десять минут назад! – тщательно поставленный, ледяной голос за спиной заставил чунина плавно повернуться, машинально скользнув рукой по бедру в попытке нащупать сумку с оружием.
Перед ним стояла высокая молодая женщина с уложенными в высокую причёску рыжеватыми волосами.
«И как у неё только не разваливается эта конструкция» - мимолётно удивился сенсей, рассматривая причудливую башню, наворочанную на её голове.
-Ммммм… здравствуйте… госпожа… - не очень уверенно поприветствовал незнакомку Ирука, бросая быстрые взгляды по сторонам, чтобы на глаз определить, что из окружающего может послужить при необходимости оружием, и до чего удастся быстро дотянуться.
В глазах женщины полыхнуло лёдяное пламя высокомерного негодования, а губы недовольно поджались. Кажется, ей очень хотелось высказать чунину немало интересных и разнообразных вещей, но она только глубоко вздохнула и отвернулась, театрально взмахнув подолом длинного, бледно-зелёного платья. Несмотря на полную непохожесть, в этот момент она так напоминала Эбису, что сенсей едва не рассмеялся.
-Идёмте, господин учитель, Ваши подопечные уже заждались, - сухо бросила через плечо недовольная дама, заставив Ируку напрячься и мгновенно позабыть о всяком веселье.
«Подопечные… может ли мне так повезти, что я, наконец, наткнулся на Конохомару и остальных?»
Сенсей прикусил губу, чувствуя, как в груди поднимается волна почти непереносимого стыда. В конце концов, зачем их сюда послали (в смысле, не «сюда, в Замок», а «сюда, на миссию»)??? Дети же пропали, а он чем, спрашивается, занимался всё предыдущее время? Ведь даже и не вспоминал почти, бессердечное чудовище, как его только в академии держат!
Впрочем, окончательно погрузиться в занимательный процесс самобичевания Ирука не успел, потому что его провожатая, зайдя в очередную комнату, остановилась и обернулась к расстроенному чунину:
-Вот, господин учитель, можете познакомиться, - в её голосе Ируке почудились какие-то нехорошие, издевательски-ехидненькие обертоны, но это и в половину не смогло подготовить его к увиденной картине, представшей перед глазами, стоило перевести взгляд.
Тихо охнув, чунин во все глаза смотрел на двоих мальчишек лет этак одиннадцати-двенадцати, одетых в коротенькие штанишки, белые рубашки с чёрными галстуками и такие же, как у него самого пиджачки. Впрочем, причиной почти ужаса несчастного сенсея была, конечно же, не иностранная одежда… гхм… подопечных.
У одного из мальчишек были светло-русые волосы, спускающиеся вдоль лица ровными прядями, а во рту торчал длинный карандаш (за неимением сенбона), у второго на голове буйствовали пепельные космы в своей обычной форме «воронье гнездо», левый закрытый глаз пересекал старый длинный шрам, а лицо закрывал повязанный тёмный платок. Но самым главным, конечно, было ощущение от присутствия в комнате этих двоих, несколько смазанное, однако несомненное. Об ошибке не приходилось и мечтать.
«Ой, ёёёёёёё…» - глубокомысленно заключил Ирука, во все глаза рассматривая представленных воспитанников.
-Ну что ж, знакомьтесь, - проворковала высокомерная дама, одарив «господина учителя» многообещающей злорадной улыбкой, и величественно выплыла из комнаты, оставив чунина наедине с милыми детками.
Несколько минут было тихо. Все трое внимательно изучали друг друга пристальными взглядами. Наконец, Ирука решился.
-Генма… Какаши…-сан, - осторожно позвал он, надеясь, что изменения коснулись исключительно внешнего вида напарников.
-А… мы раньше с Вами не встречались? – так же неуверенно ответил ему… Ширануи, насквозь знакомым движением перекатывая во рту сенбо… карандаш, - Ээээ… Ирука-сенсей? – имя учителя мальчишка произнёс с явной вопросительной интонацией.
Определённо, надежда – глупое чувство.
-Наверняка он тут появлялся, когда отец отбирал нам наставничка, вот тебе и кажется, - фыркнул Хатаке, заложив руки в карманы и со своим обычным демонстративным равнодушием смотря в окно, - Достали уже все эти воспитатели…
Очень, очень глупое чувство.
Ирука внимательно посмотрел на белобрысого пацана, ощущая, как растерянность сменяется привычным, можно сказать, насквозь родным раздражением, как и всегда при столкновении с данным индивидуумом. Вне всяких сомнений, преобразившись и потеряв память, признанный конохский гений, однако же, не утратил способности доводить несчастного преподавателя академии до белого каления максимум парой фраз.
-Ничуть не сомневаюсь, что Вы сделали всё, чтобы достать их в ответ, Какаши-сан, что вряд ли было трудной задачей с Вашими-то способностями, - почти пропел чунин, мгновенно забывая о несколько непривычном возрасте собеседника.
Оба мальчишки вздрогнули и одинаково растерянно уставились на новоиспечённого наставника. Потом открытый глаз Какаши оценивающе сузился.
-А Вы, значит, думаете, что сможете меня перевоспитать, И-ру-ка-сен-сей, - имя учителя он произнёс почти по слогам, будто раскатывая на языке и пробуя на вкус, и чунин почувствовал, как его продирает холодком от макушки до пяток, настолько знакомой была эта насмешливая, чуть тягучая интонация.
Никто и никогда больше не произносил его имя ТАК.
А потом Хатаке развернулся и быстро вышел из комнаты. Чунин вздохнул и невольно потёр шрам, словно это могло привести в порядок мысли.
-Зря Вы его разозлили, - раздался рядом негромкий голос, и Ирука поймал сочувствующий взгляд Генмы, - Он теперь Вам обязательно постарается какую-нибудь гадость сделать.
-Вот в этом я ничуть не сомневаюсь, - вздохнул сенсей, грустно усмехнувшись
Уж если ниндзя-копия так старательно и целенаправленно превращал его жизнь в ад на земле во взрослом состоянии, то почему что-то должно измениться, когда Хатаке вернулся в самый противный (со стороны воспитателей, конечно) возраст? Чунин коварно прищурился. Кажется, Какаши-сан благополучно забыл и о том, что его предполагаемая жертва семь лет преподавала в академии шиноби, возясь при этом не с кем-нибудь, а с Наруто. Ну что же… не удастся напомнить, так перед фактом поставим.
-Ну, ведь ты мне поможешь справиться с твоим другом? – Ирука присел перед Генмой, чтобы их глаза оказались на одном уровне, и заговорщически подмигнул.
-С моим братом, - поправил тот и неожиданно широко улыбнулся, крепко ухватив чунина за левую руку, - Конечно, помогу, Ирука-сенсей. Вы мне нравитесь, поэтому всё, что хотите.
Учитель благодарно улыбнулся, потрепав Ширануи по голове, поднялся и глубоко вздохнул. Можно было даже не сомневаться, поиски выхода на этот раз окажутся сопряжены с небывалыми приключениями!
За следующие полдня у Ируки появилась возможность сделать просто массу всевозможных открытий.
Во-первых, несмотря на то, что напарники явно потеряли память, их характеры, а так же базовые привычки и склонности остались на месте, да ещё и расцвели пышным цветом в силу возрастных особенностей и утерянной профессиональной скрытности шиноби.
Во-вторых, ловя на себе, прямо скажем, сверхприязненные взгляды Генмы, практически не отцепляющегося от его руки, а так же вспомнив, с чего началась их дружба в Замке, Ирука почувствовал смутное сомнение, а до конца ли он уловил расчёт дзёнина на глубину этой самой… дружбы. Обдумать такую крайне интересную мысль более полно времени не нашлось, но определённое беспокойство, вызванное ею, упорно не желало уходить.
В-третьих, однозначно и несомненно можно было сделать вывод, что представление наивного чунина об отношении к нему Хатаке Какаши, как о «равнодушном», имело мало общего с реальностью, но вот стоило ли этому радоваться? Такой кристально-чистой, незамутнённой неприязни к нему не испытывал, наверное, даже недоброй памяти Мизуки. Рассуждения о таком распространённом в среде детей явлении, как дёрганье за косички понравившихся объектов, Ирука старательно прогонял. Тем более, за косичку… ну, за хвост, его никто не дёргал, фантазия копирующего была куда более обширной, и спастись от неё помогал лишь богатейший опыт.
В-четвёртых, носясь по всему дому, превратившемуся в настоящую полосу препятствий, достойную чунинского, а то и дзёнинского экзамена, сенсей наткнулся на сотню самых разнообразных дверей, начиная от неприметного чулана с мётлами и заканчивая роскошными воротами (иначе и не назовёшь) парадного входа, но ни одна, НИ ОДНА из них не была хотя бы чёрного цвета.
В-пятых, под видимым блеском богатого западного особняка и умилительных разборок домашнего учителя со строптивым воспитанником пряталось что-то совсем-совсем другое. Ирука не смог бы объяснить это чувство внятно, но его отточенные инстинкты взрослого шиноби настойчиво шептали о разлитой в воздухе опасности, источник которой никак не удавалось уловить. И это беспокоило, очень беспокоило, ибо, как показывала практика, сволочный Замок мог в любой момент подкинуть самую нехорошую и подлую мерзость.
Немного отдышавшись после очередного забега по лестницам и коридорам, Ирука присел на мягкий, удобный диванчик в какой-то вроде бы гостиной, с трудом сдерживая нервное хихиканье. Да, это оказалось забавно, поменяться с Какаши ролями: когда-то, бог знает когда, ещё дома, в Конохе, всё было наоборот, и это Ирука старательно устраивал всевозможные каверзы, вовремя исчезая из поля зрения своей жертвы, чтобы насладиться результатом со стороны. Единственное, что не изменилось – это их перманентная ничья, когда шутника так и не получается поймать, но и от результатов его деятельности удаётся спастись. Ну… в основном удаётся.
Чунин вздохнул, и провёл рукой по волосам, пытаясь выловить из своей шевелюры остатки качественно сваренной лапши. Всё-таки пару раз он, к своему величайшему стыду, прокололся, безмерно порадовав Хатаке. Ирука скрипнул зубами, вспомнив эту физиономию, совершенно непостижимым образом сочетающую в себе полное безразличие к результатам своих партизанских эскапад и невероятное самодовольство.
«Если я со стороны выглядел хоть вполовину так же противно, то как он меня только раньше не придушил, - невольно подумал сенсей, пытаясь найти какую-нибудь, пусть самую завалящую, причину подобного милосердия ниндзя-копии, - Тут никакая выдержка бы не помогла…»
-А Вы действительно отличный, Ирука-сенсей, - прервал его размышления подошедший и со смаком плюхнувшийся на диван Ширануи, - Какаши никто дольше часа не выдерживал, а Вы уже полдня с ним возитесь, и ничего! Мне даже и помогать Вам почти не пришлось, - в голосе мальчишки сквозило явное и неприкрытое уважение… и не только.
-Ерунда, - вздохнул чунин, нервно усмехнувшись и стараясь не замечать глаза со светящимся в них обожанием, - Просто у меня богатый опыт подобного общения. Лучше скажи мне, Генма-кун… у вас тут ничего странного… или страшного в последнее время не происходило?
Ирука невольно замолчал, нервно потирая свой шрам и пытаясь судорожно сообразить, как бы объяснить ребёнку, который совершенно не помнит о том, кто такие «шиноби» и, тем более, что такое «способности шиноби», о причинах своего невнятного беспокойства.
Ширануи несколько секунд сидел молча, болтая ногами, как совершенно обычный пацан его возраста, потом вздохнул и посмотрел на наставника в упор. Было немного странно встретить холодный, пристальный взгляд сосредоточенного, готового к смертельной драке дзёнина Ширануи Генмы на лице одиннадцатилетнего ребёнка. Карандаш, зажатый в зубах, чуть качнулся, Ирука почти ждал, что крашенная деревяшка взблеснёт холодной сталью.
-Почему Вы спрашиваете? – коротко спросил мальчишка, но в его глазах не было неприязни или злости, просто привычная, въевшаяся настороженность, вынырнувшая из глубин дремлющей сейчас сущности.
-Потому что я чувствую такие вещи, - как можно спокойнее ответил чунин, - Чем хуже – тем лучше.
Генма несколько секунд молчал, потом отвёл взгляд, вздохнул, сосредоточенно ковыряя светлую шёлковую обивку, похоже, намереваясь прокрутить в ней основательную дыру.
-Знаете, я Вам верю, - наконец сообщил он, заставив Ируку едва слышно облегчённо выдохнуть, - Нас с Какаши пытались похитить несколько раз. Предыдущего учителя даже уби… - мальчик осёкся, удивлённо смотря на стремительно оказавшегося на ногах сенсея, от которого словно расходились невидимые волны опасности.
-Так… - почти прошипел чунин, ощущая в груди холодок нехорошего предчувствия, - Что-то я давно Какаши не слышал… Генма, куда он мог пойти?
-Наверное, в сад, там как раз есть… ох… - деревянный карандаш отчётливо хрустнул, под сжимающимися на нём зубами, - Отец же говорил, не выходить одним! Те, которые приходили, они не могут в дом зайти почему-то, но…
-Так, - медленно повторил Ирука, оглядываясь, - Точно в дом никто чужой не войдёт? Тогда жди здесь, а я пойду, посмотрю, куда наше несчастье загуляло, - и с этими словами он быстро вышел из комнаты, попутно старательно убеждая себя, что его почти паническое беспокойство вызвано не более чем опасностью потерять необходимого члена команды.
«Определённо, я могу возгордиться и идти записываться в ясновидцы», - мрачно подумал чунин, когда, осторожно скользя ещё одной тенью между деревьев и подстриженных кустов, наткнулся на обворожительную картину трёх высоких мужчин в чёрных костюмах (здесь что, других не шьют?), наступавших на одного белобрысого, вредного пацана. Какаши стоял молча, в знакомой мнимо расслабленной позе, и уже не скрытое потерянным платком лицо казалось абсолютно невозмутимым, только вместо куная в правой руке был зажат, кажется, обломок фарфоровой вазы. Хороший такой, острый обломок, уже перепачканный кровью. Один из нападавших сжимал плечо под проступающими на одежде бурыми пятнами.
Ирука на мгновение прикрыл глаза, прислушиваясь к обстановке. Кроме этих троих и Хатаке рядом никого не прощупывалось. Повезло. А ещё противники стояли к нему спиной, полностью сосредоточившись на своей добыче. Чунин хмыкнул про себя и плавно скользнул вперёд.
Глаз Какаши изумлённо распахнулся, когда позади похитителей словно из ниоткуда выросла ещё одна тёмная фигура, бесшумная, стремительная и опасная. Три удара, предельно точных, выверенных до миллиметра, и трое мужчин осели на землю, как бесформенные, тяжёлые мешки с песком. Несколько секунд Ирука стоял неподвижно, только взгляд его привычно метался из стороны в сторону, схватывая все, даже самые мелкие детали. Тихо. Спокойно. Пусто.
-Пойдём в дом. Незачем тут задерживаться, – хмуро бросил чунин, убедившись, что вокруг действительно никого, пока никого, нет.
Он почти ожидал, что Какаши начнёт возражать или вообще попытается смыться, но тот лишь внимательно посмотрел и молча направился к дому. Тонкие тени от качающихся веток садовых деревьев стремительно пробегали вверх-вниз по невысокой фигурке, соскальзывая по плечам и путаясь в волосах.
-Зачем ты вышел на улицу? Неужели не знал, что это опасно? – сердито спросил Ирука, топая следом за драгоценным ребёночком, а в груди поднималось всё скопившееся за день раздражение.
-Знал, конечно, - ответом был высокомерный фырк и небрежно дёрнувшиеся под пиджаком лопатки, мол, что за ерунду Вы говорите, сенсей, это же очевидно.
-Тогда зачем? А если бы с тобой что-нибудь случилось? – чунин зло стиснул зубы, подавляя острое желание схватить мальчишку за шкирку и как следует тряхнуть его. Мда, последний раз нечто подобное он испытывал только при общении с Наруто, тот тоже нередко прямо-таки напрашивался на хорошую, дружескую трёпку.
Хатаке неопределённо хмыкнул, заходя в дом.
-А Вам не всё равно, Ирука-сенсей? – лениво спросил он, смотря прямо на воспитателя, чуть склонив на бок голову со своим набившим оскомину безразличным выражением лица, - Можно подумать, для Вас это была бы трагедия вселенского масштаба. Вы мне, между прочим, всё развлечение испортили…
Развлечение, значит…
Ирука остановился. Внимательно, очень внимательно посмотрел прямо в бесстыжий, серый глаз. А потом сделал то, до чего ни разу не опускался за все годы преподавания, даже по отношению к Наруто. Одной рукой он крепко, чтоб не вырвался, схватил Какаши поперёк туловища, а второй начал отвешивать ему увесистые шлепки пониже спины.
-Ой! – в первый момент Хатаке дёрнулся, скорее больше от неожиданности, чем от боли, и его голос, растерянный, с лёгкой примесью недоуменной обиды, просто бальзамом пролился на душу Ируки.
Почувствовав удовлетворение где-то спустя полминуты, чунин, наконец, выпустил свою жертву.
-Это нечестно! Вы воспользовались тем, что сильнее! – мальчишка сердито посмотрел исподлобья и неожиданно шмыгнул носом.
-Пользоваться тем, что ты слабее, и избегать таким образом наказания тоже нечестно! – парировал Ирука, чувствуя, как при взгляде на Какаши, похожего на кота, которого таки ж застукали за поеданием хозяйской сметаны и приложили ложкой по лбу, его охватывает невольное веселье.
Хатаке моргнул. Несколько мгновений разглядывал Ируку, словно впервые увидел, и негромко усмехнулся.
-Туше, - потом вздохнул и отошёл к окну, ведущему в сад, прямо на то место, где до сих пор валялись без сознания тела неудачливых похитителей, и вдруг, безо всякого перехода заявил, - А знаете, Вы действительно сильный, Ирука-сенсей.
Чунин невольно вздрогнул, чувствуя, как ударило о рёбра и бешено заколотилось сердце, и понадобилось заметное усилие, чтобы вдохнуть. Как давно он хотел услышать от него подобные слова? Вот, услышал. Только сейчас это не имеет никакого значения, такая ирония, однако…
-Полагаю, ты переменишь своё мнение, как только вырастешь, Какаши-сан, - ровно ответил сенсей, пристально смотря на чёткий профиль.
Сейчас Хатаке как никогда напоминал себя взрослого, и в груди ещё сильнее тянуло тоскливой судорогой.
-Не переменю, - коротко и непререкаемо заявил Какаши, не поворачиваясь, - Я это сразу понял, как только Вас увидел. Что мы где-то встречались, Генма прав, что Вы по-настоящему сильный и с Вами будет хорошо. Только я хотел проверить, что не ошибся. В общем… простите… за сегодня.
Ирука тихонько выдохнул сквозь приоткрывшиеся губы, с трудом справившись с порывом прочистить себе уши, протереть глаза, и принять универсальное противоядие от стандартных галлюциногенов. Хатаке Какаши извинился? И небо не рухнуло на землю?? Да что там небо, даже побелка с потолка не обсыпалась???
А впрочем, почему бы и нет, ребёнку только что помогли спастись от троих здоровых мужиков с немирными намерениями, что бы этот гений не пел о «развлечениях». Чунин вздохнул, закрыл рот и тряхнул головой. Вот вернётся ниндзя-копия в своё нормальное состояние, тогда и придёт время выяснять, что же он имел ввиду.
-Ирука-сенсей, Какаши, вы в порядке? Что случилось? – Ширануи появился как всегда вовремя, позволив Ируке отстраниться от внезапно свалившихся сомнений, - Я волновался!
Мальчишка обиженно взмахнул наполовину перегрызенным карандашом и быстро шагнул к любимому сенсею.
-Отойди от него, - негромкий, явно угрожающий голос Хатаке заставил Генму остановиться, а Ируку судорожно прощупать пространство вокруг на предмет обнаружения рядом с собой, любимым, различных опасных для жизни предметов, начиная от тупых столовых ножей и заканчивая взрывными печатями максимальной мощности.
-Какаши, ты чего? – насуплено спросил Ширануи, явно не понимая, в чём дело, да и чунин не отказался бы получить подробные разъяснения, поскольку ничего постороннего на своей особе не обнаружил.
-Ничего, - так же спокойно и весомо ответил Хатаке, отходя от окна и вставая между сенсеем и «братом», - Не лезь к нему.
-Почему это?! – Генма недовольно фыркнул, скрестив руки на груди.
-Потому что Ирука-сенсей – мой.
В повисшей тишине чунин почти услышал, как его челюсть со стуком падает на гладкий деревянный пол. А потом Ширануи молча и без лишних рассуждений засветил Какаши в нос. Секунда, и вместо двух мальчишек на полу катался рычащий ком, в котором не разобрать где чьи руки-ноги, только мелькали белые пряди волос, голые коленки и острые локти.
-А ну тихо!!!!!!!!
Именно насквозь родное зрелище банальной ребяческой драки, разнимать которые Ируке приходилось по несколько раз на дню, и вернуло впавшего в состояние глубокого ступора сенсея к реальности. Мгновенно закатав рукава, он ловким, отточенным движением выбросил вперёд обе руки, ухватив в каждую по воротнику и растащив перешедших рамки приличия диспутантов как можно дальше друг от друга.
-И что это значит?! Генма? Какаши?
Оба молчали, тяжело дыша и обмениваясь более чем мрачными взглядами. Под глазом Ширануи наливался ярко-фиолетовым здоровенный фингал, из разбитого носа Какаши на когда-то белую рубашку капала кровь.
Возможно, предположения о намерениях Генмы не следовало сбрасывать со счетов, как бы это ни казалось неудобно.
Возможно, старый тезис о дёргании за косичку характеризовал ситуацию ещё глубже, чем подумалось поначалу.
Возможно, конечно, всё это было лишь временным последствием неадекватного состояния буквально впавших в детство напарников.
-Вы что это устроили? Что это ещё за заявления? Какаши, это к тебе относится в первую очередь!!! Вы…
Распекая своих подопечных, Ирука случайно скользнул взглядом по стене коридора, оказавшегося местом незапланированных военных действий, и увидел родную чёрную дверь, нагло пристроившуюся между окном и каким-то шкафом. И где только раньше пропадала, паршивка?!
-Таааак, - зловеще прошипел чунин, волоча мальчишек прямо к обнаруженному выходу, - Ну, сейчас мы поговорим!
И он со всего маху прицельно зашвырнул дорогих товарищей точнёхонько в клубы серебристого тумана.
Бешеная дымчатая спираль перед глазами. Полёт-полёт-полёт. Восьмая дверь, первая от центра справа, исчезающая в дереве стены.
В холле.
-Ну и что это было?! Какаши-сан? Генма? Уж от тебя я подобного не ожидал, что за делёж вы устроили, мать вашу???!!! Какаши-сан, Вы… Вы… Вы просто…
Оба дзёнина невольно попятились от разъярённого Ируки, набросившегося на них, стоило проморгаться после очередного путешествия. Вокруг, как и всегда, наличествовал знакомый холл с сотнями горящих свечек и уже только пятью оставшимися дверями, но это место внезапно перестало быть безопасной гаванью между двумя рейдами в неизвестность.
-Ирука-сенсей, Вы о чём говорите? Какой делёж? – недоумённо спросил Какаши, - И вообще, почему мы не оказались за дверью?
-Ээээ… - чунин замер, словно со всего ходу налетев на кирпичную стену, и замолчал, с подозрением уставившись на дорогих напарников, - А вы не помните?
Те переглянулись и одинаково мотнули головами, смотря на Ируку кристально-честными глазами искренне недоумевающих людей.
-Ирука, объясни, пожалуйста, в чём дело? – Генма, не осознавая этого, поднял руку и плавно провёл пальцем по прохладной стали родного сенбона.
-Ээээ… - сенсей неуверенно переступил с ноги на ногу и невольно потянулся к любимому шраму, чувствуя, как злость, которую, похоже, некуда будет приложить, начинает рассасываться.
Он ещё раз внимательно-внимательно посмотрел на дзёнинов. Вообще-то, раньше амнезией тут никто не страдал. Но и до одиннадцатилетнего возраста тоже никто не омолаживался, чёрт его знает, может, и правда не помнят.
-Ладно… я вам потом объясню, что за делёж. Обоим, - всё ещё мрачно буркнул чунин, испытывая, однако, немалое облегчение от того, что разборки придётся отложить, - Когда из Замка выберемся. А сейчас, раз всё в порядке, надо идти дальше. Между прочим, вы, кажется, благополучно забыли, что нас послали на поиски детей. Которых мы до сих пор не нашли!
-Мы же не знаем, они вообще попали сюда или нет, - напомнил Ширануи, делая странное движение, словно хотел шагнуть вплотную к Ируке, но в последний момент передумал, - Могли и там, дома остаться.
-Предпочитаю рассчитывать на худшее… - школьный сенсей вздохнул и немного нервным движением провёл пальцами по волосам, приглаживая без того стянутые пряди.
И невольно замер, заметив, как пристально смотрят оба дзёнина на его руку.
«Ой, ёёёёёё!!! Чего бы я ни отдал, чтобы узнать, сколько же от них нормальных было там. Коня, коня, полцарства за коня! В смысле, за информацию… – чунин поспешно отвернулся, сосредоточенно разглядывая оставшиеся двери и совершенно не видя того, что находится перед глазами, - И Генма… и… и Какаши… Нет, ну какого дьявола им обоим надо?!»
Ирука зябко передёрнул плечами и почувствовал, как щёки начинают гореть при мысли, что доблестным дзёнинам надо совсем не дьявола, а вовсе даже и человека. Одного конкретного. Обоим сразу.
Если, конечно, ему не почудилось и не придумалось с вдруг разбушевавшейся фантазии. Как говорится, здравствуй, паранойя, давно не виделись, шизофрения, добро пожаловать, мания величия. Конечно, о ком ещё могут думать два элитных шиноби, как не о рядовом школьном учителе. За какового, пребывая в состоянии несостояния, устроили рыцарский турнир.
«…потому что Ирука-сенсей – мой!...»
Чунин нервно хихикнул, тряхнул головой и свирепо уставился на чёрные створки в полупустой стене.
-Сюда пойдём, - ткнул он пальцем в первую попавшуюся и мрачно оглянулся на товарищей по несчастью.
Пусть только попробуют возразить!
Однако протестов не последовало, дзёнины молча кивнули, по-прежнему внимательно его разглядывая. Конечно, могло быть и так, что они просто пытались сообразить, почему же напарник так на них взъелся, но… Ирука невольно сглотнул и осторожно, бочком шагнул к одинокой двери, кажется, когда-то бывшей третьей справа, чувствуя себя попавшимся в ловушку зайцем.
«Ну чего же они хотят? Оба?» - с тоской подумал чунин, не глядя нащупывая спасительную ручку.
Тихонько клацнув зубами о сенбон, Генма вздохнул и шагнул вслед за Ирукой, но тут же остановился, чувствуя опустившуюся на плечо ладонь.
-Полагаю, твоя поддержка означает, что наш спор перенесён на более подходящее время? – негромкий, обманчиво-равнодушный голос над ухом.
Ширануи хорошо знал это деланное спокойствие, припасённое специально для серьёзных противников. Хатаке никогда не разговаривал с ним подобным тоном. До сего момента. Генма ещё раз прикусил свою верную, спасительную иглу, рывком подавляя несвоевременные эмоции.
-Означает, - процедил он сквозь зубы, и, сбросив чужую руку, шагнул вперёд.
Спину почти физически царапал острый, пронзительный взгляд, так, что с трудом удавалось не ёжиться.
К счастью, серебристые хлопья туманной пены прервали необходимость дальнейшего их общения.
продолжение в комментах
название: Замок Тринадцати Дверей
пейринг/персонажи: Какаши/Ирука, немного Генма/Ирука
рейтинг: R
жанр: возьмём основу из fantesy, добавим в качестве начинки экшн, ангст, юмор и романс, предварительно перемешав, польём пикантным соусом из неявных кроссоверов. Название полученному
статус: закончен
дисклеймер: не моё, не надо
саммари: "Алиса в Стране Чудес" по-коноховски. С тремя Алисами. Гыыыыыыыы...
примечания: все эпиграфы предоставлены Кышь в качестве гуманитарной помощи неимущим аффторам. Спасибо ей за это огромное
предыдущие части: 1, 2
читать дальшеДверь седьмая.
Перевернут мир,
Стерты грани.
Слишком близко стоишь
Ты. Сиянье
Новой боли,
Мечты и надежды.
Ты уйдешь
И исчезнет все –
Я один, как и прежде.
Одиночества новый лик,
Мы над бездной.
Ведь без света
Глаз твоих –
Я исчезну.
Стерты грани.
Слишком близко стоишь
Ты. Сиянье
Новой боли,
Мечты и надежды.
Ты уйдешь
И исчезнет все –
Я один, как и прежде.
Одиночества новый лик,
Мы над бездной.
Ведь без света
Глаз твоих –
Я исчезну.
К своему величайшему стыду, Генма вынужден был признать, что позволил посторонним мыслям и всяко-разным эмоциям просто недопустимо завладеть сознанием и даже не обратил внимания, куда они в очередной раз попали. Отметил только, что Какаши, как и какой-либо ощутимой опасности нет рядом, и на этом успокоился. Это называется опытный шиноби! Дзёнин! Однако, факт оставался фактом, отрицать было бы глупо. Увы, как выяснилось почти мгновенно, всё-таки следовало оглянуться по сторонам. Это стало ясно сразу же, стоило Ширануи открыл рот, дабы задать Ируке всё тот же вопрос по поводу глубокого экзистенциального смысла их с копирующим поведения, и наткнулся на совершенно ошалелый взгляд человека, которого из-за угла мешком приложили.
-Генма… - голосом умирающего лебедя вопросил чунин, прислоняясь к стене коридора, в котором они стояли, - Генма… скажи мне… где мы находимся?
-Эээээ… - Ширануи задумчиво почесал в затылке, вспомнил, что больным не принято перечить, внимательно огляделся… и сам почувствовал резкую слабость в коленях и непреодолимое желание протереть глаза.
Напарники молча и совершенно обалдело смотрели друг на друга, не веря произошедшему.
-Мы что… В КОНОХЕ?????!!!!!!
-ИРУКА!!! – дикий рявк прямо над ухом заставил несчастного чунина подскочить на месте, волчком крутанувшись вокруг своей оси.
Он отскочил на пару шагов назад, с трудом удержав равновесие и приготовившись оправдываться перед Годайме, потому что так кричать утречком в конохском штабе могла только она, и замер с раскрытым ртом, ибо перед ним оказалась отнюдь не Цунаде.
-Ирука ###@@@&&&, как это называется?! Где твои отчёты?! Сколько можно, никогда работу вовремя не сдаёшь, выгнать тебя на фиг, чтобы миссии выполнял, раздолбай! – уперев руки в боки и крича так, что побелка с потолка сыпалась, перед ним, покачиваясь, стояла Шизуне, и запах саке чунин чувствовал даже на расстоянии нескольких шагов.
-Какие отчёты? - только и смог пискнуть он, не веря своим глазам и пытаясь судорожно сообразить, за что же на него так набросились, ведь вся необходимая документация была сдана ещё в понедельник.
-Шизуне-сан, что ты опять шумишь? – из-за поворота стремительно возникла сначала запредельных размеров грудь, а потом и её обладательница, - Ну вот, - протянула Хокаге, рассматривая открывшуюся ей картину, - Опять с утра пьяная, опять, небось, ничего не готово, Шизуне, почему я должна тебя всегда искать, а когда нахожу, ты оказываешься в неподобающем состоянии? – Годайме всхлипнула и приложила к глазам кружевной платочек, - И, кстати, Ирука-кун, сколько можно ждать от тебя отчёты? Ну хоть раз в жизни ты можешь их не задерживать? Или задерживать не больше, чем на день?
Ответить чунин не смог, стоя посреди коридора и безмолвно открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег. Признаться, Генма тоже почувствовал определённую недостойную мужчины дрожь в руках, да и в коленях, при виде этой невероятной, невозможной, неправильной картины поменявшихся характерами Цунаде и Шизуне, а потому выбрал наилучший из возможных сейчас вариантов действий. В конце концов, отступление – вовсе не есть позорное бегство.
Остановились они, только оказавшись на первом этаже штаба, необычайно пустом для буднего дня, как правило, тут было не протолкнуться.
-Генма, ты знаешь… - задумчиво сообщил Ирука, настороженно зыркая по сторонам, - По-моему, это всё-таки не совсем Коноха.
-Нуууу… - задумчиво протянул Ширануи, но продолжить не успел.
Тихо захрипев, Ирука метнулся к нему, цепляясь за жилет дзёнинской формы, как утопающий за соломинку и смотря куда-то вбок совсем уже круглыми глазами. Проследив направление его взгляда, Генма очень пожалел, что имеет такой высокий ранг, и поэтому не может спрятаться за спиной напарника, ну или хотя бы так же, как и он ухватиться за чужой жилет. Не подобает, блин! Но очень хотелось, при виде Нара Шикамару, увлечённо надраивающего пол.
-Ано… Шикамару-кун… а что ты делаешь? – совсем уже трепетным голосом уточнил чунин, видимо, чтобы убедиться, что это не галлюцинация.
У самого Генмы просто язык отнялся.
Младший Нара резко выпрямился, неласково глядя на пристающих с дурацкими вопросами.
-Пол мою! – сердито ответил он, - А то заняться нечем совершенно, тут в этом штабе, похоже, собрались все лентяи Конохи! Особенно вы, Ирука-сан! Ну сколько можно мурыжить несчастный десяток отчётов, между прочим, последний срок сдачи был на прошлой неделе!
Чунин издал горлом какой-то булькающий звук и ещё сильнее ухватился за напарника. Ширануи стиснул зубами сенбон, из последних сил удерживая самообладание.
-Не Коноха. Определённо, - вынес он свой вердикт, смотря на фыркнувшего и вернувшегося к своему увлекательному занятию Шикамару.
Потом схватил Ируку за шкирку и поспешил ретироваться, ибо это зрелище, подрывающее всё представление об основах мироздания, было слишком непереносимым для его нежной психики.
Очутившись на улице и укрывшись в каком-то неприметном тупичке, Ширануи с Ирукой уселись прямо на землю, переводя дух.
-Генма, - негромко и очень проникновенно попросил чунин, смотря на друга широко распахнутыми, печальными глазами, - Скажи, а как нам дверь найти? Я не могу здесь задерживаться! Это… это…
Дзёнин и сам был не против убраться из сумасшедшей пародии на родную деревню, а потому крепко задумался.
-Ну… - выдал он через какое-то время, - Раньше дверь всегда появлялась неожиданно и в какой-нибудь неправильной ситуации, из воздуха, например. Наверное, и искать её стоит в самом ненормальном месте окружающей среды… - логика была более чем призрачная, но, учитывая обычную туманность ситуации, тут и подброшенная монетка бы сгодилась.
-Это в Академии, что ли? – уточнил Ирука с явным сомнением, но, похоже, своих вариантов поиска выхода у него не было.
-Это у нас Академия была дурдомом, - не согласился дзёнин, - А здесь это наверняка тихое и спокойное заведение.
Ируку пробрала явная дрожь, и он замотал головой, видимо, отгоняя от себя жуткие картины чинно шествующих по коридорам маленьких шиноби.
-Кошмар, - пробормотал сквозь зубы сенсей, подтвердив предположение Ширануи, и почесал в затылке, - Значит, нам надо найти место, которое дома было самым благопристойным?
Напарники переглянулись и задумались. Очень-очень крепко задумались. Потому что термины «Коноха» и «благопристойность» не сочетались в их сознаниях ну вот никаким боком.
-Генма, - жалобно уточнил после четверти часа тщетных размышлений Ирука, - Так по твоей логике получается, тут вообще двери не будет???
-Нет, это нереально! – горячо заверил напарника дзёнин, и тут его, наконец, осенила идея, - Знаешь, наверное, нам тогда надо идти в клан Хьюга!
Ирука просиял, и маршрут пути был утверждён.
Двигаться пришлось не очень-то быстро – хорошим прогулочным шагом, потому что, поразмыслив, напарники пришли к выводу, что встречаться с псевдо-знакомыми в псевдо-Конохе им не хочется ни в малейшей степени, а потому пришлось использовать отвлекающее дзютсу, которое не даёт людям сосредоточить внимание на каком-либо объекте. В просторечии это называлось «отвести глаза», и всё бы хорошо, но техника не работала на высоких скоростях.
Поэтому Генма и Ирука топали по улицам почти родной деревни, то и дело шарахаясь от прохожих. Ну согласитесь, одетая в кимоно и застенчиво опускающая глаза Анко, или размахивающая плакатом «Учиха Саске – МАСТ ДАЙ!» Яманака Ино, или худенький Акимичи Чоджи, которого пытаются накормить усилиями трёх человек, кого угодно могли вывести из равновесия! Освоиться удалось только к середине пути, после того, как на глаза попался Орочимару-сама, с благостным выражением лица переводящий через дорогу какую-то старушку. Простояв в виде соляных столбов минут пять, товарищи по несчастью поняли, что после этого зрелища готовы уже ко всему.
Впрочем, дзютсу работало исправно, никто напарников не замечал, и Генма счёл, что пора бы, наконец, вернуться к его животрепещущему вопросу.
-Ирука, - негромко позвал он, равнодушно отворачиваясь от Майто Гая в стандартной дзёнинской форме, втолковывающего какому-то пареньку, что шиноби не должен позволять себе тратить силы на экстравагантность, - Ирука. Ну можешь ты мне всё-таки объяснить, что вы не поделили с Какаши? Если вы не сможете работать вместе, то мы, чего доброго, никогда из этого Замка не выберемся, да и детей не отыщем, если они здесь! – надо уточнить, что последние аргументы Ширануи произнёс исключительно для того, чтобы отрезать ответственному товарищу пару путей к отступлению.
-Генма… - начал было тот, заметно сбившись с шага, но дзёнин не дал ему договорить, остановившись и крепко взяв чунина за плечи, заставляя смотреть себе в глаза.
-Ирука, послушай, я не собираюсь вмешиваться в твои отношения с другими людьми, но я не могу смотреть, на то, что происходит! Ты со стороны себя видел? Что с тобой могли сделать, что ты так с ума сходишь? Если Какаши… обидел тебя чем-нибудь… а ты думаешь, что не сможешь ему нормально ответить…
Чунин смотрел на него пристально и серьёзно. Потом слабо улыбнулся и покачал головой.
-Хороший ты парень, Генма… правда. Спасибо, - вдруг без всякой связи сказал он, так, что у Ширануи всё внутри перевернулось и задрожало, словно где-то в груди била крыльями стая мотыльков, - Ничего Какаши-сан мне не сделал. Просто… за позапрошлой дверью я хлебнул какого-то наркотика, ну и вёл себя… не так, как должен был. А Какаши-сан как всегда оказался не в том месте не в то время…
Ирука осёкся и отвернулся, стараясь не встречаться с пристальным, испытывающим взглядом друга. Нет, он не соврал, совсем даже, но всё равно было неприятно.
-И это всё? - Ширануи недоверчиво смотрел на чунина, - Из-за такой мелочи? Ирука?
-Это всё, - твёрдо ответил сенсей и осторожно высвободился из рук Генмы, всё ещё сжимающих его плечи, - Пошли дальше. Не хочу здесь задерживаться.
Дзёнин вздрогнул, вспомнив, где они находятся, и оглянулся. Дзютсу работало, никто не обращал внимания на двух парней, вставших посреди улицы. И слава богу.
-Ирука, но ведь это смешно! – настойчиво продолжил Ширануи, идя вслед за чунином (воистину, в его родословную как-то умудрилась затесаться пара дятлов), - Какаши сам вечно творит что-нибудь ненормальное, неужели ты думаешь, что его сильно покоробят чужие закидоны? Да и вообще, какое тебе дело, что о тебе думает какой-то посторонний человек?
-Да никакого, - коротко ответил Ирука и замолчал, плотно сжав губы.
Генма вздохнул и решил пока отступиться, несмотря на то, что хотелось ему совсем другого. Но, учитывая упрямство небезызвестного сенсея, вряд ли излишняя настойчивость может пойти на пользу. Надо будет Какаши ещё раз на эту тему потрясти. Что такого мог вытворить чунин, что теперь не знает, куда деваться от случайного свидетеля?
Ирука в который раз мысленно вздохнул, незаметно косясь на спутника. Нет, честное слово, он был благодарен Генме за заботу о себе, любимом, но вот в данном конкретном случае предпочёл бы обойтись без дополнительных расспросов, и без того всё плохо. «Что он тебе сделал»… Для ответа на этот вопрос пришлось бы объяснять слишком много, а начать вообще с того времени, когда любимый и драгоценный ученик, он же первое конохское ЧП вылетел из-под заботливого крылышка сенсея академии и угодил в острые дзёнинские когти. Ну разве Ирука мог не разузнать о будущем наставнике Наруто всё до самых мельчайших подробностей и всеми доступными и даже недоступными (вроде подделки подписи Хокаге) средствами? Конечно, не мог и конечно разузнал…
Чунин криво усмехнулся и тут же согнал с лица это выражение, чтобы не спровоцировать Генму на дальнейшие расспросы. Получилось, кажется, не очень, слишком больно вспоминать. Ниндзя-копия, Хатаке Какаши, безалаберный, распущенный, лёгкий, как пёрышко, несмотря ни на что, хотящий по жизни, как по облакам, и это с висящими на плечах трупами из прошлого, как и у каждого шиноби. Им невозможно не восхищаться, его обаяние пробивает любую броню… только на самом деле это всего лишь игра. Развлечение. Что становится предельно ясно, когда после нескольких месяцев почти-дружбы, тебе заявляют, что ты – ничего не стоящее ничтожество, которое зовётся шиноби лишь по недоразумению, и не способное даже на самые элементарные вещи. Можно, конечно, не поверить, он на самом деле думает именно так, но для чего заниматься самообманом. Да и всем известно: что у трезвого на уме…
Ирука на мгновение прикрыл глаза. Он не соврал Генме, его действительно почти не интересовало, что о нём думают окружающие. После смерти родителей в его жизни в разное время появилось и вообще всего три исключения из этого правила: Сарутоби-сама, Наруто и… да, и.
Чунин стиснул зубы. Те слова, медленные, небрежно растянутые и хлёстко-издевательские, звучали в его голове так, будто он услышал их только что, а не полгода назад, и в груди опять начала подниматься волна острой, рвущей на части обиды и горькой как полынь ярости. Да что он вообще знает, как только посмел?! Ничтожество значит… Ничего, ещё посмотрим!
Но посмотреть так и не получилось. За это время Ирука перепробовал всё, никогда его фантазия не работала с таким извращённым буйством, обрушивая на белобрысую голову всё новые и новые неприятности и всё больше и больше яда, которого хватило бы уморить пол-Конохи, лишь бы задеть, лишь бы ударить так же, как ударили его самого, нет, не так же, сильнее, намного сильнее! А ответом каждый раз только безмятежный взгляд человека, даже не замечающего твоих усилий! Это было непереносимо, сводило с ума, заставляя забывать обо всём, бесило до темноты перед глазами и невнятного звериного рыка. Чунин проклинал себя за то, что не может не думать, вычеркнуть неприятный эпизод из памяти, а вместе с ним одного дзёнина из своей жизни, и чувствовал, что находится на грани, что до срыва осталось совсем немного, а ОН говорил с прежним чуть игривым весельем, отвечал колкостями на колкости, и смотрел абсолютно спокойно, равнодушно, ну то есть совсем-совсем…
Или всё-таки нет?
Ирука почувствовал, как под ногтями, впившимися в ладони, начинает проступать кровь, и разжал кулаки.
Или всё-таки нет?
Тогда…. Что произошло тогда? Хатаке Какаши решил в очередной раз поразвлечься? Или? Проклятье, как можно определить, когда даже неясно, что из воспоминаний действительно случилось, а что таки ж прибредилось?
«…мой… ты мой… никому не отдам…»
«… в следующий раз это Вы спасёте меня…»
Он действительно говорил это? А если говорил, думал ли так, или опять как в прошлый раз? Ирука почувствовал, что внутри всё сжимается противным комком. Если он снова услышит те же самые слова… после всего произошедшего… если только…
Чунин стиснул зубы, ощущая непреодолимое желание побиться головой о твёрдую поверхность, чтобы все ненужные мысли вышиблись бы нафиг, оставив его, наконец, в покое. А ещё лучше было бы не побиться, а побить, но, во-первых, поверхность жалко, а во-вторых, той головы нету под рукой, шляется опять незнамо где, случится ещё что… хотя, скорее все враги расшибутся об этот лоб, чем наоборот.
-Ирука, мы пришли, - сердитый голос Генмы, всю дорогу без малейшего удовольствия созерцавшего мрачную физиономию спутника, вырвал чунина из невесёлых размышлений, за что тот был просто до дрожи благодарен: бегающие по заведённому кругу сомнения лишь растравляли душу, не принося никакой пользы.
«Всё! Пора с этим завязывать! Нельзя же так, в конце концов, я шиноби или где?! А шиноби не бегают от опасности, её встречают лицом к лицу, даже и смертельную! Правильно тебе тогда сказали, позор деревни Скрытого Листа!»
-Спасибо, - кивнул Ирука, оглядывая ворота дома семьи Хьюга, - Извини, я тут задумался немно… ой!
Чунин растерянно заморгал. Нет, конечно, после похода по улицам этой псевдо-Конохи можно было привыкнуть ко всему, но Хьюга Неджи, страстно целующийся с Харуно Сакурой, это всё-таки несколько удивляло.
Услышав возглас бывшего сенсея, молодые люди вздрогнули и отскочили друг от друга, настороженно уставившись на незваных гостей. Однако, начать беседу никто не успел по причине внезапного грохота, треснувших ворот и вылетевшего на улицу маленького тайфуна по имени Хьюга Хината.
-Неджи! – рявкнула эта милая девочка, наступая на попятившегося брата, - Как ты мог! Прямо перед воротами дома! Изменять мне с этой розовой лахудрой!
-Сестрёнка… понимаешь… я… - забормотал парень, явно всей мощью бьякугана выискивая местечко, куда бы можно было спрятаться.
-А вы! – Хината развернулась к Генме и Ируке, - Как только могли смотреть на это безобразие! Ещё взрослые, называется! Кстати, Ирука-сенсей, Цунаде-сама жаловалась, что у Вас не сданы отчёты!
Чунин вздрогнул. В упор посмотрел на взъерошенную, сердитую девушку. И понял, что острое нервное напряжение последнего времени, а так же несправедливое обвинение, повторенное в энный раз за день, требуют, наконец, хоть немного выплеснуть эмоции.
-Да в порядке мои отчёты! А Вы ведите себя прилично и оставьте брата в покое, Хьюга Хината-сан!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Гробовая тишина, последовавшая за этим воплем, от которого сам Ирука чуть не шарахнулся, не веря, что его глотка способна на подобные вокальные шедевры, звенела в ушах, а потом в этом безмолвии раздался негромкий, быстро нарастающий скрип, и покалеченные минутой раньше ворота торжественно совались с петель и рухнули на землю, поднимая клубы пыли.
-Ирука… всё в порядке… ты успокойся, хорошо? – сдавленно проговорил Генма, с опаской глядя на поверженный парадный вход.
Хината икнула. Залилась краской. Неторопливо набрала воздуху в грудь, и…
-Демоны!!! Держи демонов!!!!!
Генма с Ирукой переглянулись и, не сговариваясь, дружно взлетели на ближайшие деревья, рванув прочь от этого негостеприимного дома и наплевав на то, что не так давно именно в него и хотели проникнуть.
Ветер свищет, листва мчится навстречу, ветки пружинят под ногами, разъярённые члены семьи Хьюга, призванные воплем наследницы, преследуют попятам. Рррромантика погони, однако, чтоб её!!!
Прыгнув на очередную ветку, Ирука мгновенно понял, что зря это сделал, потому что прочный на вид сук, похоже, основательно прогнил внутри и предательски сломался под ногой. Конечно, это не было проблемой, в такой ситуации не упал бы и ученик-первогодок, ведь достаточно сгруппироваться, и… Но вот как раз этого чунин не успел, потому что буквально в следующий момент его подхватили в полёте на руки.
«Странно, Генма же выше, вон он, - успел подумать Ирука, а потом увидел в сантиметре от своего лица знакомую чёрную маску, - Мама!»
Сердце мгновенно ухнуло куда-то в район желудка, оставалось только удивляться, как оно проделало этот фокус. Копирующий негромко хмыкнул, и чунин невольно съежился в ожидании его слов.
«Ты же не скажешь, что…»
-Знаете, Ирука-сенсей, в последнее время Вы так часто на меня падаете, что я готов решить, будто это и не случайности вовсе, - с задумчивой ехидцей протянул Какаши, останавливаясь и опуская свою добычу рядом на ветку.
Чунин глубоко вздохнул и заставил себя посмотреть прямо в серый глаз, в глубине которого притаилось что-то тёмное, по-настоящему пугающее и вместе с тем необъяснимо притягательное.
-Забочусь о Вашей форме, Какаши-сан, - хрипло ответил он, еле-еле выдавив из себя первые слава, но дальше, как ни удивительно, пошло легче, - Тренировки по перетаскиванию тяжестей считаются одной из основ.
-Ну какая же Вы тяжесть, Ирука-сенсей, - Хатаке наклонился к самому лицу своего оппонента, так, что тот почти чувствовал прикосновение мягкой ткани и не попятился лишь из-за того, что некуда было, - Впрочем, если считаете необходимым, я с превеликим удовольствием.
-Ввввот как…
-Если Вы двое не поторопитесь, то нам придётся сражаться с семьёй Хьюга в полном составе, вот это будет тренировка! – возгласил над их головами возмущённый голос, после чего Ируку ухватили за шкирку и поволокли прочь, - Какаши, не стой столбом!
Генма поморщился и прикусил зубами сенбон. Так, кажется, эти двое решили помириться. И, конечно, нашли для этого самое подходящее время из всех возможных! Не говоря о том, что было просто охрененно приятно смотреть, как они стоят почти вплотную друг к другу! Надо будет как-нибудь намекнуть старому товарищу, чтобы выбрал другой стиль тренировок, или Ширануи за себя не отвечает! Нет, ну за что ему это, за что?????
Ирука практически не сопротивлялся, не обращая внимания, куда его тащат, да и зачем тоже. В голове билась только одна мысль.
«Если всё окажется, как в прошлый раз, я убью его, так, что сам Орочимару позавидует! Клянусь!!! А потом и сам сдохну…»
Однако в дальнейшие размышления на тему чунину погрузиться не удалось, потому как перед мчавшимся трио прямо на какой-то ветке выросла знакомая чёрненькая дверка. Надо сказать, что, вполне вероятно, её появление оборвало не только мысли сенсея академии, а так же и жесточайшее смертоубийство одного дзёнина другим. Но дверь всё ж возникла, и компания на полном ходу врезалась в пенящийся туман.
Остужающая головы прохлада. Полёт сквозь серебристую дымку. Ещё одна дверь, первая от центра слева, меняющая краски на изысканный древесный узор.
В холле.
Погрузившись в возвышенно-философское созерцание горящего пламени, ярко-жёлтого и абсолютно ровного, Ширануи Генма предавался размышлениям о привередливости, чёрствости и общем несовершенстве человеческой породы. Примеров, наглядно иллюстрирующих его глубокие раздумья, под рукой имелось аж целых три.
Начать следовало с самого Генмы. Помнится, не так давно, всего лишь перед походом за очередную дверь, он страстно проклинал взаимное молчание двух своих напарников и мечтал о том, чтобы повисшее между ними напряжение наконец-то перестало неслышимо гудеть в словно бы потрескивающем воздухе. Ну что ж, он получил, чего хотел, в полном объёме, и теперь готов сделать всё, лишь бы эти двое, наконец, отвлеклись друг от друга!
Следующим являлся Хатаке Какаши, наглый, беспринципный, абсолютно наплевательски относящийся к окружающим! В частности, к своему старому приятелю Ширануи, с которым вместе выбирался с множества опасных миссий, а так же к одному скромному школьному сенсею, которого совершенно безо всякой причины доставал уже незнамо сколько времени.
Впрочем, тот самый упомянутый милый и несчастный чунин с романтическим именем Умино Ирука тоже был хорош! Потому как совершенно беспринципно отложил в сторонку свои вежливость, сдержанность и добропорядочность, во всей красе демонстрируя ядовитейший язык, ослиное упрямство и чёрную неблагодарность по отношении к самому Генме, который, между прочим, о нём беспокоился, и вообще…!
Ширануи вздохнул и медленно провёл языком по тонкой игле сенбона. Обычно это его успокаивало и позволяло отрешиться от проблем, но право же, разве может настолько незначительное действие помочь справиться с непреодолимым желанием взвыть, глядя на долгожданную перебранку Какаши и Ируки, с глубочайшим самозабвением высказывавших всё, что они только ни думали друг о друге. Генма стиснул зубы, подавляя утробное рычание. Вид полностью поглощённых увлекательной, высокоинтеллектуальной беседой напарников вызывал в дзёнине волны глухого раздражения и глубокой обиды. Хотелось схватить чунина за ворот, как совсем недавно, и оттащить от старого приятеля на противоположный конец холла (за неимением лучших вариантов).
«Нет, хватит, мне это надоело!»
Рывком поднявшись, Генма решительно направился к спорившим напарникам.
Какаши наслаждался. Каждым словом, каждым жестом, каждой интонацией. Наконец-то Ирука, ЕГО Ирука вернулся. Наконец-то вместо обречённого, тоскливого смирения в тёмных глазах клокочет огонь дерзкого вызова и почти лихорадочного азарта, с которым захмелевший герой с голыми руками бросается на зубастого дракона. И, Хатаке был в этом свято уверен, сказочная рептилия сбежала бы от означенного героя со всей доступной скоростью, потому что у животных все инстинкты, в том числе и самосохранения, развиты намного лучше, чем у людей.
Всё же хорошо, что сам ниндзя-копия был как раз таки глупым, безрассудным человеком, а поэтому не собирался спасаться от впавшего в состояние безоглядной бесшабашности тихого школьного сенсея. Нет уж, не имелось у Какаши такой роскоши, как возможность смыться, потому что ведь стоит только отвернуться, и этот чунин обязательно опять во что-нибудь вляпается, и тёмный огонь в шоколадно-карих глазах вновь подёрнется прозрачным, стылым ледком тщательно скрываемой боли.
Хатаке почувствовал, как кривятся под маской губы в опасной, угрожающей улыбке.
«Язви, сколько хочешь, фыркай, отворачивайся. Только я не забуду, как ты меня просил не отпускать тебя. Ни за что не забуду!»
«Знаешь, я почти готов посочувствовать этому бедолаге. Твоя любовь никогда не была лёгким испытанием, даже всего лишь дружеская, что уж говорить о нынешнем случае»
-Парни, я, конечно, безумно рад, что вы оба, наконец, соизволили прекратить свои обиды посреди нашей передряги, но не пора ли заканчивать банкет в честь примирения? - довольно-таки сухой вопрос Генмы заставил Ируку вздрогнуть и словно выдернул из глубокого омута, куда чунин нырнул с головой, погружаясь всё глубже и глубже и уже рискуя не успеть вовремя вернуться к поверхности.
Он осёкся на полуслове и повернулся к напарнику, подарив ему такую облегчённо-сияющую улыбку, что Ширануи чуть сенбоном не поперхнулся от радости, совершенно не ожидав подобного приёма. Ирука и в самом деле был безумно благодарен дзёнину, поскольку, нельзя отрицать, сам бы прервать свою любезную беседу с ниндзя-копией не сумел. Потому что в самой глубине смотрящего с привычной безмятежностью глаза видел странную, мятущуюся тень, так безумно похожую на стремительный отблеск бешеной бури, причиной которой являлся он, Умино Ирука. И разве можно было найти в себе силы оторваться, забыть об этом пугающем до самого нутра, до мелкой дрожи в кончиках пальцев и вместе с тем безумно желанном урагане, который… Ирука до боли прикусил губу… который, возможно, на самом деле был всего лишь плодом отчаявшегося воображения.
-Извини Генма, я не думал тебя обидеть, - тряхнув головой, проговорил чунин, виновато улыбаясь, - Просто хотел помочь Какаши-сану восполнить некоторые пробелы в знании себя самого. Регулярно приходится это делать, у него ужасающая память, - Ирука с трудом удержался, чтобы не передёрнуть плечами от внезапного ощущения, будто ему выплеснули ледяной воды на хребет, но так и не обернулся, чтобы не наткнуться вместо пристального взгляда на равнодушно отвернувшееся в сторону лицо, - Ты прав, конечно, надо двигаться дальше.
-Надеюсь, вы друг друга при этом не поубиваете, - проворчал Ширануи, с досадой чувствуя, как стремительно испаряется под извиняющимся взглядом всё его недовольство. Так, если ситуацию срочно не изменить, то скоро из него будут вить верёвки, а подкаблучником он не станет только потому, что каблуков в стандартной чунинской форме не подразумевается.
-Не поубиваем, - со странной какой-то интонацией хмыкнул в ответ Какаши, пристально наблюдая, как школьный сенсей выбирает дверь с помощью забавной детской считалочки.
-Крайне разумное решение, - процедил сквозь зубы Генма, одарив напарника уничтожающим взглядом, и шагнул вслед за остановившимся на первой от центра справа двери чунином.
Хатаке мгновение помедлил, смотря им вслед и недобро щурясь.
«Пытаешься сбежать, нэ, Ирука-сенсей?»
«Мда, говорю же я, парень определённо попал с тобой, бедняга…»
Бесшумно распахнувшаяся в дымку знакомого тумана дверь положила конец всем досужим размышлениям. На время.
Дверь восьмая.
Детишки это ужас!
Детишки это страх!
Поспорили из-за конфеты?
Нет! Из-за чунина, нах…!
Детишки это страх!
Поспорили из-за конфеты?
Нет! Из-за чунина, нах…!
Ирука внимательно огляделся и вздохнул. Опять один, опять без всякого оружия в очередном западном костюме. Да и комната, просторная, светлая, уставленная резной мебелью из светлого дорогого дерева, слабо напоминала традиционный стиль его родины. Кажется, этот Замок не страдал ярко выраженным, да и вообще, каким бы то ни было патриотизмом. Хотя, в легенде, помнится, говорилось, что принцесса жила на самой границе с западными странами…
Чунин вздохнул, зачем-то одёрнул полы непривычного и потому неудобного одеяния (кажется, это называлось не то «смокинг» не то «пиджак», но он не был уверен), рассеяно потёр свой шрам и совсем собрался уже покинуть сие милое место, как…
-Наконец-то Вы соизволили прибыть, господин учитель. Должна заметить, что Вы должны были появиться ещё десять минут назад! – тщательно поставленный, ледяной голос за спиной заставил чунина плавно повернуться, машинально скользнув рукой по бедру в попытке нащупать сумку с оружием.
Перед ним стояла высокая молодая женщина с уложенными в высокую причёску рыжеватыми волосами.
«И как у неё только не разваливается эта конструкция» - мимолётно удивился сенсей, рассматривая причудливую башню, наворочанную на её голове.
-Ммммм… здравствуйте… госпожа… - не очень уверенно поприветствовал незнакомку Ирука, бросая быстрые взгляды по сторонам, чтобы на глаз определить, что из окружающего может послужить при необходимости оружием, и до чего удастся быстро дотянуться.
В глазах женщины полыхнуло лёдяное пламя высокомерного негодования, а губы недовольно поджались. Кажется, ей очень хотелось высказать чунину немало интересных и разнообразных вещей, но она только глубоко вздохнула и отвернулась, театрально взмахнув подолом длинного, бледно-зелёного платья. Несмотря на полную непохожесть, в этот момент она так напоминала Эбису, что сенсей едва не рассмеялся.
-Идёмте, господин учитель, Ваши подопечные уже заждались, - сухо бросила через плечо недовольная дама, заставив Ируку напрячься и мгновенно позабыть о всяком веселье.
«Подопечные… может ли мне так повезти, что я, наконец, наткнулся на Конохомару и остальных?»
Сенсей прикусил губу, чувствуя, как в груди поднимается волна почти непереносимого стыда. В конце концов, зачем их сюда послали (в смысле, не «сюда, в Замок», а «сюда, на миссию»)??? Дети же пропали, а он чем, спрашивается, занимался всё предыдущее время? Ведь даже и не вспоминал почти, бессердечное чудовище, как его только в академии держат!
Впрочем, окончательно погрузиться в занимательный процесс самобичевания Ирука не успел, потому что его провожатая, зайдя в очередную комнату, остановилась и обернулась к расстроенному чунину:
-Вот, господин учитель, можете познакомиться, - в её голосе Ируке почудились какие-то нехорошие, издевательски-ехидненькие обертоны, но это и в половину не смогло подготовить его к увиденной картине, представшей перед глазами, стоило перевести взгляд.
Тихо охнув, чунин во все глаза смотрел на двоих мальчишек лет этак одиннадцати-двенадцати, одетых в коротенькие штанишки, белые рубашки с чёрными галстуками и такие же, как у него самого пиджачки. Впрочем, причиной почти ужаса несчастного сенсея была, конечно же, не иностранная одежда… гхм… подопечных.
У одного из мальчишек были светло-русые волосы, спускающиеся вдоль лица ровными прядями, а во рту торчал длинный карандаш (за неимением сенбона), у второго на голове буйствовали пепельные космы в своей обычной форме «воронье гнездо», левый закрытый глаз пересекал старый длинный шрам, а лицо закрывал повязанный тёмный платок. Но самым главным, конечно, было ощущение от присутствия в комнате этих двоих, несколько смазанное, однако несомненное. Об ошибке не приходилось и мечтать.
«Ой, ёёёёёёё…» - глубокомысленно заключил Ирука, во все глаза рассматривая представленных воспитанников.
-Ну что ж, знакомьтесь, - проворковала высокомерная дама, одарив «господина учителя» многообещающей злорадной улыбкой, и величественно выплыла из комнаты, оставив чунина наедине с милыми детками.
Несколько минут было тихо. Все трое внимательно изучали друг друга пристальными взглядами. Наконец, Ирука решился.
-Генма… Какаши…-сан, - осторожно позвал он, надеясь, что изменения коснулись исключительно внешнего вида напарников.
-А… мы раньше с Вами не встречались? – так же неуверенно ответил ему… Ширануи, насквозь знакомым движением перекатывая во рту сенбо… карандаш, - Ээээ… Ирука-сенсей? – имя учителя мальчишка произнёс с явной вопросительной интонацией.
Определённо, надежда – глупое чувство.
-Наверняка он тут появлялся, когда отец отбирал нам наставничка, вот тебе и кажется, - фыркнул Хатаке, заложив руки в карманы и со своим обычным демонстративным равнодушием смотря в окно, - Достали уже все эти воспитатели…
Очень, очень глупое чувство.
Ирука внимательно посмотрел на белобрысого пацана, ощущая, как растерянность сменяется привычным, можно сказать, насквозь родным раздражением, как и всегда при столкновении с данным индивидуумом. Вне всяких сомнений, преобразившись и потеряв память, признанный конохский гений, однако же, не утратил способности доводить несчастного преподавателя академии до белого каления максимум парой фраз.
-Ничуть не сомневаюсь, что Вы сделали всё, чтобы достать их в ответ, Какаши-сан, что вряд ли было трудной задачей с Вашими-то способностями, - почти пропел чунин, мгновенно забывая о несколько непривычном возрасте собеседника.
Оба мальчишки вздрогнули и одинаково растерянно уставились на новоиспечённого наставника. Потом открытый глаз Какаши оценивающе сузился.
-А Вы, значит, думаете, что сможете меня перевоспитать, И-ру-ка-сен-сей, - имя учителя он произнёс почти по слогам, будто раскатывая на языке и пробуя на вкус, и чунин почувствовал, как его продирает холодком от макушки до пяток, настолько знакомой была эта насмешливая, чуть тягучая интонация.
Никто и никогда больше не произносил его имя ТАК.
А потом Хатаке развернулся и быстро вышел из комнаты. Чунин вздохнул и невольно потёр шрам, словно это могло привести в порядок мысли.
-Зря Вы его разозлили, - раздался рядом негромкий голос, и Ирука поймал сочувствующий взгляд Генмы, - Он теперь Вам обязательно постарается какую-нибудь гадость сделать.
-Вот в этом я ничуть не сомневаюсь, - вздохнул сенсей, грустно усмехнувшись
Уж если ниндзя-копия так старательно и целенаправленно превращал его жизнь в ад на земле во взрослом состоянии, то почему что-то должно измениться, когда Хатаке вернулся в самый противный (со стороны воспитателей, конечно) возраст? Чунин коварно прищурился. Кажется, Какаши-сан благополучно забыл и о том, что его предполагаемая жертва семь лет преподавала в академии шиноби, возясь при этом не с кем-нибудь, а с Наруто. Ну что же… не удастся напомнить, так перед фактом поставим.
-Ну, ведь ты мне поможешь справиться с твоим другом? – Ирука присел перед Генмой, чтобы их глаза оказались на одном уровне, и заговорщически подмигнул.
-С моим братом, - поправил тот и неожиданно широко улыбнулся, крепко ухватив чунина за левую руку, - Конечно, помогу, Ирука-сенсей. Вы мне нравитесь, поэтому всё, что хотите.
Учитель благодарно улыбнулся, потрепав Ширануи по голове, поднялся и глубоко вздохнул. Можно было даже не сомневаться, поиски выхода на этот раз окажутся сопряжены с небывалыми приключениями!
За следующие полдня у Ируки появилась возможность сделать просто массу всевозможных открытий.
Во-первых, несмотря на то, что напарники явно потеряли память, их характеры, а так же базовые привычки и склонности остались на месте, да ещё и расцвели пышным цветом в силу возрастных особенностей и утерянной профессиональной скрытности шиноби.
Во-вторых, ловя на себе, прямо скажем, сверхприязненные взгляды Генмы, практически не отцепляющегося от его руки, а так же вспомнив, с чего началась их дружба в Замке, Ирука почувствовал смутное сомнение, а до конца ли он уловил расчёт дзёнина на глубину этой самой… дружбы. Обдумать такую крайне интересную мысль более полно времени не нашлось, но определённое беспокойство, вызванное ею, упорно не желало уходить.
В-третьих, однозначно и несомненно можно было сделать вывод, что представление наивного чунина об отношении к нему Хатаке Какаши, как о «равнодушном», имело мало общего с реальностью, но вот стоило ли этому радоваться? Такой кристально-чистой, незамутнённой неприязни к нему не испытывал, наверное, даже недоброй памяти Мизуки. Рассуждения о таком распространённом в среде детей явлении, как дёрганье за косички понравившихся объектов, Ирука старательно прогонял. Тем более, за косичку… ну, за хвост, его никто не дёргал, фантазия копирующего была куда более обширной, и спастись от неё помогал лишь богатейший опыт.
В-четвёртых, носясь по всему дому, превратившемуся в настоящую полосу препятствий, достойную чунинского, а то и дзёнинского экзамена, сенсей наткнулся на сотню самых разнообразных дверей, начиная от неприметного чулана с мётлами и заканчивая роскошными воротами (иначе и не назовёшь) парадного входа, но ни одна, НИ ОДНА из них не была хотя бы чёрного цвета.
В-пятых, под видимым блеском богатого западного особняка и умилительных разборок домашнего учителя со строптивым воспитанником пряталось что-то совсем-совсем другое. Ирука не смог бы объяснить это чувство внятно, но его отточенные инстинкты взрослого шиноби настойчиво шептали о разлитой в воздухе опасности, источник которой никак не удавалось уловить. И это беспокоило, очень беспокоило, ибо, как показывала практика, сволочный Замок мог в любой момент подкинуть самую нехорошую и подлую мерзость.
Немного отдышавшись после очередного забега по лестницам и коридорам, Ирука присел на мягкий, удобный диванчик в какой-то вроде бы гостиной, с трудом сдерживая нервное хихиканье. Да, это оказалось забавно, поменяться с Какаши ролями: когда-то, бог знает когда, ещё дома, в Конохе, всё было наоборот, и это Ирука старательно устраивал всевозможные каверзы, вовремя исчезая из поля зрения своей жертвы, чтобы насладиться результатом со стороны. Единственное, что не изменилось – это их перманентная ничья, когда шутника так и не получается поймать, но и от результатов его деятельности удаётся спастись. Ну… в основном удаётся.
Чунин вздохнул, и провёл рукой по волосам, пытаясь выловить из своей шевелюры остатки качественно сваренной лапши. Всё-таки пару раз он, к своему величайшему стыду, прокололся, безмерно порадовав Хатаке. Ирука скрипнул зубами, вспомнив эту физиономию, совершенно непостижимым образом сочетающую в себе полное безразличие к результатам своих партизанских эскапад и невероятное самодовольство.
«Если я со стороны выглядел хоть вполовину так же противно, то как он меня только раньше не придушил, - невольно подумал сенсей, пытаясь найти какую-нибудь, пусть самую завалящую, причину подобного милосердия ниндзя-копии, - Тут никакая выдержка бы не помогла…»
-А Вы действительно отличный, Ирука-сенсей, - прервал его размышления подошедший и со смаком плюхнувшийся на диван Ширануи, - Какаши никто дольше часа не выдерживал, а Вы уже полдня с ним возитесь, и ничего! Мне даже и помогать Вам почти не пришлось, - в голосе мальчишки сквозило явное и неприкрытое уважение… и не только.
-Ерунда, - вздохнул чунин, нервно усмехнувшись и стараясь не замечать глаза со светящимся в них обожанием, - Просто у меня богатый опыт подобного общения. Лучше скажи мне, Генма-кун… у вас тут ничего странного… или страшного в последнее время не происходило?
Ирука невольно замолчал, нервно потирая свой шрам и пытаясь судорожно сообразить, как бы объяснить ребёнку, который совершенно не помнит о том, кто такие «шиноби» и, тем более, что такое «способности шиноби», о причинах своего невнятного беспокойства.
Ширануи несколько секунд сидел молча, болтая ногами, как совершенно обычный пацан его возраста, потом вздохнул и посмотрел на наставника в упор. Было немного странно встретить холодный, пристальный взгляд сосредоточенного, готового к смертельной драке дзёнина Ширануи Генмы на лице одиннадцатилетнего ребёнка. Карандаш, зажатый в зубах, чуть качнулся, Ирука почти ждал, что крашенная деревяшка взблеснёт холодной сталью.
-Почему Вы спрашиваете? – коротко спросил мальчишка, но в его глазах не было неприязни или злости, просто привычная, въевшаяся настороженность, вынырнувшая из глубин дремлющей сейчас сущности.
-Потому что я чувствую такие вещи, - как можно спокойнее ответил чунин, - Чем хуже – тем лучше.
Генма несколько секунд молчал, потом отвёл взгляд, вздохнул, сосредоточенно ковыряя светлую шёлковую обивку, похоже, намереваясь прокрутить в ней основательную дыру.
-Знаете, я Вам верю, - наконец сообщил он, заставив Ируку едва слышно облегчённо выдохнуть, - Нас с Какаши пытались похитить несколько раз. Предыдущего учителя даже уби… - мальчик осёкся, удивлённо смотря на стремительно оказавшегося на ногах сенсея, от которого словно расходились невидимые волны опасности.
-Так… - почти прошипел чунин, ощущая в груди холодок нехорошего предчувствия, - Что-то я давно Какаши не слышал… Генма, куда он мог пойти?
-Наверное, в сад, там как раз есть… ох… - деревянный карандаш отчётливо хрустнул, под сжимающимися на нём зубами, - Отец же говорил, не выходить одним! Те, которые приходили, они не могут в дом зайти почему-то, но…
-Так, - медленно повторил Ирука, оглядываясь, - Точно в дом никто чужой не войдёт? Тогда жди здесь, а я пойду, посмотрю, куда наше несчастье загуляло, - и с этими словами он быстро вышел из комнаты, попутно старательно убеждая себя, что его почти паническое беспокойство вызвано не более чем опасностью потерять необходимого члена команды.
«Определённо, я могу возгордиться и идти записываться в ясновидцы», - мрачно подумал чунин, когда, осторожно скользя ещё одной тенью между деревьев и подстриженных кустов, наткнулся на обворожительную картину трёх высоких мужчин в чёрных костюмах (здесь что, других не шьют?), наступавших на одного белобрысого, вредного пацана. Какаши стоял молча, в знакомой мнимо расслабленной позе, и уже не скрытое потерянным платком лицо казалось абсолютно невозмутимым, только вместо куная в правой руке был зажат, кажется, обломок фарфоровой вазы. Хороший такой, острый обломок, уже перепачканный кровью. Один из нападавших сжимал плечо под проступающими на одежде бурыми пятнами.
Ирука на мгновение прикрыл глаза, прислушиваясь к обстановке. Кроме этих троих и Хатаке рядом никого не прощупывалось. Повезло. А ещё противники стояли к нему спиной, полностью сосредоточившись на своей добыче. Чунин хмыкнул про себя и плавно скользнул вперёд.
Глаз Какаши изумлённо распахнулся, когда позади похитителей словно из ниоткуда выросла ещё одна тёмная фигура, бесшумная, стремительная и опасная. Три удара, предельно точных, выверенных до миллиметра, и трое мужчин осели на землю, как бесформенные, тяжёлые мешки с песком. Несколько секунд Ирука стоял неподвижно, только взгляд его привычно метался из стороны в сторону, схватывая все, даже самые мелкие детали. Тихо. Спокойно. Пусто.
-Пойдём в дом. Незачем тут задерживаться, – хмуро бросил чунин, убедившись, что вокруг действительно никого, пока никого, нет.
Он почти ожидал, что Какаши начнёт возражать или вообще попытается смыться, но тот лишь внимательно посмотрел и молча направился к дому. Тонкие тени от качающихся веток садовых деревьев стремительно пробегали вверх-вниз по невысокой фигурке, соскальзывая по плечам и путаясь в волосах.
-Зачем ты вышел на улицу? Неужели не знал, что это опасно? – сердито спросил Ирука, топая следом за драгоценным ребёночком, а в груди поднималось всё скопившееся за день раздражение.
-Знал, конечно, - ответом был высокомерный фырк и небрежно дёрнувшиеся под пиджаком лопатки, мол, что за ерунду Вы говорите, сенсей, это же очевидно.
-Тогда зачем? А если бы с тобой что-нибудь случилось? – чунин зло стиснул зубы, подавляя острое желание схватить мальчишку за шкирку и как следует тряхнуть его. Мда, последний раз нечто подобное он испытывал только при общении с Наруто, тот тоже нередко прямо-таки напрашивался на хорошую, дружескую трёпку.
Хатаке неопределённо хмыкнул, заходя в дом.
-А Вам не всё равно, Ирука-сенсей? – лениво спросил он, смотря прямо на воспитателя, чуть склонив на бок голову со своим набившим оскомину безразличным выражением лица, - Можно подумать, для Вас это была бы трагедия вселенского масштаба. Вы мне, между прочим, всё развлечение испортили…
Развлечение, значит…
Ирука остановился. Внимательно, очень внимательно посмотрел прямо в бесстыжий, серый глаз. А потом сделал то, до чего ни разу не опускался за все годы преподавания, даже по отношению к Наруто. Одной рукой он крепко, чтоб не вырвался, схватил Какаши поперёк туловища, а второй начал отвешивать ему увесистые шлепки пониже спины.
-Ой! – в первый момент Хатаке дёрнулся, скорее больше от неожиданности, чем от боли, и его голос, растерянный, с лёгкой примесью недоуменной обиды, просто бальзамом пролился на душу Ируки.
Почувствовав удовлетворение где-то спустя полминуты, чунин, наконец, выпустил свою жертву.
-Это нечестно! Вы воспользовались тем, что сильнее! – мальчишка сердито посмотрел исподлобья и неожиданно шмыгнул носом.
-Пользоваться тем, что ты слабее, и избегать таким образом наказания тоже нечестно! – парировал Ирука, чувствуя, как при взгляде на Какаши, похожего на кота, которого таки ж застукали за поеданием хозяйской сметаны и приложили ложкой по лбу, его охватывает невольное веселье.
Хатаке моргнул. Несколько мгновений разглядывал Ируку, словно впервые увидел, и негромко усмехнулся.
-Туше, - потом вздохнул и отошёл к окну, ведущему в сад, прямо на то место, где до сих пор валялись без сознания тела неудачливых похитителей, и вдруг, безо всякого перехода заявил, - А знаете, Вы действительно сильный, Ирука-сенсей.
Чунин невольно вздрогнул, чувствуя, как ударило о рёбра и бешено заколотилось сердце, и понадобилось заметное усилие, чтобы вдохнуть. Как давно он хотел услышать от него подобные слова? Вот, услышал. Только сейчас это не имеет никакого значения, такая ирония, однако…
-Полагаю, ты переменишь своё мнение, как только вырастешь, Какаши-сан, - ровно ответил сенсей, пристально смотря на чёткий профиль.
Сейчас Хатаке как никогда напоминал себя взрослого, и в груди ещё сильнее тянуло тоскливой судорогой.
-Не переменю, - коротко и непререкаемо заявил Какаши, не поворачиваясь, - Я это сразу понял, как только Вас увидел. Что мы где-то встречались, Генма прав, что Вы по-настоящему сильный и с Вами будет хорошо. Только я хотел проверить, что не ошибся. В общем… простите… за сегодня.
Ирука тихонько выдохнул сквозь приоткрывшиеся губы, с трудом справившись с порывом прочистить себе уши, протереть глаза, и принять универсальное противоядие от стандартных галлюциногенов. Хатаке Какаши извинился? И небо не рухнуло на землю?? Да что там небо, даже побелка с потолка не обсыпалась???
А впрочем, почему бы и нет, ребёнку только что помогли спастись от троих здоровых мужиков с немирными намерениями, что бы этот гений не пел о «развлечениях». Чунин вздохнул, закрыл рот и тряхнул головой. Вот вернётся ниндзя-копия в своё нормальное состояние, тогда и придёт время выяснять, что же он имел ввиду.
-Ирука-сенсей, Какаши, вы в порядке? Что случилось? – Ширануи появился как всегда вовремя, позволив Ируке отстраниться от внезапно свалившихся сомнений, - Я волновался!
Мальчишка обиженно взмахнул наполовину перегрызенным карандашом и быстро шагнул к любимому сенсею.
-Отойди от него, - негромкий, явно угрожающий голос Хатаке заставил Генму остановиться, а Ируку судорожно прощупать пространство вокруг на предмет обнаружения рядом с собой, любимым, различных опасных для жизни предметов, начиная от тупых столовых ножей и заканчивая взрывными печатями максимальной мощности.
-Какаши, ты чего? – насуплено спросил Ширануи, явно не понимая, в чём дело, да и чунин не отказался бы получить подробные разъяснения, поскольку ничего постороннего на своей особе не обнаружил.
-Ничего, - так же спокойно и весомо ответил Хатаке, отходя от окна и вставая между сенсеем и «братом», - Не лезь к нему.
-Почему это?! – Генма недовольно фыркнул, скрестив руки на груди.
-Потому что Ирука-сенсей – мой.
В повисшей тишине чунин почти услышал, как его челюсть со стуком падает на гладкий деревянный пол. А потом Ширануи молча и без лишних рассуждений засветил Какаши в нос. Секунда, и вместо двух мальчишек на полу катался рычащий ком, в котором не разобрать где чьи руки-ноги, только мелькали белые пряди волос, голые коленки и острые локти.
-А ну тихо!!!!!!!!
Именно насквозь родное зрелище банальной ребяческой драки, разнимать которые Ируке приходилось по несколько раз на дню, и вернуло впавшего в состояние глубокого ступора сенсея к реальности. Мгновенно закатав рукава, он ловким, отточенным движением выбросил вперёд обе руки, ухватив в каждую по воротнику и растащив перешедших рамки приличия диспутантов как можно дальше друг от друга.
-И что это значит?! Генма? Какаши?
Оба молчали, тяжело дыша и обмениваясь более чем мрачными взглядами. Под глазом Ширануи наливался ярко-фиолетовым здоровенный фингал, из разбитого носа Какаши на когда-то белую рубашку капала кровь.
Возможно, предположения о намерениях Генмы не следовало сбрасывать со счетов, как бы это ни казалось неудобно.
Возможно, старый тезис о дёргании за косичку характеризовал ситуацию ещё глубже, чем подумалось поначалу.
Возможно, конечно, всё это было лишь временным последствием неадекватного состояния буквально впавших в детство напарников.
-Вы что это устроили? Что это ещё за заявления? Какаши, это к тебе относится в первую очередь!!! Вы…
Распекая своих подопечных, Ирука случайно скользнул взглядом по стене коридора, оказавшегося местом незапланированных военных действий, и увидел родную чёрную дверь, нагло пристроившуюся между окном и каким-то шкафом. И где только раньше пропадала, паршивка?!
-Таааак, - зловеще прошипел чунин, волоча мальчишек прямо к обнаруженному выходу, - Ну, сейчас мы поговорим!
И он со всего маху прицельно зашвырнул дорогих товарищей точнёхонько в клубы серебристого тумана.
Бешеная дымчатая спираль перед глазами. Полёт-полёт-полёт. Восьмая дверь, первая от центра справа, исчезающая в дереве стены.
В холле.
-Ну и что это было?! Какаши-сан? Генма? Уж от тебя я подобного не ожидал, что за делёж вы устроили, мать вашу???!!! Какаши-сан, Вы… Вы… Вы просто…
Оба дзёнина невольно попятились от разъярённого Ируки, набросившегося на них, стоило проморгаться после очередного путешествия. Вокруг, как и всегда, наличествовал знакомый холл с сотнями горящих свечек и уже только пятью оставшимися дверями, но это место внезапно перестало быть безопасной гаванью между двумя рейдами в неизвестность.
-Ирука-сенсей, Вы о чём говорите? Какой делёж? – недоумённо спросил Какаши, - И вообще, почему мы не оказались за дверью?
-Ээээ… - чунин замер, словно со всего ходу налетев на кирпичную стену, и замолчал, с подозрением уставившись на дорогих напарников, - А вы не помните?
Те переглянулись и одинаково мотнули головами, смотря на Ируку кристально-честными глазами искренне недоумевающих людей.
-Ирука, объясни, пожалуйста, в чём дело? – Генма, не осознавая этого, поднял руку и плавно провёл пальцем по прохладной стали родного сенбона.
-Ээээ… - сенсей неуверенно переступил с ноги на ногу и невольно потянулся к любимому шраму, чувствуя, как злость, которую, похоже, некуда будет приложить, начинает рассасываться.
Он ещё раз внимательно-внимательно посмотрел на дзёнинов. Вообще-то, раньше амнезией тут никто не страдал. Но и до одиннадцатилетнего возраста тоже никто не омолаживался, чёрт его знает, может, и правда не помнят.
-Ладно… я вам потом объясню, что за делёж. Обоим, - всё ещё мрачно буркнул чунин, испытывая, однако, немалое облегчение от того, что разборки придётся отложить, - Когда из Замка выберемся. А сейчас, раз всё в порядке, надо идти дальше. Между прочим, вы, кажется, благополучно забыли, что нас послали на поиски детей. Которых мы до сих пор не нашли!
-Мы же не знаем, они вообще попали сюда или нет, - напомнил Ширануи, делая странное движение, словно хотел шагнуть вплотную к Ируке, но в последний момент передумал, - Могли и там, дома остаться.
-Предпочитаю рассчитывать на худшее… - школьный сенсей вздохнул и немного нервным движением провёл пальцами по волосам, приглаживая без того стянутые пряди.
И невольно замер, заметив, как пристально смотрят оба дзёнина на его руку.
«Ой, ёёёёёё!!! Чего бы я ни отдал, чтобы узнать, сколько же от них нормальных было там. Коня, коня, полцарства за коня! В смысле, за информацию… – чунин поспешно отвернулся, сосредоточенно разглядывая оставшиеся двери и совершенно не видя того, что находится перед глазами, - И Генма… и… и Какаши… Нет, ну какого дьявола им обоим надо?!»
Ирука зябко передёрнул плечами и почувствовал, как щёки начинают гореть при мысли, что доблестным дзёнинам надо совсем не дьявола, а вовсе даже и человека. Одного конкретного. Обоим сразу.
Если, конечно, ему не почудилось и не придумалось с вдруг разбушевавшейся фантазии. Как говорится, здравствуй, паранойя, давно не виделись, шизофрения, добро пожаловать, мания величия. Конечно, о ком ещё могут думать два элитных шиноби, как не о рядовом школьном учителе. За какового, пребывая в состоянии несостояния, устроили рыцарский турнир.
«…потому что Ирука-сенсей – мой!...»
Чунин нервно хихикнул, тряхнул головой и свирепо уставился на чёрные створки в полупустой стене.
-Сюда пойдём, - ткнул он пальцем в первую попавшуюся и мрачно оглянулся на товарищей по несчастью.
Пусть только попробуют возразить!
Однако протестов не последовало, дзёнины молча кивнули, по-прежнему внимательно его разглядывая. Конечно, могло быть и так, что они просто пытались сообразить, почему же напарник так на них взъелся, но… Ирука невольно сглотнул и осторожно, бочком шагнул к одинокой двери, кажется, когда-то бывшей третьей справа, чувствуя себя попавшимся в ловушку зайцем.
«Ну чего же они хотят? Оба?» - с тоской подумал чунин, не глядя нащупывая спасительную ручку.
Тихонько клацнув зубами о сенбон, Генма вздохнул и шагнул вслед за Ирукой, но тут же остановился, чувствуя опустившуюся на плечо ладонь.
-Полагаю, твоя поддержка означает, что наш спор перенесён на более подходящее время? – негромкий, обманчиво-равнодушный голос над ухом.
Ширануи хорошо знал это деланное спокойствие, припасённое специально для серьёзных противников. Хатаке никогда не разговаривал с ним подобным тоном. До сего момента. Генма ещё раз прикусил свою верную, спасительную иглу, рывком подавляя несвоевременные эмоции.
-Означает, - процедил он сквозь зубы, и, сбросив чужую руку, шагнул вперёд.
Спину почти физически царапал острый, пронзительный взгляд, так, что с трудом удавалось не ёжиться.
К счастью, серебристые хлопья туманной пены прервали необходимость дальнейшего их общения.
продолжение в комментах
-
-
20.08.2007 в 13:19От страха до победы пройтись по грани острой.
И клоун в алой маске кривляется глумливо.
Рулетка в полумраке – что ж выбирай, красивый!
-Выбирай, гость.
Ярко-алый, нарисованный рот улыбался на выбеленном лице клоунской маски.
-Выбирай.
Насмешливо звякнули шарики бубенчиков на рукавах шутовского наряда и двух кончиках разноцветного колпака, взблеском отражая свет жёлтых ламп.
-Выбирай.
Широкий плавный приглашающий жест затянутой в белую перчатку ладони. Чёрные когти на концах пальцев прорвали гладкий шёлк.
-Выбирай.
-Замолчиииии!!!
Удар кулака почти в слепую, в яркое пятно лица-маски, прямо по глазам, тёмным, холодным провалам, в которых скакали адские огоньки издевательского хохота.
«Выбирай-выбирай-выбирай-выбирай-выбирай».
Он ненавидел выбирать. Всегда.
Ширануи Генма ненавидел делать выбор всегда. Нет, конечно, он легко мог определить, какое снадобье в случае какой раны следует использовать, или какая тактика будет самой успешной с тем или иным противником, или что принесёт больше пользы в данный момент, тренировка с холодным оружием или же ниндзютсу, например. Всё это легко было вычислить по сотне исходных данных, оценить и сделать закономерный вывод, остановившись на наиболее выгодном варианте. Если же исходных данных не имелось…
Он никогда не ходил в кафе, кроме как в компании друзей, потому что не знал, что же выбрать из меню. Может кофе? Или чай? Или вообще сок? И какой? Апельсиновый? Ананасовый? Он никогда не играл в азартные игры вроде рулетки, в которых не могли помочь никакие аналитические расчёты, а нужно было только не глядя ткнуть в приглянувшийся вариант. Красное? Чёрное? Тройка? Четвёрка? Что угодно, с равновеликой вероятностью. Он никогда не покупал больше одной чашки для себя, чтобы по утрам не размышлять мучительно, в какую из них налить купленное младшей сестрой молоко. Он просто растерянно застывал перед возможностью свободного выбора, независящего от результатов неважно, долгого и тяжёлого или стремительного и элементарного анализа.
Это служило предметом беззлобных подшучиваний в семье и тщательно скрываемым секретом от поверхностных знакомых. В конце концов, оно не помешало Генме закончить обучение в академии, а потом сдать экзамены на чунина и дзёнина. При выполнении миссий всегда была ясная, чётко обозначенная цель, и оставалось только прикинуть вероятности успеха в результате тех или иных действий, не важно, только своих личных, или согласованных с другими членами команды. Так что его проклятье не могло помешать работе шиноби, тем более, с возрастом он научился более-менее справляться с собой, всё реже и реже впадая в состояние онемения перед неопределённостью выбора. По крайней мере, именно так Ширунуи думал… до поры.
Юта, единственный человек вне семьи, который знал о тайной проблеме одного флегматичного, внешне всегда спокойного аналитика. Ехидный, насмешливый и весёлый, верный друг, верный напарник, всегда предельно чётко определяющий момент, когда следует взять лидерство и просто пихнуть коленом высокоумного товарища в нужную сторону. Он был на полтора года старше Генмы, но они почти всегда работали вместе, и их двойка провалила только одну-единственную миссию. Ту самую.
Кровь. Всё было в крови. Грудь, волосы, изодранная одежда и добытые с таким трудом документы. С неба хлестал холодный, осенний дождь, вода стояла стеной, а тёмно-красные пятна не желали смываться, лишь расплывались ещё сильнее. Но на самом деле, не это представлялось страшным, и не так их обоих располосовывали раньше. Пугало совсем-совсем другое, запах, сейчас не ощущавшийся из-за ливня, но который, Генма это знал, должен был существовать. Слабый, терпковатый, еле уловимый, первый признак одного из самых опасных ядов для холодного оружия.
-Юта! Юта, держись! Сейчас я достану лекарство!
Руки уверенно раскрыли чужую сумку, они оба отлично знали, что и где лежит друг у друга. Левый, тщательно закрытый, карман, бутылочка с универсальным противоядием. Оглушительный раскат грома, неловкие от смертельной усталости пальцы скользнули по мокрой коже, сумка, кувыркнувшись, упала на землю.
-Шиматта!
В мокрой траве рассыпались кунаи, сюрикены, пара сенбонов, и между них - две совершенно одинаковых бутылочки без каких-либо отметок. Генма знал, что это такое. Его друг всегда вместе с противоядием носил один из самых лучших ядов, на всякий случай, мало ли, как миссия повернётся, всегда в одинаковых сосудах, один в левом кармане сумки, другой в правом.
«А что, забавная получается шутка, с одной стороны смерть, с другой – жизнь, и ничем друг от друга не отличаются»
Ширануи замер, тупо смотря на совершенно идентичные бутылочки. Яд не должен иметь запаха, а у противоядия – отчётливый аромат лаванды. Надо было подобрать одну из них, проверить, если ошибся, взять другую. Его пальцы беспомощно подрагивали в воздухе.
Какую из них первую?
Фиолетовая молния разорвала тёмное небо, на мгновение высветив всё от земли до неба, и вслед за ней, медленным, тяжким шлейфом ударил долгий раскат грома. Время утекало быстрее, чем хлещущие с высоты потоки холодной воды.
Какую из них?
Рядом тихо захрипел Юта, Генма не столько услышал его голос за пеленой дождя, сколько почувствовал. Противоядие необходимо дать как можно скорее, до того момента, когда сердце раненного перестанет биться. У него оставалась максимум пара минут.
Какую из них?
Не имело значения. Просто схватить первую попавшуюся. Даже если он ошибётся, то потратит максимум не играющих роли десять секунд.
Какую из них?
Рука неподвижно висела в воздухе, вода ручейками стекала между пальцев, рукав, как и всё остальное, промок насквозь, противно прилипнув к коже.
КАКУЮ???!!!
Генма тихо всхлипнул сквозь зубы. В висках стучало, перед глазами всё расплывалось, оставались только три чётких, словно вычеканенных светлых силуэта: две бутылочки и его собственная, бессильно замершая ладонь над ними. Сколько осталось? Минута? Полминуты? Глухо взвыв, он стиснул вторую руку в кулак, загребая мокрые стебли травы. Острая боль от случайно схваченного, впившегося в ладонь сенбона одним ударом пробежала по нервам, пронзив спинной мозг короткой вспышкой, и словно что-то разорвала внутри него.
Рука будто сама выметнулась вперёд, схватив правый сосуд. Короткое движение, откинутая крышка, острый запах лаванды.
-Юта!
Он стремительно развернулся, сдирая с раны обрывки ткани, бывшие года-то форменной водолазкой… и замер. Тишина под прижавшей грудь друга ладонью.
-Юта…
Вспышка молнии на мгновение отразилась в пустых глазах, очертила скривившиеся в последней ироничной усмешке губы.
-ЮТА!!!!!
Он опоздал.
Генма не знал, как ему удалось пережить несколько недель после той миссии, как-то смог, разрываясь на части от чувства собственной вины и с головой окунувшись в череду непрекращающихся миссий. Картина с двумя бутылочками, лежащими в мокрой, тёмной траве, и собственной рукой, которая не может двинуться вперёд, стала его ночным кошмаром на много лет. А сенбон, тот самый, раз и навсегда поселился во рту, позволяя короткой вспышкой боли от впившегося в нёбо острия, разорвать собственную неподвижность, всегда единственно верным образом. Жаль, что он не знал об этом средстве раньше. Жаль…
И он по-прежнему ненавидел делать выбор.
-
-
20.08.2007 в 13:21Он почти слышал безумный, издевательский смех, которого на самом деле существовал только в чёрной дыре, заменявшей душу стоявшему перед ним существу. Хозяину игорного дома, куда привелось попасть за очередной дверью.
-Выбирай.
Выйти отсюда можно было лишь сыграв, во что угодно, хоть во что-нибудь, и одержав победу. Рулетка, кости, автоматы. Позволено идти куда хочешь, и оставалось только молиться, чтобы повезло.
-Выбирай.
Красное, чёрное и золотое. Только эти три цвета царили вокруг. На столах, на стенах, на полу и потолке, на одежде сотен игроков с пустыми, полубезумными глазами бросающих фишки, дёргающих рычаги, кричащих от азарта. Воющих, плачущих. На что они играли? На деньги? Хозяину в шутовском наряде не нужен был холодный металл. На души? Да, он предпочитал горячие сердца.
-Выбирай.
Искусанные губы болели, солоноватые капли проступали под зубами. Это не спасало. Помочь могла только стальная игла, когда-то попробовавшая его кровь и кровь его мёртвого друга.
Но её не было.
-Выбирай.
-Замолчииии!!!!!!!!
Удар, бесполезный, полуслепой, даже и надеяться не стоило, что он достигнет цели. Одно из зеркал, щедро отражающих золотое, чёрное и алое, рассыпалось вдребезги, раня пальцы осколками. Но это была не та боль.
А призрачный смех вибрировал в воздухе.
«Выбирай-выбирай-выбирай-выбирай-выбирай»
Ширануи коротко взвыл, чувствуя, что сейчас сойдёт с ума, что ещё секунда, и…
-Генма! Что с тобой?
Знакомый голос, тёплые руки обняли за плечи, разворачивая.
-Ну, тише. Что случилось? Ты дрался с кем-то? Как хорошо, что я хоть тебя отыскал в этом гадюшнике!
В карих глазах напротив застыло беспокойство, почти страх, и в тоже время радость облегчения.
-Ирука… - дзёнин рвано вдохнул сквозь стиснутые зубы и уткнулся лицом тому в шею, вцепился в плечи, - Ирука… Я не могу… - свистящим шёпотом, едва выталкивая слова наружу.
Мягкая ладонь осторожно провела ему по волосам.
-Чего не можешь? Сыграть здесь? Я тоже…
Генма вздрогнул и изумлённо вскинул голову, не веря, что ещё кто-то может сходить с ума так же, как он. Тем более Ирука. Чунин выглядел расстроенным и немного сердитым, но в его взгляде не было и тени какого-либо безумия, только тревога и озабоченность.
-Угу. Не могу, - подтвердил он со вздохом, - Мне во все эти азартные игры ещё меньше, чем Цунаде-сама везёт. Проиграю, к гадалке не ходи… Да, кстати… Вот, нашёл тут случайно. Ты, небось, исстрадался уже без него.
-Ирука… - Ширануи почувствовал, как с губ срывается невольный смешок, стремительно переходящий в совершенно ненормальный и абсолютно счастливый хохот.
Потому что, смотря невинно-недоумевающими глазами, чунин протягивал ему длинную, стальную иглу. Сенбон. Тот самый.
-Ирука… Ну какое же ты всё-таки чудо… - Генма почти всхлипнул от смеха, выдернув из руки напарника своё сокровище и облапив того со всей рвущейся наружу радостью.
-Отпусти меня! – чунин судорожно дёрнулся, поспешно вырываясь из медвежьей хватки, и отступил на пару шагов, смотря с явственным подозрением, - Совсем с ума сошли! Оба!
Но даже это не могло сейчас испортить Ширануи настроения. Сунув сенбон в рот, он схватил Ируку за руку и потянул за собой:
-Пошли!
-Куда ещё???!!!
-Как куда? Играть, конечно, надо же нам отсюда выбираться!
Ширануи вновь встретился с провалами глаз на клоунской маске, и недобро усмехнулся. Ещё посмотрим, кто кого, господин хозяин, ещё посмотрим.
Шарики бубенчиков качнулись словно бы чуть-чуть растерянно. Нарисованная улыбка, казалось, дрогнула в порыве стечь ядовитой алой каплей. Но маска – это всего лишь маска, у неё нет роскоши меняться по собственному желанию.
-Выбирай.
Короткая вспышка боли ударила в мозг, по языку скользнула горячая, солёная влага.
-Сюда.
Рулетка, красные и чёрные клетки, цифры, в которых нет никакого смысла, которые, вопреки своему назначению, не помогают считать, только вносят смятение в логические построения спокойного разума.
-Генма, а ты уверен в том, что делаешь?
Ирука тащился за ним, как на буксире, явно нервно оглядываясь по сторонам. Смуглые, тонкие почти по-девичьи пальцы, сжатые в ладони, казались совсем холодными.
-Уверен. Не беспокойся, мы выиграем.
Ответом был только тяжёлый вздох, но чунин замолчал, с отчётливым негодованием уставившись на ярко-алую поверхность стола, как будто во всём была виновата вот имена эта конкретная мебель. Десятки пустых взглядов, за которыми скрывалась только голодная, жаждущая бездна, впились в них, в лица, в плечи, в руки, словно стараясь зацепить, связать и высушить до дна. Ширануи криво ухмыльнулся, понимая, что сейчас в этой толпе есть только два живых существа – он и Ирука, все остальные – марионетки, за ниточки которых дёргает когтистая рука в белой шёлковой перчатке. Рука, чей хозяин так же мёртв, как и его куклы.
Ещё один укол, ещё раз ударила по нервам спасительная боль.
-Красное, шестнадцать.
-Принято.
Чёрный шарик со щёлканьем побежал по крутящемуся кольцу. Генма ощущал, как едва-едва заметно дрожит всё ещё сжатая в его руке ладонь. У него самого в груди студило предательским, сосущим холодком. Слишком уж высоки были ставки, слишком. Не жизнь, что она, ей каждый шиноби рискует чуть не ежедневно, тем более дзёнин. Душа стоит дороже…
Всё медленнее, медленнее… Шарик подпрыгнул в последний раз и на мгновение завис в воздухе между двух чисел. Короткий жёлтый блик звёздочкой вспыхнул на гладком боку, и тут же утонул в чёрноте. Хотя, на самом деле, это просто шарик стремительно скользнул вниз, звонко ударив прямо в центр цифры и мелкой дробью заскакав по ней, перед тем, как окончательно замереть.
Во внезапной гробовой тишине ясно послышалось, как медленно выдохнул сквозь зубы Ирука.
Красное, шестнадцать.
Тихо. Тихо-тихо-тихо. Упавшее безмолвие било по ушам, абсолютное и неподвижное. Как в склепе. Да там и был склеп, кричаще размалёванный, в котором покойники играли друг с другом, чтобы развлечь хозяина кладбища. И сейчас все мертвецы безмолвно смотрели на двух сумевших остаться в живых.
Взгляд на белом лице обжёг огнём чёрной ярости. Кроваво-красная улыбка застыла, издеваясь сама над собой. Рука медленно поднялась, и острый, антрацитовый коготь указал в сторону лестницы.
Генма и Ирука молча переглянулись и медленно, не отводя глаз от раскрашенной в три цвета толпы, попятились к выходу. Но уже шагнув на первую ступень, чунин замер, напряжённо глядя на напарника. По-прежнему провожающие их взгляды подталкивали, заставляя не то, чтобы уйти, убежать со всех ног, однако он продолжал стоять, шаря взглядом по коридору с выходами в десятки игорных комнат.
-Генма… А как же… Какаши-сан?
Ширануи замер, чувствуя, как болезненно дёрнуло в груди. Он понимал, что они просто не имеют права бросить товарища там. Да что говорить, Генма и врага бы не оставил в этом месте, просто убил бы из милосердия.
-Предлагаешь вернуться?
Он готов был шагнуть назад, поскольку необходимость не позволяла лишиться ни одного из членов их команды, а его личное желание позволяло предать напарника, но…
«А обо мне… ты бы вспомнил?»
-Не вздумайте!
Знакомый голос, неожиданно раздавшийся снизу, заставил и Генму и Ируку одинаково вздрогнуть, судорожно схватившись за оружие. Определённо, это место не способствовало душевному равновесию и успокоению нервов.
-Я уже давно отыгрался, только вас и жду, - на нижней ступеньке спиной к ним сидел копирующий ниндзя Хатаке Какаши, подперев щёку ладонью, и смотрел куда-то перед собой, - Ну как, хорошо поразвлеклись? А вернуться, кстати, вам бы и не дали, выбросило бы обратно, как котят за шкирку.
-Уж не на собственном ли опыте Вы проверили точность этого сравнения, Какаши-сан, - Ширануи молча смотрел, как пальцы чунина сильно, до белизны сжали чёрные резные перила в жесте сдержанного раздражения… или радости? – Жаль, я не видел, какое разочарование!
-Увы-увы, Ирука-сенсей, демонстрировать повторно не буду. Разве только, Вы мне за это пообещаете… что-нибудь, - Хатаке резко поднялся и, наконец, обернулся к ним, смотря снизу вверх с насмешливым прищуром, - Кстати, разве вы оба не хотите отсюда выбраться? Между прочим, я тут не один жду, а в компании с нашей дверью.
Ирука сморгнул, захлопнул открытый для достойного ответа рот и стремительно рванул вниз по ступенькам. Генма вынужден был признать, что не отстал от него ни на шаг. Разобраться с копирующим можно и нужно будет позже. А сейчас главное – убраться отсюда, и поскорее.
Серебристое мерцание ласкает глаза после аляповатых, мёртвых цветов. Короткое падение сквозь приятное пенное прикосновение. Девятая дверь, третья справа, уступающая ровному течению древесного узора.
-
-
20.08.2007 в 13:21Ирука охнул, и подумал, что приземление после полёта между дверями в этот раз было каким-то странным. Увы, ему не удалось вовремя перевернуться, и он ухнул прямо носом в… А вот во что именно понять не удавалось. Определённо, не ковёр, ворса не ощущалось, да и слишком мягко. И тепло. И шевелится!
На плечо легла чья-то ладонь и медленно провела вниз, к локтю. Ирука резко распахнул глаза и ещё более резко отскочил в сторону с невнятным мычанием. Использование в качестве посадочной площадки широкой груди Хатаке Какаши вряд ли было достойным начинанием с его стороны. Хотя, нельзя отрицать, приятным.
Копирующий безмятежно улыбнулся (по крайней мере, именно так чунин расценил это выражение его маски), смотря в упор наглым глазом.
«Издевается, гад…» - с тоской подумал Ирука, отползая ещё дальше.
Оставалось только выяснить границы этого самого издевательства, дабы решить, как на него реагировать: язвительным комментарием или жестоким убийством, которому, как было уже решено, должен сам Орочимару позавидовать, устрашиться, заплакать и уйти в монастырь.
Однако, приступать к прояснениям обстоятельств прямо сходу не получилось, потому что, продолжая потихонечку отползать, чунин спиной наткнулся на что-то не менее мягкое, тёплое и шевелящееся.
-Ирука, ты в порядке? – вкрадчивый голос над ухом, холод стальной иглы рядом со щекой, чужие руки, опустившиеся на плечи.
«Ками-сама… ну неужели это то, о чём я подумал? За что, в чём я провинился, Ками-самааааааааа?»
Какаши мрачно смотрел на почти обнимавшего Ируку Генму и хотел кого-нибудь прикончить. Медленно и мучительно. Ширануи поднял глаза, и на лице его появилось выражение, как у мальчишки, безнаказанно сделавшего гадость, только дразнящего языка не хватало. Его успешно заменял сенбон.
«Убью. Зверски! Вот только вернёмся…»
«Советовал бы предварительно поинтересоваться кое-чьим мнением по данному поводу. Если не хочешь ещё больших неприятностей, чем раньше»
Хатаке поморщился под маской. Как всегда, дельные мысли, тем более высказанные со стороны, казались пакостью неимоверной, но вряд ли удастся как-то это изменить. Единственное, что служило утешением…
«…а как же… Какаши-сан?...»
Взволнованный, чуть дрогнувший на его имени голос. Для того, чтобы услышать этот вопрос ещё раз, можно не раздумывая вернуться в проклятый притон.
Копирующий ухмыльнулся и опять взглянул на Ширануи. Тот выглядел печальным и несчастным, а взъерошенный Ирука стоял от него в паре шагов, меча грозные взгляды. Хатаке понял, что если бы не маска, то дразниться, по-детски высунув язык, уже начал бы он сам. Хм… возможно, даже и не придётся никого убивать…
Генма бросил быстрый, невесёлый взгляд из-под ресниц. Так и есть, физиономия Какаши была такой откровенно довольной, что хотелось немедленно стереть с неё сие благостное выражение. Кулаком например. Останавливало то, что в сложившейся ситуации этого явно никто не оценит.
Ширануи вздохнул, перекатил во рту сенбон, стараясь пока не царапать место, где совсем недавно была болезненно ноющая ранка, и посмотрел на оставшиеся четыре двери, две совсем с краю рядом, и по одной справа и слева поближе к центру. Соваться туда снова не хотелось до чёртиков, но выбора не оставалось. Конечно, можно было отдохнуть, а не влезать в очередную заварушку сразу же, но Генма сильно сомневался, что отдых в компании дувшегося Ируки и вызывавшего острое желание затеять драку Хатаке – действительно стоящая перспектива.
-Мы идём дальше, или сидим здесь? – мрачно спросил чунин, словно подслушав его мысли.
Ширануи повернул голову, рассматривая хмурую физиономию своей неудовлетворённой страсти. А как хорошо всё начиналось! Если бы не влезла одна наглая морда!
-Я бы пошёл, - сообщил он, отводя глаза.
-Мне всё равно, - лениво отозвался Какаши, демонстративно глядя в потолок.
Ирука фыркнул, как рассерженный лесной кот и резко повернулся, оглядывая остатки дверей.
-Добьём, что ли, правую сторону, - буркнул он, шагая к единственной оставшейся справа, когда-то второй от центра двери.
Генма вздохнул и поднялся на ноги, последовав за чунином. Оставалось только гадать, каким образом лежавший дальше Хатаке умудрился опередить его на шаг.
Впрочем, открывшаяся дверь отсекла возможность поразмышлять над этим вопросом.