Декаданс всякий, рефлексия, мысли, бла-бла. А потом он решетку в тюрьму фоларийских богов выламывает.
Название: Дыхание
Фэндом: Наруто
Автор: серафита
Бета: Kalahari
Персонажи/пейринги: Наруто/Сакура, Саске/Сакура, Наруто/Итачи
Рейтинг: PG-13
Жанр: недоангст, романс
Размер: драббл
Дисклеймер: Кишимото
Размещение: только ryukavai
Варнинг: ООС, АУ
От автора: Кратенькое авторское предисловие. У меня странное отношение к этому фику. Как к нелюбимому ребёнку. Я искренне ненавижу люблю все три заявленных в шапке пейринга, равно как и АУ, однако же писано было под заказ, а хозяин — барин. Что не мешает время от времени, с периодичностью в пару месяцев, забредать ко мне на дневник разным личностям в поисках именно этого фика. Так что таким образом я пытаюсь избавиться от случайных забреданцев: пусть уж на сообществе читают. До этого он лежал только у меня и девушки, которой посвящался.
Ну и не выходит у меня любовного треугольника с братцами, не выходит!
читать дальше<
Наруто сидел на подоконнике и рассматривал в темном стекле свое лицо.
Светловолосый парень из застеколья смотрел на него выцветшим синим взглядом. У того, другого, Наруто были обкусанные бледные губы и больные глаза. Ничего похожего на его обычное отражение.
В конце концов, вполне возможно, что именно этот другой и был настоящим.
Из крана на кухне капала вода. Кап-кап. Странно неуместный и раздражающе громкий звук. Возможно, из-за того, что обычно этого капанья слышно не было. В квартире, которую они с Саске снимали на двоих, редко бывало шумно, но всегда – уютно…
Мысль оборвалась прежде, чем он успел додумать ее до конца.
Слушать это «кап-кап» в конце концов стало невыносимо, и Наруто сбежал в комнату. Легче, впрочем, не стало: здесь оглушающе тикали часы.
На каминной полке (сам камин был декоративным, закрытым большим стеклянным экраном, но полка – вполне настоящей) стояло фото в простой пластмассовой рамке: двое подростков, один темноволосый и смешно серьезный, с такими темными глазами, что не рассмотреть зрачка, второй загорелый и гибкий, с улыбкой от уха до уха, вместе на палубе старого рыболовного судна. На борту еще можно было рассмотреть облупленную краску, складывающуюся в часть надписи «Конс…». Наруто знал, что полностью название звучало как «Консуэла» - дед когда-то назвал свое судно в честь жены-иностранки, то ли пятой, то ли шестой по счету. Они с Саске гостили у Джирайи, когда обоим было по пятнадцать, и в то лето там же праздновали день рождения Саске.
Оба из обеспеченных и уважаемых семей, оба привыкшие получать все, что хотелось, тем не менее, ровней они не были. Сколько бы денег ни заработал Намикадзе, как бы высоко ни взлетел, ему никогда не давали забыть, что он выскочка, счастливчик, которому удалось пробиться в высшее общество благодаря удачной женитьбе и таланту. Сам он, впрочем, нисколько не комплексовал, относясь к этому с долей здорового юмора, а брак его оказался исключительно удачным.
Саске был совсем другое дело. Учихи по праву считались одним из родовитейших и старейших семейств, и денег у них было достаточно, чтобы не считать их в чужих карманах. Они были спесивы, высокомерны и замкнуты, что автоматически сужало круг знакомств. Но младший сын главы семьи был особым случаем.
Саске с детства был «трудным». Обладая блестящими способностями, выросший в семье, способной позволить себе лучших репетиторов, он пошел в обычную школу – престижную, с хорошей репутацией, но и близко не того уровня, к которому привыкли Учихи. Саске был неуправляем, вспыльчив, груб, и с ним не мог совладать никто. Даже его отцу в конце концов пришлось признать поражение и предоставить младшего сына самому себе.
Тем удивительнее была их с Наруто дружба.
Наруто, кажется, был единственным человеком, которого не отталкивал и не смущал тяжелый нрав Учихи. Грубость он благополучно пропускал мимо ушей, а болтал за двоих, не требуя от Саске ничего, кроме роли благодарного слушателя. Этого оказалось достаточно, чтобы поладить. Фугаку, кажется, даже вздохнул с облегчением.
Учиха-младший частенько гостил у Намикадзе и при этом вел себя как образцовый ребенок из хорошей семьи, так что родители Наруто искренне не понимали реакции его отца на предложение оставлять Саске пожить у них время от времени. Наруто был единственным ребенком в семье и его родители радовались, что теперь у него появилась компания, Саске же умел вести себя как сущий ангел… если хотел этого.
После учебы они поступили в один и тот же колледж и стали снимать одну квартиру на двоих. Не то чтобы жилплощадь была проблемой, просто обоим захотелось самостоятельности и настоящей студенческой жизни, а жить вместе было веселей.
Изредка Наруто задумывался, как мало он знает о своем друге… и как много. Он был прекрасно осведомлен о том, что на клубнику у Саске жуткая аллергия, что он предпочитает зубную пасту с ментоловым вкусом и болеет за команду «Рейнджеры», но при этом понятия не имел, чем жил Учиха в своей семье. Он знал, что его мать умерла, когда ему было восемь, что его отец женился во второй раз и что у Саске есть старший брат, о котором он говорил мало и неохотно. С Учихой Фугаку Наруто виделся мельком пару раз.
- Влюбиться означает дышать за кого-то! - восклицала когда-то Яманака Ино — не в меру романтичная одноклассница Узумаки и Учихи, на что последний только пренебрежительно фыркал.
На втором курсе Наруто признался Саске, что влюблен. Его избранницей стала третьекурсница Харуно Сакура, двумя годами старше их.
Целых полгода Наруто набирался смелости, чтобы пригласить Сакуру на свидание. Саске, который менял девушек как перчатки, откровенно не понимал увлечения Узумаки и в открытую зубоскалил. Наруто благополучно пропускал насмешки мимо ушей и продолжал вылавливать взглядом в толпе студенток тонкую фигурку и палево-розовые волосы.
В день, когда Сакура согласилась сходить с ним в кафе, Наруто купил связку разноцветных воздушных шариков и отправился в парк отпускать их в небо по одному. Прохожие недоуменно оглядывались на парня с невозможно синими глазами и шальной улыбкой на все лицо.
Следующие три месяца слились для Наруто в один сплошной цветной, шумный и яркий калейдоскоп. Так бывает, когда ребенком попадаешь на ярмарку, как полагается – с фейерверком, аттракционом, жонглерами и обязательно сладкой ватой. Тем более, что Саске в конце концов поладил с Сакурой и даже придерживал при ней свой ядовитый язык. Наруто был счастлив.
До вчерашнего дня. Узумаки получил сообщение из дома, что деду внезапно стало плохо, собирался было вылететь первым рейсом, но Минато убедил его не торопиться. В результате Наруто весь вечер проторчал у телефона, пока в одиннадцатом часу не позвонил отец из больницы и не сообщил, что был обычный гипертонический криз и состояние нормализовалось (сердито добавив, что Джирайе пора бы уж поумерить свои аппетиты к женскому полу, если он собирается дожить до правнуков). Наруто только рассмеялся, чувствуя, как от нахлынувшего облегчения кружится голова. Положив трубку, он задумался, что делать дальше. На вечеринку к Кибе он безнадежно опаздывал и сам настоял на том, чтобы Саске и Сакура пошли туда одни. Однако сидеть дома в одиночестве после всех этих часов, наполненных ожиданием, не хотелось, а гулянки у Инудзуки никогда не заканчивались раньше утра…
Они были там вдвоем, на диванчике в углу под декоративной пальмой, и даже не особенно трудились скрываться. Розовые волосы Сакуры отливали алым при неверном освещении, и Наруто не понадобилось много времени, чтобы узнать парня, с которым она была.
Как он выбрался из дома, Наруто не помнил. Просто вдруг в лицо ударила струя свежего воздуха, и он оказался на террасе у бассейна, задыхаясь и дрожа.
Кто-то шевельнулся совсем рядом, и Наруто вздрогнул, увидев в двух шагах от себя огонек зажженной сигареты, светящийся алым в темноте.
- Слушай, Узумаки… Хорошо, что ты увидел это. Я говорил им, что они должны сказать тебе, но Учиха меня послал и велел не вмешиваться не в свое дело, а Сакура, ну… она, похоже, вообще никого не слушает в последнее время, кроме него. Наруто?
- Да, - тупо сказал он. - Спасибо, Киба.
В себя Наруто пришел только на лестничной площадке. Кажется, он взял такси, потому что определенно не смог бы вести машину в таком состоянии.
И вот теперь он стоял перед каминной полкой фальшивого камина, в котором невозможно развести огонь, и пялился на старую фотографию. Была ли их с Саске дружба таким же фальшивым камином?
То, что выглядит, как настоящее, воспринимается, как настоящее, но никогда не сможет функционировать, как настоящее.
В дверь позвонили. Наруто не шевельнулся, продолжая смотреть перед собой. Заунывные трели дверного звонка гулким эхом отдавались в квартире.
это не мог быть никто из них: у Саске были ключи, и у Сакуры тоже
Он вздрогнул от боли, осознав, как сильно хотел, чтобы это были они. Чтобы они приехали сюда следом за ним и все объяснили бы ему, каким-то образом убедили в ошибке, придумали другое объяснение той сцене…
помимо того, что оба они предали тебя
На девятнадцатом звонке неизвестный визитер, видимо, сдался.
Наруто продолжал слушать пустую квартиру.
Кап-кап. Тик-так.
Узумаки развернулся и решительно направился к дверям, прихватив куртку. Если он останется в этой пустоте еще хотя бы на пять минут, он сойдет с ума.
Коридор освещала одна-единственная тусклая лампочка, еще одна мерцала над створками лифта. У них, спиной к Наруто, стоял какой-то парень в черной кожаной куртке, с хвостом черных волос через плечо. Узумаки ускорил шаг. Двери лифта медленно поползли в стороны. В последний момент черноволосый незнакомец придержал их, и Наруто успел заскочить. Узумаки кивнул в знак благодарности, в ответ парень едва заметно дернул плечом.
Лифт дернулся и медленно пополз вниз.
Наруто смотрел на ряд мерцающих цифр перед собой, мысленно считая этажи.
И едва успел выставить перед собой руки, когда лифт внезапно затрясся, натужно скрипнул и остановился. Свет погас и почти сразу же зажегся вновь, желтый и режущий глаз. Наруто удержался на ногах и недоуменно заморгал.
Черт подери, его жизнь полетела ко всем чертям в течении одного вечера, и закончилось все тем, что он застрял в лифте в собственном доме, благо хоть не в одиночестве! Наруто не знал, рассмеяться ли ему или расплакаться.
И услышал, как судорожно, резко вздохнул стоящий рядом парень.
- Как вы полагаете, это надолго?
У товарища по несчастью оказался низкий, чуть глуховатый голос.
- Не думаю, - помедлив, отозвался Наруто, - кто-то должен заметить, что лифт неисправен…
Кто-то. В третьем часу ночи, в доме, где даже не было консьержа.
Похоже, список сегодняшних катастроф еще не исчерпался.
- Возможно, это затянется на несколько часов.
Минут десять они простояли в молчании. Наруто напряженно прислушивался в надежде, что лифт все-таки сдвинется с места, или кто-нибудь выйдет в холл и тогда можно будет позвать на помощь. Незнакомец вел себя очень тихо.
Движение привлекло внимание Наруто, и, обернувшись, он увидел, что парень снял с себя куртку, аккуратно свернул ее и положил на пол, а затем уселся сверху.
- Вряд ли мы сможем провести эти несколько часов на ногах, - поймав взгляд Наруто, сказал он.
Поколебавшись, Узумаки потянул с плеч свою собственную косуху. Почти бросив ее на пол, Наруто обессилено сполз по стене вниз. Силы вдруг покинули его. Словно тот стержень, что поддерживал его все эти часы, дал трещину. Все это: многочасовое ожидание вестей у телефона, сцена на вечеринке, разговор с Кибой и одиночество в пустой квартире навалилось на него разом.
- Вам нехорошо?
замечательно, не считая того, что моя жизнь полетела к черту
- Мне отлично, - грубо отрезал Наруто.
Воцарилась тишина. Наруто почувствовал неловкость. Этот человек наверняка не имел в виду ничего дурного и всего лишь проявлял обычную вежливость. Беда была в том, что сейчас у Наруто не оставалось сил, чтобы проявлять ответную любезность. Он был абсолютно выжат.
- Вы ведь не живете здесь? То есть в этом доме?
Вопрос вырвался неожиданно даже для него самого.
- Нет, - охотно откликнулся его собеседник, - у меня здесь живет брат. Мы не виделись довольно давно, и… вот. Попытка родственного визита не удалась с самого начала.
- Разве вы не предупредили о своем приезде заранее?
Наруто и сам не знал, зачем начал расспрашивать. Наверное, ему хотелось сгладить свою грубость, и говорить ни о чем было лучше, чем сидеть в молчании.
вспоминать о тех двоих
Он достаточно времени провел в тишине в квартире.
- Полагаю, если бы я предупредил заранее, он бы сбежал из дома, или из города, или с планеты. У нас… сложные отношения. Впрочем, даже так я все равно его не застал.
- Вы поссорились?
Наруто шевельнулся, разминая затекшую спину, устраиваясь поудобнее.
- Думаю, мы недостаточно хорошо знали друг друга для дружбы или ссор, - спокойно ответил парень. - Мы не слишком много общались детьми.
- А для вражды? - хмыкнул Наруто.
- О, вполне достаточно. Для этого ведь вовсе не обязательно знать друг друга. Наоборот, чем меньше знаешь, тем легче.
И добавил, поймав напряженный взгляд Узумаки:
- Легче ненавидеть.
- Любопытные у вас в семье отношения.
- Любопытные, - согласился парень, - Итачи.
Наруто вскинул глаза.
- Меня так зовут. Итачи. И давай, наверное, на «ты».
- Наруто.
Итачи кивнул:
- А что здесь делаешь ты? Тоже ищешь давно потерянных родственников?
- А как же, - в тон отозвался Узумаки, - тетушку-миллионершу.
Итачи тихо рассмеялся, и Наруто, неожиданно для себя, фыркнул в ответ. Как ни странно, разговор действительно отвлекал.
Узумаки уперся затылком в стену лифта.
- Я пытаюсь сбежать. Из квартиры, из города, с планеты.
- К тебе тоже приезжает старший брат? – шутливо спросил Итачи.
- Ко мне ночевать должен заявиться мой лучший друг, который сегодня трахал мою девушку. К нам. Вообще-то, это и его квартира тоже…
- Извини, - после паузы сказал Итачи.
- Ничего.
Говорить об этом с незнакомцем, которого увидел впервые меньше часа назад, и выйдя за двери лифта, скорее всего никогда больше и не увидишь, оказалось неожиданно легко. Куда легче, чем перед любым из друзей, каждый из которых знал Саске и Сакуру
наверняка знал о том, что они обманывают его у него за спиной
и счел бы себя обязанным проявлять сочувствие. Чужая жалость – последнее из того, в чем он нуждался.
К счастью, Итачи не стал говорить что-то вроде «возможно, ты не так все понял» или «ну и сволочи же». Он просто молчал и смотрел темными, совершенно черными при искусственном тусклом свете глазами.
И Наруто заговорил. Слова полились неожиданно легко:
- Хуже всего, что это продолжалось долго. Возможно, все то время, что мы с ней встречались. Об этом успели узнать наши друзья, которые даже давали им полезные советы, как наилучшим образом поставить меня в известность… Наверно, было бы легче, если бы это была настоящая любовь, такая, от которой невозможно отказаться. Если бы они оба пришли ко мне и сказали сразу. И теперь я думаю, в чем мне успели солгать еще? И не была ли эта дружба и эта любовь фальшивками, подделками с самого начала? Если все это изначально было ненастоящее?
Наруто выдохся и умолк.
- Не знаю,- медленно выговорил Итачи, - не знаю… Но «ненастоящая любовь» и «ненастоящая дружба» – такой же парадокс и нелогичная нелепость, как «неискренняя вера». Я имею в виду, что если это любовь и дружба, то они всегда истинные. Невозможно веровать не по-настоящему.
или тогда это следовало бы назвать иным словом, а не «верой»
Наруто уставился на него во все глаза, не в состоянии выдавить ни слова.
На секунду в нем вспыхнул самый настоящий гнев: как смел этот парень, которого Узумаки видел впервые в жизни, вот так рассуждать о произошедшем? Как он смел вот так легко вытащить все, что чувствовал Наруто, на свет божий?
Итачи шевельнулся и как-то судорожно вдохнул.
- Лучше бы этому лифту все же сдвинуться с места. И лучше бы поскорей.
- У тебя клаустрофобия? - вопрос прозвучал язвительно. Наруто все никак не удавалось совладать с эмоциями.
- Нет, - спокойно отозвался Итачи, - астма.
- Что? - глупо переспросил Наруто.
Вместо ответа Итачи достал из кармана куртки и показал небольшой баллончик.
- Ингалятор, - кратко сказал он.
Сколько они тут уже сидят, интересно? Наруто не догадался засечь время, но никак не меньше часа…
- Я до тринадцати лет спал сидя, - зачем-то добавил Итачи, - лежа не мог.
- Что не мог?
- Дышать, - просто ответил он.
Лифт дернулся. Наруто вцепился рукой в поручень, поднялся на ноги. Итачи настороженно замер. Лифт дернулся снова, вверх-вниз, замигал лампочкой и, ревматически кряхтя, медленно двинулся. Почему-то вверх.
Узумаки едва сдержал вздох облегчения. Отчего-то ему перехотелось и дальше находится наедине с этим парнем.
Лифт остановился, двери кабинки открылись. Наруто выскочил наружу, жадно вдыхая показавшийся неожиданно прохладным воздух, и только тогда сообразил, что оказался на своем этаже. Итачи стоял рядом.
- Узумаки.
Это прозвучало настолько неожиданно, что Наруто вздрогнул и обернулся на оклик прежде, чем понял, что не называл Итачи свою фамилию.
Сейчас, при более-менее ровном освещении Наруто наконец рассмотрел его как следует. Довольно высокий для мужчины, но тонкий, с высокой шеей и узкими бедрами, с тонким, почти девичьим лицом и неестественно длинными ресницами… С глубокими тенями, признаками болезни, вокруг глаз – очень, очень темных.
Таких темных, что не различить зрачка.
***
В квартире Наруто усадил гостя в кресло и пошел на кухню – заваривать чай. Это давало хоть какое-то время, чтобы прийти в себя. Он, конечно, догадался бы раньше, не будь его мысли в таком смятении. Он знал, как зовут старшего сына Учихи Фугаку, но Саске настолько редко говорил о брате, что наличие родственников у друга всегда представлялось Узумаки чем-то умозрительным, не имеющем к их нынешней жизни никакого отношения.
Когда он вошел в гостиную, Учиха Итачи поднял взгляд.
- Твой брат никогда не говорит о тебе, - неожиданно брякнул Наруто то, что вертелось на уме.
- Ничего удивительного, - спокойно отозвался Итачи, похоже, нисколько не задетый этой репликой. - Саске далек от семьи и в последнее время перестал даже звонить.
- Не припомню, чтобы он когда-нибудь был к ней близок.
- Он считает, что имеет право на обиду.
- То есть? - Наруто сам не знал, почему так настойчив – при том что вопрос был откровенно бестактным. Возможно, все дело было в том, что он недавно вывернул перед этим парнем всю душу и теперь нуждался в компенсации собственной откровенности – такой же откровенности в ответ.
Мгновение ему казалось, что Итачи не ответит.
- Наш отец - медленно проговорил Учиха, - непозволительно быстро женился после смерти первой жены… на моей матери.
Пару секунд Наруто просто хлопал глазами, не понимая.
- Но ведь ты старше! – вырвалось у него прежде, чем он успел сдержать себя.
- Да, - легко согласился Итачи, - моя мать работала прислугой у Учих довольно долгое время.
Достаточно долго, чтобы родить сына и тринадцать лет растить его рядом с законной женой и наследником.
Это осталось непроизнесенным.
- Когда мы с Саске были детьми, - неожиданно заговорил Итачи, - это не имело значения. Мы росли вместе, были братьями… Я с рождения носил фамилию Учиха, отец старался относиться к нам одинаково. Потом все изменилось. Микото-сан рассказала ему обо всем. Наверное, она имела право чувствовать себя обиженной…
Он коротко вздохнул:
- Я помню, когда мы были маленькие, я таскал Саске на закорках. Он был тяжелый, я быстро начинал задыхаться, и потом меня ругали за то, что я нарушал предписания врача. Но Саске смеялся, ему это так нравилось…
Наруто не знал, что сказать.
- Вот как, - наконец неловко пробормотал он.
Он подмечал детали, не увиденные раньше: тонкие ключицы, и чуть более глубокие, чем положено, впадины над этими ключицами и ямку у горла. Хрупкие запястья. «Астма…»
Итачи грел ладони о теплые бока чашки. Свет Наруто не стал зажигать. На улице серело.
Надо же, ночь прошла, а он и не заметил. Узумаки только сейчас вдруг понял, что все это время – с момента, как оказался запертым с Итачи в одном лифте – не думал о Саске и Сакуре. Он злился, переживал, испытывал упадок сил, но сумасшествие, обступившее его в пустой квартире, ни разу не приблизилось к нему вплотную.
Итачи поднялся на ноги, прошелся к камину. Остановился надолго, рассматривая фотографию.
- Это на судне моего деда, - произнес Наруто, - «Консуэле». Мы ездили туда, когда были детьми…
Учиха медленно провел по рамке кончиками пальцев.
- Утешение, - вдруг сказал он.
Наруто смотрел недоумевающе.
- «Консуэла» – означает «утешение», - пояснил гость, поймав взгляд Узумаки.
Итачи обернулся и теперь смотрел на него пристально и печально. Лицо у него было, как образ на старинных иконах.
Печаль, которая никогда не проливается слезами. Милосердие, которое никогда не обернется благодатью.
«Мизерикордия», - всплыло откуда-то из памяти. Удар милосердия. Клинок, предназначенный добивать смертельно раненых, который все равно остается клинком.
Спроси кто-нибудь Наруто, как это вышло, он бы не смог ответить.
Просто он вдруг оказался рядом и
у него запястья помещаются в одной моей ладони
оказалось, что губы у Итачи сухие и теплые; что волосы очень гладкие и послушные, мягкие, как у ребенка; что куртка у него очень удобно расстегивается спереди, а футболку приходится задирать… зарыться лицом в спутанные волосы, гладить напряженное, в струну вытянутое тело, касаться пальцами впадинки вдоль позвоночника, губами чувствовать, как подрагивают кончики ресниц. Целовать, где хочется, по-всякому. И давить в себе дикое, не медлящее: распластать, вжать в простынь… разъять.
Как добрались до дивана, напрочь вылетело у Наруто из головы.
Сумасшествие, только теперь другого рода. Что за бред, в самом деле, бешено ласкаться на диване с братом своего друга, человеком, которого впервые увидел менее трех часов назад, при том что тебя, Узумаки, никогда особо не тянуло на мальчиков…
В прихожей стукнула дверь.
Наруто медленно встал.
Саске появился в дверном проеме, на ходу стаскивая куртку.
- Эй, Наруто, ты не спишь? Тихо, как в склепе…
склеп, пожалуй, подходящее название
- Я так понимаю, раз ты здесь, с твоим стариком все в порядке?
Наруто молчал.
- Узумаки? Ты чего? Или новости… плохие?
«Он что, правда не понимает? Или Киба не сказал ему?»
Наруто почувствовал себя полностью сбитым с толку. До сих пор он не понимал, что Саске мог попросту не заметить его на вечеринке. Для Учихи все оставалось по-прежнему.
- Нет, - медленно проговорил Наруто, - новости вполне утешительные. Даже более того. У нас гости.
Саске недоуменно заморгал. Потом медленно обернулся — и увидел поднимающегося с места Итачи.
Ухватил взглядом все сразу: чашку с чаем, распахнутую рубашку, припухшие губы, выбившиеся из хвоста волосы.
Пауза затягивалась, и Наруто сделалось неуютно.
- Так, - голос Саске был наполнен ядовитым сарказмом. – Я погляжу, ты и вправду не скучал дома и отлично развлекался безо всяких вечеринок.
- Прекрати, - тихо сказал Наруто.
- Тебе известно, кстати, что он давалка? - обыденным тоном поинтересовался Саске.
- Заткнись!
- Или это такой способ мести? - Саске уже трясло от злости. – Из-за этой шлюхи, да? Из-за нее?
Значит, знал.
- Пошел к черту, - негромко и отчетливо сказал Узумаки.
Саске осекся.
- Что?.. - оторопело переспросил он.
- Пошел – ты – к такой-то – матери, - раздельно проговорил Наруто.
Не будь этой последней фразы Саске, дело скорей всего окончилось бы дракой, безобразной потасовкой и скандалом, а там - кто знает - возможно, и примирением. Но Наруто совершенно очевидно не собирался с ним драться.
Узумаки собирался выставить его вон.
- Ты, - чужим голосом выговорил Саске, - ты… я ведь ради тебя, дурака, старался. Ты велся на все, что эта девка говорила, ходил за ней, как щенок на привязи, пнет — и это за радость будет. Ты же не слушал никого. Это такая месть, да? Ты увидел меня с ней и привел сюда моего брата — трахаться с ним у меня на глазах?
- Да, - ровно ответил Наруто, - Итачи — давалка, Сакура — дешевая девка, я — наивный дурак, а ты убирайся.
Саске смотрел на него пару секунд, тяжело дыша, неверящими, ненавидящими глазами, затем резко развернулся и выскочил из комнаты, на ходу подхватывая куртку.
Итачи во время этой безобразной сцены не произнес ни слова. Наруто был ему за это благодарен. Возможно, при других обстоятельствах он был бы смущен – учитывая, за каким занятием застал их Саске, - но последующее объяснение отобрало у него остаток душевных сил, и на стеснение или стыд их не хватило. Пару секунд, он простоял в тишине, глядя на захлопнувшуюся за Саске дверь, слыша только свое тяжелое дыхание.
… И вдруг понял, что оно не его. Наруто резко обернулся.
Лицо Итачи белело в темноте, как гипсовая маска. Плечи у него были напряженно приподняты, словно он пытался дать своим легким больше простора, зрачки неестественно расширены, и Наруто ощутил панику, почувствовав, какие ледяные у него пальцы. Ямки у ключиц и на горле стали еще глубже. Дотащив его до кресла, Наруто беспомощно огляделся вокруг. Астма… приступ. Кажется, это называется приступ.
Ингалятор.
Слово всплыло у него в голове само по себе, Узумаки, спотыкаясь, бросился к дивану, где Итачи оставил свою куртку… и тупо уставился на пустые, вывернутые наизнанку карманы. Пачка сигарет, какая-то мелочь.
Стоп.
Зачем страдающему астмой человеку таскать с собой сигареты?
Наруто смотрел на куртку у себя в руках, пораженный внезапной догадкой.
Саске случайно взял куртку брата вместо своей
Итачи за его спиной дышал надрывно и хрипло, со свистом, который, Наруто был уверен, не могло издавать человеческое горло. Так работает забившийся насос, загрязненная помпа, неисправная вытяжная труба. С присвистом и скрежетом втягивает в себя воздух, как будто работая наполовину вхолостую, изначально предназначенная для куда больших мощностей – и не могущая закончить начатое. После каждого натужного вдоха плечи Итачи оставались приподнятыми, и еще несколько секунд его легкие наполнялись кислородом, даже после того, как он переставал прилагать для этого сознательное усилие. Словно весь механизм срабатывал с некоторой запинкой.
Цифры на телефоне расплывались у Наруто перед глазами. Скорую удалось вызвать с третьего раза. Узумаки метнулся обратно к дивану. Похоже, укладывать Итачи не имело смысла, он сам лучше знал, что надо делать, и сидел очень прямо, вцепившись в подлокотники, сосредоточившись на каждом вдохе.
«Я до тринадцати лет спал сидя…»
«Консуэла – означает утешение».
Наруто сидел на диване, гладил спину Итачи круговыми бесполезными движениями, и молился.
Я буду дышать за тебя.
Вдали завыли сирены «Скорой».
***
В ноябре в квартиру снова стал захаживать Саске. Сказал, что женится. На Сакуре. Наруто поздравил его и выразил сожаление, что не сможет присутствовать. У Саске, впрочем, хватило ума не приглашать слишком настойчиво.
К тому же, как раз на эти выходные у Наруто было запланировано куда более важное дело. Надо было перевезти вещи.
У Итачи их оказалось довольно много.
Фэндом: Наруто
Автор: серафита
Бета: Kalahari
Персонажи/пейринги: Наруто/Сакура, Саске/Сакура, Наруто/Итачи
Рейтинг: PG-13
Жанр: недоангст, романс
Размер: драббл
Дисклеймер: Кишимото
Размещение: только ryukavai
Варнинг: ООС, АУ
От автора: Кратенькое авторское предисловие. У меня странное отношение к этому фику. Как к нелюбимому ребёнку. Я искренне не
Ну и не выходит у меня любовного треугольника с братцами, не выходит!
читать дальше<
b>Я пытаюсь разучиться дышать
Чтоб тебе хоть на минуту отдать
Того газа, что не умели ценить
Но ты спишь и не знаешь
Что над нами - километры воды
Что над нами бьют хвостами киты
И кислорода не хватит на двоих
Я лежу в темноте
Слушая наше дыхание
Я слушаю наше дыхание
Я раньше и не думал, что у нас
На двоих с тобой одно лишь дыхание
Наутилус Помпилиус, "Дыхание"
Чтоб тебе хоть на минуту отдать
Того газа, что не умели ценить
Но ты спишь и не знаешь
Что над нами - километры воды
Что над нами бьют хвостами киты
И кислорода не хватит на двоих
Я лежу в темноте
Слушая наше дыхание
Я слушаю наше дыхание
Я раньше и не думал, что у нас
На двоих с тобой одно лишь дыхание
Наутилус Помпилиус, "Дыхание"
Наруто сидел на подоконнике и рассматривал в темном стекле свое лицо.
Светловолосый парень из застеколья смотрел на него выцветшим синим взглядом. У того, другого, Наруто были обкусанные бледные губы и больные глаза. Ничего похожего на его обычное отражение.
В конце концов, вполне возможно, что именно этот другой и был настоящим.
Из крана на кухне капала вода. Кап-кап. Странно неуместный и раздражающе громкий звук. Возможно, из-за того, что обычно этого капанья слышно не было. В квартире, которую они с Саске снимали на двоих, редко бывало шумно, но всегда – уютно…
Мысль оборвалась прежде, чем он успел додумать ее до конца.
Слушать это «кап-кап» в конце концов стало невыносимо, и Наруто сбежал в комнату. Легче, впрочем, не стало: здесь оглушающе тикали часы.
На каминной полке (сам камин был декоративным, закрытым большим стеклянным экраном, но полка – вполне настоящей) стояло фото в простой пластмассовой рамке: двое подростков, один темноволосый и смешно серьезный, с такими темными глазами, что не рассмотреть зрачка, второй загорелый и гибкий, с улыбкой от уха до уха, вместе на палубе старого рыболовного судна. На борту еще можно было рассмотреть облупленную краску, складывающуюся в часть надписи «Конс…». Наруто знал, что полностью название звучало как «Консуэла» - дед когда-то назвал свое судно в честь жены-иностранки, то ли пятой, то ли шестой по счету. Они с Саске гостили у Джирайи, когда обоим было по пятнадцать, и в то лето там же праздновали день рождения Саске.
Оба из обеспеченных и уважаемых семей, оба привыкшие получать все, что хотелось, тем не менее, ровней они не были. Сколько бы денег ни заработал Намикадзе, как бы высоко ни взлетел, ему никогда не давали забыть, что он выскочка, счастливчик, которому удалось пробиться в высшее общество благодаря удачной женитьбе и таланту. Сам он, впрочем, нисколько не комплексовал, относясь к этому с долей здорового юмора, а брак его оказался исключительно удачным.
Саске был совсем другое дело. Учихи по праву считались одним из родовитейших и старейших семейств, и денег у них было достаточно, чтобы не считать их в чужих карманах. Они были спесивы, высокомерны и замкнуты, что автоматически сужало круг знакомств. Но младший сын главы семьи был особым случаем.
Саске с детства был «трудным». Обладая блестящими способностями, выросший в семье, способной позволить себе лучших репетиторов, он пошел в обычную школу – престижную, с хорошей репутацией, но и близко не того уровня, к которому привыкли Учихи. Саске был неуправляем, вспыльчив, груб, и с ним не мог совладать никто. Даже его отцу в конце концов пришлось признать поражение и предоставить младшего сына самому себе.
Тем удивительнее была их с Наруто дружба.
Наруто, кажется, был единственным человеком, которого не отталкивал и не смущал тяжелый нрав Учихи. Грубость он благополучно пропускал мимо ушей, а болтал за двоих, не требуя от Саске ничего, кроме роли благодарного слушателя. Этого оказалось достаточно, чтобы поладить. Фугаку, кажется, даже вздохнул с облегчением.
Учиха-младший частенько гостил у Намикадзе и при этом вел себя как образцовый ребенок из хорошей семьи, так что родители Наруто искренне не понимали реакции его отца на предложение оставлять Саске пожить у них время от времени. Наруто был единственным ребенком в семье и его родители радовались, что теперь у него появилась компания, Саске же умел вести себя как сущий ангел… если хотел этого.
После учебы они поступили в один и тот же колледж и стали снимать одну квартиру на двоих. Не то чтобы жилплощадь была проблемой, просто обоим захотелось самостоятельности и настоящей студенческой жизни, а жить вместе было веселей.
Изредка Наруто задумывался, как мало он знает о своем друге… и как много. Он был прекрасно осведомлен о том, что на клубнику у Саске жуткая аллергия, что он предпочитает зубную пасту с ментоловым вкусом и болеет за команду «Рейнджеры», но при этом понятия не имел, чем жил Учиха в своей семье. Он знал, что его мать умерла, когда ему было восемь, что его отец женился во второй раз и что у Саске есть старший брат, о котором он говорил мало и неохотно. С Учихой Фугаку Наруто виделся мельком пару раз.
- Влюбиться означает дышать за кого-то! - восклицала когда-то Яманака Ино — не в меру романтичная одноклассница Узумаки и Учихи, на что последний только пренебрежительно фыркал.
На втором курсе Наруто признался Саске, что влюблен. Его избранницей стала третьекурсница Харуно Сакура, двумя годами старше их.
Целых полгода Наруто набирался смелости, чтобы пригласить Сакуру на свидание. Саске, который менял девушек как перчатки, откровенно не понимал увлечения Узумаки и в открытую зубоскалил. Наруто благополучно пропускал насмешки мимо ушей и продолжал вылавливать взглядом в толпе студенток тонкую фигурку и палево-розовые волосы.
В день, когда Сакура согласилась сходить с ним в кафе, Наруто купил связку разноцветных воздушных шариков и отправился в парк отпускать их в небо по одному. Прохожие недоуменно оглядывались на парня с невозможно синими глазами и шальной улыбкой на все лицо.
Следующие три месяца слились для Наруто в один сплошной цветной, шумный и яркий калейдоскоп. Так бывает, когда ребенком попадаешь на ярмарку, как полагается – с фейерверком, аттракционом, жонглерами и обязательно сладкой ватой. Тем более, что Саске в конце концов поладил с Сакурой и даже придерживал при ней свой ядовитый язык. Наруто был счастлив.
До вчерашнего дня. Узумаки получил сообщение из дома, что деду внезапно стало плохо, собирался было вылететь первым рейсом, но Минато убедил его не торопиться. В результате Наруто весь вечер проторчал у телефона, пока в одиннадцатом часу не позвонил отец из больницы и не сообщил, что был обычный гипертонический криз и состояние нормализовалось (сердито добавив, что Джирайе пора бы уж поумерить свои аппетиты к женскому полу, если он собирается дожить до правнуков). Наруто только рассмеялся, чувствуя, как от нахлынувшего облегчения кружится голова. Положив трубку, он задумался, что делать дальше. На вечеринку к Кибе он безнадежно опаздывал и сам настоял на том, чтобы Саске и Сакура пошли туда одни. Однако сидеть дома в одиночестве после всех этих часов, наполненных ожиданием, не хотелось, а гулянки у Инудзуки никогда не заканчивались раньше утра…
Они были там вдвоем, на диванчике в углу под декоративной пальмой, и даже не особенно трудились скрываться. Розовые волосы Сакуры отливали алым при неверном освещении, и Наруто не понадобилось много времени, чтобы узнать парня, с которым она была.
Как он выбрался из дома, Наруто не помнил. Просто вдруг в лицо ударила струя свежего воздуха, и он оказался на террасе у бассейна, задыхаясь и дрожа.
Кто-то шевельнулся совсем рядом, и Наруто вздрогнул, увидев в двух шагах от себя огонек зажженной сигареты, светящийся алым в темноте.
- Слушай, Узумаки… Хорошо, что ты увидел это. Я говорил им, что они должны сказать тебе, но Учиха меня послал и велел не вмешиваться не в свое дело, а Сакура, ну… она, похоже, вообще никого не слушает в последнее время, кроме него. Наруто?
- Да, - тупо сказал он. - Спасибо, Киба.
В себя Наруто пришел только на лестничной площадке. Кажется, он взял такси, потому что определенно не смог бы вести машину в таком состоянии.
И вот теперь он стоял перед каминной полкой фальшивого камина, в котором невозможно развести огонь, и пялился на старую фотографию. Была ли их с Саске дружба таким же фальшивым камином?
То, что выглядит, как настоящее, воспринимается, как настоящее, но никогда не сможет функционировать, как настоящее.
В дверь позвонили. Наруто не шевельнулся, продолжая смотреть перед собой. Заунывные трели дверного звонка гулким эхом отдавались в квартире.
это не мог быть никто из них: у Саске были ключи, и у Сакуры тоже
Он вздрогнул от боли, осознав, как сильно хотел, чтобы это были они. Чтобы они приехали сюда следом за ним и все объяснили бы ему, каким-то образом убедили в ошибке, придумали другое объяснение той сцене…
помимо того, что оба они предали тебя
На девятнадцатом звонке неизвестный визитер, видимо, сдался.
Наруто продолжал слушать пустую квартиру.
Кап-кап. Тик-так.
Узумаки развернулся и решительно направился к дверям, прихватив куртку. Если он останется в этой пустоте еще хотя бы на пять минут, он сойдет с ума.
Коридор освещала одна-единственная тусклая лампочка, еще одна мерцала над створками лифта. У них, спиной к Наруто, стоял какой-то парень в черной кожаной куртке, с хвостом черных волос через плечо. Узумаки ускорил шаг. Двери лифта медленно поползли в стороны. В последний момент черноволосый незнакомец придержал их, и Наруто успел заскочить. Узумаки кивнул в знак благодарности, в ответ парень едва заметно дернул плечом.
Лифт дернулся и медленно пополз вниз.
Наруто смотрел на ряд мерцающих цифр перед собой, мысленно считая этажи.
И едва успел выставить перед собой руки, когда лифт внезапно затрясся, натужно скрипнул и остановился. Свет погас и почти сразу же зажегся вновь, желтый и режущий глаз. Наруто удержался на ногах и недоуменно заморгал.
Черт подери, его жизнь полетела ко всем чертям в течении одного вечера, и закончилось все тем, что он застрял в лифте в собственном доме, благо хоть не в одиночестве! Наруто не знал, рассмеяться ли ему или расплакаться.
И услышал, как судорожно, резко вздохнул стоящий рядом парень.
- Как вы полагаете, это надолго?
У товарища по несчастью оказался низкий, чуть глуховатый голос.
- Не думаю, - помедлив, отозвался Наруто, - кто-то должен заметить, что лифт неисправен…
Кто-то. В третьем часу ночи, в доме, где даже не было консьержа.
Похоже, список сегодняшних катастроф еще не исчерпался.
- Возможно, это затянется на несколько часов.
Минут десять они простояли в молчании. Наруто напряженно прислушивался в надежде, что лифт все-таки сдвинется с места, или кто-нибудь выйдет в холл и тогда можно будет позвать на помощь. Незнакомец вел себя очень тихо.
Движение привлекло внимание Наруто, и, обернувшись, он увидел, что парень снял с себя куртку, аккуратно свернул ее и положил на пол, а затем уселся сверху.
- Вряд ли мы сможем провести эти несколько часов на ногах, - поймав взгляд Наруто, сказал он.
Поколебавшись, Узумаки потянул с плеч свою собственную косуху. Почти бросив ее на пол, Наруто обессилено сполз по стене вниз. Силы вдруг покинули его. Словно тот стержень, что поддерживал его все эти часы, дал трещину. Все это: многочасовое ожидание вестей у телефона, сцена на вечеринке, разговор с Кибой и одиночество в пустой квартире навалилось на него разом.
- Вам нехорошо?
замечательно, не считая того, что моя жизнь полетела к черту
- Мне отлично, - грубо отрезал Наруто.
Воцарилась тишина. Наруто почувствовал неловкость. Этот человек наверняка не имел в виду ничего дурного и всего лишь проявлял обычную вежливость. Беда была в том, что сейчас у Наруто не оставалось сил, чтобы проявлять ответную любезность. Он был абсолютно выжат.
- Вы ведь не живете здесь? То есть в этом доме?
Вопрос вырвался неожиданно даже для него самого.
- Нет, - охотно откликнулся его собеседник, - у меня здесь живет брат. Мы не виделись довольно давно, и… вот. Попытка родственного визита не удалась с самого начала.
- Разве вы не предупредили о своем приезде заранее?
Наруто и сам не знал, зачем начал расспрашивать. Наверное, ему хотелось сгладить свою грубость, и говорить ни о чем было лучше, чем сидеть в молчании.
вспоминать о тех двоих
Он достаточно времени провел в тишине в квартире.
- Полагаю, если бы я предупредил заранее, он бы сбежал из дома, или из города, или с планеты. У нас… сложные отношения. Впрочем, даже так я все равно его не застал.
- Вы поссорились?
Наруто шевельнулся, разминая затекшую спину, устраиваясь поудобнее.
- Думаю, мы недостаточно хорошо знали друг друга для дружбы или ссор, - спокойно ответил парень. - Мы не слишком много общались детьми.
- А для вражды? - хмыкнул Наруто.
- О, вполне достаточно. Для этого ведь вовсе не обязательно знать друг друга. Наоборот, чем меньше знаешь, тем легче.
И добавил, поймав напряженный взгляд Узумаки:
- Легче ненавидеть.
- Любопытные у вас в семье отношения.
- Любопытные, - согласился парень, - Итачи.
Наруто вскинул глаза.
- Меня так зовут. Итачи. И давай, наверное, на «ты».
- Наруто.
Итачи кивнул:
- А что здесь делаешь ты? Тоже ищешь давно потерянных родственников?
- А как же, - в тон отозвался Узумаки, - тетушку-миллионершу.
Итачи тихо рассмеялся, и Наруто, неожиданно для себя, фыркнул в ответ. Как ни странно, разговор действительно отвлекал.
Узумаки уперся затылком в стену лифта.
- Я пытаюсь сбежать. Из квартиры, из города, с планеты.
- К тебе тоже приезжает старший брат? – шутливо спросил Итачи.
- Ко мне ночевать должен заявиться мой лучший друг, который сегодня трахал мою девушку. К нам. Вообще-то, это и его квартира тоже…
- Извини, - после паузы сказал Итачи.
- Ничего.
Говорить об этом с незнакомцем, которого увидел впервые меньше часа назад, и выйдя за двери лифта, скорее всего никогда больше и не увидишь, оказалось неожиданно легко. Куда легче, чем перед любым из друзей, каждый из которых знал Саске и Сакуру
наверняка знал о том, что они обманывают его у него за спиной
и счел бы себя обязанным проявлять сочувствие. Чужая жалость – последнее из того, в чем он нуждался.
К счастью, Итачи не стал говорить что-то вроде «возможно, ты не так все понял» или «ну и сволочи же». Он просто молчал и смотрел темными, совершенно черными при искусственном тусклом свете глазами.
И Наруто заговорил. Слова полились неожиданно легко:
- Хуже всего, что это продолжалось долго. Возможно, все то время, что мы с ней встречались. Об этом успели узнать наши друзья, которые даже давали им полезные советы, как наилучшим образом поставить меня в известность… Наверно, было бы легче, если бы это была настоящая любовь, такая, от которой невозможно отказаться. Если бы они оба пришли ко мне и сказали сразу. И теперь я думаю, в чем мне успели солгать еще? И не была ли эта дружба и эта любовь фальшивками, подделками с самого начала? Если все это изначально было ненастоящее?
Наруто выдохся и умолк.
- Не знаю,- медленно выговорил Итачи, - не знаю… Но «ненастоящая любовь» и «ненастоящая дружба» – такой же парадокс и нелогичная нелепость, как «неискренняя вера». Я имею в виду, что если это любовь и дружба, то они всегда истинные. Невозможно веровать не по-настоящему.
или тогда это следовало бы назвать иным словом, а не «верой»
Наруто уставился на него во все глаза, не в состоянии выдавить ни слова.
На секунду в нем вспыхнул самый настоящий гнев: как смел этот парень, которого Узумаки видел впервые в жизни, вот так рассуждать о произошедшем? Как он смел вот так легко вытащить все, что чувствовал Наруто, на свет божий?
Итачи шевельнулся и как-то судорожно вдохнул.
- Лучше бы этому лифту все же сдвинуться с места. И лучше бы поскорей.
- У тебя клаустрофобия? - вопрос прозвучал язвительно. Наруто все никак не удавалось совладать с эмоциями.
- Нет, - спокойно отозвался Итачи, - астма.
- Что? - глупо переспросил Наруто.
Вместо ответа Итачи достал из кармана куртки и показал небольшой баллончик.
- Ингалятор, - кратко сказал он.
Сколько они тут уже сидят, интересно? Наруто не догадался засечь время, но никак не меньше часа…
- Я до тринадцати лет спал сидя, - зачем-то добавил Итачи, - лежа не мог.
- Что не мог?
- Дышать, - просто ответил он.
Лифт дернулся. Наруто вцепился рукой в поручень, поднялся на ноги. Итачи настороженно замер. Лифт дернулся снова, вверх-вниз, замигал лампочкой и, ревматически кряхтя, медленно двинулся. Почему-то вверх.
Узумаки едва сдержал вздох облегчения. Отчего-то ему перехотелось и дальше находится наедине с этим парнем.
Лифт остановился, двери кабинки открылись. Наруто выскочил наружу, жадно вдыхая показавшийся неожиданно прохладным воздух, и только тогда сообразил, что оказался на своем этаже. Итачи стоял рядом.
- Узумаки.
Это прозвучало настолько неожиданно, что Наруто вздрогнул и обернулся на оклик прежде, чем понял, что не называл Итачи свою фамилию.
Сейчас, при более-менее ровном освещении Наруто наконец рассмотрел его как следует. Довольно высокий для мужчины, но тонкий, с высокой шеей и узкими бедрами, с тонким, почти девичьим лицом и неестественно длинными ресницами… С глубокими тенями, признаками болезни, вокруг глаз – очень, очень темных.
Таких темных, что не различить зрачка.
***
В квартире Наруто усадил гостя в кресло и пошел на кухню – заваривать чай. Это давало хоть какое-то время, чтобы прийти в себя. Он, конечно, догадался бы раньше, не будь его мысли в таком смятении. Он знал, как зовут старшего сына Учихи Фугаку, но Саске настолько редко говорил о брате, что наличие родственников у друга всегда представлялось Узумаки чем-то умозрительным, не имеющем к их нынешней жизни никакого отношения.
Когда он вошел в гостиную, Учиха Итачи поднял взгляд.
- Твой брат никогда не говорит о тебе, - неожиданно брякнул Наруто то, что вертелось на уме.
- Ничего удивительного, - спокойно отозвался Итачи, похоже, нисколько не задетый этой репликой. - Саске далек от семьи и в последнее время перестал даже звонить.
- Не припомню, чтобы он когда-нибудь был к ней близок.
- Он считает, что имеет право на обиду.
- То есть? - Наруто сам не знал, почему так настойчив – при том что вопрос был откровенно бестактным. Возможно, все дело было в том, что он недавно вывернул перед этим парнем всю душу и теперь нуждался в компенсации собственной откровенности – такой же откровенности в ответ.
Мгновение ему казалось, что Итачи не ответит.
- Наш отец - медленно проговорил Учиха, - непозволительно быстро женился после смерти первой жены… на моей матери.
Пару секунд Наруто просто хлопал глазами, не понимая.
- Но ведь ты старше! – вырвалось у него прежде, чем он успел сдержать себя.
- Да, - легко согласился Итачи, - моя мать работала прислугой у Учих довольно долгое время.
Достаточно долго, чтобы родить сына и тринадцать лет растить его рядом с законной женой и наследником.
Это осталось непроизнесенным.
- Когда мы с Саске были детьми, - неожиданно заговорил Итачи, - это не имело значения. Мы росли вместе, были братьями… Я с рождения носил фамилию Учиха, отец старался относиться к нам одинаково. Потом все изменилось. Микото-сан рассказала ему обо всем. Наверное, она имела право чувствовать себя обиженной…
Он коротко вздохнул:
- Я помню, когда мы были маленькие, я таскал Саске на закорках. Он был тяжелый, я быстро начинал задыхаться, и потом меня ругали за то, что я нарушал предписания врача. Но Саске смеялся, ему это так нравилось…
Наруто не знал, что сказать.
- Вот как, - наконец неловко пробормотал он.
Он подмечал детали, не увиденные раньше: тонкие ключицы, и чуть более глубокие, чем положено, впадины над этими ключицами и ямку у горла. Хрупкие запястья. «Астма…»
Итачи грел ладони о теплые бока чашки. Свет Наруто не стал зажигать. На улице серело.
Надо же, ночь прошла, а он и не заметил. Узумаки только сейчас вдруг понял, что все это время – с момента, как оказался запертым с Итачи в одном лифте – не думал о Саске и Сакуре. Он злился, переживал, испытывал упадок сил, но сумасшествие, обступившее его в пустой квартире, ни разу не приблизилось к нему вплотную.
Итачи поднялся на ноги, прошелся к камину. Остановился надолго, рассматривая фотографию.
- Это на судне моего деда, - произнес Наруто, - «Консуэле». Мы ездили туда, когда были детьми…
Учиха медленно провел по рамке кончиками пальцев.
- Утешение, - вдруг сказал он.
Наруто смотрел недоумевающе.
- «Консуэла» – означает «утешение», - пояснил гость, поймав взгляд Узумаки.
Итачи обернулся и теперь смотрел на него пристально и печально. Лицо у него было, как образ на старинных иконах.
Печаль, которая никогда не проливается слезами. Милосердие, которое никогда не обернется благодатью.
«Мизерикордия», - всплыло откуда-то из памяти. Удар милосердия. Клинок, предназначенный добивать смертельно раненых, который все равно остается клинком.
Спроси кто-нибудь Наруто, как это вышло, он бы не смог ответить.
Просто он вдруг оказался рядом и
у него запястья помещаются в одной моей ладони
оказалось, что губы у Итачи сухие и теплые; что волосы очень гладкие и послушные, мягкие, как у ребенка; что куртка у него очень удобно расстегивается спереди, а футболку приходится задирать… зарыться лицом в спутанные волосы, гладить напряженное, в струну вытянутое тело, касаться пальцами впадинки вдоль позвоночника, губами чувствовать, как подрагивают кончики ресниц. Целовать, где хочется, по-всякому. И давить в себе дикое, не медлящее: распластать, вжать в простынь… разъять.
Как добрались до дивана, напрочь вылетело у Наруто из головы.
Сумасшествие, только теперь другого рода. Что за бред, в самом деле, бешено ласкаться на диване с братом своего друга, человеком, которого впервые увидел менее трех часов назад, при том что тебя, Узумаки, никогда особо не тянуло на мальчиков…
В прихожей стукнула дверь.
Наруто медленно встал.
Саске появился в дверном проеме, на ходу стаскивая куртку.
- Эй, Наруто, ты не спишь? Тихо, как в склепе…
склеп, пожалуй, подходящее название
- Я так понимаю, раз ты здесь, с твоим стариком все в порядке?
Наруто молчал.
- Узумаки? Ты чего? Или новости… плохие?
«Он что, правда не понимает? Или Киба не сказал ему?»
Наруто почувствовал себя полностью сбитым с толку. До сих пор он не понимал, что Саске мог попросту не заметить его на вечеринке. Для Учихи все оставалось по-прежнему.
- Нет, - медленно проговорил Наруто, - новости вполне утешительные. Даже более того. У нас гости.
Саске недоуменно заморгал. Потом медленно обернулся — и увидел поднимающегося с места Итачи.
Ухватил взглядом все сразу: чашку с чаем, распахнутую рубашку, припухшие губы, выбившиеся из хвоста волосы.
Пауза затягивалась, и Наруто сделалось неуютно.
- Так, - голос Саске был наполнен ядовитым сарказмом. – Я погляжу, ты и вправду не скучал дома и отлично развлекался безо всяких вечеринок.
- Прекрати, - тихо сказал Наруто.
- Тебе известно, кстати, что он давалка? - обыденным тоном поинтересовался Саске.
- Заткнись!
- Или это такой способ мести? - Саске уже трясло от злости. – Из-за этой шлюхи, да? Из-за нее?
Значит, знал.
- Пошел к черту, - негромко и отчетливо сказал Узумаки.
Саске осекся.
- Что?.. - оторопело переспросил он.
- Пошел – ты – к такой-то – матери, - раздельно проговорил Наруто.
Не будь этой последней фразы Саске, дело скорей всего окончилось бы дракой, безобразной потасовкой и скандалом, а там - кто знает - возможно, и примирением. Но Наруто совершенно очевидно не собирался с ним драться.
Узумаки собирался выставить его вон.
- Ты, - чужим голосом выговорил Саске, - ты… я ведь ради тебя, дурака, старался. Ты велся на все, что эта девка говорила, ходил за ней, как щенок на привязи, пнет — и это за радость будет. Ты же не слушал никого. Это такая месть, да? Ты увидел меня с ней и привел сюда моего брата — трахаться с ним у меня на глазах?
- Да, - ровно ответил Наруто, - Итачи — давалка, Сакура — дешевая девка, я — наивный дурак, а ты убирайся.
Саске смотрел на него пару секунд, тяжело дыша, неверящими, ненавидящими глазами, затем резко развернулся и выскочил из комнаты, на ходу подхватывая куртку.
Итачи во время этой безобразной сцены не произнес ни слова. Наруто был ему за это благодарен. Возможно, при других обстоятельствах он был бы смущен – учитывая, за каким занятием застал их Саске, - но последующее объяснение отобрало у него остаток душевных сил, и на стеснение или стыд их не хватило. Пару секунд, он простоял в тишине, глядя на захлопнувшуюся за Саске дверь, слыша только свое тяжелое дыхание.
… И вдруг понял, что оно не его. Наруто резко обернулся.
Лицо Итачи белело в темноте, как гипсовая маска. Плечи у него были напряженно приподняты, словно он пытался дать своим легким больше простора, зрачки неестественно расширены, и Наруто ощутил панику, почувствовав, какие ледяные у него пальцы. Ямки у ключиц и на горле стали еще глубже. Дотащив его до кресла, Наруто беспомощно огляделся вокруг. Астма… приступ. Кажется, это называется приступ.
Ингалятор.
Слово всплыло у него в голове само по себе, Узумаки, спотыкаясь, бросился к дивану, где Итачи оставил свою куртку… и тупо уставился на пустые, вывернутые наизнанку карманы. Пачка сигарет, какая-то мелочь.
Стоп.
Зачем страдающему астмой человеку таскать с собой сигареты?
Наруто смотрел на куртку у себя в руках, пораженный внезапной догадкой.
Саске случайно взял куртку брата вместо своей
Итачи за его спиной дышал надрывно и хрипло, со свистом, который, Наруто был уверен, не могло издавать человеческое горло. Так работает забившийся насос, загрязненная помпа, неисправная вытяжная труба. С присвистом и скрежетом втягивает в себя воздух, как будто работая наполовину вхолостую, изначально предназначенная для куда больших мощностей – и не могущая закончить начатое. После каждого натужного вдоха плечи Итачи оставались приподнятыми, и еще несколько секунд его легкие наполнялись кислородом, даже после того, как он переставал прилагать для этого сознательное усилие. Словно весь механизм срабатывал с некоторой запинкой.
Цифры на телефоне расплывались у Наруто перед глазами. Скорую удалось вызвать с третьего раза. Узумаки метнулся обратно к дивану. Похоже, укладывать Итачи не имело смысла, он сам лучше знал, что надо делать, и сидел очень прямо, вцепившись в подлокотники, сосредоточившись на каждом вдохе.
«Я до тринадцати лет спал сидя…»
«Консуэла – означает утешение».
Наруто сидел на диване, гладил спину Итачи круговыми бесполезными движениями, и молился.
Я буду дышать за тебя.
Вдали завыли сирены «Скорой».
***
В ноябре в квартиру снова стал захаживать Саске. Сказал, что женится. На Сакуре. Наруто поздравил его и выразил сожаление, что не сможет присутствовать. У Саске, впрочем, хватило ума не приглашать слишком настойчиво.
К тому же, как раз на эти выходные у Наруто было запланировано куда более важное дело. Надо было перевезти вещи.
У Итачи их оказалось довольно много.
-
-
19.06.2012 в 20:55