Пишу за фидбэк.
автор: Botan-chan
название: Замок Тринадцати Дверей
пейринг/персонажи: Какаши/Ирука, немного Генма/Ирука
рейтинг: R
жанр: возьмём основу из fantesy, добавим в качестве начинки экшн, ангст, юмор и романс, предварительно перемешав, польём пикантным соусом из неявных кроссоверов. Название полученномублюду жанру повар автор предлагает придумать гурманам читателям самостоятельно.
статус: закончен
дисклеймер: не моё, не надо
саммари: "Алиса в Стране Чудес" по-коноховски. С тремя Алисами. Гыыыыыыыы...
примечания: все эпиграфы предоставлены Кышь в качестве гуманитарной помощи неимущим аффторам. Спасибо ей за это огромное
предыдущие части: 1, 2, 3
читать дальшеДверь десятая.
Необычный костюм, непривычная обстановка, отсутствие рядом ненаглядных напарников. Пожалуй, это уже давно стало традицией, и Ирука решительно не желал признавать, что первым его действием после оценки ситуации был облегчённый вздох. Нет, ведь опять придётся искать обоих незнамо где, опять один Кьюби ведает, что с ними может случиться, вот только…
Чунин немного неловко одёрнул рукава просторного чёрного балахона с красно-золотистой каймой (ходить в этой хламиде можно было, но что делать, если придётся драться?), провёл руками по распущенным, взъерошенным волосам, безуспешно пытаясь хоть немного их пригладить, поправил висевшую на плече кожаную сумку и тяжело вздохнул. Поведение что Генмы, что Какаши в последнее время ему решительно не нравилось, и дело состояло даже не в том, что они, все трое, позволили себе на сложной миссии отвлекаться на совершенно посторонние проблемы. Просто когда два здоровых парня в ранге дзёнинов, судя по всем признакам, готовы вот-вот из-за тебя передраться, как бы оба не упражнялись в хоровом пении про глубокую амнезию, это несколько нервирует. Особенно если одного из них ты уже привык воспринимать как близкого приятеля, а другого должен, обязан ненавидеть, вот только не получается, сейчас ещё больше, чем раньше, и хочется только одного – опять почувствовать стальное объятие, из которого не вырваться… которое не лжёт…
Ирука медленно набрал полную грудь воздуха, так же неторопливо выдохнул, тряхнул головой, решительно приказав себе отложить несущественные в данный конкретный момент проблемы, и переключился на более тщательное изучение обстановки.
Повторное подробное обследование себя, драгоценного, точнее своей сумки, не привело ни к чему интересному. Чунин вздохнул, поворошив сваленные в кучу свитки пергамента, какие-то книги, связки гусиных перьев и две чернильницы. Так же в списке совершенно ненужных вещей обнаружилась тщательно отполированная палочка, которую Ирука неосторожно поднёс к носу, тут же получив от наглой деревяшки маленькой, колючей искрой в этот самый любопытный нос. Оглушительно чихнув и недовольно фыркнув, он сунул обидчицу обратно, мстительно запихав на самое дно, тщательно застегнул сумку, и огляделся.
Опять же, ничего любопытного на первый взгляд не обнаружилось: в обе стороны тянулся широкий коридор с высоким потолком и узкими, стрельчатыми окнами, через которые лился яркий солнечный свет. На каменных стенах висели цветастые гобелены с вытканными львами, змеями, воронами и бурундуками, и стояли явно чужие доспехи, на любимой родине никто и никогда не таскал на себе столько металла, даже в дремучем средневековье. Вокруг царили пустота и тишина. Ирука вздохнул, почесал в затылке, привычно потёр шрам и целеустремлённо зашагал в левую сторону. Можно, конечно, было и в правую, но хотелась сделать что-нибудь вредное, хотя бы просто пойти налево.
Надо сказать, при более детальном рассмотрении, вопреки первоначальному впечатлению, коридор оказался не самым обычным местом на земле. Но право слово, после всего пережитого мелочи, вроде поворачивавших головы доспехов, шептавшихся или наоборот демонстративно шумевших портретов, а так же пролетавших время от времени мимо полупрозрачных человеческих фигур, не вызывали у Ируки никаких особенных эмоций. Не нападают, не угрожают, не мешаются, и ладно. Куда больше чунина занимало, например, собственное отражение, мелькавшее в начищенных огромных щитах беспокойных лат. То есть, не то, чтобы занимало, он никогда особенно не увлекался разглядыванием в зеркале своей физиономии, но открывшийся факт, что увиденное личико явно принадлежало пятнадцатилетнему подростку, а не двадцатипятилетнему мужчине, всё же заставил его испытать некоторое замешательство. Впрочем…
«Ладно, хоть память не отшибло, - облегчённо вздохнул чунин, наскоро перебрав в уме все ключевые моменты своей жизни, начиная от Наруто и заканчивая Какаши, - Как у некоторых»
На самом деле, намного интереснее были окружающие люди, встреченные после первого же поворота.
Во-первых, все они являлись подростками, максимум пятнадцати-шестнадцати лет (правда, и младше одиннадцати-двенадцати тоже никто не появлялся, так что вряд ли стоило искать тут Конохомару с компанией, а впрочем, кто бы брался предсказывать в Замке). Во-вторых, все, как один, были одеты в такие же чёрные балахоны, менялся лишь цвет каймы, красно-золотой, как у него, или синий, или жёлтый, или серебряно-зелёный. Честно говоря, оба эти пункта, а так же наличие у всех увиденных сумок с книгами и пергаментами, навели Ируку на мысль, что, похоже, он находится в каком-то учебном заведении, да ещё в качестве студента. Последнее соображение немало могло бы позабавить вот уже семь лет как бессменного наставника академии шиноби, если бы не пункт «в-третьих».
В-третьих же, все встречные как-то странно на Ируку реагировали. Нет, к счастью никаких агрессивных криков или ещё более агрессивных действий со стороны обитателей замка не следовало, скорее даже совсем наоборот: перед ним торопливо расступались, как перед сошедшим на землю, дабы размять ноги на прогулке, божеством, а вслед ему летели восторженные взгляды и не менее восторженный шепоток. Поднапрягшись, чунин легко разобрал то и дело повторяющиеся слова:
-Смотрите… это он… …рый-Выжил… видишь?... его шрам…
«Да при чём тут мой шрам?» - сердито думал Ирука, потирая означенную деталь своей физиономии, упоминание которой сопровождалось особенным экстазом. Но подойти и уточнить проясняющие ситуацию детали у восхищавшихся всё же показалось ему несколько неуместным, как и вообще расспросить об окружающей среде. А то начнётся опять «держи демонов», нет, спасибо, плавали-знаем.
Отойдя подальше от очередной стайки молоденьких девушек, взиравших на него чуть ли не с предобморочным восторгом, Ирука всерьёз озаботился поиском подходящего временного убежища. Не то, чтобы реакция окружающих была обидной или неприятной, но такое настойчивое внимание к собственной персоне начинало нервировать.
Заметив впереди ещё одну толпу подростков, чунин затравленно обернулся и поспешно юркнул в первую же попавшуюся дверь, надеясь спастись от неуместного и абсолютно непонятного преклонения. Ну, надо признать, что с поставленной задачей он справился.
Там было тихо. Тихо, светло и спокойно. Сотни мелких пылинок танцевали в золотистых лучах между бесконечными стеллажами, на которых сонно расположились сотни, нет, тысячи книг. Ирука осторожно провёл кончиками пальцев по твёрдым, шершавым корешкам, прохладным или наоборот нагретым ярким солнцем, и мимолётно, немного грустно улыбнулся. Ему тоже всегда стоило немалого труда загнать непоседливую малышню в библиотеку, и местная школа (ему упорно казалось, что это всё-таки школа) в данном вопросе практически не отличалась от родной Академии.
-Яре-яре, можно было даже не сомневаться, где же ещё оказаться самому добросовестному сенсею Конохи, как не здесь, - насмешливый, чуть тягучий голос за спиной заставил чунина вздрогнуть и резко развернуться.
Увы, ему не почудилось. И он даже не обознался. Ирука тихонько пискнул, зажал рот ладонью, но в следующую секунду не выдержал и согнулся пополам от громкого хохота, прозвучавшего неуместно, почти кощунственно в дремлющем царстве множества книг, но справиться с собой не удалось. Нет, дело было, конечно же, не в том, что Какаши тоже вырядили в уже привычную хламиду, только с зелёной каймой. И не в том, что тот так же помолодел до подросткового возраста, в котором, оказывается, выглядел почти неприлично мило, даже шрам на закрытом левом глазу не портил впечатление. Но вот его шевелюра, явно старательно зачёсанная назад, прилизанная и зацементированная навскидку не меньше, чем килограммовым слоем геля, производила просто неизгладимое впечатление, особенно по сравнению со своим обычным состоянием.
-Хорошо выглядите, Какаши-сан, - кое-как справившись со смехом, гнусно ухмыльнулся чунин.
-Да и Вы неплохо, Ирука-сенсей, - чуть прищурившись, ответил тот, медленно скользя взглядом по распущенным, встрёпанным тёмно-каштановым волосам, - Пожалуй, я начинаю понимать, почему Вы всегда носите свой фирменный хвост. Тяжко отбиваться от поклонников, нэ?
-Замолчите! – чунин нервно дёрнулся и невольно отступил на шаг, чувствуя, как моментально улетучивается всякое веселье, а щёки заливает краска острого смущения, - Вы говорите ерунду!
-А вот я так не думаю, - теперь уже Хатаке гнусно, насмешливо ухмылялся, мгновенно, в один шаг, приблизившись к своей жертве вплотную.
Ирука невольно сглотнул, явственно ощущая, что от неуместного и абсолютно несвоевременного воспоминания о пятой двери, пусть смутного и размытого, но зато помноженного на возвратившееся подростковое буйство гормонов, ему становится совсем уж нехорошо. Лицо горело, сердце колотилось как бешенное, а копирующий находился явно непозволительно близко… да ещё без маски…
-Отойдите от меня, - почти прошипел чунин, вжимаясь спиной в стеллаж и чувствуя сквозь ткань, как упираются в спину твёрдые корешки книг.
Ухмылка Хатаке стала ещё шире и ещё гадостней, хотя секунду назад казалось, что такое попросту невозможно.
-Чтобы Вы опять от меня удрали, Ирука-сенсей? Даже и не надейтесь.
Чунин стиснул зубы и попытался осторожно двинуться в сторону, надеясь выскользнуть из опасной близости к копирующему, но сильные руки тут же упёрлись в книжные полки по обе стороны от его головы, отрезая возможность отступления.
-Даже и не надейтесь.
Ирука резко выдохнул, невольно сжал кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладони, приказывая себе немедленно, слышишь, немедленно!!! успокоиться, и обвиняюще посмотрел Хатаке в глаза… в глаз.
-Какаши-сан, прекратите! Сейчас не время для Ваших развлечений, и в любом случае, я не Ваша персональная игрушка! – медленно, но верно начала подниматься злость, было бы совсем хорошо, если б только она одна, - Отпустите!
Взгляд копирующего неожиданно стал серьёзным и пристально-внимательным, изучающим, таким, что Ирука невольно поёжился и опустил глаза, сосредоточенно рассматривая острый, чётко очерченный подбородок и тонкие, бледные губы.
-Игрушка, значит, - неторопливо повторил Какаши, словно пробуя слово на вкус, - И с чего это, Ирука-сенсей, Вам пришла в голову подобная мысль?
Чунин молчал, а в груди всё сжимало дрожащей, неприятной судорогой, ладони вспотели. Надо было срочно закруглять этот разговор, подобное просто недопустимо, пока они находятся вне дома – уж точно, но…
-А что ещё я должен был думать! После того, что Вы сказали… - зло огрызнулся он, и замолчал, кусая губы от вновь нахлынувшей жестокой обиды.
-Я сказал? – Хатаке растерянно заморгал от неожиданности.
«Так, а что такого и когда я говорил?»
«Ну знаешь ли, драгоценный мой! Твоё стремление не вспоминать недостойные поступки и не извиняться за них переходит все границы! Очевидно, что он имеет ввиду твой страстный монолог на тему «Ирука-сенсей - никудышный шиноби» имевший место быть во время пьянки на последнем дне рождения!»
-Я сказал…
«Какой ещё монолог?????!!!!!»
«Ну как какой, тот самый. Подробное описание того, какой бездарностью в профессиональном плане является один наш знакомый учитель, ничего не может, ничего не умеет, ученики от него сбегают на фиг… Тебе дословно начать цитировать?»
-Я сказал…
Ирука фыркнул и, вскинул упрямо-обвиняющий взгляд на внезапно начавшего заикаться ниндзя-копию. Серый глаз тупо смотрел куда-то сквозь него, явственно потеряв всякую, даже самую плохонькую фокусировку.
«…»
«Какаши?»
«…»
«Какаши?»
«…»
«Ка-ка-шииии?!»
«Я… я же… в самом деле… такое наговорил…»
«А ты серьёзно не помнил????????»
-Да, сказали! – Ирука резко тряхнул головой и крепко ухватил ворот копирующего, заставляя того наклониться и смотря прямо в бесстыжий серый глаз, - И, кажется, Вашему самомнению даже последних полгода было мало, чтобы понять, что я НЕ собираюсь этого Вам спускать! Или, может быть, Вы так и не заметили ничего???!!! Или…
-Ирука-сенсей… - неожиданно, непривычно растерянный голос заставил его осечься, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы.
-Ирука-сенсей, я…
«Я кретин!!!»
«Не могу не согласиться»
-Я…
«Я идиот!!!!!»
«Весьма недалеко от истины»
-Я… действительно всё это говорил?»
Чунин невольно поперхнулся, обалдело уставившись на Хатаке, и ощущая, как начинает предательски трещать под судорожно стиснутыми пальцами ткань всё ещё удерживаемого ворота.
-А Вы не помните???!!! – почти прорычал сенсей, понимая, что ещё секунда, и он просто прибьёт эту невыносимую, самодовольную сволочь, пнувшую его в грязь, и даже не соизволившую зафиксировать данный эпизод в своей памяти!!!
-Уже помню, - придушенно просипел копирующий, - Сейчас, когда он мне сказал, так и вспомнил.
Ирука сморгнул, чуть ослабляя хватку от неожиданности и позволив Хатаке глотнуть немного воздуха.
-«Он»…?
-Да, он… ээээ… мой… внутренний голос. Вечно треплется, так, что не заткнёшь, пока к Мемориалу не сходишь, а о самом главном ни слова…
«###@@@&&& почему ты мне раньше память не прочистил, лопух непутёвый?!»
«Чего? Кто тут из нас после всего лопух?! И вообще, я был уверен, что ты в курсе, просто вспоминать не хочешь, это во-первых! А во-вторых… тебе не кажется, что твой ненаглядный вряд ли захочет продолжить общение с психом у которого в голове посторонние голоса обитают?»
-Ээээээ… - Какаши сморгнул, пристально оглядев опешившего чунина, смотревшего на него с явной опаской, - Ирука-сенсей… я шучу… - он резко осёкся, чуть не прикусив себе язык.
Если судить по окончательно бешенному взгляду карих глаз напротив и приобретшему нежный оттенок свежего салата лицу, стандартная фраза, которая позволяла выкрутиться в подобных ситуациях, сработала как-то неправильно.
-Шу…шутишшшшшшшшшшь, - разом забывая во всякой вежливости, зашипел чунин, так, что даже вырезанная на соседнем шкафу маленькая змейка невольно повернула голову в их сторону, а потом дёрнулся вперёд, явно намереваясь сомкнуть пальцы на горле противника, - Ты уже и так со мной… нашутился!!!
Он не дотянулся буквально на миллиметр, когда его руки перехватили и прижали над головой к всё тому же многострадальному стеллажу, не позволяя вырваться. Чунин бешено извивался, стараясь освободиться от стальной хватки, чувствуя, как от резкого контраста жёстких книжных переплётов и гладкой горячей ладони, стиснувшей запястья, по коже пробегают стаи мурашек. Широкие рукава балахонистой хламиды сползли едва не до плеч, и почему-то прикосновение прохладного сквознячка к голым локтям порождало жутковатое, но в тоже время неправильно волнующее ощущение собственной полной незащищённости. А бледное, красивое лицо, пересечённое сверху вниз старым шрамом, было совсем-совсем рядом.
-Ирука-сенсей… я…
«Я же о себе это думал! Тогда… Это же я был той полной бездарью, которая даже собственного ученика от сумасшедшего маньяка уберечь не смогла! Это же я…»
«Предельно точное описание ситуации. Могу клятвенно подтвердить, что именно так оно всё и обстояло. Однако, замечу, что, высказываясь, ты не только забыл уточнить сию маленькую, совершенно несущественную деталь, ты ещё и весьма некрасиво перевёл стрелки на того, кто, видите ли, имел наглость указать тебе на собственные промахи. А твоя любовь, кстати, не обладает телепатическими способностями»
«Урусай!»
«Малчу-малчу…»
Какаши тихо застонал, уткнувшись в растрёпанные тёмные пряди и чувствуя почти физическую боль от запоздалого осознания сложившейся ситуации. И он ещё удивлялся смене поведения Ируки? Тут уж скорее следовало гадать, почему его так и не попытались убить!
«Проклятье! Проклятье-проклятье-проклятье!!!!!!!»
«Ну, как сторонний наблюдатель, могу сказать, что шансы у тебя всё же есть. Если и их ушами не прохлопаешь, уссоратонкачи!»
-Отпусти меня! – чунин резко дёрнулся, когда Хатаке зарылся лицом в его волосы, от чего по всему телу прошла предательская дрожь, за которую он готов был организовать, по меньшей мере, жестокое самобичевание.
-Не отпущу, - тихий голос, прямо в ухо, горячее дыхание обожгло кожу, едва-едва колыхнуло лёгкие прядки, заставляя рваться что-то в глубине груди, - И не проси. Никогда. Никому не отдам, - и вдруг, неожиданно, сбивчивым, задыхающимся шёпотом, - Ирука-сенсей… я… не хотел… я никогда не думал… так. Прости меня…
Чунин замер. Сердце отрывисто стукнуло, застыло на несколько секунд, а потом сорвалось в совершенно неуправляемый галоп, выбивая безумный ритм где-то под самым горлом.
Какаши, наконец, отстранился, и неуверенно взглянул Ируке в лицо, совсем ожидая увидеть на нём яростную маску ненависти. Глаза напротив, широко распахнутые, потемневшие почти до черноты, смотрели растерянно и почти беспомощно, губы едва подрагивали, словно желая что-то сказать, но не в силах поймать ни единого слова.
-Прости…
«А ведь он второй человек за всю мою жизнь, перед которым я когда-либо извинялся…»
«Ну и чего ты ждёшь, чтобы закончить извинения подобающим образом? Тебе особое приглашение надо? Целуй его уже!»
«Я жду, когда ты соизволишь заткнуться и вежливо посмотреть в сторону, Обито!»
«…»
Какаши медленно провёл пальцем по смуглой щеке, по знакомому шраму, заставив Ируку тихонько, со всхлипом вздохнуть и чувствуя, как стремительно начинает нарастать во всём теле дикое, практически неконтролируемое возбуждение. Он почти грубо сгрёб в горсть жёсткие волосы на затылке, заставляя чунина сильнее запрокинуть голову, и…
«ШУХЕР!!!!!!!!!!»
Дёрнувшись от оглушительного вопля в мозгах и невольно оттолкнув Ируку в сторону, Хатаке стремительно развернулся, шаря вокруг взглядом в поисках неведомой опасности.
Чунин невольно охнул, теряя равновесие, и со всего маху приземлился на пол, больно впечатавшись обеими ладонями в тонкий ковёр на каменном полу.
«Какаши – сволочь!!!» - только и успел мысленно возопить он, перед тем, как упереться взглядом в название книги, в которую почти уткнулся носом.
«Справочник по высшим зельям - зачем-то прочитал Ирука, - Что за идиотское название» - а потом внезапно понял, что книга вовсе не находится на полке, как и сотни других вокруг, а удерживается чьей-то рукой. Краешек чёрного рукава качнулся и мазнул чунина по носу, заставив чихнуть. Он медленно отодвинулся от книги, поднял голову…
«А может, и не сволочь…»
-Генма! Откуда ты здесь взялся? Ээээ… - Ирука осёкся, понимая, что более идиотского вопроса не мог бы придумать и после долгих, упорных размышлений, потом отполз ещё дальше и поспешно поднялся на ноги, рассматривая хмурого напарника.
Тот ответил более чем неласковым взглядом из-под слипшихся сальных прядей волос, почему-то сильно потемневших, словно на них плеснули неизвестного чёрного масла. Во рту нервно вздрагивал длинный, узловатый корешок, заменивший прямую иглу сенбона. Чунин неловко переступил с ноги на ногу. Он всегда был немного ниже Генмы, а сейчас разница в росте стала ещё заметнее, но перед мрачными, готовыми извергнуть парочку молний очами хотелось стать совсем уж маленьким, где-нибудь с горошину, не больше.
-Я сюда пришёл, - наконец процедил сквозь зубы Ширануи, - В поисках и вас, и выхода. А вот чем вы двое тут занимались? – он криво, ядовито ухмыльнулся, резким движением толкнув ладонью всё тот же несчастный стеллаж, видимо, чтобы немного успокоиться, - Явно не делом!
Ответить Ирука не успел, потому что выглядевшие прочными, как монумент четырех, то есть, уже пяти Хокаге, полки с книгами внезапно задрожали и зашатались под тяжёлой дзёнинской рукой, определённо намереваясь упасть прямо на головы всем, кто подвернётся. Чунин почувствовал, как его схватили за пояс и дёрнули назад, а потом прямо перед носом на пол рухнула гора всевозможных томищ, томов и томиков.
-Как Вы неосторожны, Ирука-сенсей, чтобы Вы без меня делали? – прошептал на ухо ехидный голос, заставив его вспыхнуть до корней волос.
Взгляд Генмы напротив стал совсем уж людоедским, но вылиться в какие-нибудь катастрофические последствия ситуация так и не успела: вслед за книгами со стены осыпался и сам стеллаж, внезапно открывая вожделенный выход. Облегчённо выдохнув сквозь зубы, чунин поспешно вывернулся из чужого объятия и распахнул чёрную створку.
Пенное серебро тумана. Падение и приятная щекотка на коже. Десятая дверь, вторая справа от центра, вливающаяся в деревянный узор.
В холле.
«Я тебя ненавижу!!!»
«Крайне непродуктивно»
«Я тебя убью!!!»
«Я давным-давно мёртв»
«Зачем ты влез???!!!»
«Я не заставлял тебя останавливаться, просто предупредил»
«Неуклюжий идиот!»
«Моя неуклюжесть канула в Лету уже девятнадцать лет как»
«Ты раньше не мог сказать?!»
«Ты раньше не мог спросить?»
«Ты всегда отключаешься первым, я был уверен, что ты не знаешь!»
«Вот именно, если помнил я, то должен был и ты! Кто виноват, в том, что у тебя скрероссссссс, а я НЕ знаю ВСЕ твои мысли!»
Ирука зло стиснул кулаки и отвернулся от картины застывшего в позе лотоса ниндзя-копии, индифферентно пялившегося в пространство и никак не реагирующего на двух весьма не благодушно настроенных напарников.
-Опять поругались? – довольно-таки ядовито уточнил Генма, что не добавило чунину ни грамма хорошего настроения.
-Нет, не поругались, - почти выплюнул Ирука, хмуро зыркнув на Ширануи взглядом.
«Я шучу…»
Проклятье! Снова! Шшшшутник недоделанный…
«Сейчас… и вспомнил…»
Для него вообще не имеет значения, что мелет собственный язык и каково от этого окружающим? Или одному конкретному окружающему? Даже запоминать не будем? Хотя… учитывая, сколько там было выпито…
«Не отпущу… никогда…»
Голос… совсем другой, словно два разных человека говорили. И взгляд тёмный, обволакивающий мягкой тяжестью, совсем как в тот раз…
«Прости меня…»
Простил. Уже. Даже если бы не хотел этого, всё равно простил, потому что невозможно иначе. Так почему же он опять сидит себе в стороне, смотрит мимо, словно сквозь пустое место, и остаётся лишь бессильно скрипеть зубами, отворачиваясь от равнодушного, невидящего взгляда?! Если ему не всё равно, почему хотя бы не подойдёт встать рядом, пусть даже молча, пусть даже ничего не говоря?! Почему?!
-Оно и видно, - буркнул Ширануи.
Ирука закрыл глаза и медленно сосчитал про себя до десяти. Больше всего ему сейчас хотелось остаться в полном одиночестве, забиться в угол, который никто не сможет найти, и хорошенько, с чувством, с толком, с расстановкой обдумать ситуацию, максимально препарировав как собственные сумбурные мысли, так и невнятное поведение ниндзя-копии. Или хотя бы старательно потрясти Хатаке, продолжив так не вовремя прерванную занимательную беседу, только ни в коем случае не с того момента, на котором она закончилась. Увы, подобной роскоши в ближайшее время ему явно никто предоставлять не собирался. А потому следовало взять себя в руки, если понадобится, то и за горло, и решать те проблемы, которые возможно.
-Генма, - как можно убедительнее начал чунин тоном, которым говорил с капризными, обиженными детьми, - Мы не поругались. И если тебя что-то не устраивает, пожалуйста, объясни, в чём дело. Я понимаю, что этот Замок действует на нервы всем, но у нас ещё две двери минимум, не говоря о до сих пор невыполненной миссии, и мы не должны позволять себе взаимные обиды.
Честно говоря, на какой-то момент Ирука испуганно замер, боясь, что Ширануи, чего доброго, действительно начнёт разбираться с тем, что его не устраивает, но профессиональная выдержка дзёнина оправдала возложенные ожидания. Отчётливо клацнув зубами о сенбон и глубоко вздохнув, Генма неловко и как-то виновато улыбнулся:
-Извини, Ирука. Ничего, - он протянул руку, словно собираясь потрепать чунина по плечу, но в последнюю секунду отдёрнул ладонь, чего тот тщательно не заметил, - Действительно, это место и железную статую до истерики доведёт, так что чем скорее мы отсюда уберемся – тем лучше. Поэтому выбирай дверь, а я пойду приводить в чувство Какаши, кажется, он благополучно выпал в астрал, с ним бывает.
«Да никакой шаринган не может быть достаточной платой за твоё присутствие в моей голове!»
«Мне казалось, как раз моё присутствие – плата за шаринган»
«Мне тоже так казалось, пока ты не начал болтать по поводу и без!»
«Что-то раньше за тобой не замечалось подобных претензий»
«Раньше я мог пойти к Мемориалу, и ты затыкался!»
«Конечно, созерцание собственной псевдо-могилы не настраивает на разговорчивый лад, но я учту твоё замечание на будущее»
«АГРРРРРРРРРРРРРРРРР»
«Сам такой! Как был усоротонкачи последним, так и остался, куда до тебя Наруто, ему подобных высот в жизни не достигнуть!»
-Какаши. Какаши! КАКАШИ!!!
Громкий вопль над ухом заставил Хатаке таки ж отвлечься от занимательной беседы со своим… гхм… внутренним голосом и неласково уставиться на побеспокоившего его нахала.
-Опять с подсознанием беседуем? – довольно гадко ухмыльнулся Генма (нет, он не был посвящён в главный секрет ниндзя-копии, так звучала общепринятая формулировка), - Мы с Ирукой следующую дверь выбрали, так что хватит сидеть.
«Мы с Ирукой…»
Копирующий с трудом подавил зубовный скрежет и поднялся.
-Хватит, так хватит, - проворчал он, впиваясь взглядом в фигуру стоявшего перед одинокой, бывшей некогда пятой левой дверью чунина.
Тот повернулся, мазнул по Хатаке демонстративно равнодушным взглядом и быстро, даже немного судорожно отвернулся.
«Две двери. Осталось две двери. Всего две. Тогда и можно будет разбираться»
«Смотри, не помри от неудовлетворённости»
«Заткнись!»
«Как пожелает ваша грозность!»
Чёрная дверь едва уловимо скрипнула, открывая серебряно клубящуюся неизвестность.
Дверь одиннадцатая.
Дзззеннннь. Очередной порыв ветра резко ударил по оконному стеклу, заставив его тоненько, жалобно зазвенеть, сотни снежинок с шипящим стуком отлетели от непреодолимого препятствия. Надсадный, завывающий свист там, за стенами дома, тяжко действовал на нервы. Генма покачал головой и подошёл к окну, осторожно посмотрев наружу. Чистейшая белизна снега, призрачно мерцавшего в темноте, не была нарушена ни единой цепочкой следов, но на самом деле, это ничего не значило, тем более здесь, в Замке, где обманки и иллюзии вплетались в саму основу реальности.
Дзззеннннь. Ширануи отошёл, позволив упасть на место тяжёлой, тёмно-зелёной шторе. Просто зимняя метель, и ничего больше. На первый взгляд
-Внизу всё тихо. Не нравится мне это, - голос за спиной не стал неожиданностью, Генма сразу почувствовал подошедшего.
-Мне тоже. Но спускаться и проверять оправданность собственной паранойи как-то не хочется, - Ширануи вздохнул и опустился на ближайший стул, опёршись обоими локтями о спинку. Сиденье было удивительно удобным.
-Пожалуй, - Ирука тихонько фыркнул и со вздохом присел на краешек стола, - Надеюсь, защитные печати выдержат, если что…
Генма не ответил, рассматривая склонённое усталое лицо с тонкой свежей ссадиной на левой щеке, оставленной краем тяжёлой рамы вдруг сорвавшейся им едва не на головы картины. Захотелось встать и осторожно стереть с гладкой кожи подсохшие, потемневшие комочки крови, но дзёнин остался сидеть на месте. Они помолчали. За окном отчётливо завывал ветер, ожидание, тем более, ожидание неизвестно чего, выматывало. Да и вообще, этот дом к особому душевному равновесию не располагал.
Нет, на первый взгляд всё было абсолютно мирно и безопасно, разве что вызывало недоумение само наличие обустроенного и полностью пустого поместья посреди зимнего леса, но после всего остального это уже не казалось чем-то сильно выдающимся. Поместье и поместье, в лесу, так в лесу, зима, ну в доме-то тепло. Никаких чудовищ, никаких неприятных личностей с маньячными наклонностями, никаких зелёных голодных крокодильчиков, казалось бы, радуйтесь и с песнями ищите выход.
Увы, радоваться не получалось. И, самое страшное, по какой-то весьма труднообъяснимой причине. Однако факт оставался фактом, стоило начать сгущаться сумеркам, как все трое, не сговариваясь, постарались зажечь побольше света, хотя ни один никогда в жизни не испытывал страха или хотя бы неуверенности перед темнотой. Просто смутно неправильными были местные тени, нехорошими, вызывающими невольную опаску и желание поскорее отступить от них в круг яркого, охраняющего света.
Обсуждать свое поведение напарники так и не стали, молча сойдясь на том, что своим ощущениям лучше доверять, а в Замке известный тезис «не может быть, потому что не может быть никогда» не работает ещё сильнее, чем в обычной, реальной жизни. И спускаться на первый этаж, на котором по неизвестной причине свет зажигаться отказался, ни один так и не стал, а когда Хатаке заметил, что неплохо бы выставить цепь охранных печатей, набор которых обнаружился в бездонных карманах его форменного жилета, сие предложение было встречено искренним энтузиазмом.
Конечно, всё это могло быть лишь игрой распалённого воображения, и не более того, но когда последний свиток был вставлен на своё место, то все трое почувствовали себя намного спокойнее, словно действительно что-то невидимое отступило за тонкую, прочную стену из десятка старых, проверенных печатей, разочарованно облизываясь на коварно ускользнувшую добычу. А посему, сообща было решено, что выход за пределами ограждённой территории они начнут искать после рассвета, пока же можно и переждать. Учитывая манеру появления капризных дверей, вообще появлялось сомнение, а надо ли что-то делать, или весь процесс охоты на них – всего лишь не имевший значения бег по кругу для успокоения нервов.
Нет, вне сомнений, любой шиноби умеет ждать чего угодно и столько, сколько необходимо, просто иногда это бывает… чуточку слишком тяжело.
-На редкость мерзкое место, - Хатаке возник на пороге бесшумно, словно тень, прошёл внутрь, быстро скользнув взглядом по полупустой комнате, точно не он помогал её осматривать на предмет внезапного обнаружения выхода, или как будто что-то могло резко измениться за время его отсутствия.
Никаких изменений, правда, так и не обнаружилось, те же циновки на полу, единственный стол, оккупированный Ирукой, не менее единственный стул, осёдланный Ширануи, тяжёлые шторы, закрывающие окна и совершенно неуместный здесь большой гобелен с золотистым леопардом на скале, какой идиот его сюда повесил, интересно. Ладно бы, тяжёлая ткань скрывала что-нибудь занятное, вроде выхода в потайную комнату или просто выхода, так ведь нет, всего лишь голая стенка, отделявшая соседнюю комнату.
«Честное слово, я бы лучше в тот притон к азартным играм вернулся. Там тоже ничего хорошего не водилось, но хоть было ясно, в чём дело»
«А я бы на твоём месте попросился обратно за прошлую дверь»
«И у тебя ещё хватает пакостности об этом напоминать!!!»
«Гомэн-гомэн! Мне казалось, ты закончил дуться»
-Чёрт! По-моему, хуже ещё ни разу не было, даже в гостях у того клоуна…
Хатаке мысленно поперхнулся и бросил на Ируку подозрительный взгляд, а не начал ли тот читать мысли, и если да, то не сбежит ли, обнаружив в одной белобрысой голове форменное безумнейшее безобразие?
-Нашёл, что вспомнить, - поморщился Генма, нервно перекатывая во рту сенбон, - В тему дня… то есть ночи.
Чунин негромко хмыкнул, мерно постукивая пяткой по ножке столу.
-А ты не согласен? Откровенно говоря, я бы сейчас на драку с любыми чудовищами согласился, лишь бы они появились, наконец…
-Чтобы тебе опять полбока располосовали? – почти зло фыркнул Ширануи, понимая, что постыдно, недопустимо срывается, но у него нервы тоже были не железные.
Чининский ботинок ещё раз ударил о стол и замер в воздухе.
-А даже если и располосовали, не помер бы, небось!
-Угу, и это очень приятно, каждый раз любоваться на твои разодранные конечности после очередного рейда… - «когда тебя регулярно вытаскивает из неприятностей мой соперник» - чуть было не ляпнул Генма, но пришпилил выскальзывающую фразу сенбоном за последнюю букву и заглотил её обратно.
Чунин едва заметно дёрнулся, и было не совсем понятно, что его больше задело – слова, или резкий тон.
-Не каждый. Так что успокойся и не лезь к нему.
Невольно сморгнув, Ирука и Ширануи одинаково растерянно уставились на Какаши, вдруг вмешавшегося в их разговор и мягко, плавно, словно большой кот перед прыжком, шагнувшего на линию между ними.
«Ксо, кто меня за язык тянул!» - Генма резко выдохнул, крепче сжимая сенбон.
«Что-то мне эта ситуация напоминает. И тогда, помнится, ничем хорошим дело не закончилось!» - чунин отрывистым движением поднял руку, нервно потирая шрам.
-Какаши-сан, благодарю, но я не нуждаюсь в Вашем вмешательстве, - довольно-таки сухо сообщил он, и, не удержавшись, понимая, что говорит нечто совершенно лишнее, на тон тише добавил, - И почему Вы в последнее время вечно суёте нос в мои проблемы?
Хатаке неторопливо обернулся, смотря с отчётливой иронией, от чего чунин невольно покраснел.
-Почему… - медленно проговорил, почти пропел ниндзя-копия, чуть прищурив открытый глаз.
«Сказал бы я…»
«Ну так и скажи, наконец»
«Сейчас? Совсем рехнулся!»
«Это вы скоро рехнётесь, все трое!»
«Твой профессионализм всегда оставлял желать лучшего»
«Лучшего оставляют желать ваши общие нервы, которым начхать на кодекс шиноби целиком и вразбивку!»
-Почему… - взгляд Хатаке на мгновение метнулся на напряжённо застывшего Генму и снова вернулся к Ируке.
«Кажется, я сейчас сделаю большую глупость»
«С точки зрения установленных правил – огромную. Но смею заверить, это будет не худшим вариантом»
-Видишь ли, Ирука, - Какаши чуть усмехнулся, демонстративно опуская вежливую форму обращения, - Потому что я тоже слишком за тебя волнуюсь и, как уже говорил много раз, не собираюсь отдавать никому, тем более каким-то там монстрам.
Безмятежно. Совершенно невозмутимо. Это не равнодушие, это совсем другое спокойствие, так говорят о том, что небо – синее, а вода – мокрая. Так сообщают о само собой разумеющейся вещи, неотъемлемой части основы мироздания, измени которую – вся реальность вокруг перевернётся до неузнаваемости.
Взволнованное, задыхающееся молчание повисло в комнате, даже ветер за окном неожиданно стихнул, лишь глухо и неровно отдавался в ушах стук собственного сердца.
Чунин сглотнул, растерянно смотря на Хатаке.
-А если… я против?
Внезапный, рваный треск безжалостно оборвал разговор.
Нет, Ирука, на первый взгляд, вовсе не собирался отвечать положительно. Не сделал никакого шага навстречу Хатаке. Даже не улыбнулся. Он… словно начал весь светиться изнутри, медленно, постепенно, будто на него упал стремительно набирающий силу луч летнего полуденного солнца, так ярко, так отчётливо, что глазам больно, и до безумия хочется зажмуриться, отвернуться, не смотреть, но взгляд как прикованный, не отвести… А пальцы сами, по собственной воле мнут, словно мягкое тесто, деревянную спинку стула, и во рту наливается солёный вкус от потёкшей по острому металлу крови.
Вздрогнув, чунин резко повернул голову и замер, встретившись взглядом с Ширануи Генмой. Дзёнин отчётливо видел, как мгновенно, щелчком гаснет его внутренний свет, как в карих глазах мелькают, сменяя друг друга, растерянность, понимание, злость и отчётливая, болезненная виноватость. Генма почти чувствовал, каким тяжёлым, давящим взглядом смотрит в ответ, а в ладони всё сильнее и сильнее впивались деревянные обломки.
Тишина дрожала в воздухе перетянутой до предела струной, которая должна сейчас лопнуть, но продолжает надсадно стонать в предсмертной агонии. А потом Хатаке Какаши сделал один короткий, медленный шаг, всем корпусом разворачиваясь навстречу бывшему другу и полностью закрывая от него сжавшегося на столе Ируку.
Щепки окончательно разломленного дерева брызнули в стороны, с тихим шорохом ударившись о стены. Ширануи чувствовал, как проступают на пальцах тяжёлые, тёплые капли.
-Я… пойду… печати проверю, - сдавленно произнёс чунин, осторожно слез на пол, шагнул назад, потом ещё раз, и, неловко нашарив рукой косяк открытой двери, стремительно вылетел из комнаты.
В окно рвано бил голодный, зимний ветер.
Негромкий скрип старых перил, шорох в ворсе мягкого ковра, щёлканье горящего фитиля в масляной лампе. Дыхание коварного дома, по лестницам которого пыльными клубами сажи скользит темнота, вверх, туда, где сейчас горит свет, крадётся, ползёт и откатывается назад от цепочки проверенных, не раз спасавших охранных печатей. Может быть, всё только кажется. Может быть, на самом деле нет ни разума ни воли в непроглядных тенях, которые исчезнут, стоит наступить утру. Но право слово, это не тот вопрос, который хочется проверять экспериментальным путём, как говаривали мудрые наставники, если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят.
Ирука криво усмехнулся, и мельком глянул на лестницу, тут же отведя взгляд. Ему не нравилось смотреть в словно подёрнутую желтоватым налётом, грязно-серую темноту.
Печати были в порядке, отделяя коридор второго этажа невидимым, прочным барьером, но идти и сообщать о результатах проверки не казалось разумным поступком, совсем даже наоборот. А в сумке невероятно кстати обнаружилась ещё парочка свитков, завалявшихся между страниц верного талисмана, которые можно было присобачить к уже имевшейся цепочке, усилив защиту и заодно заняв руки и голову. Вот только жгут, которым следовало присоединить новые звенья, постоянно соскальзывал.
Чунин глубоко вздохнул и внимательно посмотрел на свои пальцы. Всё нормально, никакой неуместной нервной дрожи, никаких машинальных подёргиваний, абсолютный порядок. Только проклятая верёвка крепиться никак не хочет! Стало быть, дело не в руках…
Ирука мотнул головой и снова попытался соорудить упрямый узел, полностью сосредоточившись на, в общем-то, простом, но вдруг ставшим невыполнимым действии. Как, интересно, он в школе учил детей вязать подобные цепочки, если сам не может? Правда, тогда получалось. Ну да и за спиной у него не было комнаты, в которой подозрительно тихо общались два невменяемых дзёнина… или не общались? Ксо, главное, драки не слышно. Но от этого как-то не легче.
-Шиматта! – жгут снова соскользнул, вывернувшись из пальцев, как червяк, который упрямо не желает оказаться на крючке в качестве приманки для рыбы.
Чунин резко выдохнул и нервно провёл рукой по лицу, а потом замер, затравленно глядя на дурацкую верёвку, словно это был его смертный приговор. Он давно не ощущал себя настолько несчастным, уставшим и беспомощным, а хуже всего было то, что данное состояние пришлось на мерзопакостнейшую обстановку ожидания непонятно чего и то ли существовавшего, то ли просто воображаемого противостояния незнамо с чем.
«Соберись. Немедленно. Достаточно и того, что мы втроём уже успели наворотить, нечего усугублять положение потаканием собственной дурости!»
Ирука глубоко вздохнул и снова взялся за упрямый жгут. Увы, характер последнего не собирался меняться в лучшую сторону. Петля опять дёрнулась, собираясь сорваться, но не успела, в последний момент прижатая тонким, бледным пальцем, на котором едва-едва были видны рубцы старых шрамиков. Чунин вздрогнул, чуть не упустив точащие концы, но всё же успел вовремя их подхватить и наконец-то закрепить узел. Потом немного отполз от охранной цепи, так, чтобы видеть её, но не уходящую в темноту первого этажа лестницу, и уселся прямо на пол, подтянув колени к груди и опираясь спиной о стену между двумя окнами. На пристроившегося рядом дзёнина он тщательно старался не смотреть.
Было тихо. В какой-то из комнат, чьи распахнутые двери выходили в коридор, отчётливо щёлкали настенные часы. Плечо даже через два слоя ткани ощущало тепло сидящего рядом человека. Чужое присутствие в близости почти прикосновения должно было раздражать, нервировать, в крайнем случае, просто беспокоить, но, как ни странно, вместо этого чунин почувствовал, что неожиданно начинает расслабляться. Он закрыл глаза, уткнувшись лицом в колени, а дыхание становилось всё спокойнее и размеренней, будто из груди вытащили нечто, раньше мешавшее лёгким. И даже неприятное соседство коварной, непонятной темноты за тонкой границей печатей перестало волновать. Не говоря уж обо всех прочих нерадостных факторах.
Ощущая себя сволочью распоследней, которой нет дело ни до кого, кроме собственной персоны, Ирука поднял голову и прижался лбом к чужому плечу, твёрдому под дутым форменным жилетом. И тут же, словно только и дожидалась этого жеста, на затылок ему опустилась тёплая ладонь, прижимая крепче, мягкая, но слишком сильная для того, чтобы теперь можно было от неё освободиться.
-Так ты против или нет? – немного ехидно, но совершенно необидно спросили у него, тронув дыханием волосы на макушке.
Чунин демонстративно скептически хмыкнул, и поднял лицо, ловя пристальный взгляд серого глаза.
-Моё мнение даже имеет значение, неужели?
-Конечно, имеет, - Какаши невесомо провёл пальцем по царапине на смуглой щеке, отказываясь поддержать невесёлую шутку.
Ирука сердито вздохнул.
-Не против я, не против… а то ты сам не понял!
-Понял. Просто хотел услышать. Это преступление? – Хатаке наклонился к самому лицу чунина, почти касаясь его губ.
-Преступлением будет, если ты оборвёшь разговор как в прошлый раз, - сообщил Ирука, невольно закрывая глаза, чтобы ничто не мешало до конца прочувствовать ласку осторожных прикосновений.
Даже признанные гении порой совершают ошибки, но их преимущество заключается в том, что они мастерски умеют не наступать два раза на одни и те же грабли. А потому Какаши не стал тратить время на дальнейшие рассуждения, размышления и прочую ерунду, крепко поцеловав своё персональное сокровище, наконец-то попавшееся в руки и не собиравшееся больше никуда самым бесчестным образом сбегать.
«Горько! Горько! Горько!»
«Заткнись! И закрой глаза!»
«Мой глаз и так закрыт, но в данном случае это не мешает»
«@@@###&&&»
«…»
Ирука придушенно охнул и застонал, чувствуя, как идёт кругом голова, а кровь словно пузырится под кожей шипучим игристым вином, и нет ничего, совсем ничего, кроме горячих губ, и мягких ладоней на его затылке, и щекочущих волос, в которые он зарывался пальцами, и хочется только одного: чтобы это не прекращалось… ну, не в ближайшие несколько минут, по крайней мере.
Еле-еле оторвавшись друг от друга через какое-то время, они замерли, тяжело дыша и не отрывая пристальных взглядов друг от друга.
-Кажется… в имеющихся обстоятельствах нам лучше остановиться, - наконец сообщил Хатаке продолжая крепко удерживать чунина за локти.
-Да… пожалуй, - сдавленно согласился тот, осторожно высвобождаясь из чужой хватки.
Ладони на его руках на мгновение напряглись, сжимая, не желая отпускать, но потом послушно соскользнули, позволяя отстраниться. Ирука благодарно улыбнулся и снова уселся рядом, старательно не касаясь дзёнина даже мимолётом.
Хорошо. Как же хорошо…
-Господа, соизвольте оторваться друг от друга. Я тут нашёл кое-что, - равнодушный, какой-то треснувший и пустой голос Генмы едва не заставил чунина подпрыгнуть, резко повернув голову.
Ширануи стоял в проёме двери, и лицо у него было даже не спокойное, а мраморно-застывшее, равнодушное, словно камень, только едва-едва неровно дёргался блик на остром кончике сенбона. Ирука сглотнул, чувствуя, как стремительно поднимаются, причудливо смешиваясь, острая вина и резкая обида. Просто нечестно, он же ничего не обещал! Только от этого не легче… Впрочем, Генма больше ничего не добавил, отвернувшись и шагнув обратно в комнату. Чунин одним движением поднялся на ноги, и, не оглядываясь на Какаши, пошёл за Ширануи.
Он невольно замер на пороге, во все глаза глядя на претерпевшую резкие дизайнерские изменения комнату, а именно на рассыпавшиеся по всему полу и скудной мебели лоскуты жестоко изрезанных, изодранных в приступе плохо контролируемого бешенства штор и большого гобелена с ярко-жёлтым леопардом.
Впрочем, метнувшись взглядом к стене, где недавно висел гобелен, Ирука мгновенно сообразил, зачем Генма их позвал, хотя, скорее всего, ему не хотелось видеть невольных напарников ни сейчас, ни в грядущие несколько месяцев. На гладкой стене ярко поблёскивала золотым орнаментом родная дверь.
-А раньше не было… - зачем-то сообщил в пространство чунин, хотя это являлось известным фактом и без него.
Чёрная створка только негромко, насмешливо скрипнула, стоило сделать к ней шаг.
Холодящая туманная пена. Падение-падение-падение. Пятая слева дверь, выцветающая в плавный деревянный узор.
В холле.
«Вот чтобы я ещё хоть раз тебя послушал!!!»
«Ой да, куда ты денешься, не будешь меня слушать, так вообще пропадёшь»
«И что, по-твоему, действительно стало лучше, чем было?»
«Ннннуууууууууу…»
Какаши скрипнул зубами и в миллионный, наверное, раз попробовал дать пинка своему внутреннему голосу, в миллионный же раз безуспешно. Чтобы там ни болтал этот безалаберный простофиля, который, в чужой голове сидючи, был избавлен от всех… ну, почти всех проблем, атмосфера, сгустившаяся в таком привычном и когда-то в незапамятные времена уютном холле не радовала.
До драк и подобных недостойных выяснений отношений дело, к счастью, не дошло, что и говорить, Генма всегда был на редкость рассудительным и вменяемым человеком. Однако, пожалуй, Хатаке бы согласился как раз таки на вульгарный мордобой, чем вот на такое каменное молчание, вроде бы совершенно непробиваемое, но на самом деле, на дне этого ледяного безмолвия ревел огонь и клокотала лава. И копирующий понимал, что чем быстрее сдерживаемое напряжение взломает толстую корку самоконтроля, позволив выплеснуться, вытечь наружу тому яду, что скрывался под ней, тем безопаснее будет для всех.
Самым простым казалось банально спровоцировать Генму на бешеную вспышку, вряд ли бы на это пришлось потратить слишком много усилий, достаточно подойти к Ируке, обнять, провести губами по смуглой шее… Копирующий скосил глаза на старого приятеля, такого невозмутимо спокойного, как обычно флегматичного, единственно, бледного чуть не до прозелени. Перевёл взгляд на сидевшего рядом, но в тоже время как бы отдельно, и демонстративно смотревшего в сторону чунина. Захотелось схватить его и стиснуть в объятиях, встряхнуть, да не важно, что сделать, лишь бы выдрать из него всё, мешающее спокойно дышать, леденящее изнутри невидимым, но несомненным холодком, и к Кьюби Ширануи, но…
Хатаке тихонько коснулся плеча Ируки, почти незаметно, самыми кончиками пальцев, всего на одно мгновение, только чтобы сведённое судорогой скрываемого напряжения тело чуть-чуть расслабились, ощутив его присутствие рядом. И решительно направился к оставшимся двум дверям.
Какаши легко и без колебаний всаживал своё оружие во вражеские глотки и играючи доводил до полного умоисступления всех «заклятых друзей» в родной Конохе, но хладнокровно разодрать до самого нутра только что полученную старым приятелем рану, даже с лучшими намерениями, его жестокости всё-таки не хватило. Достаточно уже сделанного, по самую маковку и даже больше.
Он отчётливо ощущал, как впились в спину два взгляда, лучше самого отточенного лезвия проникая сквозь плотную ткань форменного жилета. Один – злой, царапавший острыми коготками. Второй – такой же скрыто-благодарный, как и едва уловимый облегчённый вздох, который Какаши успел услышать, отходя от чунина, такой же трепетно-нежный, как скользнувшие по его ладони в быстром, смазанном прикосновении пальцы. В груди невольно потеплело, словно там свернулся клубочком маленький солнечный зайчик. Солнечный котёнок, пушистый и утробно урчащий после того, как вылакал полную чашку молока под носом у растяп-хозяев и незамеченным сбежал через окно.
«А может, и действительно лучше…»
«По крайней мере, ты перестал ныть на тему «он меня не любит» и мучаться ревностью»
«Что????!!!! Когда это я ныл?!»
«Что ты, что ты, конечно же, никогда! Это я так…»
Какаши позволил слабой улыбке пробиться под спасительной маской и внимательно посмотрел на двери, две совершенно одинаковых, ничем не отличавшихся одна от другой створки.
-Полагаю, никто не горит желанием задержаться здесь надолго? – сухо спросил он через плечо, протягивая руку к той, что когда-то была второй слева, - Тогда предлагаю не сидеть, а идти дальше. Всего ничего осталось.
Возражений, как, в общем-то, и ожидалось, не последовало. Дверь привычно негромко, с лёгкой насмешкой скрипнула, открывая знакомое туманное марево.
продолжение в комментах
название: Замок Тринадцати Дверей
пейринг/персонажи: Какаши/Ирука, немного Генма/Ирука
рейтинг: R
жанр: возьмём основу из fantesy, добавим в качестве начинки экшн, ангст, юмор и романс, предварительно перемешав, польём пикантным соусом из неявных кроссоверов. Название полученному
статус: закончен
дисклеймер: не моё, не надо
саммари: "Алиса в Стране Чудес" по-коноховски. С тремя Алисами. Гыыыыыыыы...
примечания: все эпиграфы предоставлены Кышь в качестве гуманитарной помощи неимущим аффторам. Спасибо ей за это огромное
предыдущие части: 1, 2, 3
читать дальшеДверь десятая.
Коридоры, переходы,
Тайны, чьи-то голоса,
Все советы, разговоры,
Гель на светлых волосах.
«Амнезия» - «Амнезия?»
«Да, от выпивки, балда!»
«Ты ему сказал вот это,
Извиняйся теперь, да!»
Ну, совсем охреневаю
«Голос?» - «Внутренний такой»
Мда, теперь не беспокоюсь...
«Объясни мне, что со мной.»
«Ты дурак!» - «А я не помню!»
«Мдааа..., вот это ТЫ сказал»
«Извиняться будем?» - «Будем»
Завелись же голоса...
Тайны, чьи-то голоса,
Все советы, разговоры,
Гель на светлых волосах.
«Амнезия» - «Амнезия?»
«Да, от выпивки, балда!»
«Ты ему сказал вот это,
Извиняйся теперь, да!»
Ну, совсем охреневаю
«Голос?» - «Внутренний такой»
Мда, теперь не беспокоюсь...
«Объясни мне, что со мной.»
«Ты дурак!» - «А я не помню!»
«Мдааа..., вот это ТЫ сказал»
«Извиняться будем?» - «Будем»
Завелись же голоса...
Необычный костюм, непривычная обстановка, отсутствие рядом ненаглядных напарников. Пожалуй, это уже давно стало традицией, и Ирука решительно не желал признавать, что первым его действием после оценки ситуации был облегчённый вздох. Нет, ведь опять придётся искать обоих незнамо где, опять один Кьюби ведает, что с ними может случиться, вот только…
Чунин немного неловко одёрнул рукава просторного чёрного балахона с красно-золотистой каймой (ходить в этой хламиде можно было, но что делать, если придётся драться?), провёл руками по распущенным, взъерошенным волосам, безуспешно пытаясь хоть немного их пригладить, поправил висевшую на плече кожаную сумку и тяжело вздохнул. Поведение что Генмы, что Какаши в последнее время ему решительно не нравилось, и дело состояло даже не в том, что они, все трое, позволили себе на сложной миссии отвлекаться на совершенно посторонние проблемы. Просто когда два здоровых парня в ранге дзёнинов, судя по всем признакам, готовы вот-вот из-за тебя передраться, как бы оба не упражнялись в хоровом пении про глубокую амнезию, это несколько нервирует. Особенно если одного из них ты уже привык воспринимать как близкого приятеля, а другого должен, обязан ненавидеть, вот только не получается, сейчас ещё больше, чем раньше, и хочется только одного – опять почувствовать стальное объятие, из которого не вырваться… которое не лжёт…
Ирука медленно набрал полную грудь воздуха, так же неторопливо выдохнул, тряхнул головой, решительно приказав себе отложить несущественные в данный конкретный момент проблемы, и переключился на более тщательное изучение обстановки.
Повторное подробное обследование себя, драгоценного, точнее своей сумки, не привело ни к чему интересному. Чунин вздохнул, поворошив сваленные в кучу свитки пергамента, какие-то книги, связки гусиных перьев и две чернильницы. Так же в списке совершенно ненужных вещей обнаружилась тщательно отполированная палочка, которую Ирука неосторожно поднёс к носу, тут же получив от наглой деревяшки маленькой, колючей искрой в этот самый любопытный нос. Оглушительно чихнув и недовольно фыркнув, он сунул обидчицу обратно, мстительно запихав на самое дно, тщательно застегнул сумку, и огляделся.
Опять же, ничего любопытного на первый взгляд не обнаружилось: в обе стороны тянулся широкий коридор с высоким потолком и узкими, стрельчатыми окнами, через которые лился яркий солнечный свет. На каменных стенах висели цветастые гобелены с вытканными львами, змеями, воронами и бурундуками, и стояли явно чужие доспехи, на любимой родине никто и никогда не таскал на себе столько металла, даже в дремучем средневековье. Вокруг царили пустота и тишина. Ирука вздохнул, почесал в затылке, привычно потёр шрам и целеустремлённо зашагал в левую сторону. Можно, конечно, было и в правую, но хотелась сделать что-нибудь вредное, хотя бы просто пойти налево.
Надо сказать, при более детальном рассмотрении, вопреки первоначальному впечатлению, коридор оказался не самым обычным местом на земле. Но право слово, после всего пережитого мелочи, вроде поворачивавших головы доспехов, шептавшихся или наоборот демонстративно шумевших портретов, а так же пролетавших время от времени мимо полупрозрачных человеческих фигур, не вызывали у Ируки никаких особенных эмоций. Не нападают, не угрожают, не мешаются, и ладно. Куда больше чунина занимало, например, собственное отражение, мелькавшее в начищенных огромных щитах беспокойных лат. То есть, не то, чтобы занимало, он никогда особенно не увлекался разглядыванием в зеркале своей физиономии, но открывшийся факт, что увиденное личико явно принадлежало пятнадцатилетнему подростку, а не двадцатипятилетнему мужчине, всё же заставил его испытать некоторое замешательство. Впрочем…
«Ладно, хоть память не отшибло, - облегчённо вздохнул чунин, наскоро перебрав в уме все ключевые моменты своей жизни, начиная от Наруто и заканчивая Какаши, - Как у некоторых»
На самом деле, намного интереснее были окружающие люди, встреченные после первого же поворота.
Во-первых, все они являлись подростками, максимум пятнадцати-шестнадцати лет (правда, и младше одиннадцати-двенадцати тоже никто не появлялся, так что вряд ли стоило искать тут Конохомару с компанией, а впрочем, кто бы брался предсказывать в Замке). Во-вторых, все, как один, были одеты в такие же чёрные балахоны, менялся лишь цвет каймы, красно-золотой, как у него, или синий, или жёлтый, или серебряно-зелёный. Честно говоря, оба эти пункта, а так же наличие у всех увиденных сумок с книгами и пергаментами, навели Ируку на мысль, что, похоже, он находится в каком-то учебном заведении, да ещё в качестве студента. Последнее соображение немало могло бы позабавить вот уже семь лет как бессменного наставника академии шиноби, если бы не пункт «в-третьих».
В-третьих же, все встречные как-то странно на Ируку реагировали. Нет, к счастью никаких агрессивных криков или ещё более агрессивных действий со стороны обитателей замка не следовало, скорее даже совсем наоборот: перед ним торопливо расступались, как перед сошедшим на землю, дабы размять ноги на прогулке, божеством, а вслед ему летели восторженные взгляды и не менее восторженный шепоток. Поднапрягшись, чунин легко разобрал то и дело повторяющиеся слова:
-Смотрите… это он… …рый-Выжил… видишь?... его шрам…
«Да при чём тут мой шрам?» - сердито думал Ирука, потирая означенную деталь своей физиономии, упоминание которой сопровождалось особенным экстазом. Но подойти и уточнить проясняющие ситуацию детали у восхищавшихся всё же показалось ему несколько неуместным, как и вообще расспросить об окружающей среде. А то начнётся опять «держи демонов», нет, спасибо, плавали-знаем.
Отойдя подальше от очередной стайки молоденьких девушек, взиравших на него чуть ли не с предобморочным восторгом, Ирука всерьёз озаботился поиском подходящего временного убежища. Не то, чтобы реакция окружающих была обидной или неприятной, но такое настойчивое внимание к собственной персоне начинало нервировать.
Заметив впереди ещё одну толпу подростков, чунин затравленно обернулся и поспешно юркнул в первую же попавшуюся дверь, надеясь спастись от неуместного и абсолютно непонятного преклонения. Ну, надо признать, что с поставленной задачей он справился.
Там было тихо. Тихо, светло и спокойно. Сотни мелких пылинок танцевали в золотистых лучах между бесконечными стеллажами, на которых сонно расположились сотни, нет, тысячи книг. Ирука осторожно провёл кончиками пальцев по твёрдым, шершавым корешкам, прохладным или наоборот нагретым ярким солнцем, и мимолётно, немного грустно улыбнулся. Ему тоже всегда стоило немалого труда загнать непоседливую малышню в библиотеку, и местная школа (ему упорно казалось, что это всё-таки школа) в данном вопросе практически не отличалась от родной Академии.
-Яре-яре, можно было даже не сомневаться, где же ещё оказаться самому добросовестному сенсею Конохи, как не здесь, - насмешливый, чуть тягучий голос за спиной заставил чунина вздрогнуть и резко развернуться.
Увы, ему не почудилось. И он даже не обознался. Ирука тихонько пискнул, зажал рот ладонью, но в следующую секунду не выдержал и согнулся пополам от громкого хохота, прозвучавшего неуместно, почти кощунственно в дремлющем царстве множества книг, но справиться с собой не удалось. Нет, дело было, конечно же, не в том, что Какаши тоже вырядили в уже привычную хламиду, только с зелёной каймой. И не в том, что тот так же помолодел до подросткового возраста, в котором, оказывается, выглядел почти неприлично мило, даже шрам на закрытом левом глазу не портил впечатление. Но вот его шевелюра, явно старательно зачёсанная назад, прилизанная и зацементированная навскидку не меньше, чем килограммовым слоем геля, производила просто неизгладимое впечатление, особенно по сравнению со своим обычным состоянием.
-Хорошо выглядите, Какаши-сан, - кое-как справившись со смехом, гнусно ухмыльнулся чунин.
-Да и Вы неплохо, Ирука-сенсей, - чуть прищурившись, ответил тот, медленно скользя взглядом по распущенным, встрёпанным тёмно-каштановым волосам, - Пожалуй, я начинаю понимать, почему Вы всегда носите свой фирменный хвост. Тяжко отбиваться от поклонников, нэ?
-Замолчите! – чунин нервно дёрнулся и невольно отступил на шаг, чувствуя, как моментально улетучивается всякое веселье, а щёки заливает краска острого смущения, - Вы говорите ерунду!
-А вот я так не думаю, - теперь уже Хатаке гнусно, насмешливо ухмылялся, мгновенно, в один шаг, приблизившись к своей жертве вплотную.
Ирука невольно сглотнул, явственно ощущая, что от неуместного и абсолютно несвоевременного воспоминания о пятой двери, пусть смутного и размытого, но зато помноженного на возвратившееся подростковое буйство гормонов, ему становится совсем уж нехорошо. Лицо горело, сердце колотилось как бешенное, а копирующий находился явно непозволительно близко… да ещё без маски…
-Отойдите от меня, - почти прошипел чунин, вжимаясь спиной в стеллаж и чувствуя сквозь ткань, как упираются в спину твёрдые корешки книг.
Ухмылка Хатаке стала ещё шире и ещё гадостней, хотя секунду назад казалось, что такое попросту невозможно.
-Чтобы Вы опять от меня удрали, Ирука-сенсей? Даже и не надейтесь.
Чунин стиснул зубы и попытался осторожно двинуться в сторону, надеясь выскользнуть из опасной близости к копирующему, но сильные руки тут же упёрлись в книжные полки по обе стороны от его головы, отрезая возможность отступления.
-Даже и не надейтесь.
Ирука резко выдохнул, невольно сжал кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладони, приказывая себе немедленно, слышишь, немедленно!!! успокоиться, и обвиняюще посмотрел Хатаке в глаза… в глаз.
-Какаши-сан, прекратите! Сейчас не время для Ваших развлечений, и в любом случае, я не Ваша персональная игрушка! – медленно, но верно начала подниматься злость, было бы совсем хорошо, если б только она одна, - Отпустите!
Взгляд копирующего неожиданно стал серьёзным и пристально-внимательным, изучающим, таким, что Ирука невольно поёжился и опустил глаза, сосредоточенно рассматривая острый, чётко очерченный подбородок и тонкие, бледные губы.
-Игрушка, значит, - неторопливо повторил Какаши, словно пробуя слово на вкус, - И с чего это, Ирука-сенсей, Вам пришла в голову подобная мысль?
Чунин молчал, а в груди всё сжимало дрожащей, неприятной судорогой, ладони вспотели. Надо было срочно закруглять этот разговор, подобное просто недопустимо, пока они находятся вне дома – уж точно, но…
-А что ещё я должен был думать! После того, что Вы сказали… - зло огрызнулся он, и замолчал, кусая губы от вновь нахлынувшей жестокой обиды.
-Я сказал? – Хатаке растерянно заморгал от неожиданности.
«Так, а что такого и когда я говорил?»
«Ну знаешь ли, драгоценный мой! Твоё стремление не вспоминать недостойные поступки и не извиняться за них переходит все границы! Очевидно, что он имеет ввиду твой страстный монолог на тему «Ирука-сенсей - никудышный шиноби» имевший место быть во время пьянки на последнем дне рождения!»
-Я сказал…
«Какой ещё монолог?????!!!!!»
«Ну как какой, тот самый. Подробное описание того, какой бездарностью в профессиональном плане является один наш знакомый учитель, ничего не может, ничего не умеет, ученики от него сбегают на фиг… Тебе дословно начать цитировать?»
-Я сказал…
Ирука фыркнул и, вскинул упрямо-обвиняющий взгляд на внезапно начавшего заикаться ниндзя-копию. Серый глаз тупо смотрел куда-то сквозь него, явственно потеряв всякую, даже самую плохонькую фокусировку.
«…»
«Какаши?»
«…»
«Какаши?»
«…»
«Ка-ка-шииии?!»
«Я… я же… в самом деле… такое наговорил…»
«А ты серьёзно не помнил????????»
-Да, сказали! – Ирука резко тряхнул головой и крепко ухватил ворот копирующего, заставляя того наклониться и смотря прямо в бесстыжий серый глаз, - И, кажется, Вашему самомнению даже последних полгода было мало, чтобы понять, что я НЕ собираюсь этого Вам спускать! Или, может быть, Вы так и не заметили ничего???!!! Или…
-Ирука-сенсей… - неожиданно, непривычно растерянный голос заставил его осечься, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы.
-Ирука-сенсей, я…
«Я кретин!!!»
«Не могу не согласиться»
-Я…
«Я идиот!!!!!»
«Весьма недалеко от истины»
-Я… действительно всё это говорил?»
Чунин невольно поперхнулся, обалдело уставившись на Хатаке, и ощущая, как начинает предательски трещать под судорожно стиснутыми пальцами ткань всё ещё удерживаемого ворота.
-А Вы не помните???!!! – почти прорычал сенсей, понимая, что ещё секунда, и он просто прибьёт эту невыносимую, самодовольную сволочь, пнувшую его в грязь, и даже не соизволившую зафиксировать данный эпизод в своей памяти!!!
-Уже помню, - придушенно просипел копирующий, - Сейчас, когда он мне сказал, так и вспомнил.
Ирука сморгнул, чуть ослабляя хватку от неожиданности и позволив Хатаке глотнуть немного воздуха.
-«Он»…?
-Да, он… ээээ… мой… внутренний голос. Вечно треплется, так, что не заткнёшь, пока к Мемориалу не сходишь, а о самом главном ни слова…
«###@@@&&& почему ты мне раньше память не прочистил, лопух непутёвый?!»
«Чего? Кто тут из нас после всего лопух?! И вообще, я был уверен, что ты в курсе, просто вспоминать не хочешь, это во-первых! А во-вторых… тебе не кажется, что твой ненаглядный вряд ли захочет продолжить общение с психом у которого в голове посторонние голоса обитают?»
-Ээээээ… - Какаши сморгнул, пристально оглядев опешившего чунина, смотревшего на него с явной опаской, - Ирука-сенсей… я шучу… - он резко осёкся, чуть не прикусив себе язык.
Если судить по окончательно бешенному взгляду карих глаз напротив и приобретшему нежный оттенок свежего салата лицу, стандартная фраза, которая позволяла выкрутиться в подобных ситуациях, сработала как-то неправильно.
-Шу…шутишшшшшшшшшшь, - разом забывая во всякой вежливости, зашипел чунин, так, что даже вырезанная на соседнем шкафу маленькая змейка невольно повернула голову в их сторону, а потом дёрнулся вперёд, явно намереваясь сомкнуть пальцы на горле противника, - Ты уже и так со мной… нашутился!!!
Он не дотянулся буквально на миллиметр, когда его руки перехватили и прижали над головой к всё тому же многострадальному стеллажу, не позволяя вырваться. Чунин бешено извивался, стараясь освободиться от стальной хватки, чувствуя, как от резкого контраста жёстких книжных переплётов и гладкой горячей ладони, стиснувшей запястья, по коже пробегают стаи мурашек. Широкие рукава балахонистой хламиды сползли едва не до плеч, и почему-то прикосновение прохладного сквознячка к голым локтям порождало жутковатое, но в тоже время неправильно волнующее ощущение собственной полной незащищённости. А бледное, красивое лицо, пересечённое сверху вниз старым шрамом, было совсем-совсем рядом.
-Ирука-сенсей… я…
«Я же о себе это думал! Тогда… Это же я был той полной бездарью, которая даже собственного ученика от сумасшедшего маньяка уберечь не смогла! Это же я…»
«Предельно точное описание ситуации. Могу клятвенно подтвердить, что именно так оно всё и обстояло. Однако, замечу, что, высказываясь, ты не только забыл уточнить сию маленькую, совершенно несущественную деталь, ты ещё и весьма некрасиво перевёл стрелки на того, кто, видите ли, имел наглость указать тебе на собственные промахи. А твоя любовь, кстати, не обладает телепатическими способностями»
«Урусай!»
«Малчу-малчу…»
Какаши тихо застонал, уткнувшись в растрёпанные тёмные пряди и чувствуя почти физическую боль от запоздалого осознания сложившейся ситуации. И он ещё удивлялся смене поведения Ируки? Тут уж скорее следовало гадать, почему его так и не попытались убить!
«Проклятье! Проклятье-проклятье-проклятье!!!!!!!»
«Ну, как сторонний наблюдатель, могу сказать, что шансы у тебя всё же есть. Если и их ушами не прохлопаешь, уссоратонкачи!»
-Отпусти меня! – чунин резко дёрнулся, когда Хатаке зарылся лицом в его волосы, от чего по всему телу прошла предательская дрожь, за которую он готов был организовать, по меньшей мере, жестокое самобичевание.
-Не отпущу, - тихий голос, прямо в ухо, горячее дыхание обожгло кожу, едва-едва колыхнуло лёгкие прядки, заставляя рваться что-то в глубине груди, - И не проси. Никогда. Никому не отдам, - и вдруг, неожиданно, сбивчивым, задыхающимся шёпотом, - Ирука-сенсей… я… не хотел… я никогда не думал… так. Прости меня…
Чунин замер. Сердце отрывисто стукнуло, застыло на несколько секунд, а потом сорвалось в совершенно неуправляемый галоп, выбивая безумный ритм где-то под самым горлом.
Какаши, наконец, отстранился, и неуверенно взглянул Ируке в лицо, совсем ожидая увидеть на нём яростную маску ненависти. Глаза напротив, широко распахнутые, потемневшие почти до черноты, смотрели растерянно и почти беспомощно, губы едва подрагивали, словно желая что-то сказать, но не в силах поймать ни единого слова.
-Прости…
«А ведь он второй человек за всю мою жизнь, перед которым я когда-либо извинялся…»
«Ну и чего ты ждёшь, чтобы закончить извинения подобающим образом? Тебе особое приглашение надо? Целуй его уже!»
«Я жду, когда ты соизволишь заткнуться и вежливо посмотреть в сторону, Обито!»
«…»
Какаши медленно провёл пальцем по смуглой щеке, по знакомому шраму, заставив Ируку тихонько, со всхлипом вздохнуть и чувствуя, как стремительно начинает нарастать во всём теле дикое, практически неконтролируемое возбуждение. Он почти грубо сгрёб в горсть жёсткие волосы на затылке, заставляя чунина сильнее запрокинуть голову, и…
«ШУХЕР!!!!!!!!!!»
Дёрнувшись от оглушительного вопля в мозгах и невольно оттолкнув Ируку в сторону, Хатаке стремительно развернулся, шаря вокруг взглядом в поисках неведомой опасности.
Чунин невольно охнул, теряя равновесие, и со всего маху приземлился на пол, больно впечатавшись обеими ладонями в тонкий ковёр на каменном полу.
«Какаши – сволочь!!!» - только и успел мысленно возопить он, перед тем, как упереться взглядом в название книги, в которую почти уткнулся носом.
«Справочник по высшим зельям - зачем-то прочитал Ирука, - Что за идиотское название» - а потом внезапно понял, что книга вовсе не находится на полке, как и сотни других вокруг, а удерживается чьей-то рукой. Краешек чёрного рукава качнулся и мазнул чунина по носу, заставив чихнуть. Он медленно отодвинулся от книги, поднял голову…
«А может, и не сволочь…»
-Генма! Откуда ты здесь взялся? Ээээ… - Ирука осёкся, понимая, что более идиотского вопроса не мог бы придумать и после долгих, упорных размышлений, потом отполз ещё дальше и поспешно поднялся на ноги, рассматривая хмурого напарника.
Тот ответил более чем неласковым взглядом из-под слипшихся сальных прядей волос, почему-то сильно потемневших, словно на них плеснули неизвестного чёрного масла. Во рту нервно вздрагивал длинный, узловатый корешок, заменивший прямую иглу сенбона. Чунин неловко переступил с ноги на ногу. Он всегда был немного ниже Генмы, а сейчас разница в росте стала ещё заметнее, но перед мрачными, готовыми извергнуть парочку молний очами хотелось стать совсем уж маленьким, где-нибудь с горошину, не больше.
-Я сюда пришёл, - наконец процедил сквозь зубы Ширануи, - В поисках и вас, и выхода. А вот чем вы двое тут занимались? – он криво, ядовито ухмыльнулся, резким движением толкнув ладонью всё тот же несчастный стеллаж, видимо, чтобы немного успокоиться, - Явно не делом!
Ответить Ирука не успел, потому что выглядевшие прочными, как монумент четырех, то есть, уже пяти Хокаге, полки с книгами внезапно задрожали и зашатались под тяжёлой дзёнинской рукой, определённо намереваясь упасть прямо на головы всем, кто подвернётся. Чунин почувствовал, как его схватили за пояс и дёрнули назад, а потом прямо перед носом на пол рухнула гора всевозможных томищ, томов и томиков.
-Как Вы неосторожны, Ирука-сенсей, чтобы Вы без меня делали? – прошептал на ухо ехидный голос, заставив его вспыхнуть до корней волос.
Взгляд Генмы напротив стал совсем уж людоедским, но вылиться в какие-нибудь катастрофические последствия ситуация так и не успела: вслед за книгами со стены осыпался и сам стеллаж, внезапно открывая вожделенный выход. Облегчённо выдохнув сквозь зубы, чунин поспешно вывернулся из чужого объятия и распахнул чёрную створку.
Пенное серебро тумана. Падение и приятная щекотка на коже. Десятая дверь, вторая справа от центра, вливающаяся в деревянный узор.
В холле.
«Я тебя ненавижу!!!»
«Крайне непродуктивно»
«Я тебя убью!!!»
«Я давным-давно мёртв»
«Зачем ты влез???!!!»
«Я не заставлял тебя останавливаться, просто предупредил»
«Неуклюжий идиот!»
«Моя неуклюжесть канула в Лету уже девятнадцать лет как»
«Ты раньше не мог сказать?!»
«Ты раньше не мог спросить?»
«Ты всегда отключаешься первым, я был уверен, что ты не знаешь!»
«Вот именно, если помнил я, то должен был и ты! Кто виноват, в том, что у тебя скрероссссссс, а я НЕ знаю ВСЕ твои мысли!»
Ирука зло стиснул кулаки и отвернулся от картины застывшего в позе лотоса ниндзя-копии, индифферентно пялившегося в пространство и никак не реагирующего на двух весьма не благодушно настроенных напарников.
-Опять поругались? – довольно-таки ядовито уточнил Генма, что не добавило чунину ни грамма хорошего настроения.
-Нет, не поругались, - почти выплюнул Ирука, хмуро зыркнув на Ширануи взглядом.
«Я шучу…»
Проклятье! Снова! Шшшшутник недоделанный…
«Сейчас… и вспомнил…»
Для него вообще не имеет значения, что мелет собственный язык и каково от этого окружающим? Или одному конкретному окружающему? Даже запоминать не будем? Хотя… учитывая, сколько там было выпито…
«Не отпущу… никогда…»
Голос… совсем другой, словно два разных человека говорили. И взгляд тёмный, обволакивающий мягкой тяжестью, совсем как в тот раз…
«Прости меня…»
Простил. Уже. Даже если бы не хотел этого, всё равно простил, потому что невозможно иначе. Так почему же он опять сидит себе в стороне, смотрит мимо, словно сквозь пустое место, и остаётся лишь бессильно скрипеть зубами, отворачиваясь от равнодушного, невидящего взгляда?! Если ему не всё равно, почему хотя бы не подойдёт встать рядом, пусть даже молча, пусть даже ничего не говоря?! Почему?!
-Оно и видно, - буркнул Ширануи.
Ирука закрыл глаза и медленно сосчитал про себя до десяти. Больше всего ему сейчас хотелось остаться в полном одиночестве, забиться в угол, который никто не сможет найти, и хорошенько, с чувством, с толком, с расстановкой обдумать ситуацию, максимально препарировав как собственные сумбурные мысли, так и невнятное поведение ниндзя-копии. Или хотя бы старательно потрясти Хатаке, продолжив так не вовремя прерванную занимательную беседу, только ни в коем случае не с того момента, на котором она закончилась. Увы, подобной роскоши в ближайшее время ему явно никто предоставлять не собирался. А потому следовало взять себя в руки, если понадобится, то и за горло, и решать те проблемы, которые возможно.
-Генма, - как можно убедительнее начал чунин тоном, которым говорил с капризными, обиженными детьми, - Мы не поругались. И если тебя что-то не устраивает, пожалуйста, объясни, в чём дело. Я понимаю, что этот Замок действует на нервы всем, но у нас ещё две двери минимум, не говоря о до сих пор невыполненной миссии, и мы не должны позволять себе взаимные обиды.
Честно говоря, на какой-то момент Ирука испуганно замер, боясь, что Ширануи, чего доброго, действительно начнёт разбираться с тем, что его не устраивает, но профессиональная выдержка дзёнина оправдала возложенные ожидания. Отчётливо клацнув зубами о сенбон и глубоко вздохнув, Генма неловко и как-то виновато улыбнулся:
-Извини, Ирука. Ничего, - он протянул руку, словно собираясь потрепать чунина по плечу, но в последнюю секунду отдёрнул ладонь, чего тот тщательно не заметил, - Действительно, это место и железную статую до истерики доведёт, так что чем скорее мы отсюда уберемся – тем лучше. Поэтому выбирай дверь, а я пойду приводить в чувство Какаши, кажется, он благополучно выпал в астрал, с ним бывает.
«Да никакой шаринган не может быть достаточной платой за твоё присутствие в моей голове!»
«Мне казалось, как раз моё присутствие – плата за шаринган»
«Мне тоже так казалось, пока ты не начал болтать по поводу и без!»
«Что-то раньше за тобой не замечалось подобных претензий»
«Раньше я мог пойти к Мемориалу, и ты затыкался!»
«Конечно, созерцание собственной псевдо-могилы не настраивает на разговорчивый лад, но я учту твоё замечание на будущее»
«АГРРРРРРРРРРРРРРРРР»
«Сам такой! Как был усоротонкачи последним, так и остался, куда до тебя Наруто, ему подобных высот в жизни не достигнуть!»
-Какаши. Какаши! КАКАШИ!!!
Громкий вопль над ухом заставил Хатаке таки ж отвлечься от занимательной беседы со своим… гхм… внутренним голосом и неласково уставиться на побеспокоившего его нахала.
-Опять с подсознанием беседуем? – довольно гадко ухмыльнулся Генма (нет, он не был посвящён в главный секрет ниндзя-копии, так звучала общепринятая формулировка), - Мы с Ирукой следующую дверь выбрали, так что хватит сидеть.
«Мы с Ирукой…»
Копирующий с трудом подавил зубовный скрежет и поднялся.
-Хватит, так хватит, - проворчал он, впиваясь взглядом в фигуру стоявшего перед одинокой, бывшей некогда пятой левой дверью чунина.
Тот повернулся, мазнул по Хатаке демонстративно равнодушным взглядом и быстро, даже немного судорожно отвернулся.
«Две двери. Осталось две двери. Всего две. Тогда и можно будет разбираться»
«Смотри, не помри от неудовлетворённости»
«Заткнись!»
«Как пожелает ваша грозность!»
Чёрная дверь едва уловимо скрипнула, открывая серебряно клубящуюся неизвестность.
Дверь одиннадцатая.
В пустом доме
Водятся страхи
Страх бездны, и выбора, и тишины.
Крадется ночь
В безлунном мраке.
А до тебя - не ближе, чем до звезды.
Но даже если
Все это враки,
Все это сон безумный наш.
Другой для тебя –
Губами – знаки.
Ему ты сердце своё отдашь.
Одиночество черной птицей...
В сердце боль стоит –
Волком вой.
Повезло мне в тебя влюбиться.
Но твоя душа –
Не со мной.
Тёмный дом раскрывает тайны,
Ну а сердце порвано
В кровь.
Вместе вы. Ну а я печально
Улыбнусь одиночеству
Вновь.
Водятся страхи
Страх бездны, и выбора, и тишины.
Крадется ночь
В безлунном мраке.
А до тебя - не ближе, чем до звезды.
Но даже если
Все это враки,
Все это сон безумный наш.
Другой для тебя –
Губами – знаки.
Ему ты сердце своё отдашь.
Одиночество черной птицей...
В сердце боль стоит –
Волком вой.
Повезло мне в тебя влюбиться.
Но твоя душа –
Не со мной.
Тёмный дом раскрывает тайны,
Ну а сердце порвано
В кровь.
Вместе вы. Ну а я печально
Улыбнусь одиночеству
Вновь.
Дзззеннннь. Очередной порыв ветра резко ударил по оконному стеклу, заставив его тоненько, жалобно зазвенеть, сотни снежинок с шипящим стуком отлетели от непреодолимого препятствия. Надсадный, завывающий свист там, за стенами дома, тяжко действовал на нервы. Генма покачал головой и подошёл к окну, осторожно посмотрев наружу. Чистейшая белизна снега, призрачно мерцавшего в темноте, не была нарушена ни единой цепочкой следов, но на самом деле, это ничего не значило, тем более здесь, в Замке, где обманки и иллюзии вплетались в саму основу реальности.
Дзззеннннь. Ширануи отошёл, позволив упасть на место тяжёлой, тёмно-зелёной шторе. Просто зимняя метель, и ничего больше. На первый взгляд
-Внизу всё тихо. Не нравится мне это, - голос за спиной не стал неожиданностью, Генма сразу почувствовал подошедшего.
-Мне тоже. Но спускаться и проверять оправданность собственной паранойи как-то не хочется, - Ширануи вздохнул и опустился на ближайший стул, опёршись обоими локтями о спинку. Сиденье было удивительно удобным.
-Пожалуй, - Ирука тихонько фыркнул и со вздохом присел на краешек стола, - Надеюсь, защитные печати выдержат, если что…
Генма не ответил, рассматривая склонённое усталое лицо с тонкой свежей ссадиной на левой щеке, оставленной краем тяжёлой рамы вдруг сорвавшейся им едва не на головы картины. Захотелось встать и осторожно стереть с гладкой кожи подсохшие, потемневшие комочки крови, но дзёнин остался сидеть на месте. Они помолчали. За окном отчётливо завывал ветер, ожидание, тем более, ожидание неизвестно чего, выматывало. Да и вообще, этот дом к особому душевному равновесию не располагал.
Нет, на первый взгляд всё было абсолютно мирно и безопасно, разве что вызывало недоумение само наличие обустроенного и полностью пустого поместья посреди зимнего леса, но после всего остального это уже не казалось чем-то сильно выдающимся. Поместье и поместье, в лесу, так в лесу, зима, ну в доме-то тепло. Никаких чудовищ, никаких неприятных личностей с маньячными наклонностями, никаких зелёных голодных крокодильчиков, казалось бы, радуйтесь и с песнями ищите выход.
Увы, радоваться не получалось. И, самое страшное, по какой-то весьма труднообъяснимой причине. Однако факт оставался фактом, стоило начать сгущаться сумеркам, как все трое, не сговариваясь, постарались зажечь побольше света, хотя ни один никогда в жизни не испытывал страха или хотя бы неуверенности перед темнотой. Просто смутно неправильными были местные тени, нехорошими, вызывающими невольную опаску и желание поскорее отступить от них в круг яркого, охраняющего света.
Обсуждать свое поведение напарники так и не стали, молча сойдясь на том, что своим ощущениям лучше доверять, а в Замке известный тезис «не может быть, потому что не может быть никогда» не работает ещё сильнее, чем в обычной, реальной жизни. И спускаться на первый этаж, на котором по неизвестной причине свет зажигаться отказался, ни один так и не стал, а когда Хатаке заметил, что неплохо бы выставить цепь охранных печатей, набор которых обнаружился в бездонных карманах его форменного жилета, сие предложение было встречено искренним энтузиазмом.
Конечно, всё это могло быть лишь игрой распалённого воображения, и не более того, но когда последний свиток был вставлен на своё место, то все трое почувствовали себя намного спокойнее, словно действительно что-то невидимое отступило за тонкую, прочную стену из десятка старых, проверенных печатей, разочарованно облизываясь на коварно ускользнувшую добычу. А посему, сообща было решено, что выход за пределами ограждённой территории они начнут искать после рассвета, пока же можно и переждать. Учитывая манеру появления капризных дверей, вообще появлялось сомнение, а надо ли что-то делать, или весь процесс охоты на них – всего лишь не имевший значения бег по кругу для успокоения нервов.
Нет, вне сомнений, любой шиноби умеет ждать чего угодно и столько, сколько необходимо, просто иногда это бывает… чуточку слишком тяжело.
-На редкость мерзкое место, - Хатаке возник на пороге бесшумно, словно тень, прошёл внутрь, быстро скользнув взглядом по полупустой комнате, точно не он помогал её осматривать на предмет внезапного обнаружения выхода, или как будто что-то могло резко измениться за время его отсутствия.
Никаких изменений, правда, так и не обнаружилось, те же циновки на полу, единственный стол, оккупированный Ирукой, не менее единственный стул, осёдланный Ширануи, тяжёлые шторы, закрывающие окна и совершенно неуместный здесь большой гобелен с золотистым леопардом на скале, какой идиот его сюда повесил, интересно. Ладно бы, тяжёлая ткань скрывала что-нибудь занятное, вроде выхода в потайную комнату или просто выхода, так ведь нет, всего лишь голая стенка, отделявшая соседнюю комнату.
«Честное слово, я бы лучше в тот притон к азартным играм вернулся. Там тоже ничего хорошего не водилось, но хоть было ясно, в чём дело»
«А я бы на твоём месте попросился обратно за прошлую дверь»
«И у тебя ещё хватает пакостности об этом напоминать!!!»
«Гомэн-гомэн! Мне казалось, ты закончил дуться»
-Чёрт! По-моему, хуже ещё ни разу не было, даже в гостях у того клоуна…
Хатаке мысленно поперхнулся и бросил на Ируку подозрительный взгляд, а не начал ли тот читать мысли, и если да, то не сбежит ли, обнаружив в одной белобрысой голове форменное безумнейшее безобразие?
-Нашёл, что вспомнить, - поморщился Генма, нервно перекатывая во рту сенбон, - В тему дня… то есть ночи.
Чунин негромко хмыкнул, мерно постукивая пяткой по ножке столу.
-А ты не согласен? Откровенно говоря, я бы сейчас на драку с любыми чудовищами согласился, лишь бы они появились, наконец…
-Чтобы тебе опять полбока располосовали? – почти зло фыркнул Ширануи, понимая, что постыдно, недопустимо срывается, но у него нервы тоже были не железные.
Чининский ботинок ещё раз ударил о стол и замер в воздухе.
-А даже если и располосовали, не помер бы, небось!
-Угу, и это очень приятно, каждый раз любоваться на твои разодранные конечности после очередного рейда… - «когда тебя регулярно вытаскивает из неприятностей мой соперник» - чуть было не ляпнул Генма, но пришпилил выскальзывающую фразу сенбоном за последнюю букву и заглотил её обратно.
Чунин едва заметно дёрнулся, и было не совсем понятно, что его больше задело – слова, или резкий тон.
-Не каждый. Так что успокойся и не лезь к нему.
Невольно сморгнув, Ирука и Ширануи одинаково растерянно уставились на Какаши, вдруг вмешавшегося в их разговор и мягко, плавно, словно большой кот перед прыжком, шагнувшего на линию между ними.
«Ксо, кто меня за язык тянул!» - Генма резко выдохнул, крепче сжимая сенбон.
«Что-то мне эта ситуация напоминает. И тогда, помнится, ничем хорошим дело не закончилось!» - чунин отрывистым движением поднял руку, нервно потирая шрам.
-Какаши-сан, благодарю, но я не нуждаюсь в Вашем вмешательстве, - довольно-таки сухо сообщил он, и, не удержавшись, понимая, что говорит нечто совершенно лишнее, на тон тише добавил, - И почему Вы в последнее время вечно суёте нос в мои проблемы?
Хатаке неторопливо обернулся, смотря с отчётливой иронией, от чего чунин невольно покраснел.
-Почему… - медленно проговорил, почти пропел ниндзя-копия, чуть прищурив открытый глаз.
«Сказал бы я…»
«Ну так и скажи, наконец»
«Сейчас? Совсем рехнулся!»
«Это вы скоро рехнётесь, все трое!»
«Твой профессионализм всегда оставлял желать лучшего»
«Лучшего оставляют желать ваши общие нервы, которым начхать на кодекс шиноби целиком и вразбивку!»
-Почему… - взгляд Хатаке на мгновение метнулся на напряжённо застывшего Генму и снова вернулся к Ируке.
«Кажется, я сейчас сделаю большую глупость»
«С точки зрения установленных правил – огромную. Но смею заверить, это будет не худшим вариантом»
-Видишь ли, Ирука, - Какаши чуть усмехнулся, демонстративно опуская вежливую форму обращения, - Потому что я тоже слишком за тебя волнуюсь и, как уже говорил много раз, не собираюсь отдавать никому, тем более каким-то там монстрам.
Безмятежно. Совершенно невозмутимо. Это не равнодушие, это совсем другое спокойствие, так говорят о том, что небо – синее, а вода – мокрая. Так сообщают о само собой разумеющейся вещи, неотъемлемой части основы мироздания, измени которую – вся реальность вокруг перевернётся до неузнаваемости.
Взволнованное, задыхающееся молчание повисло в комнате, даже ветер за окном неожиданно стихнул, лишь глухо и неровно отдавался в ушах стук собственного сердца.
Чунин сглотнул, растерянно смотря на Хатаке.
-А если… я против?
Внезапный, рваный треск безжалостно оборвал разговор.
Нет, Ирука, на первый взгляд, вовсе не собирался отвечать положительно. Не сделал никакого шага навстречу Хатаке. Даже не улыбнулся. Он… словно начал весь светиться изнутри, медленно, постепенно, будто на него упал стремительно набирающий силу луч летнего полуденного солнца, так ярко, так отчётливо, что глазам больно, и до безумия хочется зажмуриться, отвернуться, не смотреть, но взгляд как прикованный, не отвести… А пальцы сами, по собственной воле мнут, словно мягкое тесто, деревянную спинку стула, и во рту наливается солёный вкус от потёкшей по острому металлу крови.
Вздрогнув, чунин резко повернул голову и замер, встретившись взглядом с Ширануи Генмой. Дзёнин отчётливо видел, как мгновенно, щелчком гаснет его внутренний свет, как в карих глазах мелькают, сменяя друг друга, растерянность, понимание, злость и отчётливая, болезненная виноватость. Генма почти чувствовал, каким тяжёлым, давящим взглядом смотрит в ответ, а в ладони всё сильнее и сильнее впивались деревянные обломки.
Тишина дрожала в воздухе перетянутой до предела струной, которая должна сейчас лопнуть, но продолжает надсадно стонать в предсмертной агонии. А потом Хатаке Какаши сделал один короткий, медленный шаг, всем корпусом разворачиваясь навстречу бывшему другу и полностью закрывая от него сжавшегося на столе Ируку.
Щепки окончательно разломленного дерева брызнули в стороны, с тихим шорохом ударившись о стены. Ширануи чувствовал, как проступают на пальцах тяжёлые, тёплые капли.
-Я… пойду… печати проверю, - сдавленно произнёс чунин, осторожно слез на пол, шагнул назад, потом ещё раз, и, неловко нашарив рукой косяк открытой двери, стремительно вылетел из комнаты.
В окно рвано бил голодный, зимний ветер.
Негромкий скрип старых перил, шорох в ворсе мягкого ковра, щёлканье горящего фитиля в масляной лампе. Дыхание коварного дома, по лестницам которого пыльными клубами сажи скользит темнота, вверх, туда, где сейчас горит свет, крадётся, ползёт и откатывается назад от цепочки проверенных, не раз спасавших охранных печатей. Может быть, всё только кажется. Может быть, на самом деле нет ни разума ни воли в непроглядных тенях, которые исчезнут, стоит наступить утру. Но право слово, это не тот вопрос, который хочется проверять экспериментальным путём, как говаривали мудрые наставники, если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят.
Ирука криво усмехнулся, и мельком глянул на лестницу, тут же отведя взгляд. Ему не нравилось смотреть в словно подёрнутую желтоватым налётом, грязно-серую темноту.
Печати были в порядке, отделяя коридор второго этажа невидимым, прочным барьером, но идти и сообщать о результатах проверки не казалось разумным поступком, совсем даже наоборот. А в сумке невероятно кстати обнаружилась ещё парочка свитков, завалявшихся между страниц верного талисмана, которые можно было присобачить к уже имевшейся цепочке, усилив защиту и заодно заняв руки и голову. Вот только жгут, которым следовало присоединить новые звенья, постоянно соскальзывал.
Чунин глубоко вздохнул и внимательно посмотрел на свои пальцы. Всё нормально, никакой неуместной нервной дрожи, никаких машинальных подёргиваний, абсолютный порядок. Только проклятая верёвка крепиться никак не хочет! Стало быть, дело не в руках…
Ирука мотнул головой и снова попытался соорудить упрямый узел, полностью сосредоточившись на, в общем-то, простом, но вдруг ставшим невыполнимым действии. Как, интересно, он в школе учил детей вязать подобные цепочки, если сам не может? Правда, тогда получалось. Ну да и за спиной у него не было комнаты, в которой подозрительно тихо общались два невменяемых дзёнина… или не общались? Ксо, главное, драки не слышно. Но от этого как-то не легче.
-Шиматта! – жгут снова соскользнул, вывернувшись из пальцев, как червяк, который упрямо не желает оказаться на крючке в качестве приманки для рыбы.
Чунин резко выдохнул и нервно провёл рукой по лицу, а потом замер, затравленно глядя на дурацкую верёвку, словно это был его смертный приговор. Он давно не ощущал себя настолько несчастным, уставшим и беспомощным, а хуже всего было то, что данное состояние пришлось на мерзопакостнейшую обстановку ожидания непонятно чего и то ли существовавшего, то ли просто воображаемого противостояния незнамо с чем.
«Соберись. Немедленно. Достаточно и того, что мы втроём уже успели наворотить, нечего усугублять положение потаканием собственной дурости!»
Ирука глубоко вздохнул и снова взялся за упрямый жгут. Увы, характер последнего не собирался меняться в лучшую сторону. Петля опять дёрнулась, собираясь сорваться, но не успела, в последний момент прижатая тонким, бледным пальцем, на котором едва-едва были видны рубцы старых шрамиков. Чунин вздрогнул, чуть не упустив точащие концы, но всё же успел вовремя их подхватить и наконец-то закрепить узел. Потом немного отполз от охранной цепи, так, чтобы видеть её, но не уходящую в темноту первого этажа лестницу, и уселся прямо на пол, подтянув колени к груди и опираясь спиной о стену между двумя окнами. На пристроившегося рядом дзёнина он тщательно старался не смотреть.
Было тихо. В какой-то из комнат, чьи распахнутые двери выходили в коридор, отчётливо щёлкали настенные часы. Плечо даже через два слоя ткани ощущало тепло сидящего рядом человека. Чужое присутствие в близости почти прикосновения должно было раздражать, нервировать, в крайнем случае, просто беспокоить, но, как ни странно, вместо этого чунин почувствовал, что неожиданно начинает расслабляться. Он закрыл глаза, уткнувшись лицом в колени, а дыхание становилось всё спокойнее и размеренней, будто из груди вытащили нечто, раньше мешавшее лёгким. И даже неприятное соседство коварной, непонятной темноты за тонкой границей печатей перестало волновать. Не говоря уж обо всех прочих нерадостных факторах.
Ощущая себя сволочью распоследней, которой нет дело ни до кого, кроме собственной персоны, Ирука поднял голову и прижался лбом к чужому плечу, твёрдому под дутым форменным жилетом. И тут же, словно только и дожидалась этого жеста, на затылок ему опустилась тёплая ладонь, прижимая крепче, мягкая, но слишком сильная для того, чтобы теперь можно было от неё освободиться.
-Так ты против или нет? – немного ехидно, но совершенно необидно спросили у него, тронув дыханием волосы на макушке.
Чунин демонстративно скептически хмыкнул, и поднял лицо, ловя пристальный взгляд серого глаза.
-Моё мнение даже имеет значение, неужели?
-Конечно, имеет, - Какаши невесомо провёл пальцем по царапине на смуглой щеке, отказываясь поддержать невесёлую шутку.
Ирука сердито вздохнул.
-Не против я, не против… а то ты сам не понял!
-Понял. Просто хотел услышать. Это преступление? – Хатаке наклонился к самому лицу чунина, почти касаясь его губ.
-Преступлением будет, если ты оборвёшь разговор как в прошлый раз, - сообщил Ирука, невольно закрывая глаза, чтобы ничто не мешало до конца прочувствовать ласку осторожных прикосновений.
Даже признанные гении порой совершают ошибки, но их преимущество заключается в том, что они мастерски умеют не наступать два раза на одни и те же грабли. А потому Какаши не стал тратить время на дальнейшие рассуждения, размышления и прочую ерунду, крепко поцеловав своё персональное сокровище, наконец-то попавшееся в руки и не собиравшееся больше никуда самым бесчестным образом сбегать.
«Горько! Горько! Горько!»
«Заткнись! И закрой глаза!»
«Мой глаз и так закрыт, но в данном случае это не мешает»
«@@@###&&&»
«…»
Ирука придушенно охнул и застонал, чувствуя, как идёт кругом голова, а кровь словно пузырится под кожей шипучим игристым вином, и нет ничего, совсем ничего, кроме горячих губ, и мягких ладоней на его затылке, и щекочущих волос, в которые он зарывался пальцами, и хочется только одного: чтобы это не прекращалось… ну, не в ближайшие несколько минут, по крайней мере.
Еле-еле оторвавшись друг от друга через какое-то время, они замерли, тяжело дыша и не отрывая пристальных взглядов друг от друга.
-Кажется… в имеющихся обстоятельствах нам лучше остановиться, - наконец сообщил Хатаке продолжая крепко удерживать чунина за локти.
-Да… пожалуй, - сдавленно согласился тот, осторожно высвобождаясь из чужой хватки.
Ладони на его руках на мгновение напряглись, сжимая, не желая отпускать, но потом послушно соскользнули, позволяя отстраниться. Ирука благодарно улыбнулся и снова уселся рядом, старательно не касаясь дзёнина даже мимолётом.
Хорошо. Как же хорошо…
-Господа, соизвольте оторваться друг от друга. Я тут нашёл кое-что, - равнодушный, какой-то треснувший и пустой голос Генмы едва не заставил чунина подпрыгнуть, резко повернув голову.
Ширануи стоял в проёме двери, и лицо у него было даже не спокойное, а мраморно-застывшее, равнодушное, словно камень, только едва-едва неровно дёргался блик на остром кончике сенбона. Ирука сглотнул, чувствуя, как стремительно поднимаются, причудливо смешиваясь, острая вина и резкая обида. Просто нечестно, он же ничего не обещал! Только от этого не легче… Впрочем, Генма больше ничего не добавил, отвернувшись и шагнув обратно в комнату. Чунин одним движением поднялся на ноги, и, не оглядываясь на Какаши, пошёл за Ширануи.
Он невольно замер на пороге, во все глаза глядя на претерпевшую резкие дизайнерские изменения комнату, а именно на рассыпавшиеся по всему полу и скудной мебели лоскуты жестоко изрезанных, изодранных в приступе плохо контролируемого бешенства штор и большого гобелена с ярко-жёлтым леопардом.
Впрочем, метнувшись взглядом к стене, где недавно висел гобелен, Ирука мгновенно сообразил, зачем Генма их позвал, хотя, скорее всего, ему не хотелось видеть невольных напарников ни сейчас, ни в грядущие несколько месяцев. На гладкой стене ярко поблёскивала золотым орнаментом родная дверь.
-А раньше не было… - зачем-то сообщил в пространство чунин, хотя это являлось известным фактом и без него.
Чёрная створка только негромко, насмешливо скрипнула, стоило сделать к ней шаг.
Холодящая туманная пена. Падение-падение-падение. Пятая слева дверь, выцветающая в плавный деревянный узор.
В холле.
«Вот чтобы я ещё хоть раз тебя послушал!!!»
«Ой да, куда ты денешься, не будешь меня слушать, так вообще пропадёшь»
«И что, по-твоему, действительно стало лучше, чем было?»
«Ннннуууууууууу…»
Какаши скрипнул зубами и в миллионный, наверное, раз попробовал дать пинка своему внутреннему голосу, в миллионный же раз безуспешно. Чтобы там ни болтал этот безалаберный простофиля, который, в чужой голове сидючи, был избавлен от всех… ну, почти всех проблем, атмосфера, сгустившаяся в таком привычном и когда-то в незапамятные времена уютном холле не радовала.
До драк и подобных недостойных выяснений отношений дело, к счастью, не дошло, что и говорить, Генма всегда был на редкость рассудительным и вменяемым человеком. Однако, пожалуй, Хатаке бы согласился как раз таки на вульгарный мордобой, чем вот на такое каменное молчание, вроде бы совершенно непробиваемое, но на самом деле, на дне этого ледяного безмолвия ревел огонь и клокотала лава. И копирующий понимал, что чем быстрее сдерживаемое напряжение взломает толстую корку самоконтроля, позволив выплеснуться, вытечь наружу тому яду, что скрывался под ней, тем безопаснее будет для всех.
Самым простым казалось банально спровоцировать Генму на бешеную вспышку, вряд ли бы на это пришлось потратить слишком много усилий, достаточно подойти к Ируке, обнять, провести губами по смуглой шее… Копирующий скосил глаза на старого приятеля, такого невозмутимо спокойного, как обычно флегматичного, единственно, бледного чуть не до прозелени. Перевёл взгляд на сидевшего рядом, но в тоже время как бы отдельно, и демонстративно смотревшего в сторону чунина. Захотелось схватить его и стиснуть в объятиях, встряхнуть, да не важно, что сделать, лишь бы выдрать из него всё, мешающее спокойно дышать, леденящее изнутри невидимым, но несомненным холодком, и к Кьюби Ширануи, но…
Хатаке тихонько коснулся плеча Ируки, почти незаметно, самыми кончиками пальцев, всего на одно мгновение, только чтобы сведённое судорогой скрываемого напряжения тело чуть-чуть расслабились, ощутив его присутствие рядом. И решительно направился к оставшимся двум дверям.
Какаши легко и без колебаний всаживал своё оружие во вражеские глотки и играючи доводил до полного умоисступления всех «заклятых друзей» в родной Конохе, но хладнокровно разодрать до самого нутра только что полученную старым приятелем рану, даже с лучшими намерениями, его жестокости всё-таки не хватило. Достаточно уже сделанного, по самую маковку и даже больше.
Он отчётливо ощущал, как впились в спину два взгляда, лучше самого отточенного лезвия проникая сквозь плотную ткань форменного жилета. Один – злой, царапавший острыми коготками. Второй – такой же скрыто-благодарный, как и едва уловимый облегчённый вздох, который Какаши успел услышать, отходя от чунина, такой же трепетно-нежный, как скользнувшие по его ладони в быстром, смазанном прикосновении пальцы. В груди невольно потеплело, словно там свернулся клубочком маленький солнечный зайчик. Солнечный котёнок, пушистый и утробно урчащий после того, как вылакал полную чашку молока под носом у растяп-хозяев и незамеченным сбежал через окно.
«А может, и действительно лучше…»
«По крайней мере, ты перестал ныть на тему «он меня не любит» и мучаться ревностью»
«Что????!!!! Когда это я ныл?!»
«Что ты, что ты, конечно же, никогда! Это я так…»
Какаши позволил слабой улыбке пробиться под спасительной маской и внимательно посмотрел на двери, две совершенно одинаковых, ничем не отличавшихся одна от другой створки.
-Полагаю, никто не горит желанием задержаться здесь надолго? – сухо спросил он через плечо, протягивая руку к той, что когда-то была второй слева, - Тогда предлагаю не сидеть, а идти дальше. Всего ничего осталось.
Возражений, как, в общем-то, и ожидалось, не последовало. Дверь привычно негромко, с лёгкой насмешкой скрипнула, открывая знакомое туманное марево.
продолжение в комментах
-
-
20.08.2007 в 13:30Зачем тревожить мирный детский сон?
Не проще ли захапать нахалят,
И, наконец, покинуть этот сумасшедший дом?
Очередной порыв слабого, холодящего ветерка приятно коснулся кожи, мазнул по лицу, и тут же стих, улёгся в высокую траву под ногами. Ровный, мерный шелест мягко плыл в ночном воздухе, и казалось, стоит прислушаться, как за обычным шуршанием листьев можно будет разобрать негромкие слова.
«Владыки спят. Владыки спят. Владыки спят»
«Всё хорошо. Всё хорошо. Всё хорошо»
Генма чуть тряхнул головой, отбрасывая наваждение. Нет, он не стал бы ручаться за то, что в этом странном коридоре, стенами которого служило плотное переплетение живых ветвей и листьев, действительно никто ничего не шепчет, очень даже может быть, что ему и не почудилось вовсе. Просто вот лично Ширануи совершенно не интересовало положение этих неизвестных владык и не хотелось выслушивать отчёт об их душевном и физическом состоянии.
Он вздохнул и машинально положил правую руку на тёмно-зелёную, шевелящуюся «стену». Листья под пальцами были гладкими и упругими, чуть влажными, как будто от росы, они дрожали и трепетали, словно желая сбросить чужую горячую ладонь.
Стояла тишина, которую не нарушали, а только подчёркивали, и слабый, монотонный шелест, и негромкий посвист поднимавшегося, а потом вновь стихавшего ветерка. Далеко-далеко вверху на чёрно-синей полосе неба мерцали россыпью стеклянных осколков звёзды. Пахло зеленью и чуть-чуть, терпко и сладко, какими-то полузнакомыми цветами. Трава упруго приминалась под ногами, ровный коридор без всяких развилок, петляя, бежал вперёд и вперёд, но Генма никак не мог отделаться от ощущения, что на самом деле он бродит по запутанному лабиринту, то приближаясь к центру, то опять отходя от него.
Было на удивление спокойно, как будто вместе с ароматом растений в воздух выплеснули добрую порцию умиротворения и сонной безмятежности. Ширануи на мгновение прикрыл глаза, полной грудью вдыхая чистый, вкусный воздух и почти физически ощущая, как всё слабее и слабее сжимается внутри огненный, обжигающий сгусток, в котором сплелись горючей смесью и режущая боль, и мрачная ревность и жестокая обида со слабым привкусом недоумения, которое так и хотелось выплеснуть в хлёстком, обвиняющем вопросе: «Почему не я?». Прохладный ветерок ласково погладил его лицо, словно утешая, задувая до слабо потрескивающих угольков тёмное пламя внутри, до едва-едва тлеющих искорок, которым когда-нибудь тоже придётся погаснуть.
Генма поднял голову, бездумно глядя в таинственно мерцавшее небо, потом опять неторопливо пошёл дальше, позволяя себе хотя бы ненадолго окунуться в тишину и спокойствие. И подумал ещё, что, пожалуй, очень удачно получилось оказаться здесь одному. Ему надо было время, чтобы прийти в себя, а беспокойство за напарников… В одном случае переживать стоило скорее за несчастных врагов, а в другом… даже если что-нибудь и случится, на помощь протянется не твоя рука, нэ?
Откуда-то из глубины груди вновь поднялась волна острой уксусной горечи, и плеснул слабый отголосок злости, а перед мысленным взором мелькнула картинка широко распахнутых карих глаз, сияющих каким-то внутренним светом, как полуденное солнце… смотрящих на другого.
«Мне достаточно было всего раз не успеть…» - внезапная мысль заставила Генму на мгновение замереть на месте, а потом, судорожно стиснув руку в кулак и сжав зубы на твёрдом металле, быстро зашагать дальше, словно намереваясь сбежать от себя самого.
Он не имел права так думать. Но… что было бы, если бы на любой из совместных миссий он бы не успел, нет, ни в коем случае не нарочно, просто действительно не сумел бы в нужный момент прикрыть Хатаке спину или хотя бы предупредить того своевременным возгласом? Что тогда?
Ширануи не знал и вообще не хотел размышлять ни о чём подобном, но упрямые мысли продолжали лезть в голову с целеустремлённостью, которая сделала бы честь и Наруто. Тогда всё могло произойти иначе, ведь правда? Всё сложилось бы совсем-совсем по-другому…
Неожиданно взвывший ветер резко, наотмашь ударил по лицу, рывком выдёргивая Генму из невесёлых размышлений и заставив его настороженно замереть на полушаге, как опытного, матёрого хищника, ноздрей которого вдруг коснулся предательский запах притаившегося неподалёку охотника. Нарастающий шелест стремительной волной пронёсся по плотным листьям живых стен, сначала наполненный недоумением…
«Владыки похищены…»
…потом возмущением…
«Владыки похищены!»
…а потом откровенным, диким бешенством.
«Владыки похищены!!!»
Гневный треск медленно, но необратимо распрямляющихся веток разорвал воздух, сметая остатки прежнего спокойствия, и Ширануи, повинуясь больше инстинкту и накрепко вбитым в сами мышцы и кости рефлексам, сорвался с места, пригибаясь, чтобы спасти глаза от хлестнувших там, где мгновение назад была его голова, сучьев.
Дальнейшее передвижение по ещё недавно спокойному, дремавшему коридору больше всего походило на недоброй памяти полосу препятствий с экзамена на звание дзёнина. То же ощущение опасности с каждой стороны, роившиеся вокруг большой стаей комаров смертищи, смерти и сметочки, все, как одна, одинаково абсолютно непредсказуемые почти неуловимые. И ни малейшего представления, ни как это прекратить, ни хотя бы в какую сторону двигаться! А воздухе всё плыл шелестящим набатом непрекращающийся гневный шёпот:
«Владыки похищены! Владыки похищены! Владыки похищены!...»
В который раз увернувшись от трёх ударивших одновременно веток и сломав четвёрную, попутно измазав пальцы в клейкой влаге с оборванных, взметнувшихся тёмными лоскутами листьев, Ширануи легко приземлился в цепляющую ступни, злобно шипящую траву, а в следующее мгновение почувствовал, как исчезает под ним твёрдая почва. Чёрная, беспросветная бездна дохнула голодным холодом, раскрывшись прямо под ногами и злорадно облизнувшись с почти ощущаемым утробным урчанием.
«Шиматта!»
Генма нелепо взмахнул руками, цепляясь за воздух и выплёскивая в никуда бесполезную сейчас чакру. Время вдруг растянулось, и он на целую вечность повис над непроглядным мраком провала, отчётливо ощущая, как давит ему между лопаток непреодолимая сила тяжести, безжалостной ладонью толкая вниз, а вокруг не было ничего, даже той пресловутой соломинки, за которую бы получилось схватиться. Встречный воздух ударил по глазам, когда он после бесконечного ожидания рухнул вниз, и Ширануи не успел даже зажмуриться…
Крепкие сильные пальцы с отчётливым, звонким шлепком впечатались в его запястье, стискивая чуть не до онемения, заставляя от внезапного рывка болезненно хрустнуть плечо, и Генма едва сообразил выставить вперёд руку и пригнуть голову, чтобы со всего маху врезаться в край предательской ямы ладонью и лбом, а не сенбоном. Земля на ощупь была сухой и рыхлой и осыпалась вниз с негромким, жутковатым на фоне пустоты под ногами шуршанием. Ширануи стиснул зубы и, оттолкнувшись от непрочной стенки с помощью чакры, бросил тело вверх, помогая вытягивавшей его руке.
Можно было бы долго описывать этот необычайно растянувшийся, как вязкий, клейкий мёд, отрезок времени, наполненный напряжением натянутых мышц, замершим дыханием и судорогой сведённых от усилия скул, но на самом деле всё заняло не больше нескольких коротеньких секунд. А потом Генма покатился по твёрдой, непоколебимой земле, ощущая, как злобно мечутся над головой, разгневанно хлопая по воздуху большими, плотными листьями, пытающиеся дотянуться до добычи гибкие ветки, и хватают за форменный жилет, желая связать, длинные, тонкие стебли травы, легко рвущиеся с негромким, обречённым треском.
-Кьюби побрал бы этих владык, нашли время похититься! – прорычал за спиной знакомый голос, впрочем, Генма узнал напарника и без этого.
-Ты… откуда взялся? – коротко поинтересовался Ширануи, уворачиваясь от очередного удара древесной плети и чувствуя, как выдрало клок волос, зацепившихся, видать, за липкий, шершавый сучок.
Возможно, в другой ситуации он совсем даже не обрадовался бы появлению на своём пути этого нехорошего индивидуума, но когда на твою голову нацелилась взбесившаяся и весьма небезобидная растительность, все посторонние вопросы, вроде выяснения отношений, резко теряют свою актуальность.
-Кто ж знает, тут не разберёшь…!
Дальнейший разговор, однако, полностью увял, поскольку для него банально не было ни желания, ни возможностей. И, Генма не мог не признать, продвигаться сквозь разгневанный лабиринт, ощущая рядом проверенного, опытного напарника, оказалось заметно проще, чем в одиночку.
-
-
20.08.2007 в 13:32Яростный, оглушительный шелест не умолкал, иногда переходя в гневный вой взбесившегося ветра. Они бежали и бежали, изредка останавливаясь на пару мгновений, чтобы перевести дыхание, стоя, как и всегда, спиной к спине, одновременно защищая и защищаясь. Где-то на задворках сознания у Ширануи мимолётно мелькнула мысль, что именно о такой ситуации он и размышлял совсем недавно, но как мелькнула, так и сгинула, сметённая куда более насущными проблемами по спасению собственной, может, и не очень гладкой, но уж точно единственной и неповторимой шкуры.
Ещё три древесных копья свистнули над головой, чуть не порвав любимую головную повязку, но Генма успел увернуться. Припал к земле, перекатился, стремительно взвиваясь на ноги и машинально стряхивая с рукавов прицепившуюся оборванную траву… и невольно замер, чуть не врезавшись в словно выросшую из ниоткуда человеческую фигуру. Опознать новоприбывшего не составило труда, тем более, тот довольно громко выпалил сквозь зубы нецензурную вплоть до предлогов фразу, которая сделала бы честь Ибики в гневе, но никак не подходила наставнику подрастающего поколения.
-Что…? – Хатаке мгновенно вырос рядом и тоже замер, а потом коротко, облегчённо выдохнул.
Впрочем, устраивать долгие, бурные приветствия друг друга было несколько неуместно, а потому, не успели дзёнины и рта раскрыть, как каждому из них в руки сунули по увесистому, шевелящемуся свёртку.
-Держите крепче и за мной! - выпалил Ирука, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и срываясь с места, похоже, ничуть не сомневаясь, что товарищи по несчастью поступят согласно его указанию.
Надо сказать, он был прав, устраивать расспросы никто не собирался, и, стиснув всученные свёртки, дзёнины поспешили за ним. Поклажа тихонько, тоненько попискивала и слабо трепыхалась, но больше никак своего неудовольствия не выдавала.
Приостановившийся было на мгновение бег с препятствиями радостно продолжился, и Генме только оставалось покрепче сжимать зубами свой сенбон, чтобы не потерять по дороге, да не отставать от маячавшей впереди фигуры чунина. У Ширануи складывалось странное впечатление, что тот прекрасно знает, куда бежит, более того, что этот бесконечный коридор сворачивает в ту или иную сторону именно по его указке. Хотя, более подробно анализировать собственные ощущения дзёнин благоразумно не стал.
-
-
20.08.2007 в 13:33Генма замер, настороженно оглядываясь. Взбудораженная, бурлящая под кожей кровь требовала продолжения банкета, но вокруг простирался самый обычный лес, ничем не отличавшийся от сотни других лесов, виденных когда-либо. Ширануи медленно огляделся. Деревья, кусты, всякая ночная живность вокруг шныряет, луна на небе висит, полная, та самая живая изгородь шуршит немного позади, видимо, они всё-таки как-то из лабиринта умудрились выйти, понять бы ещё, как именно. Какаши стоит со своим свёртком и оглядывается с не менее ошалелым, чем у него самого, видом, Ирука сидит на земле чуть поодаль…
Генма сглотнул и выронил свою ношу прямо на землю. Та упала и громко ойкнула, зашевелилась, сопя, как здоровый щенок дога, а потом из-под плотной ткани вынырнули два торчащих рыжих хвоста, на которых криво сидело нечто, отдалённо напоминающее королевскую корону, и испуганно-обиженная девчачья мордашка. Рядом раздался негромкий изумлённый выдох, и Ширануи, скосив глаза, увидел, что под ногами Хатаке на таком же большом куске ткани, напоминающем не то плащ, не то мантию, не разглядеть, сидит не менее испуганный и обиженный пацан в очках и вроде-бы-всё-таки-короне, хлюпающий сопливым носом.
-Ну что, «Владыки», - довольно-таки мрачно вопросил Ирука, уперев руки в боки и уничтожающе взирая на Конохомару, которого тащил сам, с компанией, - Наигрались?
-Владыки? – тупо переспросил ниндзя-копия, осматривая известных последователей Наруто, которые меньше всего подходили под определение каких-либо владык.
-Вот именно, - таким же обвиняющим тоном подтвердил чунин, раздражённо отбрасывая с лица пряди распустившихся когда-то волос, тёмных и словно чуть блестевших в лунном свете, - Знакомьтесь. Три Владыки Зелёного Лабиринта, что-то-там-как-то-там-ещё, я не запомнил. Ками-сама, а если бы мы в этот Замок не попали?! А если бы я случайно прямо на них не свалился???!!!
Его гневно-обеспокоенная речь была прервана самым беспардонным образом, а именно, огласившим лес слаженным, хоровым рёвом трёх ребячьих, но от этого ничуть не слабых голосов, с которым блудные детки рванули к невесть откуда явившемуся любимому наставнику, повиснув на нём, как шарики на ёлке, ну или клещи на собаке.
-Ирука-сенсей, мы больше не буууудеееееееееееееем…
Смотря на взъерошенного чунина, который тщательно пытался прогнать дикое облегчение со своей физиономии, сурово отчитать безалаберных воспитанничков, раздать им необходимое количество подзатыльников, а так же утешить, успокоить и утереть хлюпающие носы, и всё это одновременно, Генма почувствовал…
Сердце опять глухо дёрнулось… Дёрнулось, сжалось, и застучало дальше. Во рту словно разлилась горечь хорошей порции полынного сока. И всё. Кажется, он уже смог смириться с тем, что Ирука больше не будет принадлежать ему, да и не принадлежал никогда, если вдуматься. А то, что в груди глухо, щемяще ноют порезы от впившихся осколков разбитой надежды, это пройдёт. Кому, хоть раз в жизни, не доводилось получать отказа? Так что, это пройдёт…
Генма коротко втянул воздух сквозь зубы и резко отвернулся… чтобы встретиться взглядом с внимательным, настороженными глазом, в зыбкой темноте лунной ночи казавшимся чёрным. Ширануи невольно едва-едва дёрнулся, а левая рука сама легла на правое запястье, не так давно сдавленное чуть не до хруста тонкими стальными пальцами. Синяки останутся… то есть, остались бы, не происходи дело в Замке.
Генма знал, точно и несомненно, что если бы они в тот момент поменялись местами, это ничего не изменило бы в конечном результате. Абсолютно ничего.
Ветер, обычное перемещение воздуха, в котором нет ни гнева, ни воли, ни шелестящих слов, скользнул между ними, ещё больше растрепав шевелюру Хатаке и теребя завязанный узел платка надо лбом Ширануи.
-Когда мы вернёмся в Коноху, я набью тебе морду так, что маску потом не оденешь. Обещаю, - вздохнув, сообщил Генма, исподлобья смотря на старого приятеля и чувствуя, что, кажется, горечи во рту стало чуть-чуть меньше.
Губы Хатаке слабо дрогнули под тонкой тканью, и Ширануи поклялся бы, что это была именно улыбка.
-Учти, я буду сопротивляться, - совершенно серьёзно, деловито, как при обсуждении очередного задания высокомудрого начальства, сообщил копирующий.
-Учту, - согласился Генма, ощущая, как собственные губы кривятся в ответной невесёлой усмешке.
Сколько должно пройти времени, чтобы этот несуществующий привкус хинина исчез совсем?
Почувствовав на себе пристальный взгляд, Ширануи покосился в сторону. Ирука, настороженно смотревший на них поверх детских голов, поспешно опустил глаза, немного нервно оправляя одежду на своих малолетних подопечных.
Ирука…
-Ну и что делать теперь? – как ни в чём не бывало, поинтересовался Хатаке, разбивая неловко повисшую паузу, - Пропажу мы отыскали, миссию выполнили… как ни странно.
-Теперь, Какаши-сан, мы пойдём искать дверь, чтобы сообщить о результатах выполненной миссии, - приторно-ласково, в обычной манере их перебранок, объявил чунин, поднимаясь на ноги и весь как-то коротко встряхнувшись, будто собака, сбрасывающая с шерсти лишнюю воду после купания, - Иначе, сдаётся мне, начальство может не оценить наши заслуги.
-Да она нас и сама вполне найдёт, - хмыкнул Хатаке, лениво оглядываясь, - Стоит ли…
-Ничего, Какаши-сан, перетаскивание тяжестей признано одной из лучших тренировок, я уже говорил, - ухмыльнувшись, объявил чунин, и прежде, чем кто-либо успел что-то сообразить, водрузил на спину ниндзя-копии всех троих потрясённо пискнувших воспитанников.
Хатаке тихо крякнул, скорее всего, не столько от обрушившейся на плечи ноши, сколько от удивления, и с возмущением уставился на школьного сенсея. Дети, похоже, в первый момент тоже немало растерялись, но в следующую секунду вцепились в свою «лошадку» мёртвой хваткой: когда ещё выпадет случай проехать верхом на знаменитом гении, а уж чего потом в классе можно будет порассказать…
-Ирука-сенсей… - очень душевно и проникновенно начал было копирующий, но его никто не стал слушать.
-Идёмте, мы ещё не дома, так что пока не время отдыхать! – жизнерадостно возвестил чунин и, немного фальшиво насвистывая, направился вглубь леса, прочь от весьма неприятной стены недавно прокинутого лабиринта.
Генма внимательно, демонстративно осмотрел превратившегося в ездовое животное Хатаке с головы до ног, мстительно, злорадно хмыкнул, и пошёл вслед за Ирукой.
-Убью… - пролилось бальзамом на его сердце процеженное сквозь зубы, заведомо невыполнимое обещание за спиной.
В конце концов… мог он позволить себе маленькую личную месть?!
Как оказалось, идти до двери было не близко, появилась она лишь на рассвете, когда трое малолетних разбойников благополучно задремали на плечах своей лошадки, попутно, чуть с неё не сверзившись. Пришлось всё-таки малость разгрузить Хатаке, что вызвало не один ехидный комментарий со стороны Ируки. Смотря на них, ругающихся шёпотом, почти как обычно, с теми же чуть растянутым «Ирука-сенсей» и преувеличенно-вежливым «Какаши-сан», только без скрытого напряжения, неуловимо дрожащего на дне язвительных фраз, Ширануи опять ощутил, как слабо плеснуло из глубины эхо прежней яростной волны, но это уже почти ничего не значило. Только так и вертелось на языке ехидное: «милые бранятся…», однако он не стал вмешиваться. Какой смысл самого себя растравлять?
Тем более, через полчаса (всего лишь!) оживлённого обмена любезностями дорогие напарнички всё же соизволили заткнуться по причине возникшей прямо под носом, а точнее, под кустом, в который врезался увлёкшийся Хатаке, двери. Задерживаться хотя бы на минутку ни у кого не нашлось ни малейшего желания, а потому пенное серебро тумана великодушно приняло в свои объятия всех шестерых.
Полёт-полёт-полёт сквозь приятно покалывающую прохладу. Двенадцатая дверь, вторая слева, плавно сменяющая цвета на ровный узор дерева.
-
-
20.08.2007 в 13:33-Как они смотрятся, аж умиление берёт, - пробормотал себе под нос Генма, оглядывая пасторальную картинку сгруженных на мягкий ковёр, так и не проснувшихся детей.
Конохомару развалился в центре, широко раскинув руки и ноги, неизменный шарф сбился на бок. Девчонка, вроде бы Моэги, свернулась калачиком под его правым боком, тихонько посапывая. Второй парнишка, имени Ширануи не смог бы вспомнить и под страхом смертной казни, вытянулся на животе, уткнувшись сопливым носом в рукав друга.
-Да, Наруто, Сакура и Саске примерно так же смотрелись… пока глаза и рты не раскрывали, - кисло пробурчал сбоку Хатаке, смотря на тихих ребёночков с уморительной смесью раздражения и смирения.
-Уж про Наруто, Сакуру и Саске молчал бы… эро-дзёнин! – гневно фыркнул Ирука, - Представляю, как они с тобой намучались!
-Они со мной намучались? – копирующий аж поперхнулся от возмущения, - Да мне памятник надо ставить за работу с ними!
-Если для того, чтобы нарисовать на нём мишень и упражняться в метании кунаев – то да, несомненно, - чунин насмешливо на него посмотрел, потом невольно метнулся взглядом в сторону Генмы и поспешил отвернуться.
Возможно, это было не самым лучшим вариантом поведения, но Ирука просто не представлял, как теперь держаться с Ширануи. Ну то есть вообще. Игнорировать того бесконечно было не только трудновыполнимо, а и вообще тянуло на ощутимую непорядочность. Но заговорить тоже казалось нереальным, потому что, сенсей точно знал, сохранить вид ничего-не-произошло-и-всё-как-раньше не получится, беседа же, в которой трясёшься за каждое слово, боясь ляпнуть что-нибудь лишнее, задеть ещё сильнее, ни к чему хорошему привести явно не могла.
А взгляд сам собой, совершенно без воли хозяина, метнулся в сторону, чтобы встретиться с серым глазом под сдвинутой на бок банданой. Какаши чуть-чуть опустил ресницы и слабо улыбнулся под маской, но и этого незатейливого жеста безмолвного ободрения вполне хватило, чтобы отодвинуть самые неприятные и мешающие мысли и, уже немного успокоившись, повернуться к спящим детям.
-Конохомару! Вставай!
-Ирука-сенсей, ещё минуточку… - вредный мальчишка даже и не подумал просыпаться!
-Урок окончен!!!!!
-А! Что…!
Трое любимых (после Наруто, разумеется) учеников одинаково подпрыгнули и растерянно уставились на него. Да, так вот и приходится порой будить после занятий, совсем он распустил своих подопечных, придётся вплотную заняться воспитанием… если, конечно, всё свободное для воспитания и вообще свободное время не будет отдано совсем другому индивидууму, а что-то подсказывает, что будет, и ещё как.
-Ирука-сенсей, это правда Вы? Это не приснилось? – трое мелких разбойников одинаково обеспокоено повисли на его руках и шее, и Ирука только вздохнул.
Кого он обманывает, он себе уже который год обещает быть строгим, неприступным и не таять при виде умильных детских глаз, жалобно хлопающих ресницами. Угу. А так же не кормить Наруто раменом, не засиживаться допоздна с работой, не обращать внимания на… в общем, чего он себе только не обещает, и всё попусту.
-Так, по идее за последней дверью должен быть выход, - Ирука отбросил посторонние мыли и решительно развернулся к внимательно наблюдающим за ним дзёнинам, - Но точно мы не знаем, поэтому, наверное, стоит детей держать покрепче. Если мы их потеряем опять… - он постарался грозно уставиться на напарников, непрозрачно намекая, что в таком случае Цунаде-сама покажется им любимой и ласковой бабушкой.
Кажется, они поверили.
Последняя оставшаяся дверь мягко открылась, пропуская их в клубящийся туман.
-
-
20.08.2007 в 13:34Дверь закрыта, и есть новый путь.
Но как хочется мне отчего-то
На чунинов двух неразлучных взглянуть?
Знакомые до боли, высокие могучие деревья, и густая трава, и блеск всеми любимого озерца между кустами, а главное, запах, неуловимый, но явственно говоривший о том, что это дом, окрестности родной, единственной и неповторимой деревни, а не очередная безумная фантазия призрачного Замка. Ирука на секунду замер, нервно стиснув руку притихшего Конохомару и боясь поверить, что всё действительно закончилось, и больше нет необходимости…
-Не Замок! – откровенное ликование в голове Какаши заставило его быстро обернуться.
Копирующий стоял с совершенно ошалело-радостным видом, подняв бандану и шаря вокруг взглядом алого глаза, а явно выроненная прямо на землю в порыве чувств Моэги сидела рядом с обиженным видом, потирая ушибленное мягкое место.
-Это не Замок!! ЭТО НЕ ЗАМОК!!!
С сим радостным воплем Хатаке, не долго думая, сграбастал обоих напарников, одного левой рукой, другого правой, стискивая так, что почти затрещали шеи.
-Придурок, отпусти… - едва просипел Генма, пытаясь освободиться из объятий счастливого до дальше некуда ниндзя-копии и в последний момент еле успев подхватить чуть не вывалившийся изо рта сенбон, - Задушишь!
Ирука чуть усмехнулся и не стал сопротивляться, на мгновение позволив себе расслабиться, то есть полностью, абсолютно, счастливо уткнувшись носом куда-то подмышку копирующему и с удовольствием чувствуя, как нежно скользнули ему по виску кончики чужих пальцев.
-Ирука-сенсей, мы правда дома? – робкое подёргивание за рукав вывело его из состояния эйфории, заставив мгновенно вспомнить, что он, помимо всего прочего, ещё и учитель, и его ученики обретаются не где-нибудь в неизвестных далях, а прямо под носом.
Чунин решительно отстранился от Хатаке, чувствуя по данному поводу немалое сожаление, и дав себе слово, что компенсирует себе этот подвиг при первой же возможности.
-Да, правда. Поэтому сейчас мы отправимся домой, и кто-то сполна получит за все свои художества… Какаши, успокойся уже, наконец, и веди себя прилично!
Ответом ему были три вспыхнувших безграничным счастьем детских мордашки и один очень, очень многообещающий взгляд из серии «ну только попадись мне в пустом переулке». Ирука прищурился и ответил ехидной ухмылкой «добропорядочный школьный учитель по пустынным переулкам не шастает».
-Знаете, прежде чем идти домой, я бы озаботился подходящей легендой, - довольно едко вмешался Ширануи в их молчаливый обмен любезностями, - Потому что, сколько времени мы отсутствовали – неизвестно, а рассказывать Цунаде-сама про то, как мы где-то с месяц ошивались в призрачном замке…
Чунин замер, невольно поперхнувшись воздухом. Какаши моргнул, уставился в пространство и, судя по отсутствующему, расфокусированному взгляду, экстренно ушёл в астрал. Даже дети притихли. Кажется… у них появилась новая проблема.
-
-
20.08.2007 в 13:35-Итак, Генма, вот тебе новая миссия, - Цунаде протянула ему листок, сверля взглядом с таким видом, словно вознамерилась прожечь в несчастном подчинённом основательнейшую дыру.
Дзёнин молча забрал инструкции продолжая смотреть в глаза суровому начальство преданно и невинно. Им, конечно, безумно повезло, что в реальности пришлось отсутствовать максимум полчаса-час. Это позволило даже не придумывать никаких баек относительно собственных подвигов, отделавшись стандартным «пошли-нашли-привели», а что долго, так дети перспективные, прятаться умеют…
Проблема состояла в том, что, увы, уши Годайме мало годились в качестве вешалок под лапшу, потому как последняя нагло с них соскальзывала. Правда, в данном конкретном случае никаких улик против подчинённых, кроме их честных-честных глаз и общей странной нервозности, у Хокаге не было, а такие методы допроса, как грозные взоры, громкие крики и обещание оставить без премии впечатления ни на кого не произвели. То есть, нет, произвести-то произвели, но всё равно не сподвигли на то, чтобы пуститься в описание их полубезумной одиссеи.
И сейчас Ширануи, стоя пред столом высочайшего начальства, продолжал старательно строить из себя святую невинность, мысленно желая подлым напарником всех несчастий совместной жизни, какие только могут быть, за то, что эти предатели бросили его одного, улизнув один «доделывать отчёт», второй «проводить детей до дома, чтобы снова не потерялись». Угу-угу, Хатаке Какаши – заботливая няня, комедия положений, спешите видеть, выпуск ожидается только в одном экземпляре. Нет, морду ему точно надо будет набить. Потом, когда получится с этой проклятущей миссией разделаться, угораздило же Годайме всучить задание именно ему, а так хотелось хоть немного отдыха, но попробуй это объясни…
-Я всё понял, Цунаде-сама, какие-нибудь дополнительные указания будут?
Хокаге ещё раз мрачно и многообещающе смерила дзёнина взглядом с головы до ног, опять убедившись, что что-то тут нечисто, но не добившись более никакого результата.
-Будут, - ехидненько сообщила она, косясь на неприметную белую бутылочку, которая должна была успокоить несчастной главе деревни Скрытого Листа расшатанные нервы, - Я дам тебе напарника… напарницу. Очень перспективная девочка, только поднатаскать надо. Вот и займёшься. А, вот она, кажется. Томоэ-сан, зайди!
Дверь скрипнула и в кабинет вошла высокая, но всё равно казавшаяся совсем хрупкой девушка. Пушистые, пепельные волосы спускались до плеч, обрамляя узкое, чётко очерченное, словно на старинной гравюре, личико с глазами, скромно скрытыми под длиннющими, густыми ресницами. Девушка встала рядом с Генмой и чуть поклонилась ему.
-Ёрошку, Ширануи-сенсей, - мелодичным голосом с едва уловимой хрипотцой, как после жестокой простуды, пропело это создание, по виду больше подходящее для ношения шёлковых кимоно и украшения дворца правителя, чем для работы шиноби.
Впрочем, в Конохе вряд ли бы нашёлся такой дурак, который стал бы судить о человеке исключительно по его внешнему виду.
«Спасибо Вам, Цунаде-сама. Огромное!» - мысленно схватился за голову дзёнин и пристально посмотрел на Хокаге.
Та сидела, зверски ухмыляясь и явственно ожидая его реакции. Генма показал ей язык, естественно про себя, и вместо запланированных возражений изобразил на самую радостную рожу, на которую был способен в тот момент. Судя по тому, как Годайме поперхнулась, получилось не очень…
-Благодарю, Цунаде-сама. Рад познакомиться, Томоэ-сан. Теперь мы можем идти?
-Можете, - кисло бросила Хокаге, уткнувшись носом в пиалу с саке.
Генма кивнул и поспешил убраться из негостеприимного кабинета.
Так, и что он теперь должен делать с этим сокровищем? Ширануи ещё раз оглядел новоявленную напарницу. Типичная пай-девочка, отличница академии, идеальная куноичи. Кстати, на миссиях такие долго не живут. Идеал несовместим с нашей жестокой реальностью, увы.
-Не беспокоитесь, Ширануи-сенсей, - кротко проговорила, словно прочитав его мысли, Томоэ, - Я не доставлю вам хлопот…
Она впервые подняла взгляд, прямо посмотрев на новоиспечённого наставника. Её глаза оказались невозможно, просто невероятно огромными, тёмными, с отчётливым сапфировым отливом, глубокими, словно два омута. Тихих, зеркально гладких омута, на дне которых плавно скользили тени хищных подводных демонов, заставляя сильнее биться сердце.
Генма тихо охнул и схватился рукой за сенбон, как утопающий хватается за последнюю соломинку.
«Только не это! – пронеслась у него в голове оторопелая, весело-обречённая мысль, - Ну… ну только не это!!!»
-Гррррррр, - Ирука тихо зарычал и уставился на стопку документов, надеясь, что они загорятся и рассыплются прахом от его испепеляющего взгляда.
Увы, бумага оказалось прочнее, чем хотелось бы. Чунин вздохнул и со стоном ткнулся лбом в твёрдую столешницу. Надо ли говорить, что за время блуждания по проклятому Замку, чтоб ему ни дна не покрышки, а его принцессе, если таковая есть, всё посмертие икалось, он начисто выпал из текущих проблем штаба, и вспоминать их оказалось крайне муторным и неприятным занятием.
Хотелось тихо повеситься или, на худой конец, вернуться в Замок, там, по крайней мере, было не скучно. Ирука вспомнил некоторые отдельные моменты, пытаясь решить, что должен сделать, жгуче покраснеть или мертвенно побледнеть. Да уж, чего-чего, а скучать там не приходилось...
Нет уж, лучше он с бумагами повозится. Только бы понять, наконец, что же уже заполнено, а что нет, и что надо внести в оставшуюся часть! Подходить же и спрашивать у коллег не казалось хорошей идеей: вряд ли они поверят, что самый ответственный из работников начисто забыл все текущие вопросы за несколько часов, а пускаться в объяснения по поводу того, насколько эти несколько часов оказались насыщенны, было слегка… неуместно. Одна радость, что сейчас в комнате никого, кроме него, нет, а то ещё и свою унылую физиономию пришлось бы аргументировать…
Чунин вздохнул, взял очередную бумажку, несколько минут тупо смотрел на неё, и только потом сообразил, что никакой это не документ, а ежемесячное меню из Ичираку Рамен, ах да, ему же прислали… сегодня.
Блин, это было только сегодня! УТРОМ!!! С ума сойти…
Сзади тихонько стукнула створка окна. Ируке не надо было оборачиваться, чтобы узнать, кто решил навестить бессменного героя борьбы с бюрократией конохского штаба в его лице. В груди поднялась волна тёплого, спокойного счастья, а губы сами растянулись в радостную улыбку.
-Между прочим, - промурлыкал ему на ухо самый приятный на свете голос, - В выборе между бумагой и мной ты мог бы предпочесть другую сторону.
-Мог бы, - согласился Ирука, чувствуя, как горячее дыхание касается его шеи, заставляя зажмуриться от удовольствия… и не только…
Дверь с громким стуком отлетела в сторону, хлопнув о косяк, и растрёпанные, взъерошенные Изумо с Котетсу ввалились в комнату, продолжая свой спор из-за всё той же потерянной чашки.
«Смертную казнь за несвоевременное появление!» - кровожадно подумал чунин, более чем неласково глядя на безалаберных коллег.
-О, как вы вовремя! – неожиданно возвестил Какаши, обходя его стол и пристально глядя на неразлучных приятелей.
Те недоумённо переглянулись.
-А что случилось, Хатаке-сан?
-Что? – копирующий чуть усмехнулся, по своей извечной привычке заложив руки в карманы и склонив голову на бок, - А скажите мне, сколько раз вас выручал незаменимый коллега, помогая сдать отчётность вовремя, - и Какаши весьма недвусмысленно ткнул большим пальцем через плечо в растерявшегося Ируку.
Стало тихо. Такого вопроса явно никто не ожидал.
-Эээээ… много… - наконец честно ответил Изумо.
-Очень хорошо, - копирующий развернулся, сграбастал со стола Умино всю обретающуюся там макулатуру, и свалил её под нос опешившим неразлучникам, - И теперь у вас двоих есть возможность вернуть ему этот долг, потому что Ирука-сенсей, увы, не может продолжить свою работу. Поскольку у него есть намного более важное дело. Ясно?
Судя по обалдело хлопавшим глазами Изумо и Котетсу, им было не только не ясно, но и вообще происходящее вызывало сомнения в собственной адекватности.
-Какое дело? – недоумённо заморгал школьный учитель, когда Какаши так же бесцеремонно заставил его подняться на ноги, дёрнув за руку и переплетая их пальцы.
-Что значит «какое дело», Ирука-сенсей? Конечно же, очень важное и неотложное, можно сказать, жизненно необходимое дело. Свидание со мной, разумеется! – с этими словами Хатаке нагло исчез так же, как и появился, то есть через окно.
Прихватив с собой попытавшегося вяло возражать чунина.
-Изумо… Изумо, скажи, что мне показалось… Скажи, что Шаринган Какаши не похитил только что Ируку, заявив, что у них свидание, скажи, а… - слабым голосом попросил Котетсу, садясь мимо стула.
-Ну, сказать-то я могу… - согласился его приятель, изо всех сил обмахиваясь мятыми документами, дабы избежать позорного обморока, - Только вот мне тоже… показалось…
-Между прочим, это было нечестно! Ты меня не спросил!
-Ещё скажи, что ты против, И-ру-ка-сен-сей…
Овари дес...
-
-
20.08.2007 в 18:56Возможно, Ирука слишком легко справился с псом - или же слишком трудно пришлось дзёнинам для образцового примера "тюнин - дзёнин"))). Но, мрр, Ирука просто потрясающий. Достал уже безответный кавай, дайте неоднозначности!))))))
Стиль интригует и втягивает... японские слова смотрятся в нём не к месту, у вас хороший русский, вам они вовсе не требуются)))))
Фик относится к той ценной категории, которая называется "Хочется перечитывать время от времени". Спасибо))))))
-
-
20.08.2007 в 22:50Давно не было ничего такого чтобы и л.юовь и акшион и вообще!!
Действительно, хочеться перечитывать!!! Особенно сцены дележа - отдельный мур! ))))
Автор - еще!!!
-
-
21.08.2007 в 09:05Shippo,
-
-
21.08.2007 в 12:45-
-
21.08.2007 в 14:55Разность восприятия персонажа, види
Да уж, оно всегда так)))) Фломастеры разные))))
-
-
21.08.2007 в 22:58-
-
22.08.2007 в 08:56-
-
24.08.2007 в 14:24-
-
26.08.2007 в 04:35-
-
27.08.2007 в 09:24-
-
29.08.2007 в 12:03-
-
29.08.2007 в 17:30По поводу "чего-нибудь ещё" можете пошарить у меня на дневе, особенно в пределах 3-4 первых страниц (первых, в смысле, самых старых). Только сразу предупреждаю, там качество хужее, потому что не было такого подъёма и энтузизазма при написании, как здесь.
-
-
06.01.2008 в 22:02чудесно
-
-
01.10.2008 в 20:24-
-
15.06.2011 в 16:32-
-
12.03.2019 в 17:32