Если спасение от одиночества стоит потоптанной гордости - к черту такое спасение.
автор: Эльверт
название: Трое
пейринг/персонажи: Итачи/Саске, Итачи/Сакура, Саске/Сакура
рейтинг: R
жанр: драма, романс, ангст
предупреждения: Яой, сенен-ай, инцест
статус: Закончен
дисклеймер: Все принадлежит Кишимото
примечания: Продолжение - в комментах.
Глава 1.
читать дальшеВсю свою жизнь она мечтала об этом. Всю свою жизнь, с самого детства она мечтала, чтобы ее называли именно так.
Учиха Сакура, жена Учихи Саске.
Она мечтала, как будет готовить ему завтраки по утрам. Мечтала, как будет целовать его, обнимать его ночами, как родит ему детей. Она мечтала, как они будут жить в любви и согласии.
В реальности все вышло совсем по-другому.
* * *
Несколько месяцев назад война наконец-то закончилась. Орочимару, по какой-то причине не ставший переселяться в тело Саске, совершенно неожиданно согласился на союз с Коноxой и другими деревнями. Совместными их усилиями Акацуки были побеждены, а младший Учиха наконец встретился со своим братом. Итачи, к своему удивлению, встретил в его лице по-настоящему сильного противника. В результате во время их боя он слишком много использовал Мангекьо и окончательно потерял зрение. Неимоверными усилиями Саске все-таки удалось исполнить свою мечту и победить.
А потом, к всеобщему изумлению, Саске сделал самую невероятную вещь: полуживой, шатаясь и кашляя кровью, он умолял Пятую Xокаге оставить брата в живых. Словно ребенок, он цеплялся за руки Цунаде, и Сакура могла бы поклясться, что по щекам его текли слезы. И может быть, именно это и определило решение Пятой: просьба Саске была удовлетворена.
Итачи было позволено жить в Конохе под личную ответственность младшего Учихи. При этом ему было запрещено пользоваться всеми техниками, даже самыми простыми, а также надолго покидать дом. Любое отхождение от этих правил, не говоря уже о нанесении какого-либо ущерба, каралось смертью.
Само по себе это удивило жителей деревни, но к этому отнеслись как к странному капризу отважного Учихи Саске, героя Конохи, а потому посудачили и забыли. Имя Саске давно вычеркнули из списка разыскиваемых ниндзя, оценив его огромный вклад в победу над Акацуки. Он снова поселился в Коноxе в фамильном доме, а месяц спустя сделал Сакуре предложение. Ее детская мечта исполнялась у нее на глазах, и, разумеется, она ответила согласием.
Но все оказалось совсем иначе. Первое время она искренне пыталась сделать все так, чтобы их жизнь соответствовала той радостной картинке, которую она нарисовала себе давным-давно и не забывала регулярно подкрашивать, добавляя яркости и деталей. О да, Сакура довела картинку до совершенства, и тем больнее для нее было видеть, как она рассыпается тысячью осколков.
Саске не любил ее.
Чем дольше она жила с ним, тем сильнее она в этом убеждалась. Он приходил домой с работы (после войны Саске возглавил полицейский корпус), здоровался с ней, садился за стол... Но каждый раз, когда он говорил с ней, в его голосе был холод. И постепенно Сакура начала понимать, что с тех пор, как они были одноклассниками в Академии, ничего не изменилось. Хотя нет. В последнее время Саске еще больше отдалился от нее, и когда его безразличный взгляд скользил по ее фигуре, она чувствовала себя брошенной и ненужной.
"Зачем же ты женился на мне?" - мысленно кричала она.
И знала ответ.
Каждую ночь, прижатая к постели весом Саске, она зажмуривалась и говорила себе, что он любит ее, любит, и вот доказательство его любви. Она убеждала себя с отчаянием обреченной, но все меньше и меньше верила самой себе.
Он никогда не произносил ее имя, занимаясь с ней любовью.
Хлопнула входная дверь, и Сакура вздрогнула, отвлекаясь от своих мыслей.
Саске.
Она перенесла на стол чайник, над которым все это время стояла, и мимоходом бросила взгляд на часы. Десять вечера.
- Здравствуй, Саске, - слабо улыбнулась она мужу, входящему в кухню.
- Здравствуй, Сакура, - проронил младший Учиха, садясь за стол и устало взъерошивая волосы.
Ее имя прозвучало гулко и пусто на его губах. Без тепла. Без эмоций.
- Задержался на работе? - спросила Сакура, отворачиваясь к кухонному столу и убирая в раковину использованную посуду. Видеть лицо Саске она сейчас не хотела.
- Ммм... - утвердительно пробормотал тот, начиная поглощать ужин.
Он часто задерживался в офисе допоздна. Если честно, почти всегда. Сакура уже привыкла, что за окном уже совсем темно, когда Саске возвращается домой. За окном темно, а она сидит в ярко освещенной кухне, прямо под испускающей желтый электрический свет лампой, и смотрит в непроглядную черноту на улице. Смотрит и ждет.
И думает.
Сакура тряхнула головой. Она сходит с ума, медленно сходит с ума от этих одиноких вечеров в поместье Учиха, когда мысли кружат в голове в бесконечном, однообразном танце. Зачем..? Почему..? Что если..?
Нет. Ей срочно требуется развеяться. Выбраться из этого огромного пустого дома, проветриться и подумать на свежую голову. Решить, что делать со своей жизнью, которая почему-то так резко пошла под откос.
- Саске? - осторожно позвала она, оборачиваясь.
- Да?
- Послушай... В госпитале сейчас мало пациентов, моя помощь там не особо нужна... Да и я давно не выходила из Конохи. Может, мне взять у Цунаде какую-нибудь миссию? В конце концов, если не ходить на задания, то и навык потеряешь...
- Нет!
- Что?
- Нет. Никуда ты не пойдешь, - взгляд Саске, обычно равнодушный, когда он смотрел на Сакуру, сейчас был решительным и категоричным. - Хватит с тебя миссий. Ты же можешь и погибнуть - что я тогда буду делать?
- А... Ладно... - Несколько шокированная такой бурной реакцией Сакура даже не нашла, что ответить. Или попросту не осмелилась - такой жутковатый огонь блеснул в черных глазах Учихи.
"Он любит меня! Потому так и заботится!" - радостно объявила Внутренняя Сакура. Вот только радость эта была несколько наигранной.
Саске закончил ужинать и встал из-за стола. Сакура опустила голову, так что кончики волос заслонили лицо, и начала собирать тарелки.
Позже, ночью, чувствуя, как его семя проникает вглубь ее, она почувствовала неудержимое желание заплакать.
* * *
Сакура брела по улице, раздумывая о том, что еще ей надо купить. Ее рабочая смена в госпитале кончилась, и она решила пройтись по магазинам и купить кое-что из продуктов. Впрочем, мысли ее постоянно обращались от покупок к недавней встрече.
Стоя в овощном магазине, она столкнулась с Ино. С энергичной, постоянно ругающейся Ино, нагружающей сумки на Чоджи, покорно стоящего в углу со страдальческим выражением лица. Он не очень любил всю эту "траву", которой питалась его следящая за фигурой супруга.
- На, подержи вот это... О, Сакура! Привет, Сакура! Тоже закупаешься? - Ино радостно помахала ей рукой.
- Привет, Ино, привет, Чоджи, - улыбнулась Сакура. Эта парочка не переставала ее удивлять. Помнится, все их знакомые были в шоке, когда узнали об их отношениях, а уж когда дело дошло до свадьбы... Тем не менее, молодая чета Акимичи являли собой яркий пример абсолютно нормальной счастливой семьи со всеми ее составляющими: беготней по магазинам, домашними обедами, стиркой носков и постоянной руганью на бытовые темы.
А еще они любили друг друга.
- Как у тебя дела? Как жизнь семейная, а? - подмигнула Ино. Чоджи только вздохнул. Похоже, дома они не будут еще долго.
На мгновение Сакура запнулась. Ей вдруг захотелось кинуться Ино на шею, уткнуться носом в плечо и все ей рассказать. Про то, как она одинока. Про то, как Саске нет дома целыми днями. Про то, каким холодом пронизана ее "семейная жизнь". Но потом, взглянув на жизнерадостное лицо подруги, встретившись взглядом с ее глазами, лучащимися любопытством и хитрецой, она внезапно поняла, что не хочет ничего ей рассказывать. Только не ей. Только не Ино.
Их соревнование с "заклятой подругой" не прекращалось до сих пор. Да, с точки зрения Ино, Сакура выиграла - она вышла замуж за Саске и стала одной из сильнейших куноичи деревни. Но с точки зрения Сакуры все вышло с точностью наоборот: Ино была счастлива в браке и была свободна. Она по-прежнему ходила на миссии, по-прежнему жила насыщенной, полной жизнью. И она не была одинока.
Нет, Сакура не собиралась признаваться в своих несчастьях ей. Не собиралась скатываться еще ниже и вновь превращаться в плаксу-Сакуру, рыдающую на груди у Ино. Она не сдастся - в конце концов, видела она ситуации и похуже.
- О, все замечательно, - улыбнулась Сакура. - Вот, думаю, чего бы такого вкусного на ужин приготовить, а то Саске в последнее время устает на работе. Порадую его!
- Это правильно, мужей надо беречь, - хмыкнула Ино, - Они существа хрупкие и нежные...
- Что-то ты на задания в последнее время не ходишь.
Сакура едва заметно вздрогнула. Голос Чоджи, задавшего этот вопрос, был неожиданно серьезен.
- И вправду, - удивилась Ино, - Чего это ты? Вроде и пациентов в последнее время немного, а ты отличная куноичи...
Сакура заставила себя продолжать улыбаться.
- Саске против, - сказала она, решив, что врать не имеет смысла. Достаточно всего лишь исказить правду. - Боится за меня, говорит, что не знает, что будет делать, если я погибну. Хотелось бы, конечно, выбраться куда-нибудь, но ради душевного здоровья Саске я готова и потерпеть, - закончила Сакура, подпустив в голос немного беспечного юмора.
- Ого! - восхищенно протянула Ино. - Здорово! Он так сильно тебя любит...
- Ага... - согласилась Сакура, мечтая, чтобы разговор поскорее закончился. Кого она сейчас обманывает: Ино или себя?
Нет. Себя ей больше не обмануть. Осталось только дурачить других.
К счастью, Ино решила, что им пора, а потому, чмокнув на прощание подругу в щечку, она выпорхнула из магазина, волоча за собой мужа.
Сакура тихо вздохнула, перенося сумку из одной руки в другую. Желание поделиться с кем-нибудь своими несчастьями не оставляло ее. Не обязательно с Ино, нет. С кем-нибудь, кто поймет ее, сможет утешить, и кому она могла доверять.
В который раз Сакура пожалела, что с ней нет Наруто. За долгое время, которое они были товарищами по команде, она настолько привыкла, что он всегда где-то рядом, что до сих пор не могла смириться с его отсутствием. Он сейчас был на очередной тренировке с Джирайей – паренек твердо намеревался стать Хокаге, и для этого работал не покладая рук. Теперь он не был связан целью вернуть Саске, и потому Сакура понятия не имела, когда светловолосый шиноби вернется.
Она скучала по нему.
А еще – она знала, что всегда могла бы ему довериться.
Но Наруто в Конохе не было.
Разумеется, у нее были друзья помимо него, но ни с одним из них Сакура не смогла бы говорить на настолько личные темы. Все-таки Наруто, Саске и она были командой 7 – «трое как один». Их связывало друг с другом больше, чем с кем-либо другим.
Был еще Какаши-сенсей, но Сакура даже представить не могла себя жалующейся ему на свою личную жизнь.
Похоже, в этот раз ей придется сражаться одной.
Сакура снова вздохнула, решительно тряхнула волосами, прогоняя все лишние мысли, и взглянула на сумку у себя в руке. Хватит таскаться по деревне с продуктами наперевес! Занятая своими мыслями, она совсем не замечала, куда идет, и сейчас, оглядевшись, обнаружила, что стоит напротив Ичираку рамена. На ее губах невольно появилась улыбка – вспомнился Наруто с его вечными посиделками за этой стойкой. Сакура взглянула на часы – было еще достаточно рано; к тому же, она проголодалась.
Пожалуй, она не отказалась бы от тарелки горячего рамена.
- А, Сакура-сан! – радостно поприветствовал ее хозяин Ичираку. – Давно вы не заходили.
- Да уж, - улыбнулась Сакура, - Без Наруто тут сидеть как-то странно.
Пожилой мужчина расхохотался.
- Да, без Наруто здесь пустовато. Как он, кстати? Не было от него вестей?
- Нет, ни слова, - ответила Сакура, устраиваясь за стойкой, - Все еще тренируется где-то с Джирайей-саном. Он же будущий Хокаге, не забывайте!
- О да, Рокудайме-сама… Славный он все-таки мальчик. Что будете заказывать, Сакура-сан..?
Обед в знакомом и почти родном Ичираку, приправленный воспоминаниями о Наруто и неразлучной команде номер 7 отвлекли девушку от печальных размышлений, и она даже развеселилась. За ее спиной на Коноху опускался вечер. Закатное солнце окрашивало дорогу в золотисто-алый и растягивало тени, ползущие за немногочисленными прохожими. Сакура уже почти закончила со своей порцией, когда внезапно владелец Ичираку спросил:
- Сакура-сан, а это не ваш муж там идет?
Сакура подскочила на стуле, сразу же позабыв про еду, и осторожно обернулась.
По полупустой улице действительно шел Саске. Свою жену, чьи розовые волосы были скрыты от него занавесью, он не замечал. На нем была форменная одежда, но, насколько знала Сакура, рабочий день в полицейском корпусе уже закончился. Похоже, Саске только что освободился.
- Часто тут ходит, - заметил владелец Ичираку, провожая молодого Учиху взглядом, - К брату своему, видать.
- К брату? – изумленно переспросила Сакура, поворачиваясь к мужчине.
- Ну да, к этому, как его, Итачи. Который преступник. Ну да вам ли не знать, Сакура-сан, вы же с ним сражались.
- Да… Сражалась… - отсутствующе пробормотала девушка.
…Черноволосый молодой мужчина в застегнутом наглухо плаще – черном с красными облаками. Глаза – два алых Шарингана, холодных и непроницаемых.
- Давно не виделись… Какаши-сан. Наруто-кун.
…Окровавленное, избитое тело – длинные волосы растрепаны и слиплись от крови, невидящие глаза полузакрыты – он пытается поднять руку, но может лишь слегка шевельнуть пальцами.
- Прошу вас, Цунаде-сама… Умоляю, пожалуйста…
Цунаде растеряна. Она не знает, что делать, как ответить израненному, полуживому юноше, с трудом держащемуся на ногах, умоляющему ее оставить жизнь его брату – жизнь, которую он сам так страстно хотел отнять.
- Но, Саске…Как же можно…
- Пожалуйста, прошу вас… Цунаде-сама… Пожалуйста!
Он плачет. Он плачет, как ребенок, и умоляет ее, а в глазах у него отчаяние.
- Пожалуйста…
- У него дом неподалеку, у Итачи, я имею в виду. Туда, правда, не ходит никто, кроме Саске-сана. Боятся, конечно.… Да и вообще, кому захочется по доброй воле приближаться к убийце и преступнику? Не понимаю я все-таки вашего мужа, Сакура-сан. Позволять такому опасному человеку жить, да еще прямо в Коноxе, и под свою ответственность… Говорят, он ослеп после битвы с Саске-саном, да только мало ли…
Разговорившийся было старик запнулся, когда Сакура подняла на него расширенные глаза.
- Часто… ходит?
- Ну да… - неуверенно сказал тот, - Продукты носит и все такое…
- Задержался на работе?
- Ммм…
- Сакура-сан? С вами все в порядке?
- А? – Сакура словно пришла в себя и взглянула на обеспокоенного владельца Ичираку. – Да-да, все хорошо. Извините. Вот деньги, спасибо за обед.
Она поднялась и, подхватив сумку, быстро удалилась, оставив хозяина изумленно смотреть ей вслед.
Саске, как всегда, вернулся поздно.
* * *
- Саске?
- Да?
- Скажи.… Почему ты упросил Цунаде сохранить жизнь твоему брату?
Саске отвлекся от газеты и посмотрел на жену. Под пристальным взглядом его черных глаз Сакура почувствовала себя неуютно – словно холодок пробежал где-то внутри. Эти глаза были чужими. Незнакомыми.
- Зачем тебе?
- Да так… - стушевалась Сакура. Слишком пугающим был взгляд ее мужа. В нем чувствовалась… враждебность. – Просто непонятно.
- У меня были на то причины. Это все, что тебе достаточно знать.
- Но я…
- Это все.
Голос Саске стал угрожающим. Внезапно Сакуре стало по-настоящему страшно – как никогда в жизни.
«Лучше прекратить расспросы по-быстрому…»
* * *
Сакура стояла, притаившись за деревянной стеной Ичираку рамена, и наблюдала за дорогой. Рациональная часть ее ума издевалась над ней и говорила, что она занимается глупостями, но сейчас Сакуре было наплевать. Ноги сами несли ее сюда, после того, как она закончила с работой.
«Что тебе нужно? Что ты хочешь выяснить, что хочешь доказать этим своим наблюдением?» - надрывался разум. Сакура не отмахивалась от этих мыслей. Она их просто не замечала.
Ей нужно было знать.
И ответ не заставил себя ждать. Только на этот раз в руке у Саске была сумка.
* * *
Она не знала, зачем это делает. Возможно, это была надежда, что однажды это все прекратится и он будет возвращаться к ней. Возможно, это была отчаянная попытка понять. А может, это было все сразу.
Каждый день она приходила сюда и ждала Саске. Иногда он так и не появлялся, но и домой также не приходил. «Вероятно, действительно задержался на работе», думала Сакура и горько усмехалась. Эти наблюдения затянули ее, она стала болезненно зависима от них, словно от алкоголя. Это было куда хуже одиноких вечеров на кухне в ее с мужем доме.
Она смотрела, как Саске проходит мимо, и безумный круговорот у нее в голове вращался все быстрее.
Что пошло не так? Почему все, во что она верила, обернулось чем-то иным?
Почему Саске стал таким чужим? Был ли он когда-то другим? Что он думает? Чего желает?
Она думала, что знает его, думала, что любит его. О да, она любила того Саске, которого знала. Но был ли он когда-либо таким?
Любит ли она этого Саске?
Как она может любить его, если совсем его не знает?
Больше всего на свете сейчас она мечтала понять его. Но дома, в просторных комнатах поместья Учиха, он был слишком далеко. Он словно отгораживался от нее непроницаемой стеклянной стеной, а ее пальцы скользили по гладкой поверхности и не находили в ней бреши. Здесь же, в те мгновения, когда он проходил мимо нее, не замечая, ей казалось, что ответ совсем рядом, стоит только ухватить – но каждый раз он ускользал от нее.
Что ты ищешь, Саске? О чем мечтаешь? Чего желаешь?
Кто ты, Саске?
«Я схожу с ума».
* * *
Саске был на миссии. Цунаде получила какое-то важное задание, требующее способностей Учихи, так что командиру полицейского корпуса пришлось на время оставить свои обязанности и покинуть деревню. И, несмотря на это, Сакура с удивлением обнаружила, что ноги сами принесли ее на знакомую улицу.
«Что я здесь делаю?» - удивленно спросила она себя, останавливаясь неподалеку от своего обычного наблюдательного поста. Саске на миссии. Сегодня он точно не придет. И, тем не менее, привычка взяла верх, и она снова здесь.
Сакура растерянно оглядела пыльную дорогу, стойку Ичираку, дома напротив. За последнее время этот вид стал ей настолько знакомым, что она могла бы с закрытыми глазами описать его с точностью до мельчайшей детали. Невольно ее взгляд обратился вперед, дальше по улице, вплоть до поворота, за которым обычно исчезал Саске.
Она прекрасно знала, куда он ходит – однажды она проследила за ним. Сама еще полностью этого не осознавая, она пошла вперед по следам своего мужа, но, повернув в небольшой тихий переулок, пришла в себя.
«Так, Сакура… Пора тебе остановиться и подумать серьезно, - мысленно проговорила она, замедляя шаг. - Какого черта ты сюда прешься? Саске сегодня не придет, а тебе-то точно тут нечего делать».
Но взгляд ее, словно демонстративно игнорируя доводы разума, уперся в небольшой дом, стоящий с левой стороны узкой дороги. Сакура остановилась напротив него, задумчиво разглядывая выкрашенную белой краской дверь и занавешенные окна. Дом казался абсолютно безжизненным.
Саске. Именно сюда он ходит почти каждый день. Сюда, к человеку, сломавшему его жизнь. К человеку, убить которого было единственной целью молодого Учихи. К своему старшему брату.
Неуловимое, тягучее чувство, захлестывающее Сакуру каждый раз, когда она видела Саске, проходящего мимо Ичираку, нахлынуло на нее с новой силой. Чувство, что ответы на мучающие ее вопросы буквально витают в воздухе где-то рядом.
Саске ходит сюда, вместо того, чтобы идти к ней.
Внезапно решившись, Сакура протянула руку и нажала на дверной звонок.
Прошла минута томительного ожидания, показавшаяся Сакуре часом. А потом за дверью послышались шаги.
И вот тут Сакуру накрыла волна ужаса. Боги, что она делает? Она в своем уме? Чем она вообще думала, когда шла сюда?!
- Кто это? – раздался тихий голос из-за двери.
Страх подкатил к горлу, мешая говорить. Усилием воли Сакура заставила себя подавить панику. Они посреди Конохи. Ему нельзя пользоваться какими-либо техниками. Он слеп.
Тем не менее, ее голос звучал хрипло и придушенно, когда она выдавила:
- Э-это Сакура… Жена Саске…
Пара секунд тишины, а потом она услышала звук отпираемого замка, и дверь отворилась.
Она знала, кого увидит, но все же невольно отступила на шаг.
Гладкие черные волосы, собранные сзади в хвост. Бледное лицо, пугающе похожее на лицо Саске. Вот только глаза, когда-то постоянно полные алого пламени Шарингана, теперь были темными и безжизненными. Вместо форменного плаща Акацуки – простая повседневная одежда.
- Да? – вежливо спросил он.
Сакура судорожно вздохнула и постаралась собраться.
- Простите, что мешаю… - пробормотала она, отводя взгляд от его лица. – Я… Я хотела спросить вас… о Саске…
Ее голос прозвучал как-то по-детски неуверенно и робко и замер, оставив обрывочные слова повиснуть в воздухе. Сакура сглотнула, нервно теребя пальцами ткань юбки и уставившись на его ноги, обутые в обычные сандалии шиноби. Заставить себя смотреть ему в лицо она не могла – слишком неуютно ей становилось под пустым слепым взглядом черных глаз.
А потом, к ее удивлению, он слегка отошел в сторону, пропуская ее. Поколебавшись пару мгновений, она мысленно зажмурилась и вошла внутрь. Ее обнаженная рука случайно скользнула по ткани его рубашки, и по телу Сакуры пробежала дрожь – дотрагиваться до него ей хотелось меньше всего. Дверь мягко закрылась за ней, щелкнул запор; сердце Сакуры екнуло.
Она прошла вслед за Итачи в глубь дома – через полутемный холл в кухню. Она была маленькой – на взгляд Сакуры, за несколько месяцев жизни в поместье Учиxа отвыкшей от тесных помещений, совсем крошечной. Здесь тоже царил полумрак – окна были закрыты плотными шторами, пропускавшими слишком мало света. Впрочем, это было понятно: зачем свет тому, кто все равно не может видеть?
Он жестом указал ей на один из двух стульев, стоявших возле стола, и сам сел на второй. Сакура поразилась, как легко и уверенно он двигается – хотя в этом не было ничего удивительного. Несомненно, он давно выучил расположение предметов в доме наизусть, и уж точно не переставлял их без нужды.
Сакура поймала себя на мысли, что они уже некоторое время сидят вот так в полном молчании, и бросила нервный взгляд на Итачи. Ее глаза приспособились к полумраку, и она достаточно ясно видела его лицо – совершенно спокойное, ничего не выражающее, как и всегда.
«И что? Будем вот так сидеть?» - язвительно поинтересовалась Внутренняя Сакура.
И вправду. Раз уж она сюда пришла, раз уж оказалась на кухне у Учихи Итачи (причем, обратите внимание, по собственной доброй воле!), то надо что-то делать. Например, то, зачем, по ее мнению, она сюда и направлялась.
- И… Итачи-сан? – робко позвала она.
Он слегка повернул голову в ее сторону, показывая, что слушает.
- Я… Я хотела спросить вас. Извините, что вот так заявилась.… Это насчет вашего брата. Саске.
Она замолчала, пытаясь собраться с мыслями. Как нужно говорить с преступником класса S, вырезавшим собственный клан в возрасте тринадцати лет? И это при условии, что ваш муж ненавидел его половину своей жизни, чуть не убил, а теперь навещает почти каждый день.
О да. Муж.
- Он недобр к вам?
Сакура чуть не подскочила на месте - вопрос Итачи прозвучал неожиданно громко, разорвав тишину.
- Что..? Недобр? О, нет.… Вовсе нет. Он не недобр. Он… - она запнулась, а потом ее будто прорвало. – Он ко мне абсолютно безразличен! Он приходит домой, здоровается, иногда даже обменивается парой фраз, но от него как будто веет холодом! Такое впечатление, что я нужна ему только для того, чтобы возродить его клан! Как будто я для него просто орудие, вещь! А потом я узнала, что он ходит к вам, и так часто, и я подумала… Может, вы знаете, что с ним… как быть…
Ее голос сбился на шепот и затих.
Некоторое время они сидели в молчании.
- Вы – девушка с розовыми волосами, я встречался с вами на дороге в Пески, не так ли?
Она растерянно кивнула, а потом, сообразив, что он не может ее видеть, несмело пробормотала: «Да…»
- Он говорил о вас.
У Сакуры неприятно кольнуло в груди – ей Саске об Итачи не говорил.
- Почему вы вышли за него замуж?
Неожиданный вопрос.
Она немного подумала перед тем, как ответить.
- Я влюбилась в него, когда была совсем ребенком… Лет в десять. И любила его долгие годы, даже когда его не было рядом. А потом он вернулся, и была эта война… Когда он сделал мне предложение, я была так удивлена… Я не могла отказаться. Я имею в виду, это же Саске… Моя любовь с самого детства, и он предлагает мне стать его женой! Я решила, что он наконец-то полюбил меня…
Молчание.
- А теперь? Вы все еще любите его, Сакура-сан?
Сакура слегка покраснела и подняла взгляд на Итачи. Его лицо по-прежнему не выражало ничего.
- Да, - тихо, но твердо сказала она. – Да, люблю. И потому хочу понять его.
На мгновение ей показалось, что по лицу Итачи пробежала тень эмоции, но какой – Сакура сказать не смогла. А через секунду она уже сомневалась, не привиделось ли ей это.
- Мой брат… болен, - медленно произнес Итачи.
Сакура подалась вперед, ее глаза расширились.
- Я надеюсь, однажды он полюбит вас. Я хочу, чтобы он полюбил вас.
Что-то в его голосе заставило Сакуру задрожать, словно от сквозняка. Что-то страшное, ненормальное, почти иррациональное.
«Итачи…хочет, чтобы Саске любил меня?»
«Что тут вообще происходит?»
Итачи встал со стула и подошел к окну. Сакура, машинально провожая его взглядом, обнаружила, что в комнате стало совсем темно – его силуэт почти не выделялся на фоне штор. Похоже, солнце уже село.
Внезапно Сакура спохватилась. Вот уж чего-чего, а оставаться тут допоздна ей точно не хотелось. Она тоже поднялась на ноги и аккуратно поставила стул на место – туда, где он стоял ранее.
- Мне, пожалуй, пора, - осторожно произнесла она, поворачиваясь к хозяину дома. – Простите, что помешала. И… спасибо.
- Вы не помешали, - спокойно ответил Итачи.
Идя за ним по темному коридору, Сакура внезапно подумала, что она, скорее всего, единственная, помимо Саске, кто говорил с ним за последние несколько месяцев.
* * *
Сакура с наслаждением вдыхала ночной воздух, легко ступая по нагретой за день дороге. На душе почему-то было легко и весело, и она чувствовала себя почти счастливой.
Она любит Саске. Однажды он полюбит ее. Его, черт побери, брат-психопат хочет, чтобы он любил ее!
Сакура рассмеялась, закинув голову к усыпанному звездами небу, и тряхнула волосами.
А потом на секунду замерла.
Она только что жаловалась на свою личную жизнь преступнику ранга S.
- Сказать кому, не поверят, - хмыкнула Сакура. А потом вновь рассмеялась и пошла дальше, мурлыкая себе под нос.
название: Трое
пейринг/персонажи: Итачи/Саске, Итачи/Сакура, Саске/Сакура
рейтинг: R
жанр: драма, романс, ангст
предупреждения: Яой, сенен-ай, инцест
статус: Закончен
дисклеймер: Все принадлежит Кишимото
примечания: Продолжение - в комментах.
Глава 1.
читать дальшеВсю свою жизнь она мечтала об этом. Всю свою жизнь, с самого детства она мечтала, чтобы ее называли именно так.
Учиха Сакура, жена Учихи Саске.
Она мечтала, как будет готовить ему завтраки по утрам. Мечтала, как будет целовать его, обнимать его ночами, как родит ему детей. Она мечтала, как они будут жить в любви и согласии.
В реальности все вышло совсем по-другому.
* * *
Несколько месяцев назад война наконец-то закончилась. Орочимару, по какой-то причине не ставший переселяться в тело Саске, совершенно неожиданно согласился на союз с Коноxой и другими деревнями. Совместными их усилиями Акацуки были побеждены, а младший Учиха наконец встретился со своим братом. Итачи, к своему удивлению, встретил в его лице по-настоящему сильного противника. В результате во время их боя он слишком много использовал Мангекьо и окончательно потерял зрение. Неимоверными усилиями Саске все-таки удалось исполнить свою мечту и победить.
А потом, к всеобщему изумлению, Саске сделал самую невероятную вещь: полуживой, шатаясь и кашляя кровью, он умолял Пятую Xокаге оставить брата в живых. Словно ребенок, он цеплялся за руки Цунаде, и Сакура могла бы поклясться, что по щекам его текли слезы. И может быть, именно это и определило решение Пятой: просьба Саске была удовлетворена.
Итачи было позволено жить в Конохе под личную ответственность младшего Учихи. При этом ему было запрещено пользоваться всеми техниками, даже самыми простыми, а также надолго покидать дом. Любое отхождение от этих правил, не говоря уже о нанесении какого-либо ущерба, каралось смертью.
Само по себе это удивило жителей деревни, но к этому отнеслись как к странному капризу отважного Учихи Саске, героя Конохи, а потому посудачили и забыли. Имя Саске давно вычеркнули из списка разыскиваемых ниндзя, оценив его огромный вклад в победу над Акацуки. Он снова поселился в Коноxе в фамильном доме, а месяц спустя сделал Сакуре предложение. Ее детская мечта исполнялась у нее на глазах, и, разумеется, она ответила согласием.
Но все оказалось совсем иначе. Первое время она искренне пыталась сделать все так, чтобы их жизнь соответствовала той радостной картинке, которую она нарисовала себе давным-давно и не забывала регулярно подкрашивать, добавляя яркости и деталей. О да, Сакура довела картинку до совершенства, и тем больнее для нее было видеть, как она рассыпается тысячью осколков.
Саске не любил ее.
Чем дольше она жила с ним, тем сильнее она в этом убеждалась. Он приходил домой с работы (после войны Саске возглавил полицейский корпус), здоровался с ней, садился за стол... Но каждый раз, когда он говорил с ней, в его голосе был холод. И постепенно Сакура начала понимать, что с тех пор, как они были одноклассниками в Академии, ничего не изменилось. Хотя нет. В последнее время Саске еще больше отдалился от нее, и когда его безразличный взгляд скользил по ее фигуре, она чувствовала себя брошенной и ненужной.
"Зачем же ты женился на мне?" - мысленно кричала она.
И знала ответ.
Каждую ночь, прижатая к постели весом Саске, она зажмуривалась и говорила себе, что он любит ее, любит, и вот доказательство его любви. Она убеждала себя с отчаянием обреченной, но все меньше и меньше верила самой себе.
Он никогда не произносил ее имя, занимаясь с ней любовью.
Хлопнула входная дверь, и Сакура вздрогнула, отвлекаясь от своих мыслей.
Саске.
Она перенесла на стол чайник, над которым все это время стояла, и мимоходом бросила взгляд на часы. Десять вечера.
- Здравствуй, Саске, - слабо улыбнулась она мужу, входящему в кухню.
- Здравствуй, Сакура, - проронил младший Учиха, садясь за стол и устало взъерошивая волосы.
Ее имя прозвучало гулко и пусто на его губах. Без тепла. Без эмоций.
- Задержался на работе? - спросила Сакура, отворачиваясь к кухонному столу и убирая в раковину использованную посуду. Видеть лицо Саске она сейчас не хотела.
- Ммм... - утвердительно пробормотал тот, начиная поглощать ужин.
Он часто задерживался в офисе допоздна. Если честно, почти всегда. Сакура уже привыкла, что за окном уже совсем темно, когда Саске возвращается домой. За окном темно, а она сидит в ярко освещенной кухне, прямо под испускающей желтый электрический свет лампой, и смотрит в непроглядную черноту на улице. Смотрит и ждет.
И думает.
Сакура тряхнула головой. Она сходит с ума, медленно сходит с ума от этих одиноких вечеров в поместье Учиха, когда мысли кружат в голове в бесконечном, однообразном танце. Зачем..? Почему..? Что если..?
Нет. Ей срочно требуется развеяться. Выбраться из этого огромного пустого дома, проветриться и подумать на свежую голову. Решить, что делать со своей жизнью, которая почему-то так резко пошла под откос.
- Саске? - осторожно позвала она, оборачиваясь.
- Да?
- Послушай... В госпитале сейчас мало пациентов, моя помощь там не особо нужна... Да и я давно не выходила из Конохи. Может, мне взять у Цунаде какую-нибудь миссию? В конце концов, если не ходить на задания, то и навык потеряешь...
- Нет!
- Что?
- Нет. Никуда ты не пойдешь, - взгляд Саске, обычно равнодушный, когда он смотрел на Сакуру, сейчас был решительным и категоричным. - Хватит с тебя миссий. Ты же можешь и погибнуть - что я тогда буду делать?
- А... Ладно... - Несколько шокированная такой бурной реакцией Сакура даже не нашла, что ответить. Или попросту не осмелилась - такой жутковатый огонь блеснул в черных глазах Учихи.
"Он любит меня! Потому так и заботится!" - радостно объявила Внутренняя Сакура. Вот только радость эта была несколько наигранной.
Саске закончил ужинать и встал из-за стола. Сакура опустила голову, так что кончики волос заслонили лицо, и начала собирать тарелки.
Позже, ночью, чувствуя, как его семя проникает вглубь ее, она почувствовала неудержимое желание заплакать.
* * *
Сакура брела по улице, раздумывая о том, что еще ей надо купить. Ее рабочая смена в госпитале кончилась, и она решила пройтись по магазинам и купить кое-что из продуктов. Впрочем, мысли ее постоянно обращались от покупок к недавней встрече.
Стоя в овощном магазине, она столкнулась с Ино. С энергичной, постоянно ругающейся Ино, нагружающей сумки на Чоджи, покорно стоящего в углу со страдальческим выражением лица. Он не очень любил всю эту "траву", которой питалась его следящая за фигурой супруга.
- На, подержи вот это... О, Сакура! Привет, Сакура! Тоже закупаешься? - Ино радостно помахала ей рукой.
- Привет, Ино, привет, Чоджи, - улыбнулась Сакура. Эта парочка не переставала ее удивлять. Помнится, все их знакомые были в шоке, когда узнали об их отношениях, а уж когда дело дошло до свадьбы... Тем не менее, молодая чета Акимичи являли собой яркий пример абсолютно нормальной счастливой семьи со всеми ее составляющими: беготней по магазинам, домашними обедами, стиркой носков и постоянной руганью на бытовые темы.
А еще они любили друг друга.
- Как у тебя дела? Как жизнь семейная, а? - подмигнула Ино. Чоджи только вздохнул. Похоже, дома они не будут еще долго.
На мгновение Сакура запнулась. Ей вдруг захотелось кинуться Ино на шею, уткнуться носом в плечо и все ей рассказать. Про то, как она одинока. Про то, как Саске нет дома целыми днями. Про то, каким холодом пронизана ее "семейная жизнь". Но потом, взглянув на жизнерадостное лицо подруги, встретившись взглядом с ее глазами, лучащимися любопытством и хитрецой, она внезапно поняла, что не хочет ничего ей рассказывать. Только не ей. Только не Ино.
Их соревнование с "заклятой подругой" не прекращалось до сих пор. Да, с точки зрения Ино, Сакура выиграла - она вышла замуж за Саске и стала одной из сильнейших куноичи деревни. Но с точки зрения Сакуры все вышло с точностью наоборот: Ино была счастлива в браке и была свободна. Она по-прежнему ходила на миссии, по-прежнему жила насыщенной, полной жизнью. И она не была одинока.
Нет, Сакура не собиралась признаваться в своих несчастьях ей. Не собиралась скатываться еще ниже и вновь превращаться в плаксу-Сакуру, рыдающую на груди у Ино. Она не сдастся - в конце концов, видела она ситуации и похуже.
- О, все замечательно, - улыбнулась Сакура. - Вот, думаю, чего бы такого вкусного на ужин приготовить, а то Саске в последнее время устает на работе. Порадую его!
- Это правильно, мужей надо беречь, - хмыкнула Ино, - Они существа хрупкие и нежные...
- Что-то ты на задания в последнее время не ходишь.
Сакура едва заметно вздрогнула. Голос Чоджи, задавшего этот вопрос, был неожиданно серьезен.
- И вправду, - удивилась Ино, - Чего это ты? Вроде и пациентов в последнее время немного, а ты отличная куноичи...
Сакура заставила себя продолжать улыбаться.
- Саске против, - сказала она, решив, что врать не имеет смысла. Достаточно всего лишь исказить правду. - Боится за меня, говорит, что не знает, что будет делать, если я погибну. Хотелось бы, конечно, выбраться куда-нибудь, но ради душевного здоровья Саске я готова и потерпеть, - закончила Сакура, подпустив в голос немного беспечного юмора.
- Ого! - восхищенно протянула Ино. - Здорово! Он так сильно тебя любит...
- Ага... - согласилась Сакура, мечтая, чтобы разговор поскорее закончился. Кого она сейчас обманывает: Ино или себя?
Нет. Себя ей больше не обмануть. Осталось только дурачить других.
К счастью, Ино решила, что им пора, а потому, чмокнув на прощание подругу в щечку, она выпорхнула из магазина, волоча за собой мужа.
Сакура тихо вздохнула, перенося сумку из одной руки в другую. Желание поделиться с кем-нибудь своими несчастьями не оставляло ее. Не обязательно с Ино, нет. С кем-нибудь, кто поймет ее, сможет утешить, и кому она могла доверять.
В который раз Сакура пожалела, что с ней нет Наруто. За долгое время, которое они были товарищами по команде, она настолько привыкла, что он всегда где-то рядом, что до сих пор не могла смириться с его отсутствием. Он сейчас был на очередной тренировке с Джирайей – паренек твердо намеревался стать Хокаге, и для этого работал не покладая рук. Теперь он не был связан целью вернуть Саске, и потому Сакура понятия не имела, когда светловолосый шиноби вернется.
Она скучала по нему.
А еще – она знала, что всегда могла бы ему довериться.
Но Наруто в Конохе не было.
Разумеется, у нее были друзья помимо него, но ни с одним из них Сакура не смогла бы говорить на настолько личные темы. Все-таки Наруто, Саске и она были командой 7 – «трое как один». Их связывало друг с другом больше, чем с кем-либо другим.
Был еще Какаши-сенсей, но Сакура даже представить не могла себя жалующейся ему на свою личную жизнь.
Похоже, в этот раз ей придется сражаться одной.
Сакура снова вздохнула, решительно тряхнула волосами, прогоняя все лишние мысли, и взглянула на сумку у себя в руке. Хватит таскаться по деревне с продуктами наперевес! Занятая своими мыслями, она совсем не замечала, куда идет, и сейчас, оглядевшись, обнаружила, что стоит напротив Ичираку рамена. На ее губах невольно появилась улыбка – вспомнился Наруто с его вечными посиделками за этой стойкой. Сакура взглянула на часы – было еще достаточно рано; к тому же, она проголодалась.
Пожалуй, она не отказалась бы от тарелки горячего рамена.
- А, Сакура-сан! – радостно поприветствовал ее хозяин Ичираку. – Давно вы не заходили.
- Да уж, - улыбнулась Сакура, - Без Наруто тут сидеть как-то странно.
Пожилой мужчина расхохотался.
- Да, без Наруто здесь пустовато. Как он, кстати? Не было от него вестей?
- Нет, ни слова, - ответила Сакура, устраиваясь за стойкой, - Все еще тренируется где-то с Джирайей-саном. Он же будущий Хокаге, не забывайте!
- О да, Рокудайме-сама… Славный он все-таки мальчик. Что будете заказывать, Сакура-сан..?
Обед в знакомом и почти родном Ичираку, приправленный воспоминаниями о Наруто и неразлучной команде номер 7 отвлекли девушку от печальных размышлений, и она даже развеселилась. За ее спиной на Коноху опускался вечер. Закатное солнце окрашивало дорогу в золотисто-алый и растягивало тени, ползущие за немногочисленными прохожими. Сакура уже почти закончила со своей порцией, когда внезапно владелец Ичираку спросил:
- Сакура-сан, а это не ваш муж там идет?
Сакура подскочила на стуле, сразу же позабыв про еду, и осторожно обернулась.
По полупустой улице действительно шел Саске. Свою жену, чьи розовые волосы были скрыты от него занавесью, он не замечал. На нем была форменная одежда, но, насколько знала Сакура, рабочий день в полицейском корпусе уже закончился. Похоже, Саске только что освободился.
- Часто тут ходит, - заметил владелец Ичираку, провожая молодого Учиху взглядом, - К брату своему, видать.
- К брату? – изумленно переспросила Сакура, поворачиваясь к мужчине.
- Ну да, к этому, как его, Итачи. Который преступник. Ну да вам ли не знать, Сакура-сан, вы же с ним сражались.
- Да… Сражалась… - отсутствующе пробормотала девушка.
…Черноволосый молодой мужчина в застегнутом наглухо плаще – черном с красными облаками. Глаза – два алых Шарингана, холодных и непроницаемых.
- Давно не виделись… Какаши-сан. Наруто-кун.
…Окровавленное, избитое тело – длинные волосы растрепаны и слиплись от крови, невидящие глаза полузакрыты – он пытается поднять руку, но может лишь слегка шевельнуть пальцами.
- Прошу вас, Цунаде-сама… Умоляю, пожалуйста…
Цунаде растеряна. Она не знает, что делать, как ответить израненному, полуживому юноше, с трудом держащемуся на ногах, умоляющему ее оставить жизнь его брату – жизнь, которую он сам так страстно хотел отнять.
- Но, Саске…Как же можно…
- Пожалуйста, прошу вас… Цунаде-сама… Пожалуйста!
Он плачет. Он плачет, как ребенок, и умоляет ее, а в глазах у него отчаяние.
- Пожалуйста…
- У него дом неподалеку, у Итачи, я имею в виду. Туда, правда, не ходит никто, кроме Саске-сана. Боятся, конечно.… Да и вообще, кому захочется по доброй воле приближаться к убийце и преступнику? Не понимаю я все-таки вашего мужа, Сакура-сан. Позволять такому опасному человеку жить, да еще прямо в Коноxе, и под свою ответственность… Говорят, он ослеп после битвы с Саске-саном, да только мало ли…
Разговорившийся было старик запнулся, когда Сакура подняла на него расширенные глаза.
- Часто… ходит?
- Ну да… - неуверенно сказал тот, - Продукты носит и все такое…
- Задержался на работе?
- Ммм…
- Сакура-сан? С вами все в порядке?
- А? – Сакура словно пришла в себя и взглянула на обеспокоенного владельца Ичираку. – Да-да, все хорошо. Извините. Вот деньги, спасибо за обед.
Она поднялась и, подхватив сумку, быстро удалилась, оставив хозяина изумленно смотреть ей вслед.
Саске, как всегда, вернулся поздно.
* * *
- Саске?
- Да?
- Скажи.… Почему ты упросил Цунаде сохранить жизнь твоему брату?
Саске отвлекся от газеты и посмотрел на жену. Под пристальным взглядом его черных глаз Сакура почувствовала себя неуютно – словно холодок пробежал где-то внутри. Эти глаза были чужими. Незнакомыми.
- Зачем тебе?
- Да так… - стушевалась Сакура. Слишком пугающим был взгляд ее мужа. В нем чувствовалась… враждебность. – Просто непонятно.
- У меня были на то причины. Это все, что тебе достаточно знать.
- Но я…
- Это все.
Голос Саске стал угрожающим. Внезапно Сакуре стало по-настоящему страшно – как никогда в жизни.
«Лучше прекратить расспросы по-быстрому…»
* * *
Сакура стояла, притаившись за деревянной стеной Ичираку рамена, и наблюдала за дорогой. Рациональная часть ее ума издевалась над ней и говорила, что она занимается глупостями, но сейчас Сакуре было наплевать. Ноги сами несли ее сюда, после того, как она закончила с работой.
«Что тебе нужно? Что ты хочешь выяснить, что хочешь доказать этим своим наблюдением?» - надрывался разум. Сакура не отмахивалась от этих мыслей. Она их просто не замечала.
Ей нужно было знать.
И ответ не заставил себя ждать. Только на этот раз в руке у Саске была сумка.
* * *
Она не знала, зачем это делает. Возможно, это была надежда, что однажды это все прекратится и он будет возвращаться к ней. Возможно, это была отчаянная попытка понять. А может, это было все сразу.
Каждый день она приходила сюда и ждала Саске. Иногда он так и не появлялся, но и домой также не приходил. «Вероятно, действительно задержался на работе», думала Сакура и горько усмехалась. Эти наблюдения затянули ее, она стала болезненно зависима от них, словно от алкоголя. Это было куда хуже одиноких вечеров на кухне в ее с мужем доме.
Она смотрела, как Саске проходит мимо, и безумный круговорот у нее в голове вращался все быстрее.
Что пошло не так? Почему все, во что она верила, обернулось чем-то иным?
Почему Саске стал таким чужим? Был ли он когда-то другим? Что он думает? Чего желает?
Она думала, что знает его, думала, что любит его. О да, она любила того Саске, которого знала. Но был ли он когда-либо таким?
Любит ли она этого Саске?
Как она может любить его, если совсем его не знает?
Больше всего на свете сейчас она мечтала понять его. Но дома, в просторных комнатах поместья Учиха, он был слишком далеко. Он словно отгораживался от нее непроницаемой стеклянной стеной, а ее пальцы скользили по гладкой поверхности и не находили в ней бреши. Здесь же, в те мгновения, когда он проходил мимо нее, не замечая, ей казалось, что ответ совсем рядом, стоит только ухватить – но каждый раз он ускользал от нее.
Что ты ищешь, Саске? О чем мечтаешь? Чего желаешь?
Кто ты, Саске?
«Я схожу с ума».
* * *
Саске был на миссии. Цунаде получила какое-то важное задание, требующее способностей Учихи, так что командиру полицейского корпуса пришлось на время оставить свои обязанности и покинуть деревню. И, несмотря на это, Сакура с удивлением обнаружила, что ноги сами принесли ее на знакомую улицу.
«Что я здесь делаю?» - удивленно спросила она себя, останавливаясь неподалеку от своего обычного наблюдательного поста. Саске на миссии. Сегодня он точно не придет. И, тем не менее, привычка взяла верх, и она снова здесь.
Сакура растерянно оглядела пыльную дорогу, стойку Ичираку, дома напротив. За последнее время этот вид стал ей настолько знакомым, что она могла бы с закрытыми глазами описать его с точностью до мельчайшей детали. Невольно ее взгляд обратился вперед, дальше по улице, вплоть до поворота, за которым обычно исчезал Саске.
Она прекрасно знала, куда он ходит – однажды она проследила за ним. Сама еще полностью этого не осознавая, она пошла вперед по следам своего мужа, но, повернув в небольшой тихий переулок, пришла в себя.
«Так, Сакура… Пора тебе остановиться и подумать серьезно, - мысленно проговорила она, замедляя шаг. - Какого черта ты сюда прешься? Саске сегодня не придет, а тебе-то точно тут нечего делать».
Но взгляд ее, словно демонстративно игнорируя доводы разума, уперся в небольшой дом, стоящий с левой стороны узкой дороги. Сакура остановилась напротив него, задумчиво разглядывая выкрашенную белой краской дверь и занавешенные окна. Дом казался абсолютно безжизненным.
Саске. Именно сюда он ходит почти каждый день. Сюда, к человеку, сломавшему его жизнь. К человеку, убить которого было единственной целью молодого Учихи. К своему старшему брату.
Неуловимое, тягучее чувство, захлестывающее Сакуру каждый раз, когда она видела Саске, проходящего мимо Ичираку, нахлынуло на нее с новой силой. Чувство, что ответы на мучающие ее вопросы буквально витают в воздухе где-то рядом.
Саске ходит сюда, вместо того, чтобы идти к ней.
Внезапно решившись, Сакура протянула руку и нажала на дверной звонок.
Прошла минута томительного ожидания, показавшаяся Сакуре часом. А потом за дверью послышались шаги.
И вот тут Сакуру накрыла волна ужаса. Боги, что она делает? Она в своем уме? Чем она вообще думала, когда шла сюда?!
- Кто это? – раздался тихий голос из-за двери.
Страх подкатил к горлу, мешая говорить. Усилием воли Сакура заставила себя подавить панику. Они посреди Конохи. Ему нельзя пользоваться какими-либо техниками. Он слеп.
Тем не менее, ее голос звучал хрипло и придушенно, когда она выдавила:
- Э-это Сакура… Жена Саске…
Пара секунд тишины, а потом она услышала звук отпираемого замка, и дверь отворилась.
Она знала, кого увидит, но все же невольно отступила на шаг.
Гладкие черные волосы, собранные сзади в хвост. Бледное лицо, пугающе похожее на лицо Саске. Вот только глаза, когда-то постоянно полные алого пламени Шарингана, теперь были темными и безжизненными. Вместо форменного плаща Акацуки – простая повседневная одежда.
- Да? – вежливо спросил он.
Сакура судорожно вздохнула и постаралась собраться.
- Простите, что мешаю… - пробормотала она, отводя взгляд от его лица. – Я… Я хотела спросить вас… о Саске…
Ее голос прозвучал как-то по-детски неуверенно и робко и замер, оставив обрывочные слова повиснуть в воздухе. Сакура сглотнула, нервно теребя пальцами ткань юбки и уставившись на его ноги, обутые в обычные сандалии шиноби. Заставить себя смотреть ему в лицо она не могла – слишком неуютно ей становилось под пустым слепым взглядом черных глаз.
А потом, к ее удивлению, он слегка отошел в сторону, пропуская ее. Поколебавшись пару мгновений, она мысленно зажмурилась и вошла внутрь. Ее обнаженная рука случайно скользнула по ткани его рубашки, и по телу Сакуры пробежала дрожь – дотрагиваться до него ей хотелось меньше всего. Дверь мягко закрылась за ней, щелкнул запор; сердце Сакуры екнуло.
Она прошла вслед за Итачи в глубь дома – через полутемный холл в кухню. Она была маленькой – на взгляд Сакуры, за несколько месяцев жизни в поместье Учиxа отвыкшей от тесных помещений, совсем крошечной. Здесь тоже царил полумрак – окна были закрыты плотными шторами, пропускавшими слишком мало света. Впрочем, это было понятно: зачем свет тому, кто все равно не может видеть?
Он жестом указал ей на один из двух стульев, стоявших возле стола, и сам сел на второй. Сакура поразилась, как легко и уверенно он двигается – хотя в этом не было ничего удивительного. Несомненно, он давно выучил расположение предметов в доме наизусть, и уж точно не переставлял их без нужды.
Сакура поймала себя на мысли, что они уже некоторое время сидят вот так в полном молчании, и бросила нервный взгляд на Итачи. Ее глаза приспособились к полумраку, и она достаточно ясно видела его лицо – совершенно спокойное, ничего не выражающее, как и всегда.
«И что? Будем вот так сидеть?» - язвительно поинтересовалась Внутренняя Сакура.
И вправду. Раз уж она сюда пришла, раз уж оказалась на кухне у Учихи Итачи (причем, обратите внимание, по собственной доброй воле!), то надо что-то делать. Например, то, зачем, по ее мнению, она сюда и направлялась.
- И… Итачи-сан? – робко позвала она.
Он слегка повернул голову в ее сторону, показывая, что слушает.
- Я… Я хотела спросить вас. Извините, что вот так заявилась.… Это насчет вашего брата. Саске.
Она замолчала, пытаясь собраться с мыслями. Как нужно говорить с преступником класса S, вырезавшим собственный клан в возрасте тринадцати лет? И это при условии, что ваш муж ненавидел его половину своей жизни, чуть не убил, а теперь навещает почти каждый день.
О да. Муж.
- Он недобр к вам?
Сакура чуть не подскочила на месте - вопрос Итачи прозвучал неожиданно громко, разорвав тишину.
- Что..? Недобр? О, нет.… Вовсе нет. Он не недобр. Он… - она запнулась, а потом ее будто прорвало. – Он ко мне абсолютно безразличен! Он приходит домой, здоровается, иногда даже обменивается парой фраз, но от него как будто веет холодом! Такое впечатление, что я нужна ему только для того, чтобы возродить его клан! Как будто я для него просто орудие, вещь! А потом я узнала, что он ходит к вам, и так часто, и я подумала… Может, вы знаете, что с ним… как быть…
Ее голос сбился на шепот и затих.
Некоторое время они сидели в молчании.
- Вы – девушка с розовыми волосами, я встречался с вами на дороге в Пески, не так ли?
Она растерянно кивнула, а потом, сообразив, что он не может ее видеть, несмело пробормотала: «Да…»
- Он говорил о вас.
У Сакуры неприятно кольнуло в груди – ей Саске об Итачи не говорил.
- Почему вы вышли за него замуж?
Неожиданный вопрос.
Она немного подумала перед тем, как ответить.
- Я влюбилась в него, когда была совсем ребенком… Лет в десять. И любила его долгие годы, даже когда его не было рядом. А потом он вернулся, и была эта война… Когда он сделал мне предложение, я была так удивлена… Я не могла отказаться. Я имею в виду, это же Саске… Моя любовь с самого детства, и он предлагает мне стать его женой! Я решила, что он наконец-то полюбил меня…
Молчание.
- А теперь? Вы все еще любите его, Сакура-сан?
Сакура слегка покраснела и подняла взгляд на Итачи. Его лицо по-прежнему не выражало ничего.
- Да, - тихо, но твердо сказала она. – Да, люблю. И потому хочу понять его.
На мгновение ей показалось, что по лицу Итачи пробежала тень эмоции, но какой – Сакура сказать не смогла. А через секунду она уже сомневалась, не привиделось ли ей это.
- Мой брат… болен, - медленно произнес Итачи.
Сакура подалась вперед, ее глаза расширились.
- Я надеюсь, однажды он полюбит вас. Я хочу, чтобы он полюбил вас.
Что-то в его голосе заставило Сакуру задрожать, словно от сквозняка. Что-то страшное, ненормальное, почти иррациональное.
«Итачи…хочет, чтобы Саске любил меня?»
«Что тут вообще происходит?»
Итачи встал со стула и подошел к окну. Сакура, машинально провожая его взглядом, обнаружила, что в комнате стало совсем темно – его силуэт почти не выделялся на фоне штор. Похоже, солнце уже село.
Внезапно Сакура спохватилась. Вот уж чего-чего, а оставаться тут допоздна ей точно не хотелось. Она тоже поднялась на ноги и аккуратно поставила стул на место – туда, где он стоял ранее.
- Мне, пожалуй, пора, - осторожно произнесла она, поворачиваясь к хозяину дома. – Простите, что помешала. И… спасибо.
- Вы не помешали, - спокойно ответил Итачи.
Идя за ним по темному коридору, Сакура внезапно подумала, что она, скорее всего, единственная, помимо Саске, кто говорил с ним за последние несколько месяцев.
* * *
Сакура с наслаждением вдыхала ночной воздух, легко ступая по нагретой за день дороге. На душе почему-то было легко и весело, и она чувствовала себя почти счастливой.
Она любит Саске. Однажды он полюбит ее. Его, черт побери, брат-психопат хочет, чтобы он любил ее!
Сакура рассмеялась, закинув голову к усыпанному звездами небу, и тряхнула волосами.
А потом на секунду замерла.
Она только что жаловалась на свою личную жизнь преступнику ранга S.
- Сказать кому, не поверят, - хмыкнула Сакура. А потом вновь рассмеялась и пошла дальше, мурлыкая себе под нос.
@темы: команда №7, акацуки, angst, гет, слеш, romance, лист, авторский
-
-
22.07.2007 в 17:57- И, представляешь, он говорит мне: «От женщин слишком много хлопот». Это от меня, значит. После всего, что я для него сделала! Я ему и отвечаю: «Да что бы ты без меня делал, козел ленивый!» А он мне – знаешь что? Знаешь?
- Нет, - честно ответила Сакура. К тому же, противоречить взбешенной Темари обычно было опасно для здоровья.
- А он мне: «Жил бы припеваючи. А теперь, если можешь, говори потише – скандалы так утомляют…»
Сакура изо всех сил старалась не захихикать. Подобный ответ был вполне в духе Шикамару – вот только говорить такое в лицо Темари не стоило…
- Короче, ублюдок полный! Вообще не понимаю, как я с ним связалась! Жила бы себе в Песке, воспитывала бы братьев… Что, я себе получше не нашла бы? Но не-е-ет, мне надо было завести роман именно с ним! Блин! Ну почему он со мной так? – голос бывшей куноичи Песка стал печальным. Похоже, она выдохлась.
Сакура сочувственно погладила ее по плечу.
- Не грусти, Темари-чан… Ну вот уродился он такой, что ж тут поделаешь? А ты девушка умная, просто так ни за что ни в кого бы не влюбилась. Значит, есть же в нем что-то хорошее?
- Есть-то оно есть… Но ему лениво это хорошее показывать, - буркнула Темари, мрачно помешивая коктейль трубочкой. – Вот скажу братику, что он меня обижает…
Сакура представила себе реакцию Гаары на подобное заявление и заранее пожалела Шикамару. Лишь недавно узнавший истинное значение слова «семья» Казекаге эту самую семью оберегал с поистине маниакальным рвением.
- А может, не стоит? – с надеждой спросила Сакура.
- Стоит-стоит, - мстительно пробормотала Темари, попивая коктейль, - вмиг отучится расстраивать девушек. Если выживет…
Тут она, наконец, рассмеялась и отставила пустой бокал в сторону. Темари никогда не умела долго злиться. К тому же, она знала, с кем связывает свою жизнь.
«В отличие от меня», - подумала Сакура, допивая свой напиток.
Они со светловолосой куноичи сидели в небольшом летнем кафе, куда Сакура отвела находящуюся в расстроенных чувствах подругу. Выслушивая горячий рассказ о чужих проблемах, она на время забыла о своих собственных, но сейчас, когда Темари, наконец, успокоилась и развеселилась, неприятные мысли вернулись.
- А вы со своим как? Не ругаетесь?
С тех пор, как Саске вернулся с той самой миссии, во время которой и произошел тот странный разговор с Итачи, Сакура окружила мужа любовью. Она радостно встречала его, когда он приходил домой, вновь начала целовать его во время их занятий любовью, стараясь быть одновременно страстной и нежной, она даже вытащила его в клуб и сумела уговорить его станцевать с ней несколько танцев. Вот только чем дальше, тем больше она отчаивалась. Он по-прежнему ровно-безразлично говорил с ней, по-прежнему не стремился к ее обществу, по-прежнему оставался холоден к любым ее ласкам. Судя по его поведению, он смирился с тем, что у него есть жена, с которой полагается проделывать определенные действия – целовать, разговаривать, водить куда-нибудь ужинать, дарить цветы по праздникам – и он выполнял эти действия с методичностью хорошего ученика, просто потому что «так надо».
И он по-прежнему возвращался домой поздно вечером.
- Нет. Не ругаемся.
- Ну да, он же у нас Мистер Совершенство. Счастливая ты, Сакура… Ладно, подруга, спасибо тебе огромное, что выслушала и даже не побила ногами, - Темари подмигнула ей. - Сама знаю, какой стервозной занудой могу быть. Благодарю за ангельское терпение, но мне пора – завтра домой возвращаться, а у меня ничего не собрано.
- Да все в порядке, - улыбнулась Сакура, поднимаясь на ноги, - Обращайтесь. Передавай привет братьям.
- Обязательно. Увидимся! – Темари помахала ей рукой и с хлопком исчезла в облачке дыма.
Сакура потянулась и вышла из тени навеса под жаркое летнее солнце. Обеденный перерыв заканчивался, пора было возвращаться в госпиталь.
«Мистер Совершенство, ага…» - невесело улыбнулась Сакура, входя в прохладный больничный холл.
Увидев ее, Минако - девушка, дежурившая сегодня на регистратуре, - помахала ей рукой.
- Сакура, эй, Сакура! Тебе тут муж звонил, просил связаться с ним.
«Саске? Звонил?»
Сакура подошла к стойке, приняла от хихикающей Минако трубку и набрала номер.
- Слушаю.
- Саске, это я. Ты просил перезвонить.
- Да. Сакура, сегодня мне придется задержаться на работе допоздна, так что не жди меня.
Голос у него был напряженный.
- Что-то случилось? – обеспокоено спросила Сакура.
- Кто-то проник в тюрьму и, похоже, все еще находится на территории. Возможна подготовка побега, придется прочесывать там все, усиливать охрану… Так что, когда вернусь, не знаю.
- А… Хорошо. Удачи тебе там.
- Пока.
В трубке раздались короткие гудки.
* * *
Рабочий день закончился, и сотрудники госпиталя расходились по домам, оставались только немногочисленные дежурные. Сакура уходила одной из последних. Попрощавшись с сослуживцами, она вышла из ворот на улицу и остановилась.
Логика подсказывала, что нужно идти домой. В огромный пустой дом, где она снова будет сидеть на кухне в одиночестве и пить остывший чай, зная, что Саске сегодня не придет.
Саске сегодня не уйдет с работы.
Саске не придет домой.
Саске не пойдет в…
Сакура осторожно перевела взгляд на улицу, ведущую к Ичираку. Ее охватило странное, почти болезненное искушение.
«Идти туда? А какой смысл? Мне там нечего делать; один раз поговорила с Итачи – и слава богам, достаточно".
И все же… Соблазн, мысль о том, что она делает что-то запретное, но при этом удивительно притягательное, не оставляла ее.
Сказал ли Итачи своему брату о том, что она приходила? Почему-то ей казалось, что нет.
Там, в том доме, была какая-то тайна. Тайна, связывающая двух братьев и скрытая от всех прочих. Тайна, которую ей отчаянно требовалось узнать, потому что Сакура чувствовала – именно в ней скрыты все ответы на ее вопросы. Именно она является тем, что стоит между ней и Саске.
В конце концов, что она тут стоит и мнется, как маленькая девочка, боящаяся попросить запасную ручку у любимого мальчика? В конце концов, она не делает ничего запретного или предосудительного. Куноичи она или нет?!
Решительно закусив губу, Сакура приказала себе отбросить все сомнения и направилась по дороге, прямо противоположной той, что вела к поместью Учиха.
* * *
За то время, что она здесь не была, дом не изменился ни на йоту. Сакура, нервничая, стояла перед знакомой белой дверью и мучилась сомнениями. Позвонить, или лучше, пока не поздно, вернуться назад? Наконец она собралась с силами и нажала на звонок.
Как и в прошлый раз, ее встретила тишина. Сакура уже было решила, что зря сюда пришла и ей никто не ответит, как послышались шаги, и все такой же тихий голос спросил:
- Кто это?
- Это Сакура, - с каким-то облегчением ответила она, - Помните, я приходила однажды?
Щелкнул замок, дверь отворилась.
Итачи тоже ничуть не изменился – разве что одежда на нем была другая.
- Здравствуйте, Сакура-сан, - вежливо произнес он.
- Э-э-э... Здравствуйте, - пробормотала она, растеряв большую часть смелости. Все-таки его пустые черные глаза пугали ее – больше, чем вся его репутация и прошлое вместе взятые.
Воцарилось неуютное молчание. Он определенно ждал от нее причины визита, а она смущенно мялась на пороге, не знаю, что сказать. Сакура уже мысленно несколько раз выругала себя за дурацкую идею, когда он внезапно, как и в прошлый раз, отступил в сторону, пропуская ее.
«Ну и дура же ты, Сакура», - отстраненно подумала она, входя в темный холл.
-
-
22.07.2007 в 17:58Кухня встретила ее знакомым мраком и зашторенными окнами. Итачи слегка махнул рукой в сторону одного из стульев – они стояли там же, где и в прошлый раз - и Сакура осторожно присела на краешек. Если две недели назад она испытывала страх, то сегодня ей было почему-то неловко – как будто она кого-то обманывает.
А еще - они опять сидели в полном молчании.
«Похоже, это входит в привычку», - язвительно заметила Внутренняя Сакура.
Однако на этот раз тишину нарушил Итачи.
- Чаю? – спокойно спросил он.
Сказать, что Сакура была в шоке, значит не сказать ничего.
- А… Э-э-э.… Да, спасибо…
Старший Учиха непринужденно поднялся, подошел к кухонному столу и начал рыться на полках. Его тонкие пальцы легко скользили по стоящим там коробочкам и банкам, без труда управлялись с хрупкой посудой. Сакура изумленно наблюдала, как он наливает в небольшой заварочный чайник кипяток – аккуратно, не проливая ни капли.
«Похоже, настоящий шиноби остается шиноби, даже потеряв зрение», - мельком подумала Сакура, следя взглядом за его руками. Они напоминали руки Саске – изящные, красивой формы, с длинными чуткими пальцами.
В воздухе разлился аромат жасмина. Итачи поставил чайник в центр стола, отодвинув в сторону лежащие там свитки.
За зашторенным окном садилось солнце, тени сгущались. Сакура подняла глаза на Итачи. В полумраке его бледное лицо было похоже на призрак из какого-то странного, смутно знакомого сна.
Призрак Саске.
- Итачи-сан? – тихо позвала Сакура.
Полповорота головы – знак того, что он слушает.
- Можно мне включить свет? В комнате совсем темно.
Страх куда-то ушел, осталось непонятное чувство отстраненности, покоя и – интереса.
Он слегка наклонил голову.
- Можно.
Сакура поднялась на ноги и огляделась в поисках выключателя. Он обнаружился на стене возле двери. Короткий щелчок, и кухню залил яркий электрический свет. Сакура зажмурилась, давая глазам привыкнуть к смене освещения, Итачи же не шевельнулся.
Она вернулась на свое место и облокотилась на край стола. Теперь, на свету, здесь было даже уютно. Внезапно она обратила внимание, насколько чисто было в этом доме – нигде ни пылинки, столешница отполирована до блеска, все вещи аккуратно расставлены по местам. У нее на кухне такого порядка никогда не бывало.
- Похоже, чай заварился. Вам налить? – спросила она, и, получив в ответ утвердительный кивок, потянулась к чайнику.
Жасминовый чай приятно согревал, щекоча ноздри мягким ароматом. Попивая горячую жидкость, Сакура одновременно с любопытством косилась на своего собеседника. При ярком свете его лицо выглядело совсем иначе – более живым и человеческим. Вдруг стало заметно, что, хоть он и похож на Саске, спутать их было невозможно: Итачи был несколько повыше ростом и более изящно сложен, и черты его были не такими резкими, как у его младшего брата. А еще – у Саске никогда не было таких длинных и густых, как у девушки, ресниц. Сакура внезапно подумала, что когда-то у Итачи, должно быть, были глаза удивительной красоты – вот только слепота не оставила от нее ни следа.
И этот человек когда-то безжалостно уничтожил собственный клан. Страшно подумать.
Забавно – Сакура сама видела его в сражении – беспощадного убийцу, гениального шиноби – но сейчас смотрела в его лицо почти без страха. О нет, ужас перед ним не исчез полностью – но он гнездился где-то в углу ее сознания, не мешая ей с интересом изучать его.
- Итачи-сан?
Полповорота головы.
- Зачем вам эти свитки? – она указала на них рукой, забыв, что он не видит ее движения.
- Я их читаю.
- Читаете..? – недоуменно проговорила Сакура. – Но как? Вы же…
В ответ на ее вопрос он молча поднял правую руку ладонью к ней. Рукав соскользнул, блеснул узкий металлический браслет, охватывающий запястье. Внезапно на кончиках пальцев вспыхнуло знакомое любому шиноби голубоватое сияние.
- С помощью чакры, - пояснил он.
- Но… - Сакура с трудом подбирала слова. – Но ведь вам нельзя пользоваться никакими техниками!
- Этой – можно. Она требует совсем мало чакры и никаких печатей, так что Саске удалось выпросить у Хокаге-сама разрешение. Любое другое дзюцу карается смертью. Впрочем, вы знаете.
Пораженная внезапной догадкой, она непроизвольно потянулась к его браслету, но, докоснувшись до металла и – случайно – до его прохладной кожи, отдернула руку.
- Это..? – спросила она, смущенно поднимая на него взгляд.
- Да.
Детектор уровня чакры. Выпусти больше, чем надо – и через мгновение рядом появится отряд АНБУ. С далеко не мирными намерениями.
- Я… Мне жаль.
Он пожал плечами.
- Это вполне логичный ход. Меньшего я не ожидал.
- Он.… Кажется, эта штука очень дорогая… - Сакура помолчала, раздумывая, стоит ли продолжать фразу. – Как Цунаде это позволила? Деревне и так нужны деньги на восстановление после войны.
- Саске оплатил расходы, - сухо ответил Итачи. Похоже, ему было неприятно об этом говорить.
Сакура снова покраснела и уставилась на свои руки. Ну вот. Молодец, Сакура, умеешь вести разговор.
К собственному удивлению, она внезапно обнаружила, что она начинает сочувствовать старшему Учихе. После всего, что он достиг, чему научился, после свободной и независимой жизни оказаться запертым в четырех стенах под опекой собственного младшего брата. И при этом вести себя настолько спокойно – не сломаться, не обозлиться на весь мир. Она не жалела его – чувствовать к Итачи жалость было невозможно, почти оскорбительно. Но в ней просыпались уважение и даже некоторое восхищение.
«Стоп. Куда-то не туда забрели твои мысли, Сакура. Этот человек – сумасшедший. Массовый убийца, маньяк-психопат. Он уже давно и сломался, и обозлился, и бог знает что еще. Да его казнить были должны!».
Да, должны были. Но не казнили – по просьбе Саске.
А ведь он, похоже, не испытывает отрицательных чувств к Саске. Странно. Интересно, почему?
Но спросила она совсем другое.
- Итачи-сан? Наверное, мой вопрос покажется бестактным… - «Поздно спохватилась, широколобая. Ты и так уже ляпнула все бестактности, какие только можно».
- Не думаю. Что вы хотели спросить?
- Скажите, каково это… потерять зрение?
Сакура докончила фразу и сжалась, не глядя на него. Кажется, на этот раз она перегнула палку. Но, бросив осторожный взгляд на Итачи, облегченно расслабилась – он сидел спокойно, и, похоже, обдумывал ее вопрос.
- Это… иначе. Я много полагался на глаза, они были моим главным оружием, но в последние несколько лет мое зрение постоянно ухудшалось. Для меня это не стало большим шоком – я знал, что рано или поздно все закончится этим. Своеобразная плата за полученную силу.
Сакура вздрогнула. Он говорил об этом так спокойно, так обыденно… Ей вдруг стало по-настоящему страшно. Этими речами он пугающе напомнил ей Саске – того, юного Саске, готового на все ради могущества.
- Забавно.
Сакура подскочила от неожиданности, услышав его голос. Она удивленно подняла на него глаза – Итачи поднялся и убирал посуду со стола.
- Саске никогда не задавал мне этого вопроса, - Он сложил пустые чашки в раковину и повернулся к ней. - Вы смелая, Сакура-сан.
И тут он неожиданно улыбнулся. У Сакуры перехватило дыхание – от шока, изумления, какого-то детского восхищения внезапно произошедшим чудом. Впрочем, это вряд ли можно было назвать настоящей улыбкой – скорее тенью ее, слабым движением уголков губ, чуть заметным смягчением неподвижных, словно из мрамора выточенных черт холодного и прекрасного лица.
Она никогда не видела, чтобы Итачи улыбался. Она даже не подозревала, что он умеет улыбаться.
Она смотрела ему в лицо – спокойное, сдержанное, ровно-бесстрастное. Отросшая челка отбрасывала густую тень, почти полностью скрывавшую незрячие глаза. Неестественно бледная кожа, долгое время не видевшая солнечного света, казалась гладкой и безжизненной, словно фарфор. Мимолетная улыбка погасла – но ее уже было не нужно.
И Сакура улыбнулась ему в ответ.
* * *
На дворе уже стояла ночь, и в холле было совсем темно. Сакура с трудом различала силуэт Итачи, когда он провожал ее к выходу. У самой двери они остановились, и девушка повернулась к нему, собираясь прощаться.
Он молчал. Она каким-то шестым чувством понимала, что он о чем-то размышляет. О чем-то, связанном с ней.
- Знаете, я ведь понятия не имею, как вы выглядите сейчас.
Сакура вздрогнула от неожиданности и посмотрела, как ей казалось, ему в лицо – во мраке коридора она могла разглядеть лишь смутные очертания его фигуры.
- До того, как я ослеп, я видел вас только один раз – по дороге в Пески, причем издали и мельком, - задумчиво продолжил он, - Так что сейчас, когда я говорю с вами, я вспоминаю молоденькую девушку с короткими розовыми волосами и весьма неопределенным лицом.
Что-то шевельнулось в душе у Сакуры. Она догадалась, что он хочет попросить. Она сощурилась, пытаясь разглядеть в темноте хоть что-то, но безуспешно. Сакура судорожно вздохнула и непроизвольно подалась к нему.
Он шагнул ближе, так что они почти соприкасались телами. Она продолжала заворожено смотреть в черноту, чувствуя его теплое дыхание на своей коже. Итачи приподнял руку в безмолвном вопросе; тихо звякнула металлическая полоска браслета. Сакура, задержав дыхание, кивнула – говорить она сейчас не могла. Он понял ее ответ по движению воздуха; на кончиках пальцев загорелись голубые огоньки.
Она ощущала легкое покалывание - от его чакры – и приятную успокаивающую прохладу – от его пальцев. Она ощущала, как они пробегают по ее коже, касаясь лишь слегка, на грани чувствительности. Ее слишком широкий лоб, нос, щеки, губы. Ее глаза – она прикрыла их, позволяя его пальцам скользнуть по векам, коснуться ресниц. Ей казалось, проходят часы, мир кружится вокруг нее, а она стоит вот так, и будет стоять вечно.
Но тут покалывание прекратилось, и он убрал руку. Сакура открыла глаза, переводя дыхание, которое все это время задерживала.
Чернильный мрак коридора не изменился.
- Спасибо, Сакура-сан, - вежливо поблагодарил Итачи.
Она нервно усмехнулась.
- Ну что ж, теперь вы хотя бы знаете, как я выгляжу, - она повернулась к двери, помедлила, и спросила: - Мне… Можно будет еще придти?
- Разумеется. До свидания, Сакура-сан.
- До свидания… Итачи-сан.
-
-
22.07.2007 в 18:01Сакура быстро шла широким нервным шагом мимо закрытых магазинов и кафе, обгоняя припозднившихся прохожих. Ее лицо горело; следы его прикосновений жгли, словно прочерченные по коже каленым железом.
* * *
Она действительно пришла к нему еще. И еще. Посещать Итачи стало для нее чем-то необходимым, словно наркотик. Видеть его, говорить с ним – пусть не о Саске, а о каких-нибудь отвлеченных вещах. Она не знала, зачем. Он даже не относился к тому типу людей, который ей нравился. Да что там – мало того, что он превратил жизнь Саске в ад, именно он был причиной всех ее проблем с семейной жизнью. Временами, когда она задумывалась об этом, она осознавала, что отчаянно ревнует Саске к его брату.
И все же она ходила сюда, сидела у него в кухне, говорила с ним. Это было… странно. Ирреально. Она словно плыла, не касаясь ногами земли, в легком серебристом тумане, где тело кажется невесомым, а поступки – несущественными. Тяжелые и печальные мысли ускользали от нее, опускаясь куда-то вниз, неспособные удержаться в полупрозрачных извивах дымчатого серебра.
Это было странно, красиво и жутко.
А еще – она знала, что долго это не продлится. Рано или поздно она не удержится в воздухе и медленно, но неумолимо опустится на землю.
А может быть – упадет, и больно расшибется об острые камни.
Глава 3
Сакура бродила по дому, пробегая влажной тряпкой по полкам и машинально переставляя предметы, возвращая их на свои места. Вообще-то убираться самой ей было не нужно – раз в несколько дней этим занимались приходящие слуги (держать постоянную прислугу Саске отказался – он бы не потерпел круглосуточного присутствия в его доме посторонних). Но Сакура все равно периодически проходила по всем комнатам, на случай, если что-то было пропущено, и приводила их в первоначальный вид. Она знала, что муж очень щепетилен в этом плане – Саске не терпел даже малейших изменений интерьера. Сакура не винила его – после всего, что случилось, она могла понять его отчаянную боязнь, что его тщательно выстроенная новая жизнь может быть разрушена.
Сакура прошла по залитой солнцем галерее, с наслаждением вдыхая терпкий сентябрьский воздух. Листья еще не начали желтеть, а ночи – холодать, и дни все еще были по-летнему жаркими. Впрочем, в Конохе редко когда случались суровые зимы.
Розоволосая куноичи улыбнулась, ощущая под босыми ногами теплое ароматное дерево, и собиралась было завершить уборку, когда взгляд ее случайно упал на легкую раздвижную дверь в конце галереи.
В эту комнату она никогда не заходила. Не заходили туда и слуги, потому что Саске строго-настрого им это запретил. Спорить с молодым Учихой побоялся бы любой, что уж тут говорить о насмерть перепуганных уборщиках, под ледяным пронизывающим взглядом двух Шаринганов трепетавших, словно перед ними стоял не глава полиции и герой Конохи, а сам Король Змей. Сакура их не осуждала.
Комната когда-то принадлежала Итачи.
Сакура медленно подошла к двери и коснулась гладкой поверхности. Саске сейчас, скорее всего, был у брата, так что вернуться он должен поздно. Бояться, стыдиться или сомневаться Сакура перестала уже давно.
Она мягко отодвинула дверь и вошла в полутемное помещение. Так же мягко закрыла ее за собой, нащупала на стене выключатель и зажгла свет.
Обычная комната, просторная и не обремененная большим количеством мебели. Сложенный футон в углу, несколько книжных шкафов, настольная лампа на полу и все. Девушка огляделась. Внезапно она почувствовала, что из всех комнат поместья Учиха только эта осталась по-настоящему неизменной, будто сам воздух здесь застыл. Здесь царила поразительная чистота – так же, как и в доме в переулке возле Ичираку, - и все здесь хранило отпечаток личности ее хозяина, словно Итачи только сегодня покинул ее, отправляясь на какую-нибудь миссию. Комната, посвященная ее бывшему обладателю.
Словно алтарь.
Движимая любопытством, Сакура прошлась по комнате, осматриваясь. Взгляд ее сам собой остановился на книжном шкафу, и она протянула руку, скользнув пальцами по корешкам. Исторические очерки, описания техник, кое-что из классики… А это что? Сакура осторожно взяла в руки небольшую потрепанную книжку и наугад раскрыла ее где-то посередине. Стихи? Итачи не был похож на человека, который любил бы поэзию. Однако, пробежав глазами по строчкам, Сакура вздрогнула. Странные, жутковатые стихи… Непонятные, на первый взгляд почти бессвязные потоки мыслей, сплетающиеся в пугающие сюрреалистические образы. Девушка резко захлопнула книгу, запоминая мимоходом имя автора (раньше она его никогда не встречала), и вернула ее на место.
Желая отвлечься от неприятных ощущений, оставленных стихами, Сакура перешла ко второму шкафу, и здесь ее внимание привлекла стопка альбомов, сложенных на полупустой нижней полке. Стопка была достаточно неаккуратной и казалась в этой комнате лишней, чужой. Наверное, ее перенес сюда Саске.
Она присела, бережно взяла в руки верхний альбом, положив его себе на колени, и открыла.
Фотографии. Старые фотографии.
Свадьба родителей Саске – их звали Фугаку и Микото, Сакура помнила. Улыбающиеся лица незнакомых ей людей, черноволосых и темноглазых, и в каждом – что-то, напоминавшее ей о Саске или его брате. Мужчины, женщины, пожилые и юные, маленькие дети и глубокие старики. Мертвый клан Учиха.
Сакура перевернула очередную страницу и замерла.
Фотография изображала родителей Саске, стоящих у главного входа в больницу, а на руках у Микото был маленький сверток, из которого виднелся только короткий чубчик черных волос. Сердце Сакуры дрогнуло и забилось быстрее.
Она перевернула страницу.
Микото держит на руках младенца от силы нескольких месяцев от роду. Она смеется, а большие темные глаза ребенка смотрят в камеру с удивлением и легким интересом. А вот он же – учится ходить. А вот Фугаку присел рядом с тем же мальчиком, но уже лет двух-трех, держащим в руках сюрикен. Вид у старшего Учихи гордый, а у его сына – удивительно серьезный и немного печальный.
Сакура переворачивала страницы. Фотографий первенца Фугаку и Микото было мало – Итачи явно не относился к числу детей, которых хочется фотографировать. На всех карточках его лицо всегда оставалось спокойным и бесстрастным, а в глазах скрывалась несвойственная детям странная грусть, как будто он видел куда больше, чем все окружающие, и понимал что-то такое, что было недоступно им.
Сакура перевернула еще одну страницу и не смогла сдержать изумленного и радостного возгласа: на большой, во весь лист, фотографии, усталая Микото полулежала в постели, прижимая к груди что-то крошечное, завернутое в пеленки. Маленький Итачи, облокотившись на край кровати, удивленно разглядывал это нечто, широко распахнув черные глаза.
Сакура улыбнулась, чувствуя, как что-то тепло трепещет в груди.
Саске.
Она переворачивала страницы.
В отличие от старшего брата, Саске определенно был из тех детей, которых часто и с удовольствием фотографируют. Он был милым, смешливым и абсолютно нормальным ребенком. Вот он в обнимку с родителями, вот – качается на качелях, вот – Сакура хихикнула – купается в ванне… Улыбается, играет, тренируется…
Иногда попадался и Итачи – чаще всего на общих или официальных фотографиях, вроде той, где он только получил звание чунина.
Сакура листала семейные альбомы.
В самом низу стопки, под последним, тоненьким и потрепанным альбомом, лежала отдельная фотография в простой деревянной рамке. Сакура осторожно взяла ее в руки, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.
Маленький Саске – на вид ему тут лет семь-восемь – обнимает Итачи за шею, повиснув на нем сзади. Он смеется, по-детски пухлые щеки раскраснелись, а черные глаза сияют. И его старший брат улыбается вместе с ним – той самой отрешенной, едва заметной улыбкой, какую он подарил ей.
И, глядя на эту фотографию, Сакура вдруг ощутила, как светлая дымка, окружавшая ее все эти дни, исчезла, рассеянная одним простым, до ужаса четким и ясным осознанием.
Он любит Саске.
«Тогда почему..?»
Сакура осторожно положила фотографию на место и аккуратно сложила альбомы назад на полку, стараясь привести все в первоначальный вид. Резко поднялась на ноги, окинула комнату цепким взглядом, проверяя, все ли на месте, и быстро вышла, на ходу выключив свет.
-
-
22.07.2007 в 18:02На этот раз Саске должен был задержаться у Цунаде – разбираться с ежемесячным отчетом, постоянной головной болью любого высокопоставленного административного работника Конохи. Больше всех, разумеется, страдала сама Xокаге, но и другим приходилось несладко.
Впрочем, Сакура была только рада – как раз сейчас она шла по дороге к дому Итачи, погруженная в свои мысли. Возле небольшого магазинчика она остановилась и задумчиво покосилась на витрину.
«Надо бы что-нибудь купить, - подумала она, заходя внутрь и разглядывая прилавок, - а то я, наверное, уже несколько пачек чая у Итачи-сана выдула. Кажется, он жасминовый любит…»
Она купила чай, а к нему – она мысленно ухмыльнулась - коробку сладостей. Общаясь с Итачи, Сакура, к своему удивлению, начала замечать в нем мелкие черты, недоступные поверхностному взгляду случайного знакомого. Крошечные детали, делавшие из идеального шиноби человека. Кто бы, например, мог подумать, что бессердечный Учиха Итачи любит сладкое!
А дальше все знакомо – звонок, его шаги, звук отпирающегося засова, темный коридор, привычный стул в ярко освещенной кухне (Сакура теперь всегда зажигала свет, приходя сюда). Их редкие и недолгие встречи, ставшие для нее неотъемлемой частью жизни.
Однако сегодня у нее была определенная цель визита. Она хотела задать ему один вопрос.
- Итачи-сан.
- Да?
- Вы любите своего брата?
Молчание. Слышен гомон птиц за окном, отдаленный шум улицы.
- Да.
- А свою семью? Вы любили ваших родителей? Ваших друзей?
Снова тишина.
- К чему вы это спрашиваете?
Сакура тряхнула головой.
- Потому что я… не понимаю, - она подняла взгляд на Итачи, сидевшего с обычным спокойным выражением лица. – Вы убили их. Вы убили самых близких вам людей, вашу семью, вашу кровь – и оставили в живых брата, маленького мальчика. Почему? Что вами двигало? Вы говорите, что любите его; и это – проявление вашей любви?!
Сакура сама не заметила, как в голосе появились повышенные тона, а она сама привстала со стула. Перед ее глазами проносились воспоминания – Саске говорит, что живет ради мести, Саске уходит из Конохи, огромное опустевшее поместье, фотографии в альбомах, счастливое лицо Саске, обнимающего брата… Все это – творения одного человека, и он сейчас говорит ей, что любит юного Учиху!
- Да, верно.
- Что? – Сакура, не веря своим ушам, изумленно уставилась на Итачи.
Он слегка вздохнул, беря в руки отставленную было чашку.
- Сакура-сан, не хочу вас обидеть, но боюсь, это не ваше дело. Вы не поймете.
- То есть… То есть как это не мое дело?! Саске – мой муж! Я могу знать, я обязана знать! Вы говорите – я не пойму, так объясните мне! Пожалуйста… - закончила она почти робко, вновь опускаясь на стул.
Некоторое время Итачи молчал, словно раздумывая над ее словами. Потом снова вздохнул и, очевидно, придя к окончательному решению, начал:
- Скажите, Сакура-сан, знаете ли вы, что значит быть… уникальным? Не просто быть в чем-то непохожим на других, а абсолютно отличаться? Вряд ли. Видите ли, и я, и Саске были именно такими – единственными в своем роде братьями. Гениями клана Учиха. Правда, он всегда находился позади в силу своего возраста и позднее проявившихся способностей, но это еще больше придавало ему желания догнать меня, опередить меня, победить. Мы были не такими как все, мы могли достичь вершин, но была одна большая проблема.
Повсюду нас окружают пределы, Сакура-сан. Ограничения, преграждающие путь к следующей ступени. Иногда это высокие могучие стены, которые нужно преодолеть, а иногда – это отвратительное, гнилое болото, медленно затягивающее нас в трясину. Вы понимаете, о чем я говорю?
Она медленно кивнула, не сразу сообразив, что он не может ее видеть.
- Да… Да, понимаю.
- Клан Учиха… Он был таким болотом. Прикрываясь хвастовством о своем «величии», они прозябали в пустоте и каждодневной рутине, служа бессмысленным, глупым целям. Сборище слабых, безнадежных неудачников, заперших самих себя в клетке из собственной воображаемой исключительности. «Великий клан Учиха», душащий своими лже-правилами тех, кто мог бы достичь большего. Поэтому, когда я достиг того, чего они уже много лет боялись и избегали – когда я обрел Мангекьо Шаринган – я уничтожил этот бесполезный клан. Я избавился от цепей, сковывающих нас в стремлении к совершенству – от ничего не значащих, бессмысленных привязанностей. Я преодолел этот предел, разбил клетку, освободив путь вперед – я проверил и доказал свою силу.
Вы спрашиваете, почему я оставил в живых Саске. Но разве это не очевидно? В нем, как и во мне, проявились все дары, которыми могла обеспечить кровь Учиха. Да, он был мал, слаб, во многом изуродован проклятым болотом, которое именовали кланом, но он был моим братом, моей ровней. Я сделал все, чтобы направить его по нужной дороге. Я не мог объяснить этого ему так, как объясняю вам: он слишком горяч и полон страстей. Мной управлял разум, им – ненависть. Победа надо мной должна была стать целью его жизни, и тогда однажды он стал бы мне достойным противником, он вознесся бы над всеми преградами.
Вы понимаете, Сакура-сан? Он и я – мы были пределами друг друга. Последней ступенью к вершине, вечным напоминанием о том, что надо идти вперед. Мы были – два гения клана Учиха, и однажды кто-то из нас должен был пасть – а второй обрел бы свободу. Случилось так, что пал я.
Сакура слушала его и не могла придти в себя. Итачи говорил ровно, уверенно, как будто объяснял непреложную истину, и самое страшное – для него это и было истиной!
«Он безумен, - в ужасе подумала Сакура, цепляясь побелевшими пальцами за сиденье. – Он безумен – ведь он свято верит в то, что говорит! Боги, как это возможно..? Убить собственных родителей ради проверки своих сил, сделать такое с младшим братом!»
Страх, удушающий страх перед Итачи, совсем оставивший ее в последние недели, вновь вернулся, и ее сердце бешено колотилось в груди.
А потом в ней проснулась ненависть.
Ее воспоминания: боль, тоска, слезы, которые она пролила из-за Саске, его избитое тело – тогда, после первой его встречи с братом, его одержимость, его холодность…
Его безумие.
- Вы… - Сакура вновь привстала, ее голос дрожал от ярости. – Это вы сделали его таким! Из-за ваших больных идей он отвергал дружбу, любовь, поддержку, из-за вас он чуть было не лишился тела, отдав его Орочимару, из-за вас, все из-за вас…
Ее кулаки сжались, в глазаx стояли слезы, но она этого не замечала. Гнев переполнял ее, и она задыхалась, выкрикивая рвущиеся на свободу слова.
- Вы свели его с ума, вы сделали из него свое подобие, безумца, одержимого лишь силой! «Слишком горяч», вы говорите?! Вы убили его родителей, всю его семью, вы отравили его ненавистью! Вы… Вы… Я вас ненавижу!!
Выражение точеного лица не изменилось – он лишь слегка поднял голову, ориентируясь на звук ее голоса.
- Я говорил вам, что вы не поймете, - мягко произнес он.
И, глядя в слепые, полускрытые волосами глаза, Сакура не выдержала. Она придушенно всхлипнула, опустилась на стул и закрыла лицо руками.
Она не могла его ненавидеть. Убийцу, безумца, гения, человека, искалечившего ее мужа – она просто не могла. Слишком странное место он занимал в ее жизни.
Она и сама не понимала, какое.
Так они сидели некоторое время – в тишине, каждый погруженный в свои мысли.
- Он должен был убить вас… - прошептала куноичи, ни к кому конкретно не обращаясь.
То, что она сказала это вслух, Сакура поняла слишком поздно.
Итачи молчал, но выражение лица у него было сосредоточенное и… печальное? Сакура вмиг вышла из состояния оцепенения и внимательно всмотрелась в его черты, надеясь понять, что вдруг изменилось.
- Я ошибся, - тихо сказал Итачи – тоже, похоже, не столько ей, сколько себе. – Глупый младший брат… Слишком зависим от привязанностей… Слишком много эмоций.
Он замолчал, задумавшись.
- Вы любите его… - так же тихо проговорила Сакура. – Не как «предел». Как брата. Хоть и странной любовью.
Итачи слегка шевельнулся, но промолчал.
За окном сгущались сумерки.
- Итачи-сан?
Он поднял голову.
- Хотите, я вам волосы подстригу? У вас челка уже совсем глаза закрывает.
Ей показалось, или он улыбнулся?
- Не стоит. Но спасибо вам.
- Не за что.
Молчание.
- Я, наверное, пойду.
- Как скажете.
Темный коридор, щелчок отпираемой двери, дымчато-синее небо с первыми звездами.
- До свидания.
- До свидания…
Она повернулась, чтобы уйти, но в последний момент остановилась и прикоснулась к его руке.
- Итачи-сан… Я рада, что он вас не убил.
Она отпускает его руку, спускается и бежит вниз по переулку. Теплый вечерний воздух мягко гладит ее по щекам.
* * *
Осень все больше вступала в свои права. Листья начинали желтеть, ветер – холодать, а небо все чаще бывало покрыто тучами. Сакура еще пару раз заходила к Итачи, когда выпадала возможность. После того памятного разговора, когда она сорвалась и накричала на него, их отношения, к ее удивлению, ничуть не ухудшились, а, пожалуй, даже улучшились. Ей стало… спокойней. Она поняла и приняла его и его философию, как принимают точку зрения оппонента в споре. В конце концов, трудно было называть сумасшедшим человека, не выглядящего таковым.
Да, теперь Сакура не понаслышке знала, чего нужно бояться в Итачи, но его объяснения странным образом успокоили ее. Именно там, в его мыслях, и было настоящее безумие, но там же скрывались и его чувства и эмоции, его любовь. Итачи рассказал ей об этом, и она была благодарна ему за подобное доверие.
Пожалуй, она была счастлива. И пусть ее счастье потеряло ту неуловимую легкость и невесомость, какой она наслаждалась еще недавно, но теперь оно стало более понятным, более земным.
Ее отношения с Саске тоже изменились, хотя вряд ли сам Учиха это заметил. Она по-прежнему пыталась пробудить в нем любовь, но теперь иногда она смотрела на него словно со стороны, изучая его и оценивая. Она пыталась понять уже не столько его, сколько его и Итачи. Как получилось, что этот невысокий молодой мужчина был единственным, кого бывший Акацуки любил? Как получилось, что он стал чем-то большим, чем просто «предел»?
И как это связано с поведением самого Саске?
-
-
22.07.2007 в 18:02Это был самый обычный осенний вечер – пасмурный, но теплый. Солнце, скрытое облаками, казалось расплывчатым желтым пятном, постепенно клонясь к закату. Воздух после по-летнему жаркого дня был влажный и душный – признак надвигающейся грозы.
В особняке Учиха горели все огни – Саске собирался на задание. Союзной стране Травы срочно требовалась подмога – на их территорию вторглась группа шиноби-ренегатов, а своей скрытой деревни в этом маленьком государстве не было. Коноха собирала крупный отряд, и путешествовать им предстояло под покровом ночи, чтобы не быть замеченными вражеской разведкой. Саске, как главе полицейского корпуса и искусному ниндзя, предстояло возглавить миссию, и сейчас Сакура вместе со своим мужем в последний раз перепроверяла снаряжение.
- И все-таки мне бы стоило пойти с вами, - сказала она, затягивая ремешки на походной аптечке, - вам бы пригодился хороший медик, тем более что и в битве я небесполезна. Думаю, Цунаде-сама должна была тебе это предложить.
- Она и предложила, - согласился Саске, в последний раз просматривающий свитки призыва.
- И что? По-моему, отличная идея.
- Это исключено, - Саске упаковал свитки в сумку на поясе, - Я так и ответил Цунаде.
- Что, прямо так и заявил? – скептически посмотрела на него Сакура.
- Ну, не совсем так, конечно. Но я объяснил ей, что не позволю своей жене участвовать в столь опасном походе. Достаточно беготни с кунаем наперевес, ты – замужняя женщина, у тебя другие заботы.
- Ага, например, терпеть мужа, который все решает за меня.
- Сакура, - Саске поднял взгляд и проникновенно посмотрел ей в глаза, - Я не хочу потерять тебя. Я не могу, находясь посреди сражения, постоянно волноваться и оглядываться в поисках тебя.
«Почему-то восемь лет назад тебе это не мешало», - скептически подумала Сакура.
- Так что, я отправляюсь один. Не скучай, - он коротко поцеловал ее и закинул рюкзак на плечи.
- Береги себя, - с внезапно проснувшейся нежностью ответила Сакура. При взгляде на его сосредоточенное лицо ее сердце вдруг дрогнуло, а ядовитый сарказм растворился без следа.
Я люблю тебя, Саске.
* * *
Сакура быстро привела в порядок комнаты, в которых после сборов царил небольшой бардак, и спустилась на первый этаж, выключая на ходу свет. Прощание с Саске подняло ей настроение, и она улыбалась, тихонько мурлыкая что-то себе под нос. Она словно вдруг вспомнила, что любит его, и в груди разливалось живительное тепло. Бросив взгляд на часы, она решила, что еще слишком рано, чтобы проводить весь вечер дома, да и усидеть на месте было трудно. А потому Сакура быстро обулась и выскочила на улицу.
Тучи сгущались, становилось все темнее. Собирался дождь. Прохожих на улице было мало – все спешили укрыться под крышей, и Сакура легко бежала по мягкой, нагретой за день пыли. «Пересижу дождь у Итачи-сана», - подумала она.
Она свернула в знакомый переулок, подошла к дому и уже собиралась нажать на звонок, когда ее остановил какой-то стук и раздавшийся следом звук голосов. Сакура удивленно застыла с занесенной рукой – голоса доносились как будто бы из дома, но не из-за двери. Вновь прислушавшись, она быстро огляделась и, уловив, как ей показалось, источник звука, неуверенно подошла к боковой стене, вступив на густую траву неухоженного палисадника. Обойдя дом, она оказалась на небольшом, заросшем участке земли, отделяющем дом Итачи от соседнего, и замерла в изумлении.
Открытое окно, льющийся из него свет, падающий на глухую стену дома напротив, колышущиеся на ветру занавески (В чем дело? Окна у Итачи всегда закрыты)... И голос – теперь Сакура узнала этот голос, хоть и не могла разобрать слов.
Саске.
Миллион мыслей сразу пронеслось у нее в голове. Это он открыл окно? Что он здесь делает? Разве он не ушел на задание? Они собирались путешествовать ночью… Он вышел заранее? Саске пришел к Итачи? Зачем? Попрощаться..?
Наверное, в этом не было ничего удивительного – Саске и так часто ходил сюда, почему бы ему не зайти к брату перед опасной миссией? – но что-то заставило Сакуру нервно затаить дыхание, словно в предчувствии беды.
Он здесь – совсем рядом, через стену. Он наедине с братом. И он не знает, что Сакура тут. А значит…
Искушение, лихорадочный соблазн узнать, проникнуть, наконец, в его тайну, накрыл Сакуру могучей горько-соленой волной.
Пошел дождь. Она не обратила на это внимания и бесшумно подошла к окну. Некоторое время она прислушивалась к звукам, доносящимся изнутри. Голос Саске – до странного неуверенный, какой-то сдавленный и… умоляющий?
- Нии-сан… Ты знаешь, это задание… Я не могу больше… Нии-сан, - тишина, какой-то шелест. – Почему ты… - голос сбивается. – Я… Пожалуйста!
Он замолкает, и Сакура некоторое время стоит, напряженно вслушиваясь, влажными пальцами сжимая подол юбки. Эта тишина ее пугает, словно что-то тяжелое давит на нее, и она не в силах больше просто так стоять. Она осторожно подходит вплотную к распахнутым ставням, заглядывает внутрь, и ее сердце падает.
Они стоят посреди залитой ярким желтым светом комнаты. Саске обнимает брата за шею, привстав на цыпочки, прижавшись к нему всем телом, - и целует его. Его глаза закрыты, голова запрокинута, на лице - выражение непереносимой муки, а Итачи стоит, не шевелясь, и пустые черные глаза смотрят в никуда поверх головы брата.
Сакуре кажется, что мир вокруг нее разлетается на тысячи острых осколков. Она хочет кричать – но слова застревают в горле, она хочет бежать, но ноги ей не повинуются. Она хочет кинуться туда, к ним, отшвырнуть их друг от друга, избить их, и кричать, кричать, кричать… Но она не может пошевелиться, и в ужасе смотрит, как ее муж целует собственного старшего брата.
Саске, наконец, отпускает его губы и заглядывает ему в лицо.
- Итачи… - шепчет он хриплым от страсти голосом, и в глазах его плещутся отчаяние, тоска и жаркое, неприкрытое желание. Итачи не отвечает, но черты его вдруг смягчаются, а уголок рта дергается, словно в горько-печальной усмешке. Саске морщится, будто от боли, из его горла вырывается судорожный стон, и он снова прижимается к губам брата своими. Его руки распускают шнурок, стягивающий волосы Итачи, и зарываются пальцами в густые черные пряди, так схожие с его собственными. Он целует его, и в промежутках между поцелуями он шепчет его имя.
Итачи не двигается, никак не реагируя на действия брата, но потом его рука медленно поднимается и легко, почти снисходительно опускается на затылок Саске.
И вот тут тело подводит Сакуру. Она падает на колени, цепляясь за мокрую траву, и ее скручивает приступ тошноты. Она рыдает, беззвучно, закусив губу, не позволяя ни одному всхлипу вырваться из содрогающейся от боли груди, ее трясет, а предательский слух улавливает каждый звук, доносящийся из окна. Она слышит, как Саске повторяет имя Итачи, под конец уже срываясь на полустон-полукрик, и каждое восклицание словно хлещет ее, еще ниже пригибая к земле, пока она не перестает ощущать что-либо.
Она не помнила, что они говорили потом, да и говорили ли вообще. Краем уха она слышала, как хлопнула входная дверь, но не обратила на это внимания. Она просто сидела, прижавшись спиной к холодной каменной стене, опустив голову и обхватив колени руками. Ледяные струи били ее по плечам, мокрые волосы свисали уродливыми прядями, капли дождя стекали по лицу, смешиваясь со слезами, но ей было все равно.
Она не знала, сколько сидела вот так, не замечая ничего вокруг, – может, пару минут, а может – час. Внезапно рядом послышались шаги; они прошелестели по мокрой траве и замерли возле нее. Преодолевая оцепенение, Сакура вяло приподняла голову и повернула ее. Первое, что она увидела, были обычные сандалии шиноби; она подняла взгляд вверх, на их обладателя.
Рядом с ней стоял Итачи. Распущенные волосы рассыпались по плечам, черные глаза смотрят сквозь нее. Капли дождя не долетали до него, разбиваясь о зонт, который он держал в руке.
Наверное, она должна была что-то почувствовать - гнев, отвращение, страх – но внутри было пусто и глухо. Серая пелена дождя вымыла из нее все.
Он присел, протянул руку, нащупав ее плечо, и поднял ее на ноги, прикрыв зонтом. Сакура вяло попыталась сопротивляться, но он держал ее крепко, а его тело излучало притягательное тепло, и она вскоре сдалась, покорно позволив ему, слегка подталкивая, провести себя в дом.