Вычитка: Leona
Название: Тяжелые времена
Персонажи: из Конохи, главные.
Жанр: стеб, глум, крэк.
Рейтинг: ну оч. высокий
Дисклеймер: права на персонажей у Кисимото Масаси.
Примечание: посвящается "бордельным" заявкам на наруто-кинках
читать дальше
«Суровые времена требуют суровых мер»
Коноха переживала не лучшие времена. После нападения Акацук деревня лежала в руинах, Годайме была надолго выведена из строя, от войны страну удерживали только усилия политиков, союзническая поддержка Суны и негласный «договор» с Раикаге. Тем не менее престиж Конохи в глазах других стран изрядно пошатнулся, и деревня больше не получала достаточного количества заказов – экономика ее рушилась на глазах. Волевым решением Совета большая часть дзенинов и чунинов, сидевших без работы, была отправлена «на вольные заработки» в светскую часть страны Огня. Приехавшие в столицу шиноби оказались беспомощны и бесполезны, как новорожденные котята: единственное, что они умели – воевать, но в тот момент на военные таланты не было спроса. Так ниндзя Конохи, не имевшие ничего, кроме собственных тел, и осели в веселых кварталах города…
С головокружительной быстротой звездой среди них стал Учиха Итачи. Обычно слепой Итачи выходил вечерами на улицу с табличкой на груди «В конец очереди там за углом» - очередь, и правда, выстраивалась такая, что конец ее подчас терялся в другом квартале. Брата Итачи оставлял в комнатах, уверяя, что, как старший, сам обо всем позаботится. Саске негодовал и возмущался: «Не позволю я тебе одному вкалывать!» до тех пор, пока Итачи не согласился, чтобы тот работал вместе с ним. И хотя сам Саске на улицу практически не выходил, работал он наравне с братом. Когда клиенты снимали их на пару, Учиха называл тройную цену.
Наруто, как только смог смириться с самим фактом, с утроенным рвением принялся за дело. Каждую ночь он создавал сотню клонов и всех их выводил на работу. Большая часть, конечно, гуляла зря, но все-таки деньги Наруто зарабатывать начал. У него была цель – скопить на восстанавливающую терапию для бабули Цунаде. Терапия была недешевой. И Наруто методично и терпеливо откладывал все свободные деньги, что не шли в Коноху, да еще каждую неделю по-дружески предлагал половину выручки Саске. Саске задирал нос и гордо отказывался – они с братом за день зарабатывали больше, чем Наруто со всеми клонами за неделю. ...Правда, финансовые дела Наруто улучшились после того, как Хьюга Неджи догадался сказать ему, что с клиентов надо брать определенную сумму, а не ставить у выхода мисочку для пожертвований «оставьте, кто сколько пожелает». Наруто был готов любить весь мир просто так.
У самого Хьюги дела шли неплохо. У него даже появилось прозвище – Неджи «Деньги вперед». Но амбиции Неджи приличный для борделя заработок не удовлетворял. Он быстро нашел себе побочный бизнес в Нижнем городе: изображая слепого прорицателя, предсказывал будущее простофилям, посещающим спиритические салоны. Особенно эффектно получалось, когда он в подходящий момент активировал бьякуган – впечатлительные женщины и старушки были в восторге и платили Неджи не скупясь. Но Хьюге и этого было мало: он потихоньку учился играть в карты, параллельно раздумывая о тончайшем крапе чакрой и возможности использования бьякугана за карточным столом. Также Неджи начал ссужать деньги в долг…
А вот Шикамару поначалу пришлось несладко. В незнакомом городе коноховцам приходилось самим, прилагая усилия, находить себе работу – для Шикамару это было слишком проблематично. Он целыми днями валялся на кровати, пялясь в потолок и не задумываясь о том, чтобы найти клиента. Питался одними сухарями. Так продолжалось, пока хозяин не пригрозил выкинуть его на улицу. Но и начав с грехом пополам нелегкую трудовую деятельность по продаже своего тела, Шикамару не добился значительных успехов. Когда один клиент в постели, задыхаясь от возбуждения, прошептал ему: «Покажи все, на что ты способен!», Шикамару показал – лег и заснул. После нескольких недель таких мытарств и жизни впроголодь он пристроился подрабатывать бухгалтером к Учихам. Доходы у тех достигли поистине астрономических размеров, и стало сложно разбираться с налогами. Конечно, Итачи мог бы и сам, но он, к сожалению, теперь был слеп. Шикамару же удавалось очень ловко списывать на производственные расходы ценные подарки – шелковые ткани, драгоценности, дорогие духи и благовония - которые в огромных количествах дарили Саске и Итачи негласные «покровители» в надежде на самом деле стать таковыми. Жизнь понемногу налаживалась…
Но хуже всего шли дела у бедняги Чоджи. Он работал в буквальном смысле слова за еду. Чоджи даже похудел – нехватка денег и пищи вызывала у него нервную трясучку и страх перед будущим, а страх порождал еще больший голод. Пока Учихам за ночь удовольствий платили баснословные суммы, на которые можно было купить чистокровную лошадь, Чоджи был мальчиком, который отсосет вам в подворотне за тысячу рё. Про него ходили черные шуточки, например, что однажды голодный Чоджи во время минета не выдержал и откусил чье-то достоинство, и – самое смешное – Чоджи не подумал поперхнуться или выплюнуть, а удрал с добычей в зубах. Съел он ее сырой или все-таки приготовил, не уточняли.
Неожиданно все сложилось у Хатаке Какаши. Хотя как сказать. Никто никогда не видел Какаши на панели. Никто не видел, чтобы он вообще работал. Тем не менее деньги у него водились... Какаши знал толк только в двух вещах: первым было искусство шиноби, вторым – порно. Поэтому он первым делом на скудные сбережения купил камеру и обратился с патетическими речами о патриотизме и благодарности к двум своим бывшим ученикам. Обращение прозвучало в нужный момент, когда Саске и Наруто были деморализованы необходимостью осваивать новую профессию, а будущее виделось смутным и мрачным. Саске сначала ломался, боялся, что брат не переживет, если это увидит («Не увидит, он же слепой», - успокоил его Какаши), но потом снялся на пару с Наруто и по отдельности в домашнем видео бывшего учителя. Тот обещал ребятам щедрые дивиденды, если дело пойдет успешно. Дело пошло. Кустарное порно Какаши, которое тот поначалу распространял из-под полы на улицах, пользовалось небывалым успехом. Обычно его находили по наводкам друзей, незнакомые люди скромно подходили, здоровались: «Мой друг вчера покупал у вас кассету, Синдзи, Синдзи Такитиро» или «Я от Хидэо, можно и мне копию того, что вы продали ему на той неделе?». За бывшим дзенином даже сохранилось старое прозвище – Копирующий Какаши. Постепенно Какаши поставил дело на поток, с полупрофессиональным размахом. Теперь он работал не с одним десятков «актеров», сотрудничал в Нижнем городе с полузакрытым клубом под названием «Запретный плод» и снимал видео на различную, часто очень специфическую, тематику.
К слову, в том же клубе обосновались бывшие напарники Инудзука Киба и Абураме Шино. Киба работал, что называется, по особому профилю. Просто так к нему было не попасть. Допускались только проверенные члены клуба - те, что отличались большой любовью к животным. Что конкретно делал Абураме, никто не спрашивал, подробности были не для слабонервных. Какаши снимал видео с обоими, но распространял его в строжайшей тайне в наглухо запечатанных конвертах без надписей.
В конце концов не у дел остался только Рок Ли на пару с любимым учителем. Как ни бился Ли, как ни старался, но не мог достичь успеха на новом поприще. «Смирись, Ли, у тебя нет таланта», - с легкой усмешкой говорил ему Неджи, укладывая сестре в посылку дорогое кимоно, сшитое под заказ. Его ростовщический бизнес шел хорошо. «Ну и что! - вспыхивал Ли. – Я буду упорно трудиться и добьюсь своего». Гай-сенсей со слезами на глазах наблюдал за упрямым учеником – как Ли часами, до заноз на языке, тренировался делать минет на деревянном фаллосе, как он пытался проследить за Саске, чтобы выведать секрет его успеха. Но все зря – Гай и Ли едва сводили концы с концами, не говоря об обязательных отчислениях в бюджет Конохи, которые делали все шиноби, отправленные на заработки в город. Отправлять им было нечего. Наконец Какаши пожалел старого друга и пристроил их с Ли все в тот же «Запретный плод». Теперь Гай и Рок Ли, одетые в обтягивающую черную кожу, каждую ночь стояли там в комнате за ширмой, куда за небольшую сумму мог зайти каждый, дабы почувствовать, каково это, когда тебе в жопу засовывают смазанный вазелином кулак.
А время шло. Небывалый успех Учих только рос, их уже называли не иначе как элитой. Элитой из элиты, почти легендой. Шикамару теперь был менеджером, у него появился личный кабинет с кожаными диванами, дубовым столом и солидным позолоченным пресс-папье на нем и личный помощник. Саске видели редко, к тому же он стал невыносимо высокомерным – старых друзей при встрече и не замечал. А может, правда не замечал, потому что зрение садилось. Итачи не видели вовсе – тот слишком много работал. Да ему и не надо было никуда выходить – по малейшему знаку к его ногам бросали все, что он ни пожелает, и были готовы носить на руках, куда бы он ни пожелал. Итачи желал в общем-то немного. В отличие от Саске. Тот копил деньги. Как Саске досадовал, что ему не пришло в голову заняться проституцией раньше; как шиноби, он никогда не зарабатывал таких сумм так быстро. Конечно, часть он исправно отправлял в Коноху, но львиную долю заработка, добавляя к ней многочисленные подарки, обращенные в деньги и ценные бумаги, откладывал, мечтая для себя с братом о безбедной жизни на каком-нибудь удаленном островке в Южном море. «Бедный Итачи, ему будет полезен морской климат», - думал Саске, утирая слезу, и пересчитывал купюры. Он собрал почти половину из того, что хотел.
После Учих наибольшего успеха – если не считать Хьюги Неджи, но размах его разветвленного бизнеса был покрыт тайной - добился Хатаке Какаши. Он подумывал о собственной студии с постоянным штатом сотрудников. Назвать он ее хотел «Извращенный отшельник», в честь великого Дзирайи. Какаши был уверен, что сам Дзирайя это бы одобрил. Кстати, бывший преподаватель Академии – Умино Ирука теперь работал у Какаши курьером. Ирука не жаловался – работа была непыльной, а получал он за нее больше, чем в Академии. По старой памяти Ирука иногда встречался со своим бывшим любимым учеником – Узумаки Наруто. Только теперь он угощал его не раменом днем в забегаловке, а маргаритой в баре по вечерам. Наруто, экстравагантно окрашенный – в режиме сеннина, в обтягивающих брюках, профессионально закинув ногу на ногу, сидел с ним у стойки, потягивая коктейль, и весело трепался обо всем подряд. В основном о том, что в этом месяце он наконец-то «сделает» проклятого Саске – то есть заработает больше, чем он. Что у него есть секретная фишка, против которой Саске не выстоит, что Саске на самом деле не так хорош, просто за счет брата выезжает, что… И Наруто говорил и говорил, его невозможно было остановить, если дело касалось Учихи. Ирука улыбался, качал головой и уже не слушал. Тяжелые были времена, всем им пришлось несладко, но Коноха выстояла, как всегда, и будет стоять и дальше, пока у нее такие самоотверженные и преданные сыны. Жизнь была тяжела, но она продолжалась.