название: Коридорами памяти
пейринг: Саске/Наруто (а также несколько фоновых, в том числе гетных)
жанр: drama, angst, romance, action
рейтинг: R
статус: закончен
саммари: AU манги после 342 главы. Акацки и Орочимару были благополучно побеждены где-то за кадром, Саске и Наруто примерно по двадцать с небольшим, оба живут в Конохе и ходят на миссии во благо родной деревни – пока однажды не дают о себе знать некие давние недоброжелатели… и пока не возникает новая, совершенно неожиданная проблема.
дисклэймер: Мир и персонажи (за исключением нескольких третьестепенных) принадлежат не мне.
посвящение: Нежданно и негаданно, но от всего сердца – любимому братику Къянти.
от автора: История была начата и полностью продумана больше года назад, когда о Мадаре едва-едва упомянули, а об Акацки (а также их целях) было известно относительно немногое. Имеют место сильные расхождения с каноном, в том числе относительно Итачи.
Главы 1, 2, 3
читать
Глава четвертая: Срыв
Коридоры заплетались лабиринтом. Закручивались причудливой сетью гигантской паутины.
И где-то в ее центре просто обязан был скрываться паук. Огромный, зловещий, хищно-ужасающий. Словом, под стать самим коридорам.
Повороты, повороты, повороты, редкие двери, скользкий, холодный пол и такие же стены. Он уже давным-давно запутался, куда идет: может, вперед… а может, вообще вверх или же наоборот вниз. Сначала он безотчетно надеялся выбраться из лабиринта, вырваться на свет – хотя уже почти совсем не помнил, что вообще такое свет – вдохнуть пару глотков настоящего воздуха – хотя что такое воздух, он уже тоже забыл. Но потом постепенно стало ясно, что лабиринт расширяется бесконечной, безграничной спиралью… что из него нет выхода…
И тогда он решил идти к центру.
Человек в черном плаще с красными облаками. Черные волосы, красные глаза. Черные полосы на лице, красные капли крови на губах. Черное и красное. А голос – тоже черно-красный, презрительный и насмешливый:
- Сила – это самое важное. Чистая сила ради самой силы! Ты настоящий идиот, если неспособен понять этого.
- А ты - ограниченный самодовольный ублюдок! Сила – это всего лишь средство для достижения целей, а не самоцель.
Человек в ответ лишь качает головой в притворном сожалении:
- Ты даже еще более глуп, чем мой брат… Ты никогда и никого не сможешь спасти.
…Никогда и никого…
Тихие, едва различимые шорохи и скрежет где-то в темноте. Он уже успел привыкнуть к этому призрачному шуму, как и к фантомным голосам, изредка разрывавшим безразличную тишину коридоров. Не обращал внимания и просто продолжал двигаться вперед.
Главное – не останавливаться. Ни в коем случае. Это единственное, в чем он был уверен.
В том, что должен идти, скольких бы сил это ни стоило.
И тогда… тогда, может быть, ему все-таки удастся – нет, не выбраться на свободу… достичь центра проклятого, ненавистного лабиринта.
И хотя бы разок от всей души врезать по ухмыляющейся харе неведомого паука.
* * *
Хидеаки Такеши был самым обыкновенным чуунином, каких множество в Конохе. Он совершенно обыкновенно вел себя, совершенно обыкновенно работал учителем в Академии, совершенно обыкновенно принимал экзамены на звание генина. В общении он тоже был совершенно обыкновенным. И привычки у него были самые что ни наесть обыкновенные. Если он вдруг покидал деревню, отправляясь на миссии, то миссии эти тоже были самыми обыкновенными и совершенно неопасными. Словом, Такеши был одним из самых не выделяющихся шиноби Конохи. Ну разве что выглядел он не совсем обыкновенно: всю левую половину его лица закрывала густая темная челка, прячущая изуродованную страшным шрамом щеку. Такеши был довольно привлекательным молодым человеком лет двадцати семи… но те, кто хоть раз случайно видели его шрам, сразу же переставали его таковым считать. Точной причины появления шрама никто не знал, сам Такеши в ответ на осторожные расспросы либо отмалчивался, либо говорил что-то туманное про нападение какого-то дикого зверя.
Его нельзя было назвать нелюдимым, однако ни семьи, ни близких друзей у него не было. Он часто улыбался, но совсем не умел шутить. Немногих желавших познакомиться с ним поближе девушек ненавязчиво избегал… парней, впрочем, тоже. Единственными, с кем он общался более-менее регулярно, были Ирука и некоторые другие преподаватели из Академии.
А еще Такеши до тихого бешенства, до нервной дрожи в сведенных судорогой пальцах ненавидел Учиху Саске.
И это чувство было чуть ли ни единственным, которое он испытывал. Во всяком случае, единственным по-настоящему сильным.
* * *
Когда Саске ближе к вечеру получил приказ от Хокаге явиться утром к ней в кабинет, он и не предполагал, что там соберется столько людей. Сакура сидела за столом Шизуне и разбирала какие-то бумаги (что, впрочем, неудивительно: год назад Тсунаде официально назначила свою ученицу своей же второй помощницей), прямо на подоконнике устроился Какаши с неизменной книжкой в руках, на двух стульях, предназначенных клиентам, с удобством расположились Ино и Акамару, рядом с ними стоял Киба и о чем-то беседовал с девушкой. Неджи, Шино и Шикамару вдумчиво подпирали стенку, сама Хокаге что-то негромко говорила явно встревоженному Ируке. Оставалось только радоваться, что не было этого бледного, Сая… Ха, такое впечатление, будто здесь собрался весь их выпуск и все остальные имевшие близкое отношение к Наруто люди, за исключением разве что тех, кто находился на миссии.
Впрочем – похоже, так оно и было.
Услышав стук аккуратно прикрываемой двери, Сакура вскинула голову. Остальные даже не пошевелились. Девушка какое-то время смотрела на Саске неузнающим взглядом, потом бледно улыбнулась, кивнула в качестве приветствия и негромко позвала – но ее голос легко перекрыл гул других голосов:
- Тсунаде-сама… Все в сборе.
Хокаге резко повернулась к двери, нахмурилась, потом тяжело опустилась в свое кресло. Остальные затихли и выстроились перед ее столом беспорядочным полукругом, даже Какаши соизволил слезть с подоконника, хотя книгу не убрал. Саске скривился и демонстративно прислонился спиной к двери.
Проклятье. Все это ему не нравилось. Сильно не нравилось.
- Что ж, - Тсунаде окинула каждого из присутствующих пристальным взглядом, прежде чем продолжить. – Полагаю, мне не нужно пояснять, по какой причине я собрала здесь всех вас.
Да уж, действительно, у них был такой большой выбор… из целого одного пункта.
Все молчали и отводили глаза. Саске раздраженно дернул уголком губ и первым нарушил молчание:
- Причина ясна. Каков повод?
Странно, почему его голос звучит так хрипло?.. Учиха с трудом подавил желание прокашляться.
Неотступно преследовавшая его тревога выдвинулась на передний план и заметно усилилась.
Что еще произошло? Что могло произойти такого, о чем он почему-то не знал?
…Он ведь, как и велела Хокаге, как решил он сам, все эти полторы недели продержал Наруто дома. Они только пару раз вечером вышли прогуляться… но Саске тщательно следил, чтобы этот усоратонкачи не мозолил глаза остальным жителям деревни… им совсем не нужны были вопросы…
Легкий, призрачный звон в ушах. Кончики пальцев почему-то дрожат… Учиха сложил руки на груди, стараясь сохранить хотя бы внешнюю невозмутимость.
Напряжение и ожидание.
Саске ненавидел предчувствия. Тем более – дурные предчувствия.
Он всегда предпочитал действовать и опережать.
Тсунаде поставила локти на стол, сцепила кончики пальцев, какое-то время внимательно смотрела на документы перед собой, потом негромко проговорила:
- Я не виню никого из вас… на самом деле, я даже предполагала, что что-то подобное может случиться… но не думала, что так скоро.
Напряжение усилилось. До треска в воздухе. Учихе на мгновение показалось, что все в комнате затаили дыхание… Он нахмурился и снова оказался тем единственным, кто решился прервать молчание:
- Хокаге-сама, при всем моем почтении, - никакого почтения в голосе Саске и в помине не было, - быть может, Вы все-таки сразу скажете прямо, а не будете путать нас окольными намеками?
Удивительно, и как только у него хватило сейчас дыхания на такую длинную фразу…
Стоявший неподалеку Неджи нахмурился, не поворачивая головы в его сторону:
- Учиха, соблаговоли быть повежливей.
Саске только громко фыркнул в ответ.
Ситуация его бесила. И нервировала. И он даже не знал, какое из этих чувств – раздражение или тревога – было сильнее.
Хокаге перевела на него темный, тяжелый взгляд и все так же размеренно, спокойно ответила:
- Прямо? Хорошо, будет вам прямо. Подробности состояния Наруто все-таки стали известны главам самых сильных кланов Конохи, - она помолчала примерно с полминуты, давая собравшимся возможность осознать в полной мере значение этих слов, и продолжила. - Остается радоваться лишь тому, что для большинства жителей деревни тайна все-таки продолжает оставаться тайной.
- Ваш голос звучит так, что радоваться почему-то совсем не хочется, - осторожно заметил Какаши.
Стоявший рядом с ним Ирука сжал руки в кулаки, явно сам не заметив этого.
Обычно молчаливый Шино неожиданно выступил чуть вперед:
- Об этом слышал тоже я. Отец говорил. Сухи, разговоры о том, что слишком опасен Наруто, в обычном своем состоянии в том числе, а сейчас – тем более. Им никто не верит почти. Но… - он пожал плечами и снова замолчал, спрятав лицо в высоком воротнике.
Пятая резко, с силой выдохнула, потерла лоб. И все так же спокойно, неестественно спокойно, сказала:
- Они боятся, что теперь, когда Наруто ослабил контроль, Девятихвостый может вырваться на свободу. И требуют… ликвидации проблемы, - она подняла голову и прямо посмотрела на своих подчиненных, на всех сразу. И раздельно, тихо добавила. – То есть казни.
Тревога лопнула, как пустой изнутри стеклянный шар, усеяв все вокруг мелкими осколками. Стекло в воздухе. Острое стекло, которое впивается в горло, в уши, в грудь. Жалит и режет. Мешает дышать.
Ка… з… ни?…
Окружающая реальность почему-то сразу стала слишком яркой и болезненно четкой. Полузакрытый тучами круг солнца за распахнутым окном, запах прелой листвы, воды и дыма, разом побледневшие лица остальных собравшихся.
И тишина. Оглушающая. Оглушительная.
Саске чуть склонил голову, позволяя челке упасть на глаза, и медленно, совсем негромко, почти задумчиво произнес:
- …Что ж, пусть приходят.
Свирепое синее сияние под опущенными веками. Черный и синий. И рыжий.
Ярко-ярко рыжий.
- Ты… Да как ты можешь!.. – потрясенно выдохнул кто-то, кажется, Киба.
- Саске, - голос Тсунаде прозвучал неожиданно громко и властно, так, что он просто не смог не посмотреть на нее. – Успокойся, - с нажимом велела Пятая. - Если ты вместо этого собственноручно казнишь полдеревни, никому легче не станет. И в первую очередь – самому Наруто.
Учиха резко выдохнул сквозь стиснутые зубы, но все-таки заставил себя кивнуть, старательно игнорируя изумленные и настороженные взгляды остальных.
Тсунаде откинулась на спинку своего кресла и демонстративно скривилась:
- В случае моего отказа они угрожают предать все это дело огласке, что немедленно вызовет в деревне панику… и приведет в итоге к тому же самому требованию. Мне милостиво выделили на размышления – либо исправление ситуации – две недели, начиная с сегодняшнего дня. И ни часом больше.
Наруто, а что бы ты сказал об этом? Ты, всегда наивно полагавший, что Хокаге обладает абсолютной властью, а также всеобщим уважением? Что Хокаге все обязательно должны любить и беспрекословно подчиняться его приказам?
…кретин…
Саске сжал губы в тонкую линию, требовательно глядя на Тсунаде, потом отрывисто спросил:
- На самом деле это все для них лишь повод, чтобы свести наконец старые счеты… я прав?
- После того случая тебя, конечно, считают героем… но в то же время у тебя по-прежнему остались недоброжелатели, которые считают, что носителя Девятихвостого стоит уничтожить. Так что постарайся пореже оказываться в центре внимания. Проще говоря – не выпендривайся.
Наруто широко улыбнулся, довольно зажмурившись:
- Ну что ты, Тсунаде-баа-чан, как я могу! – он с силой сжал ладонью левое плечо, чуть склонив голову набок. – Я ведь всего лишь самый обыкновенный дзенин.
Хокаге ничего не ответила. Но Учиха и так знал, что не ошибся. Нахмурился еще сильней и перевел взгляд за окно.
Ирука не выдержал и принялся нервно расхаживать по кабинету из угла в угол.
- Интересно… И кто именно является автором этих слухов? – протянул Какаши с нехорошей задумчивостью в голосе, потирая подбородок.
- Видимо, нам придется это выяснить, чем скорее, тем лучше, - Шикамару пожал плечами, потом чуть дернул уголком рта, раздраженно выдохнув. – Как же это все проблематично! Будто мне в семье неприятностей мало…
- В семье? – искренне удивился Киба. – А что у тебя опять не так? У вас ведь вроде как медовый месяц… второй год подряд, - он ухмыльнулся, демонстрируя клыки. Акамару веско гавкнул басом.
Шикамару скривился:
- «Вроде как» - хорошее слово. Темари последнее время стала слишком раздражительной и постоянно грозится бросить Коноху и вернуться к братьям… впрочем, это только мои проблемы, - опомнился он, нахмурившись и делая вид, что ничего не говорил.
…Как они могут?.. Как они могут так беспечно говорить сейчас о чем-то постороннем?..
Ирука продолжал расхаживать по комнате, пока Какаши наконец флегматично не перехватил его за рукав. Учитель даже не обратил на него никакого внимания, хотя остановился, и резко повернулся к Хокаге:
- Мы действительно должны предотвратить эти ужасные слухи! Пока не стало слишком поздно!
- Ну так вперед! – громко фыркнула Тсунаде, надолго прикладываясь к своей бутылке, которую успела извлечь из ящика стола. Потом продолжила, нахмурившись еще сильней. – Именно за этим я вас и позвала. Делайте, что хотите – но самое позднее через неделю вы должны с этим разобраться! В конце концов, ниндзя вы или где?! Мы с Сакурой и остальными медиками займемся Наруто. Его память необходимо пробудить как можно скорей. Потому что это становится уже по-настоящему опасным, - она протяжно выдохнула и снова потерла лоб рукой, вполголоса добавив. – Ведь никто не может поручиться, что эти слухи в итоге не окажутся правдой…
- Что?! – мгновенно возмутился Ирука. – Да как… да как… Да Наруто никогда не проиграет! Никогда не сдастся Девятихвостому!!!
Какаши ненавязчиво дернул его за рукав, который все еще продолжал сжимать в пальцах:
- Тише-тише, успокойся. Да-да, мы все и так прекрасно знаем, что Наруто твой любимый ученик и вообще почти названый сын, и ты переживаешь за него сильнее всех остальных вместе взятых, - видимая даже под маской улыбка сползла с его лица, сменившись какой-то мрачной серьезностью. - Ты что, правда думаешь, что мы позволим случиться чему-либо подобному? Так просто отдадим им Наруто?
Ирука какое-то время изумленно смотрел на него, потом медленно покраснел, резко высвободил руку и отошел к окну.
Саске скрипнул зубами. Все вокруг по-прежнему казалось слишком четким и ярким – как перед обмороком.
Хотя при этом нельзя сказать, что происходящее было для него большой неожиданностью…
- Как вообще могло дойти до этого? – очень тихо проговорила Сакура, глядя куда-то в пол и потирая плечи, словно ей было холодно. – Он ведь… он… - у девушки перехватило горло, и она замолчала, досадливо поморщившись.
Саске отстраненно отметил про себя, что, если б Сакура сейчас стояла рядом со стеной, то непременно врезала бы по ней кулаком. А значит – на месте стены остались бы только обломки.
Тсунаде не стала делать вид, будто не поняла, что имеет ввиду ее ученица. Тяжело вздохнула и усмехнулась чуть криво:
- Да, конечно, Узумаки Наруто – герой Конохи. Если бы не он, от этого места, скорее всего, остались бы одни только руины. Да и то вряд ли. Но – это было три года назад. Человеческая память коротка.
- Но ведь Четвертого помнят до сих пор! – протестующе воскликнул Ирука, отворачиваясь от окна.
- И при этом не помнят даже его имени, - отрезала Пятая. Потом продолжила более спокойно, словно размышляя вслух. - На самом деле люди воистину странные существа. Им свойственно считать, что, если герой совершил какой-то подвиг, пусть даже самый невероятный, но при этом – выжил, не погиб, сражаясь с врагом, не пожертвовал своей жизнью… такой подвиг в какой-то мере обесценивается. Уже кажется не таким значительным и героическим. Герой выжил – в то время как многие другие защитники деревни погибли. Неудивительно, что кому-то подобное кажется… неправильным, - при этих словах ее усмешка стала совсем кривой. - К тому же, многие в тот день Наруто не видели, и большинство считает, что он использовал силу Девятихвостого, что тоже… уменьшает его личные заслуги.
Ветер – расширяющейся воронкой, резкий и леденящий. Свирепый, безжалостный, такой сильный, что поневоле становится жутко. Стремительно кружит листья, уносит их куда-то вверх, кромсает в клочья, в мелкую пыль. И – столб невероятно яркой, слепящей светло-синей чакры, закручивающейся спиралью.
- Я не позволю вам разрушать мою деревню.
Все остальные молчали, сосредоточенно хмурясь и не глядя друг на друга. Тсунаде после небольшой паузы продолжила все тем же спокойным тоном:
- Они ведь не знают, что еще полгода после официальной выписки из больницы он начинал задыхаться после малейшей физической нагрузки и кашлял кровью по ночам… И что ему до сих пор продолжают сниться кошмары. Не так ли? – Пятая перевела пристальный взгляд на Саске, едва заметно приподняв одну бровь.
Учиха с силой стиснул зубы, до боли, до звона в ушах. Однако боль эта была слишком слабой, слишком ничтожной, чтобы отрезвить. Успокоить.
Какое она имеет право говорить это при всех?! Он совершенно не хотел, чтобы остальные знали! Это было не их дело!
Саске много более чем просто не любил об этом вспоминать. Но на самом деле еще одной причиной того, что он все-таки согласился переехать жить к Наруто, были эти проклятые, темно-красные полгода. Когда безмозглый усоратонкачи запросто мог угробить сам себя какой-либо очередной глупой выходкой, а значит, за ним необходимо было кому-то присматривать.
Неджи что-то негромко шепнул стоявшему рядом Шикамару, тот пожал плечами. Тсунаде уже в который раз обвела собравшихся пристальным взглядом, снова отхлебнула из бутылки и махнула рукой:
- Ладно, все, собрание окончено. Выметайтесь!
Еще какое-то время шиноби стояли, не двигаясь, потом дружно повернулись к двери, как одинаковые, послушные куклы – и снова замерли.
Саске даже и не подумал двинуться с места. Продолжал неподвижно стоять, скрестив руки на груди. Окинул каждого находившегося в комнате тяжелым взглядом и медленно, очень тихо проговорил:
- Если кто-нибудь расскажет ему про Девятихвостого… - он не закончил угрозу, позволив фразе повиснуть в воздухе.
За окном заметно потемнело, густые тяжелые тучи заволокли небо полностью. Ветер носил в воздухе мокрые опавшие листья.
Шиноби переглянулись. Стоявшая ближе всех к двери Ино удивленно моргнула:
- Н-но… Саске-кун, я понимаю, ты хочешь дать Наруто шанс пожить обычной жизнью, но…
Саске просто снова перевел взгляд на нее. Девушка вздрогнула и непроизвольно сделала шаг назад.
Акамару негромко заворчал. Киба придвинулся к Ино, касаясь ее плечом, и яростно уставился на Саске.
Тот неожиданно поймал себя на желании усмехнуться. Совсем не потому, что ему было весело. Оттолкнулся от двери рукой и отошел в сторону, позволяя остальным пройти.
Мир постепенно переставал казаться таким особенно ярко-четким и резким, возвращался к своему обычному состоянию.
Киба пропустил Ино вперед, снова покосился на Саске и негромко проворчал, проходя мимо:
- Скорей бы уж Наруто действительно в себя пришел, а то Учиха стал какой-то совсем неадекватный…
Саске демонстративно сделал вид, будто этих слов не услышал.
Неджи, выходя за дверь, тоже не удержался от тихого комментария:
- Учиха… Тебя бросает из крайности в крайность. Уж определись, чего ты по-настоящему хочешь.
Какаши просто хлопнул его по плечу. Сакура бледно улыбнулась, но, пожалуй, Саске был благодарен и за такую улыбку.
Остальные смотрели либо прямо перед собой, либо куда-то в сторону.
Наконец в кабинете остались только Учиха и Хокаге. Тсунаде мрачно, с грохотом поставила опустевшую бутылку на стол и нахмурилась, мрачно бросив:
- Предложение убираться относилось и к тебе тоже.
Саске вместо того, чтобы подчиниться приказу, шагнул ближе, пряча руки в карманы. И отрывисто спросил:
- Почему память все никак не возвращается?
Пятая промолчала, изучая собственный ноготь.
Учиха дернул уголком губ и попытался снова:
- Это… глупо.
Нелепо. Бессмысленно. Как что-то подобное вообще могло произойти с ним?
Как его, Узумаки Наруто, проклятого будущего Хокаге и просто ненормального всеобщего спасителя, могло сразить что-то настолько… простое?!
- Даже какой-нибудь великий, легендарный герой, прошедший невредимым все Пять Стихий и спасший полмира, - неожиданно заговорила Тсунаде, задумчиво глядя на какой-то очередной документ, - выживший после десятка смертельных ран и страшных переломов может в самый обычный день свалиться с лестницы и свернуть себе шею.
…Нет, спасибо. Не надо. Такого – точно не надо.
- Так что глупо это все или нет – решать не нам, - она вздохнула, еще какое-то время пристально смотрела на Саске, потом все же ответила. – Похоже, что сознание Наруто пытается самозащититься, отбросив все лишнее. На него снаружи давит слишком много чересчур сильных эмоций и чувств. Они его… разрушают. И – они также постепенно ослабляют печать.
Слишком много?.. Печать?..
Саске так и знал, что эмоции никогда не доводят до добра. Никогда. Какими бы они ни были.
…печать?..
- То есть, - медленно проговорил он, - Вы хотите сказать, что виной тому, что память все не возвращается, может быть Девятихвостый?
Пятая хмыкнула и чуть приподняла одну бровь:
- А как ты думаешь?
Саске отвернулся.
- Я… я не знаю.
Он ненавидел признаваться в чем-либо подобном.
Он ненавидел быть не в силах что-либо исправить.
Поняв, что больше Хокаге ничего добавлять не собирается, Учиха отрывисто кивнул вместо прощания и наконец покинул кабинет.
Ветер и молчание.
Когда Саске вышел на улицу, с темного, серо-свинцового неба уже начали срываться первые тяжелые капли. Он зачем-то подставил ладонь, поймал две или три, бездумно глядя, как тонкие холодные струйки медленно ползут к запястью… потом встряхнулся и поспешил вперед по улице.
Для полного, совсем абсолютного счастья ему сейчас не хватало только вымокнуть насквозь под каким-то дурацким дождем.
* * *
Многие считают, что в обязанности капитана входит распределение заданий между остальными членами анбу и поддержание строгой дисциплины в их рядах. Также капитану приписывается обязанность возиться с документацией, отчетами, сметами расходов и наградами-наказаниями. И еще он, по слухам, должен разбираться со всеми возникающими внутренними конфликтами.
Но на самом деле почти всем этим занимаются его помощники, остальные офицеры.
У самого капитана только две обязанности. Первая – он вместе с Хокаге проводит отбор воинов, достойных состоять в анбу, и следит за их психологической совместимостью.
И вторая – в теории он должен следить, чтобы никто из его подчиненных не погиб. Уметь так распределять их на задания, чтобы воины поддерживали и охраняли друг друга и чтобы при этом не страдала их эффективность как исполнителей.
Теперешний капитан умудряется быть везде одновременно. И с тех пор, как он стал капитаном, на практике во время миссий не погиб ни один из его подчиненных. Ранения были, тяжелые в том числе, а смертей – не было.
Капитан анбу должен быть очень хорошим психологом.
Очень хорошим.
А еще он должен быть просто сумасшедшим – потому что никакой нормальный человек не выдержит такой нагрузки и ответственности.
…впрочем – не более сумасшедшим, чем Хокаге.
* * *
Когда Саске и Наруто наконец стали любовниками, никого из их друзей это не удивило. Вернее, они просто были уверены, что обоих «заклятых противников» именно такие отношения связывали чуть ли не с самого начала. Во всяком случае, одержимость Наруто и его навязчивую идею «я-верну-Саске» все называли не иначе, как «влюбленностью» - сначала в шутку… потом и на полном серьезе. Правда, говорили об этом только тогда, когда были уверены, что сам Наруто ничего не услышит. Когда Саске все-таки вернулся… особенно если учесть, при каких обстоятельствах он вернулся… то, что они с Наруто все-таки пара, уже не вызывало сомнений ни у кого из близко знавших их людей.
Хотя, должно быть, они все очень бы удивились, если б узнали, что инициатором более… близких отношений был именно Саске, ибо эту роль дружно приписывали Наруто, эмоциональному, открытому, упорному и искреннему.
Впрочем, достоинства Узумаки – как и его недостатки – можно было перечислять практически до бесконечности.
…Все началось очень просто и как-то по-дурацки, спустя два месяца после помолвки Сакуры и Ли, когда Саске и Наруто возвращались с совместной миссии ранга А, изрядно вымотавшей их обоих. Обошлось без ранений, но общее состояние было каким-то подавленным и одновременно почти эйфорическим: можно спокойно смотреть на закатное небо, долго, столько, сколько захочется, и никто не будет отвлекать. Можно вдохнуть полной грудью, медленно, глубоко, не спеша, а не отчаянно хватать ртом воздух в попытке надышаться в последний раз. Чувства мешались в дикий коктейль – досада оттого, что они так долго провозились с, казалось бы, незначительным заданием; раздражение на себя же и тех, кто поручил им такую дурацкую миссию; спокойствие и расслабленность, потому что им теперь предстояли целых четыре свободных дня; умиротворение… просто потому, что они до сих пор живы и возвращаются домой.
Говорить ничего не хотелось, Саске был даже благодарен Наруто, хотя ни за что не признал бы этого вслух, что тот не доставал его своей обычной болтовней. Небо было абсолютно чистым, без единого облака, и очень высоким; закат красил деревянные заборы в рыжий и желтый, а волосы Наруто превращал в красно-золотые. Оба шиноби, не сговариваясь, остановились на углу своей улицы, под старым дубом, и засмотрелись на небольшой пруд, где важно прохаживались красноголовые журавли – Учиха давно не видел этих птиц в Конохе.
Молчание вдвоем было редким, но оттого только более ценным удовольствием.
И Саске сам от себя не ожидал, что нарушит это молчание именно он. Тем более – так. Просто в какой-то момент он посмотрел на резко очерченный солнечным светом профиль Наруто, его непривычно задумчивое лицо и вдруг задал вопрос, который мучил его уже более года:
- Зачем ты так старательно, отчаянно меня спасал?
Узумаки вздрогнул от неожиданности, перевел на друга изумленный взгляд, но прежде, чем он успел хоть что-либо ответить, Саске вскинул одну бровь и задумчиво протянул:
- Ради себя, не так ли?
Наруто расширил глаза и, чуть заикаясь, выдавил:
- Ч-что?..
Учиха чуть поморщился:
- Только не надо делать вид, что ты меня не понял, - он перевел взгляд на взлетевших, сея тучи брызг, журавлей и продолжил. – Я слышал уже не раз, что ты якобы обещал Сакуре, что вернешь меня… Но на самом деле я ведь зачем-то был нужен именно тебе, не так ли? Именно ради себя ты так хотел меня вернуть, да? Показать всем остальным, как ты силен. Что всегда добиваешься того, чего хочешь… и даже не будешь при этом интересоваться желаниями других, - Саске едва заметно усмехнулся и снова посмотрел на напарника. - Или скажешь, что я неправ?
Они так старательно избегали данную тему все это время… По обоюдному согласию не теребили старые раны…
Но – слова были наконец произнесены.
Какое-то время Наруто стоял с открытым ртом и откровенно непонимающим, чтоб не сказать ошарашенным выражением лица. Потом сильно нахмурился, скрипнул зубами и отвернулся, тем не менее ответив совершенно спокойным и ровным голосом:
- Тэме. Все-таки как ты можешь быть таким ублюдком?.. Вот честное слово, если б я не устал так сильно, врезал бы тебе сейчас с превеликим удовольствием!
Усмешка Учихи стала только шире. Ха, вряд ли. Впрочем, Узумаки всегда свойственно было так или иначе переоценивать свои силы…
- Так, значит, я все-таки неправ? – откровенно скептическим тоном повторил Саске.
Наруто даже не удостоил его взглядом, нервно дернув плечом.
Мм? Разве он сказал что-то не то?..
Так они молчали еще примерно с минуту. Учиха снова посмотрел на пруд, вдруг осознав, что на сей раз это самое молчание ему почему-то совсем не нравится. Покосился на напарника и задал второй волновавший его вопрос, постаравшись, чтобы голос звучал как можно беспечней:
- Эй, усоратонкачи, я вот еще что давно спросить хотел… Ты что, все эти годы только носился за мной и даже не озаботился завести себе девушку… или парня?
Наруто вздрогнул всем телом и стремительно развернулся к нему, яростно сверкая глазами, но Саске снова не дал ему ничего ответить, усмехнувшись совсем широко и добавив:
- О, признаться, подобное постоянство мне льстит.
На самом деле он в тот момент не подразумевал ничего такого… хотя и слышал пару раз краем уха перешептывания остальных о неких «узах», якобы связывавших его и Узумаки.
Слухи всегда глупы и нелепы.
Впрочем…
Наруто сжал кулаки, покраснев от крайнего возмущения, и почти прошипел:
- Ты, ты, ты… да катись ты к… Орочимару и всем Акацки разом!!!
- Не выйдет, даже при всем желании. Если ты вдруг забыл – они уже все благополучно померли, - немного помолчав, Учиха не удержался и продолжил «допрос». – Но ты хотя бы с кем-нибудь целовался? Не считая того нашего первого поцелуя в Академии, разумеется.
Саске неожиданно поймал себя на мысли, что ему по-настоящему нравится дразнить Наруто.
Тот от возмущения не мог никак подобрать слов, продолжая бешено сверкать глазами, потом наконец прорычал:
- Урод! Представь себе, да! Проклятье, да ты сейчас ведешь себя точно так же, как Сай: этот бледный тоже вечно достает меня рассуждениями на тему размера моего… г-хм… да еще и в гей-бар недавно звал…
Саске нахмурился, поняв вдруг, что такое особое внимание Сая к Наруто ему почему-то совсем не нравится. Однако решил все же продолжить игру, невинно уточнив:
- Но ты ведь, разумеется, не согласился?
Наруто зарычал громче и вдруг бросился на него с кулаками, рявкнув:
- Кретин, в Конохе нет гей-баров!!!
Саске без труда увернулся, поймал напарника за руку и впечатал спиной в дерево. А после, улыбнувшись внезапной мысли, чуть наклонился и поцеловал Наруто в губы. Тот от неожиданности оцепенел, потом, протестующе замычав, попытался вырваться, отчего Саске только углубил поцелуй, крепко удерживая свою жертву за запястья… а потом Наруто вдруг начал отвечать – с яростью, почти агрессией, пытаясь перехватить инициативу. Разумеется, Саске этого ему не позволил.
Шум ветра в голове и почему-то – привкус кисло-сладких осенних яблок на кончике языка. И слепящее даже сквозь закрытые веки солнце.
Ни тот, ни другой не заметили, когда они успели сползти вниз по стволу дерева. Наконец прервавшись, какое-то время просто сидели друг напротив друга, соприкасаясь лбами, и тяжело дышали с таким усердием, словно это было какой-то крайне важной миссией. Потом Саске медленно поднялся на ноги – запястья напарника он уже давно выпустил – привычно спрятал руки в карманы и снова усмехнулся, на сей раз едва заметно.
Что ж, Наруто не обманул: целоваться он правда умел. Интересно, кто?.. Неужели кто-то из девушек?.. Впрочем, практика ему явно не помешала бы.
- Извращенец, - пробурчал Наруто, но голос его звучал как-то неуверенно.
Саске не счел нужным отвечать и просто протянул напарнику руку, помогая подняться.
В ту ночь они впервые переспали. И все вдруг встало на свои места. Хотя Наруто с утра и ворчал, что у него дико болит задница, но Саске с ухмылкой ответил ему, что это только с непривычки.
С того дня Учиха стал пристально следить, чтобы никто не подходил к Наруто слишком близко. В особенности – девушки, Сай и Неджи. Шикамару, с которым Наруто неожиданно особенно сдружился, Саске еще кое-как терпел: во-первых, это был Шикамару, а во-вторых – у него была жена. Причем такая, от которой бегать на сторону, даже при всем желании, было бы слишком… проблематично.
Учиха Саске был диким собственником, ревнивым и властным. В основном потому, что слишком мало любви ему доставалось в жизни.
Учиха Саске был диким собственником – и ему нравилось им быть.
* * *
Ветер рвал тучи в клочья. Бесформенные, мутные клочья, сырые ошметки грязно-серого цвета. Они медленно, с угрозой ползли по небу, время от времени проливаясь на землю холодным дождем.
Впрочем, никакого принципиального значения погода не имела. Просто портила настроение.
Но пока она не портит их планов – вполне можно стерпеть и дождь, и снег, и треклятый ветер.
Такеши повыше поднял воротник, ежась от холода. Ветер он никогда не любил. И не только потому, что тот постоянно сдувал челку с лица, обнажая изуродованную щеку.
Просто у ветра была свобода, которой всегда не хватало самому Хидеаки.
Хм-м, похоже, дождь настраивает его на философский лад. Забавно. Шиноби едва заметно усмехнулся и ускорил шаг. Лучше бы все-таки успеть все закончить до того, как начнется настоящий ливень.
Небольшой одноэтажный дом на углу улицы, с рыже-красной черепичной крышей и зелеными ставнями на окнах, совершенно не казался необычным… если не знаешь, кто в нем живет.
Бешеных зверей надо держать в клетках – кажется, так всегда говорил сенсей? Видимо, Хокаге-сама этого мнения все же не разделяет… Жаль.
Такеши улыбнулся и решительно нажал на дверной звонок. Пронзительную, совсем не мелодичную трель почти не было слышно за шумом ветра. Раздавшиеся сразу же торопливые шаги тоже едва можно было различить, но Хидеаки все же успел благоразумно отступить назад, прежде чем дверь резко распахнулась.
- Саске, ну наконец-то ты вернулся, а я уже начал волно… ой… - Узумаки осекся, удивленно глядя на гостя, потом как-то неуверенно добавил. – Здравствуйте…
Светлые волосы, яркие даже в пасмурном полусвете дождливых сумерек, огромные глаза, еще по-мальчишески чуть округлое лицо…
Что ж, похоже, слухи не врали. Узумаки действительно изменился. Сильно. Конечно, Такеши раньше не был с ним близко знаком, но… слышал он об этом мальчишке много самого разного. И далеко не всегда лестного. Неуверенное смущенное существо на пороге под эти описания явно не подходило.
Впрочем, Хидеаки не стал бы особенно доверять этим переменам. Кто знает, чего можно ожидать от Девятихвостого?
Все-таки сенсей по-настоящему мудр и предусмотрителен.
Такеши улыбнулся шире, взъерошив волосы на затылке, отцепляя от шеи неприятно липкие от воды длинные пряди:
- Здравствуй, я…
«Сказать, что мы были друзьями?.. Нет, слишком категорично и рискованно».
- …друг Ируки-сенсея. Он просил кое-что тебе передать.
Узумаки мгновенно просиял счастливой улыбкой и чуть посторонился:
- Ано-нэ, проходите, я вам чаю сделаю…
- Нет-нет, спасибо, не стоит утруждаться! – Такеши поспешно вскинул руки ладонями вверх. – Боюсь, у меня нет времени… Я действительно зашел только для того, чтобы отдать тебе одну вещь. Вот, держи! – он достал из-за пояса и протянул мальчишке небольшой свиток.
Свиток, полностью посвященный истории двадцатилетней давности. Чрезвычайно важной истории. Так уж получилось, что Такеши пару дней назад действительно вместе с Ирукой отбирал различные научные свитки и книги в библиотеке Академии, предназначенные для Узумаки. И просто не смог удержаться от небольшого эксперимента.
Мальчишка взял свиток, повертел в руках одновременно с недоумением и любопытством.
Хидеаки улыбнулся шире, поправил челку, и, коротко попрощавшись, двинулся прочь, не оборачиваясь.
Он совсем не был уверен, что Узумаки сейчас помнит о Девятихвостом. Да знает ли он вообще о существовании Зверей?
Что ж… значит, узнает. Такеши сильно сомневался, что друзья Узумаки решили рассказать ему правду о демоне. Остается только жалеть, что сам Хидеаки не увидит лица этого мальчишки, когда тот прочтет свиток. Как он отреагирует? Что подумает? Что почувствует?.. Догадается ли, что младенец, о котором идет речь, - это он сам? Или поставит в тупик неожиданным вопросом своих друзей?
Такеши всегда любил экспериментировать. По сути, это вообще была чуть ли ни единственная вещь, которую он любил. Которая вызывала у него положительные эмоции.
Хотя на самом деле свиток сам по себе не имел никакого значения и был только поводом, чтобы… «зайти в гости». И теперь Такеши узнал то, что ему было нужно.
Он никому не доверял и хотел убедиться сам. В том, что Узумаки действительно потерял память… а значит, стал практически не опасен.
Краем глаза Такеши заметил движение на крыше. Фигура в маске. Он хмыкнул и притворился, что ничего не видит.
Что ж, можно готовить следующий шаг. Их план близок к завершению.
* * *
В коридорах было нестерпимо душно. Так, что приходилось отчаянно хватать воздух ртом, часто-часто, буквально проглатывать эти жалкие крохи кислорода… и все равно задыхаться на каждом шаге.
Душно – и парадоксально холодно. Настолько, что он уже почти совсем не чувствовал ступней и кончиков пальцев. Ледяной пол, жалящий, скользкий. Ледяные стены, сырые, тяжело давящие сверху своей каменной громадой.
И темнота. Темнота, в которой теряются очертания проклятых коридоров. Разгоняемая только мертвенно-бледным светом подозрительных поганок, кое-где проросших сквозь камень, питающихся постоянной сыростью.
Темнота, холод и отсутствие ветра.
Три вещи, которых он всегда боялся больше всего.
Бабочка. Красивая-красивая бабочка. Тонкие, ажурные крылышки в серебристой пыльце, ясно-голубые, яркие, такие, что практически теряются на фоне неба. Бабочка – свободная, красивая, чистая. Наверное, счастливая.
Так хотелось поймать эту бабочку, хотелось нестерпимо! Нет-нет, не для того, чтобы лишить ее свободы, ни в коем случае!.. Просто… просто хотелось рассмотреть ее получше. Полюбоваться. Изучить тонкий темно-синий узор на полупрозрачных крылышках. Так хотелось, чтобы она хотя бы ненадолго села к нему на пальцы, хотя бы на пару мгновений, хотя бы на долю мгновения…
Бабочка-мечта.
Он отчаянно тянул к ней руки, но неуклюжие замерзшие пальцы не желали слушаться. А бабочка легким, танцующим движением ускользала, летела вперед, вела за собой…
…а потом вдруг села на плечо другого мальчика.
Темные волосы, темные глаза, кожа бледная, как снег на цветочных лепестках. И яркая бабочка-мечта на темной ткани одежды.
Он остановился в нерешительности, потом робко сделал шаг вперед. Улыбнулся, тоже пока еще нерешительно… протянул руку…
«Поиграй со мной?.. Пожалуйста… поиграй… со… мной…»
Какое-то время темноволосый мальчик пристально смотрел на него…
…словно ждал…
А потом, когда он уже решился сделать следующий шаг – вдруг развернулся и спокойно двинулся прочь.
Медленно – но так, что невозможно было догнать.
Ушел. Прочь. Оставил. Бросил.
Унес.
Унес бабочку-мечту.
Бесплотные голоса вдруг без предупреждения стали громче, слились в сумасшедшую какофонию, ввинчиваясь в уши, до боли, до гула в голове. Он споткнулся, чуть не рухнул на ледяной пол – еле успел удержаться рукой за шершавую стену, рассек до крови пальцы.
Холодно. И посреди этого холода – почему-то что-то странное, теплое на лице.
Вперед. Все равно вперед. Всегда – только вперед.
…ушел…
продолжение в комментариях