Название: "Сражения нынешних дней"
Персонажи: Шикамару, Чоуджи
Рейтинг: R
Жанр: джен, немного ангста
Предупреждение: пафос. и еще мне сказали, что по Чоуджи у меня ООС...
Статус: закончен
Дисклеймер: вселенная, герои - Кисимото. ошибки и косяки - мое.
Саммари: написанная мною некоторое время назад дурацкая и наивная история, к канону и центральному сюжету никакого отношения не имеющая. по сути - просто длинный спор двух старых друзей, столкновение двух мировоззрений. происходит спустя пару месяцев после таймскипа.
ЗЫ пишу в сообщество первый раз... страшно...
читать дальше
Эй, Марко! Скажи, почему я убиваю людей, хотя я – врач?
манга «Цельнометаллический алхимик»
- Так куда сгружать-то их, Нара-сан? – сухонький мужичок в драном кимоно нервно переминался с ноги на ногу, всем своим видом демонстрируя желание побыстрей избавиться от ненавистного груза и убраться восвояси.
- Что, опять новая партия? – Шикамару в белом медицинском халате, уляпанном грязью и еще чем-то (Чоуджи даже и думать не хотелось, чем именно), устало пощелкал невесть откуда взятой бензиновой зажигалкой и кинул обратно в карман. Чоуджи еще ни разу не замечал друга курящим, но не удивился бы, узнав, что Шикамару все же перенял от Асумы-сенсея и эту вредную привычку. – Исихара, мы же договаривались: до пятницы больше никого не привозишь!
Запряженная в повозку лошадь, испуганно косясь по сторонам, в нетерпении била копытом мерзлую землю. Ей тоже хотелось поскорей покинуть это проклятое место. Место, где пахло разложением и смертью. Животное не понимало, как люди могут по доброй воле находиться здесь, как удерживаются от порыва со всех ног бежать прочь, спасая собственную жизнь.
- Ну… так болеют ведь, Нара-сан… Везем сюда… Куда нам их девать-то?
- А мне куда?! И ты тоже хорош, Исихара! Утро же еще, погляди, полседьмого! – Шикамару пощелкал ногтем по карманному хронометру. – Ты, выходит, их всю ночь вез?
- Всю ночь, а как же? Об ихних жизнях пекся!
- Хрена с два ты об их жизнях пекся! Ты от заразы хотел поскорей избавиться! Холодно ночью, сколько повторять? Они же у тебя перемерзли все в дороге к чертовой матери! Ты саке насосешься, тебе-то наплевать, а им каково? Полповозки трупов, я отсюда вижу!
- Да все едино перемрут…
- Не зли меня, Исихара, а то жестоко пожалеешь! Эх… Ладно. Вон к тем палаткам вези, там у тебя их примут.
- Нара-сан, я пока вас ждал, тамошнюю сестру милосердия спрашивал… Говорит, некуда уже…
- Тогда пускай прямо на улицу кладут. Брезента постелют или рванья какого, главное – чтоб не на голую землю. Мне наплевать, где они эти тряпки искать будут. Да… И еще одно. Которые уже не шевелятся, тех обратно отвезешь – на пустырь, где вы трупы сжигаете.
- Но…
- Никаких «но», Исихара! У меня тут госпиталь, а не крематорий! Все, езжай!
Недовольно ворча, возница все же взобрался на повозку и поворотил в сторону дальних палаток. Лошадь, желая согреться, дала ходу и покрытая инеем масса человеческих тел на телеге затряслась, задрожала в такт пляшущим по неровной колее колесам.
- Чоуджи, скажи: сегодня вторник или среда?
- Сегодня понедельник, Шикамару.
- Твою мать… - Нара, сунув руки в карманы, развернулся и зашагал в сторону лаборатории – четырех поставленных квадратом железных фургонов. Акимичи последовал за ним.
Понедельник, да?.. А точно ли? Солнце, будто сонная муха, начало лениво карабкаться по небосклону, превращая иней на палатках в сияющие капли воды, и теперь лишь плавающие в лужах льдинки напоминали о ночном холоде. Чоуджи согрелся – настолько, что почувствовал зверское желание пойти плотно позавтракать. Правда, мысль о пациентах чумного лагеря, эту ночь не переживших, поубавила юноше аппетита… но лишь самую малость. Все-таки он тут далеко не первый день.
Сколько они уже тут? Четыре месяца? Да, четыре с небольшим. Разразившаяся в Краю Молнии чума стала шоком для всех близлежащих земель. До сих пор считалось, что все инфекционные заболевания давным-давно побеждены медицинскими техниками синоби и неизлечимых болезней больше нет. Вернее, таких болезней, которые нельзя было бы остановить, ограничить их распространение.
Эта разновидность чумы отсутствовала во всех справочниках, а потому еще не успела получить собственного названия. Средства массовой информации именовали ее «Северной чумой». По единственной имеющейся гипотезе в Край Молнии она попала на торговом корабле, пришедшем с северного континента, где вспышки подобных болезней – не редкость.
Но там – вспышки, а здесь – эпидемия, держащая в страхе миллионы людей. Даймё Края Молнии среагировал быстро и адекватно, однако введенный им карантин не сумел удержать чуму – она прокатилась по всей стране, собирая свой страшный урожай. Даймё и лидеры Скрытых Деревень других Краев установили строжайший запрет на въезд в Край Молнии сушей и морем, торговлю с Молнией и любые операции синоби на ее территории. Лишь гуманитарная помощь шла непрекращающимся потоком, но и этого было мало.
Некоторые Скрытые Деревни направили в Край Молнии своих экспертов-вирусологов с целью поиска вакцины от чумы. Не осталась в стороне и Коноха, несмотря на, мягко говоря, натянутые отношения со Скрытым Облаком. Впрочем, единодушием тут и не пахло. Куда ни пойди, с кем ни заговори, беседа в конце концов сводилась к чуме и международной помощи. Кто-то искренне жалел северян, кто-то отмалчивался – это Чоуджи еще мог понять. Но раздающиеся тут и там возгласы типа «Вот и правильно! Пускай все передохнут!» выводили его из себя. Война – войной, тем более что она еще не началась, но неужели можно кому-то всерьез желать подобной участи? Не просто умереть – разложиться заживо, подохнуть как канализационная крыса, в мучениях и вони!
Но у Хокаге-сама нашлись свои резоны, и от бывших врагов она решила не отворачиваться. Ну, а когда дело касается эпидемий и вирусов, в Конохе одна дорога – в клан Нара.
Клан Нара – далеко не такой многочисленный, как, скажем, Хьюга или Учиха до его уничтожения, да и особенным влиянием он не обладает. Но все, даже малые дети, в Конохе знают: теоретически Нара, если захотят, могут в любой момент уничтожить деревню. Для этого им всего-навсего надо вытащить из запечатанных хранилищ штамм какого-нибудь давным-давно сгинувшего вируса и спустить его в водозаборник. Разумеется, все запасники находятся под строжайшим контролем Хокаге. Но, несмотря на это, другие кланы с давних времен почему-то опасаются конфликтов с Нара.
Как говорится: во избежание.
Клан ниндзя-фармацевтов помимо основного семейства составляют еще и другие, вассальные Нара семьи. Народу там хватает, в специалистах недостатка нет, а отщепенец Шикамару, наперекор воле отца выбравший стезю инструктора в академии – уж точно не самый квалифицированный фармацевт в клане. Но руководить экспедицией Пятая назначила почему-то именно его. Сам Шикамару о том говорить отказывался, ссылаясь на волю семьи, да Чоуджи и не расспрашивал – задание есть задание. Тем более что дело-то благое. Он понимал: посылая команды вирусологов, даймё и вожди Деревень прежде всего хотят обезопасить себя и свой Край от заразы. Но корысть - корыстью, а вакцину, так или иначе, нужно было найти.
И ее нашли, да не кто-нибудь, а группа Конохи. Их небольшая передвижная лаборатория исколесила весь Край Молнии, побывала тут и там. Сам он, Акимичи Чоуджи, был приставлен к Шикамару вроде как телохранителем. Все-таки Облако исконно враждует с Конохой, а Нара должен был сосредоточиться на исследованиях, а не на собственной безопасности. Чоуджи не раз случалось работать телохранителем, но телохранителем синоби, да еще и лучшего друга к тому же – это впервые. На подобную миссию, где ты каждую минуту рисковал заразиться смертельной болезнью, нельзя посылать кого ни попадя, и Пятая, пользуясь возможностью самоустраниться от неприятного решения, кинула клич на добровольца. Вызвались несколько человек, в том числе Ино, Ли, Киба и, конечно, он, Чоуджи. Вызвался бы и Наруто, но ни его, ни Сакуры, ни странного паренька по имени Сай на тот момент в деревне не случилось.
Чоуджи терялся в догадках: выбрала ли Пятая Чоуджи из-за того, что как друг он мог стать для Шикамару лучшим телохранителем? Или просто он казался ей наименее ценным? Мол, заразится, помрет – да и не жалко.
В Краю Молнии, сказать прямо, они повидали ВСЯКОЕ. Опустевшие города и деревни, разруху, отчаянье, ужас и трупы, трупы, трупы. Горы обезображенных чумой трупов. Мужчины, женщины, старики и дети – болезнь не выбирала себе жертв, поражая всех подряд. В тех селениях, где еще осталось кому поддерживать порядок, тела сваливали в кучи и сжигали. В иных мертвецы лежали прямо на улицах, в домах и храмах, и больше некому было их убрать. Как-то раз лаборатория посетила крупный город, прежде насчитывавший сто пятьдесят тысяч жителей. Теперь он был пуст. Абсолютно. Некрополис. Город Смерти.
Поначалу Чуджи удивился, при такой анархии совершенно не увидев мародерства, и лишь потом понял: мародеры не трогали имущество умерших, боясь заразиться. Самих коноховцев добрые духи миловали, ни один из них более чем за два месяца не заболел и не умер. Сперва их везде сопровождали синоби Облака: озлобленные, оскорбленные необходимостью принимать помощь от старых врагов. Так однажды случилось с Песком, но Песок все ж не страдал от страшной эпидемии. Потом на них плюнули. Собрав достаточно образцов, Шикамару приказал остановиться неподалеку от одного из гетто для зачумленных и начал углубленные исследования. Эксперты Нара трудились денно и нощно, и неделю спустя плодом их трудов стала вожделенная вакцина. Но ее еще предстояло испытать!
Результаты оказались спорными: половина заболевших все равно умирала, но, поскольку никакой альтернативы все едино не существовало, вакцину Конохи приняли на ура. Шикамару обнародовал ее состав и способ изготовления, чтобы ее параллельно смогли делать и медики Облака и экспедиции других Краев.
Казалось, панацея найдена, как вдруг с восточного побережья Края Молнии пришла пугающая весть. Новая разновидность чумы. Вирус, вызывающий болезнь, мутировал, и прежняя вакцина на него не действовала. Более того, заболевали даже те, кто излечился от чумы с помощью вакцины Шикамару. И специалисты Нара снова принялись за работу.
Теперь Чоуджи было еще больней смотреть на агонизирующий Край Молнии. Люди, только-только получившие надежду, уверовавшие, что одолели болезнь, подверглись новому испытанию. День проходил за днем, а Шикамару лишь разводил руками – мутировавший вирус покуда был его команде не по зубам.
И опять – странствия по безжизненным землям, сбор образцов. Шикамару надеялся найти человека из ранее заболевших, но излечившихся первой вакциной, который приобретенным иммунитетом сумел бы победить новую чуму. Тщетно. Это походило на бои с переменным успехом, вот только потери здесь несла лишь одна сторона – люди…
Угасший, а затем вновь воспрянувший ужас бичом ударил и по другим Краям. На Нара и остальных вирусологов стали давить, требуя результатов. Но результатов не было. Чума продолжала свирепствовать, грозя перекинуться на южные земли. Чоуджи убеждал себя: такого не случится, Шикамару сделает и вторую вакцину…
Верил ли он в это сам? Пожалуй, да, верил.
Четыре месяца с тех пор, как они покинули Коноху и вместе с ней – как будто бы мир живых. В принципе, без разницы, где приводить изыскания, если образцов – завались, и все они одинаковые, все смердят, гниют и умирают. Тот чумной госпиталь, где они стояли сейчас, когда-то находился под протекцией непосредственно Деревни Скрытого Облака, и главным врачом тут был настоящий ниндзя-медик. Сначала заболел и умер он, а после – и все его коллеги. Но госпиталь-то остался. И Шикамару волевым усилием взял обязанности главврача на себя, переложив исследования на своих людей.
Сколько им тут еще кантоваться? Пока вакцину не найдут? Пока не убедятся, что ее создать невозможно? Или пока сами все не заразятся и не умрут? Год катился к завершению, дождливая осень сменилась зимой, принесшей с собою заморозки и пронизывающий до костей холодный ветер. Пару раз даже выпадал снег, которого, по словам местных, тут не видали уже лет десять (а в Краю Огня с его теплым континентальным климатом – так все пятьдесят). Холода грозили Краю Молнии новой волной смертей: теперь от голода. Собирать урожай в этом году было некому, а гуманитарной помощи, конечно, на всех не хватало… Да и в госпитальную жизнь зима внесла свои коррективы. Пропали жирные черные мухи, вечно роящиеся над больными, кишмя кишащие на гнойниках и открытых ранах, заползающие в уши и ноздри зачумленных. Мухи, кроме всего прочего, разносили заразу. Поэтому их исчезновение стало для здоровых – медсестер и команды Шикамару – настоящим облегчением, чего нельзя было сказать о больных. Ночью температура воздуха падала ниже нуля, и те, кого пока еще не доконала чума, один за другим замерзали насмерть.
Для трупов отвели небольшой овражек близ госпиталя. Вообще-то их полагалось сжигать, но заниматься этим было просто-напросто некому. Никогда в жизни Чоуджи не видал и не думал, что увидит где-либо потом, столько мертвецов зараз – особенно детей, которых болезнь убивала быстрей всего. Сперва чуунин не верил, что, вернувшись в Коноху, сумеет описать увиденное хоть какими-то словами, настолько сюрреалистичным и чуждым казалось происходящее вокруг. Спустя некоторое время он засомневался в целесообразности любых объяснений… а потом и вовсе разуверился в возвращении домой… Не то, чтобы он смирился с гибелью, но четыре месяца в царстве смерти, да еще при постоянном страхе заразиться, уничтожат боевой дух у кого угодно.
- Чоуджи, ты завтракать-то идешь? – Шикамару по проржавевшей лесенке вскарабкался в один из четырех лабораторных фургонов, служивший коноховцам одновременно и спальней, и штабом, и столовой.
- Иду, конечно, - ответил тот, правда, без особенной уверенности, оттого что аппетит, постоянный спутник Чоуджи, неожиданно куда-то подевался. Он, было, полез вслед за другом, и тут фигура Шикамару в белом халате качнулась и стала заваливаться на бок. Чоуджи хотел его подхватить, чтобы тот не сверзился с лестницы, и тотчас понял: это не Шикамару падает, а весь фургон вместе с ним. Нет, не фургон! Поверхность земли с палатками, фургонами и виднеющейся вдалеке кромкой леса канула куда-то вниз, перед глазами чуунина мелькнуло небо и… ничего не стало.
***
- Как давно он заразился?
- Ну… Температура тела – сорок два градуса, кожные покровы раздражены, но гнойных образований пока нет. Судя по симптомам: двое или трое суток назад.
Сквозь неясный гул в ушах Чоуджи слышал чьи-то голоса – слабо-слабо, будто издалека. Перед глазами стоит черное марево… или у него просто глаза закрыты?.. Но открыть их сил не было.
- Первые симптомы проявляются через двадцать часов, а он вел себя как ни в чем не бывало, - этот голос совершенно определенно принадлежал Шикамару, - почему так? Я не верю, что Чоуджи струсил и оттого промолчал.
- Я тоже, Шикамару, - ага, а это Нара Осаму, заместитель начальника экспедиции. – Думаю, дело в его сильной иммунной системе. Организм некоторое время боролся с вирусом самостоятельно, прежде чем проиграть. Хотя, должен признаться, такого мы еще не видали.
- Ну… все-таки Чоуджи – один из самых выносливых синоби Конохи.
Погодите… постойте… это что же… он сам, Чоуджи, заразился?! Выходит, теперь он… умрет?!! Все тело горело как в огне, каждый вздох давался с трудом, к горлу подкатывала тошнота, но и пошевелиться никак не выходило…
- И что теперь?
- Как это что? Колем ему «четырнадцатую», пока не началось разложение тканей, и не пошел сепсис. Я не позволю ему умереть, - голос Шикамару звучал ровно и спокойно, так, словно он не сомневался в том, что сумеет излечить Чоуджи от смертельной болезни, - он мой лучший друг и ниндзя нашей деревни.
- Шикамару, ты сам знаешь: время для «четырнадцатой» еще не пришло. Даже близко нету.
«Четырнадцатая»? Что за «четырнадцатая»?!
- Никому больше колоть не будем.
- А ему как объясним его чудесное выздоровление?
- Чоуджи я беру на себя.
- Шикамару, это нарушение приказа Хокаге-сама!
- Я тут командую, Осаму! Все под мою ответственность!
- На тебе и так слишком много ответственности! Пятая с тебя голову сымет!
- Моя голова, не твоя. Открывай сейф. Сначала – «четырнадцатая», потом коли антибиотиками по обычному курсу. Надо заразу задавить, пока он заживо не сгнил.
От мысли о перспективе сгнить заживо в и без того зыбком сознании Чоуджи все помутилось, и он снова провалился в небытие.
***
Выздоравливал он тяжело и долго, то едва не крича от невыносимой боли, то опять впадая в наполненное бредом беспамятство. Потом, уже придя в себя и лежа в изоляторе лаборатории, Чоуджи много размышлял о том невольно подслушанном разговоре. «Четырнадцатая». Что это? Вакцина против мутировавшего вируса? Выходит, Нара уже нашли ее, но по какой-то причине пока не распространяют? Но почему? Ведь люди вокруг мрут как мухи! Шикамару посещал Чоуджи ежедневно, осматривая его, справляясь о самочувствии. Но тот ни о чем его не спрашивал, делая вид, что еще слишком слаб для каких-либо расспросов. Казалось, Шикамару ждет требования рассказать правду… но Акимичи молчал. Молчал и Нара.
Чума отступила, но дала осложнения на печень и легкие, и выписка из изолятора все откладывалась и откладывалась. Минул Новый Год – мрачный, безрадостный, и вот, наконец, долгожданный день настал. Чоуджи вышел на улицу и зажмурился от холодного зимнего солнца. Да… уже более полугода чума терзает Край Молнии, и не видать ей конца. Ничего не менялось. Исихара все так же вез заболевших в госпиталь, где они и умирали. И так – по всей стране. Поселения пустели, всякая надежда на спасение уже покинула людей. А Нара… Нара вели непонятную игру.
В один из вечеров Чоуджи выловил Шикамару возле въезда в лагерь – тот стоял, задумавшись, сунув руки в карманы халата.
- Ты жутко похудел, Чоуджи, - бросил он невесело, заметив приближение друга.
- Была тому причина. Шикамару, - Чоуджи нахмурил брови, - давай начистоту. В тот день… когда я упал на лестнице, я сквозь бред слышал твой разговор с Осаму. Про какую-то «четырнадцатую». Про то, что еще не время ее использовать. Шикамару, у вас ведь уже есть вакцина? Иначе как ты вылечил меня? Ответь!
Шикамару затравленно огляделся по сторонам, явно желая убедиться, что их никто не подслушивает.
- Пошли в лабораторию, Чоуджи!
- Но…
- Пошли, говорю!
***
В полутемной лаборатории царило тяжелое молчание, нарушаемое лишь тиканьем настенного хронометра, да звоном разномастных склянок в шкафу, среди которых сейчас что-то выискивал Шикамару. Поиски продолжались долго, но себя целиком и полностью оправдали: на столе один за другим нарисовались два стакана, чайник с давным-давно остывшим чаем и литровая бутыль с красноречивой надписью «СПИРТ ЭТИЛОВЫЙ».
- Что это? – спросил Чоуджи, когда они уселись за стол друг напротив друга.
- Что написано, то и есть, - ответствовал Шикамару, почесывая кадык, - не бойся, он разбодяженный. Да слабенький совсем – рука дрогнула, когда разбавлял.
- Пропил все здоровье, вот руки и дрожат, - проворчал Чоуджи, но, к собственному удивлению, от выпивки отказываться не стал. Сам он пил мало, по праздникам и только саке, а вот Шикамару – напротив, и в Конохе любил глотнуть пивка. Да и чего покрепче тоже. Здесь же, в этой проклятой экспедиции, они вместе пьянствовали уже не первый раз, так что предложению друга Чоуджи не удивился нисколько.
- Давай, - Нара разлил по маленькой, - за твое выздоровление. Рад, что ты выкарабкался.
- А уж я-то как рад! – чокнулись, выпили. Шикамару, скривившись, занюхнул отворотом халата, а не столь тренированный Акимичи запил спирт холодным чаем. – Шикамару, я понимаю: приказ Хокаге-сама, секретность, все дела. Но мне-то ты расскажи! Все-таки полгода уже вместе в этой выгребной яме! Клянусь, я никому не выдам!
- Расскажу, Чоуджи… расскажу, - фармацевт сразу будто бы сник, - только молчать не клянись. Хотя, конечно, придется. Через полчаса будешь орать и от этой клятвы отказываться.
- Я от клятв не отказываюсь!
- Это оттого что я тебе еще ничего не рассказал.
И затих. Сидит, пустой стакан созерцает. Было видно: говорить Нара не хочется – тяготила его правда. Так тяготила, что и вспоминать о ней было больно.
- Ладно, Шикамару. Я начну. Что такое «четырнадцатая»?
- А что это, по-твоему, может быть? Это вакцина от мутировавшего вируса чумы. Вакцина, способная даже больного, находящегося на последних стадиях заболевания, поставить на ноги. Панацея – иначе и не назвать. Она действует настолько эффективно, что с той, первой, и не сравнить.
Чоуджи почувствовал, как алкоголь приятным теплом разливается по его жилам, расслабляет напряденные мускулы и дурманит мозг. «Главное – много не пить! Не оправился еще до конца».
- Кто ее создал?
- Мы. Честно – мы. Я, Осаму и остальная группа.
- И… как давно?
Шикамару молчал, молчал долго. Потом потянулся за бутылью и разлил по второй.
- Повторяю, Шикамару, как давно?
- Восемь месяцев назад, - глухо, ой как глухо звучал его голос. Сперва даже именно этот тон его голоса, а не осознание произнесенных чуунином слов заставили руку Чоуджи замереть на полпути к стакану.
- Но это… это же…
- Да. Да, да и еще раз да. Это до того, как в Краю Молнии началась эпидемия. А первая вакцина была создана нами вместе с вирусом.
- Вместе с вирусом?! О, добрые духи…
Нара вдруг ожил и затараторил, не давая Чоуджи возможности его перебить:
- Мы не с того начали, Чоуджи. Я объясню. Отношения Края Огня и Края Молнии, а, в частности Конохи и Скрытого Облака, всегда были сложными. Доходило дело и до вооруженных столкновений. Ты даже и не подозреваешь, сколько на самом деле крови было пролито во времена правления Третьего Хокаге! Но реальные цифры замалчивались, чтобы не допустить эскалации конфликта. И не дать разгореться войне. Настоящей войне, Чоуджи, как когда-то с Песком! И вот год назад наша разведка завладела информацией о том, что Облако всячески пытается науськать другие Скрытые Деревни на Коноху, и со своими союзниками организует против нас сговор. Тайный альянс, Чоуджи!
- Ну, это не новость, - Акимичи пожал плечами. – Облако на Коноху всегда зуб точило.
- А теперь они решили навсегда нас раздавить. Ты, наверное, слышал о серии покушений на даймё Края Огня и ряд высших государственных чиновников?
Действительно, покушения имели место – как раз незадолго до начала эпидемии в Краю Молнии. Их целью было обезглавить страну, и пара чиновников все же были убиты. Подозревали Облако, но реальных улик против них, как водится, не нашлось.
- Хочешь сказать, дело рук Молнии? Попытка ослабить Край Огня перед войной? А доказательства?
- Доказательства имеются… у Хокаге-сама.
- Почему же они не были обнародованы?
- По нашим прогнозам это практически со стопроцентной вероятностью привело бы к немедленному началу войны. А она Конохе не нужна. Абсолютно. Нас с одной стороны обложили Акацки, с другой – Орочимару. Да и среди руководства деревни нет единства. Данзо копает под Пятую, рассчитывая занять кресло Хокаге. Один удар – и ее власть рухнет. В Конохе сейчас кризис, Облако это знало и хотело воспользоваться случаем.
Аналитическое мышление никогда не было сильной стороной Чоуджи, но после слов Шикамару картина начала вырисовываться даже перед ним.
- И Пятая решила… нанести удар первой?!
- Да. В тот момент и тем оружием, которые были выгодны Конохе, - Шикамару осушил свой стакан, и ошарашенный правдой Чоуджи, даже не заметив, последовал его примеру.
- Как же так? Она так боялась начала войны и… по сути, сама ее начала!
Шикамару усмехнулся – криво, зло, но уже без виноватого выражения на лице. Должно быть, алкоголь придал ему храбрости и самоуверенности.
- А кто это даровал Молнии монополию на войны, Чоуджи? Разве Огонь не может начать войну?
- Коноха… никогда…
- «Никогда», Чоуджи, было при Третьем Хокаге, - Нара, видать, тормозить не собирался и уже разливал по следующей, - но сейчас у власти не Третий, а Пятая. Она хоть и баба, однако далеко не дура. И она уж точно куда как решительней в своих действиях, чем Третий!
- Значит, вирус чумы был создан вами, Нара, и ни с какого севера его не завезли.
- О, да! Вирус – наше творение! Как и вакцина от него. И «четырнадцатая вакцина» - панацея от мутировавшего вируса. Нам не хотелось, чтобы чума вышла из-под контроля, и наш план срикошетил по нам же, Краю Огня. Мы долгое время исследовали различные наиболее вероятные пути мутации вируса и заранее заготовили вакцины против них. Всего их двадцать семь – некоторые более эффективны, некоторые – менее. Действенность «четырнадцатой» ты испытал на себе.
- Но как вы, - у Чоуджи сжались кулаки, кровь ударила в голову яростным потоком, - как вы могли?! Как посмели?!!
- Заразить Край Молнии? Было сложно, да. Точнее, заразить-то легко, труднее сделать так, чтобы Коноху не заподозрили. Лучше не спрашивай, как нам это удалось. Важней, что результат налицо.
- Это, - тут даже и слов-то не найдешь верных, - это… подло!
- Во-первых, не подло, а просто негуманно, - Шикамару откинулся на стуле и своим любимым движением заложил руки за голову. – А во-вторых, весьма целесообразно. В отличие Конохи и Песка Облако при всей своей ударной мощи никогда не держало у себя хороших вирусологов и медиков. За что и поплатилось. «Где враг слабей – туда и бей». Старая воинская поговорка.
- При чем тут война с Облаком, Шикамару?! Разве мы по Скрытой Деревне ударили?! По даймё?! Нет! Чума никого не щадит: ни синоби, ни мирных жителей! Сотни тысяч уже умерли: мужчины, женщины, старики, дети! Кто из них был нашими врагами?! Это не война! Это геноцид! Истребление!.. Мне… не верится, что Пятая могла пойти на подобное!
- А у нее и не было особого выбора, Чоуджи. Вообще-то, мне нельзя тебе о том рассказывать, но чего уж теперь? Не так давно Акацки активизировались. Они развили бурную деятельность по отлову дзинчурики… людей, несущих в себе Хвостатых Демонов. Улавливаешь суть? Они охотятся за Наруто – яростно, неутомимо. Пятая целиком поглощена противостоянием Акацки. Сделай Облако ход первым, он стал бы последним гвоздем в гроб Пятой и всей Конохи. Ты даже не представляешь, настолько тяжела ситуация. Кроме того… если поразмыслить, нет никаких свидетельств, что Молния не была заодно с Акацки. Уж больно все по времени сходится.
- Бред! Ты просто пытаешься оправдаться!
- Чоуджи! – во взгляде Шикамару чуунин прочитал легкую угрозу. – Я никогда в жизни не оправдывался! Даже когда в детстве тырил из буфета сладости, и меня на этом ловили! Да, мы сотворили вирус. Да, мы уничтожили сотни тысяч мирных жителей вместе с вражескими синоби и армией даймё. Но ты сам понимаешь, зачем это было сделано. Ради выживания Конохи, Края Огня и его союзников. Песка, например. Ради безопасности Кьюуби и предотвращения захвата его Акацки. Подумай! Если они завладеют всеми биджуу, никакая чума не сравнится с той разрушительной силой, которую они обретут.
Акимичи молчал, переваривая сказанное Шикамару. Ход мыслей друга был ему ясен, хоть Чоуджи и не мог с ним согласиться. Все мы имеем близких людей, любим их и дорожим этими отношениями. Сражаться за друзей и родных, за их счастье и безопасность – святое дело, с этим никто спорить не станет. А значит ли что-нибудь для вас жизнь совершенно постороннего человека? Более того: врага, жаждущего вашей смерти! Конечно, нет. С вашей, личной точки зрения, какое он имеет право жить? Да никакого! А его близкие, его родные? Кто они вам? Никто. Вроде просто все, и Шикамару ни на миг не усомнился в нерушимости этой истины, создавая в лабораториях Нара свой вирус чумы.
А если нет? Если мыслить по-иному, пойти на поводу у гуманизма, у принципов общечеловеческой морали, допустить, что твой враг, в общем-то, тоже имеет право жить, ведь и он тоже сражается за свою семью и родину? Сколько зла можно стерпеть, сколько друзей и соратников нужно потерять в бою, прежде чем ненависть не пересилит человечность, прежде чем не захочешь под корень извести весь род своего врага? Уничтожить всех, чтобы никогда больше – ни тебе, ни твоим потомкам не пришлось изведать боли потерь.
Чоуджи не знал. И предела этого испытывать не хотел, но и позиция Шикамару ему претила до невозможности.
- Что, сомнения берут, дружище? – Шикамару расценил молчание Чоуджи по-своему: как приглашение продолжить рассказ. – Да ты не скалься. Слушай. Мы называем себя синоби нового времени, более человечного, более цивилизованного, чем в эпоху непрерывных войн между Скрытыми Деревнями. Ну да, время новое. Но жизнь-то старая. И мир старый: мир, в котором никуда не делись заговоры, конфликты и потребность разрешать их войнами. Что же нам, с милой улыбкой на устах друг дружку резать? Говорить о человеколюбии, о законе, о морали, а самим плести интриги и планировать убийства? Зачем? Оглянись вокруг – вот они, сражения нынешних дней, Чоуджи! Чума! Вирус! Пускай уж лучше война вот так выглядит: отвратительно и негуманно. Пусть даже никто из этих несчастных и не знает (и знать не должен) подлинных причин происходящего, такое лицо войны позволяет мне, по крайней мере, не чувствовать себя лицемером.
- Ты не лицемер, Шикамару, - пророкотал Чоуджи, - а просто большая куча дерьма! Ты сам-то хоть веришь в то, что говоришь?!
Не дожидаясь Чоуджи, не спешащего притрагиваться к стакану, Нара опустошил свой и на сей раз тоже запил чаем.
- А во что мне верить? В небесное правосудие? В торжество справедливости? Окстись, Чоуджи! Я даже по малолетству не мечтал стать героем на белом коне, защитником слабых и грозой негодяев… Или мне как Наруто – витать в облаках, думая, что смогу защитить всех и вся? Один древний мудрец сказал: «Тот, кто защищает все, не защищает ничего». Нельзя ратовать сразу за благополучие всего мира! Это попросту невозможно! Надо выбрать себе какую-то одну сторону, и у нас-то она есть! Коноха. И Край Огня. Лучше эта сторона других или хуже – судить не берусь. Но я родился в Конохе. И за нее умру, если надо будет.
- Классиков вспомнил? Ничего, я тоже древних литераторов читал! Был когда-то один «мудрец», поговаривал: «Смерть одного человека – трагедия, смерть миллионов – статистика». «Лес рубят – щепки летят», кстати, тоже его слова. Небось, твой любимый автор?!
- Ты еще Орочимару вспомни! И скажи еще, что у нас с ним даже имена похожие!
Похоже, Шикамару мог говорить и говорить до бесконечности, а вот Чоуджи уже ощущал слабость. Истощенный болезнью организм плохо справлялся с алкоголем, но юноша все равно размашистым жестом схватил со стола стакан и выпил.
- А тебе не все равно, что о нас скажут потомки? Если правда все-таки всплывет?
- Потомки? Хорошо, коли они вообще о нашем существовании вспомнят! – парировал Шикамару.
- Ладно… А Темари? Не стыдно тебе будет потом ей в глаза смотреть?
- А при чем тут Темари? – Нара вперил в Чоуджи мутные от выпитого глаза. – Я Песку ничего плохого не сделал. А вот ты, дружище, плохо знаешь нравы синоби Песка. Они никогда не являют врагу милосердия – ни в бою, ни в международной политике. Держу пари, сейчас в Конохе находится посол от Гаары, убеждающий Пятую вместе напасть на Скрытое Облако, пока оно слабо, и вырезать там всех подчистую. И не удивлюсь, если этот посол – как раз Темари.
- Но это же преступление! Геноцид! – продолжал упорствовать захмелевший Чоуджи.
- Отнюдь, дружище. Теперь подобное называют «войнами нового поколения».
- Да плевать мне, как это называется! Ничто не может оправдать убийство невинных, да еще в таких масштабах!
- Вот, кстати, - пьяно рассмеялся Шикамару, - тебе наглядный пример того, почему нас называют «синоби нового времени». Ты ставишь человеческую мораль превыше подчинения Хокаге-сама. Основатели Конохи за такие мысли судили б тебя как предателя. А что будет дальше? Следующие поколения синоби вообще станут поступать по своему почину, ни во что не ставя командиров и их приказы. Вот тогда, Чоуджи, и начнется настоящий бардак. И заодно – закат эпохи ниндзя, потому что ниндзя должен беспрекословно следовать за своим лидером. Беспрекословно! Подчинение вышестоящему и воинское братство – вот единственная мораль, доступная синоби! Иначе – нельзя! Иначе – анархия!
Выпили еще. Время ползло медленно, и до утра было еще далеко-далеко.
- Что-то ты чересчур много треплешься о морали, Шикамару. А сам-то ты хоть знаешь, что такое мораль?
- Преотлично.
- Да ну? И чем общечеловеческая мораль отличается от морали синоби? – Чоуджи с изумлением обнаружил, что неловким движением руки опрокинул чайник на пол. Ну и черт с ним…
- Знаю.
- Я в этом сомневаюсь. Шикамару, любая мораль по сути - свод правил, табу. Разграничение, что плохо, а что хорошо. Что можно делать, а что нельзя.
- Нифига, - запротестовал Нара, стуча пустым стаканом по столу, - что можно делать, а что нельзя - это не мораль! Это назвается «закон»! За нарушение морали презирают, а за нарушение закона – наказывают.
- Ты, я гляжу, плюешь и на то и на другое. Давай-ка я тебе растолкую, Шикамару. В начале был закон, а мораль родилась из него, как свидетельство того, что человечество обрело нравственность.
- Завязывай про человечество, задолбал уже...
- Ну уж нет, я только начал! Закон и мораль есть в любом обществе. Они разнятся в разных странах, но присутствуют всегда. Закон - это гарантия того, что общество не развалится. Что люди не переубивают друг дружку, не превратят государственное устройство в анархию. Но всегда найдутся люди, которых не удержит один лишь страх перед наказанием за нарушение закона. Которые станут переступать его снова и снова. За тем и нужна мораль. Она позволяет людям жить по закону С УДОВОЛЬСТВИЕМ. Она говорит, что закон – это хорошо, и с ним надо дружить.
- Какую-то пургу ты гонишь...
- Щаз по башке получишь! Слушай сюда! Люди следуют морали не затем, что боятся наказания за отказ от нее, а потому что, оставаясь моральными, они чувствуют себя правильными, достойными, уважаемыми. Благодаря морали они – выше тех, кто от нее отказался. И это не ложь, Шикамару! Не иллюзия! Мораль не выдумали из головы за пять минут. Мораль – пот и кровь многих поколений, людей, изо всех сил старавшихся найти путь ужиться вместе и быть при том счастливыми, не запуганными, не обделенными. Я держу свою мораль вот здесь и вот здесь, - Чоуджи сперва упер палец в лоб, затем в сердце, - и она говорит мне, что я – не Зло. И я не буду Злом, покуда не нарушу ее.
- Пафоса-то сколько, пафоса! А теперь послушай-ка меня, Чоуджи! Мы живем не для того, чтобы не совершать Зла! Мы – синоби. Воины, убийцы, шпионы. Мы – отточенное оружие. Наемники. Мы не служим всему миру и человеческой морали! Мы не служим доброте и идеалам гуманизма! Мы Конохе служим и только ей! А она продает наши услуги заказчикам. Так было, так есть и так будет!
- А как же твоя совесть?!
- Покуда моя служба идет на пользу деревне, удовлетворена и совесть. Мне не нравится работать с людьми, которые ради успеха миссии не могут переступить через себя. Знаешь, почему Пятая терпит выходки Наруто на заданиях? Только потому, что он – дзинчурики. И все! Другим такое непозволительно! Я хочу быть частью сильной Конохи!
- А я не хочу быть мерзавцем!
- Тогда иди работать дворником, если мораль синоби не по тебе!!!
Вдруг поняв, что они орут друг на друга, Шикамару с Чоуджи опомнились и затихли. Вслушиваясь в тиканье хронометра, каждый сидел и думал о своем. Они дружили с детства, но, как выяснилось, даже об одном и том же не могли думать одинаково. Ну что же? Все-таки они были совершенно разными людьми.
- Шикамару, - не глядя на Нара, нарушил молчание Чоуджи, - скажи только: как Пятая убедила тебя взяться за это дело? Просто приказала и все?
- Она не убеждала меня.
- Что?
Акимичи застыл, будто громом пораженный. Неужто…
- Она не убеждала меня, - не предлагая товарищу, Шикамару налил себе и сразу выпил, - это я ее убедил. И то не сразу. К счастью, клан Нара меня поддержал, и Пятая сдалась под напором их аргументов. Вся затея с вирусом с самого начала была моей.
- Ты!!! – вконец пьяный Чоуджи вскочил с места, опрокинул стол, и, схватив Шикамару за ворот, поднял со стула. – Так это ты придумал!
- Блин, Чоуджи, ты бутылку разбил!
- А сколько про служение Конохе-то трепался! Которая часть из всего этого – служение Конохе, а которая – твоему самолюбию?!! Решил героем стать?! Эдаким мегамозгом?!! Может, ты еще и под Пятую копаешь вместе с Данзо? В Хокаге метишь?
- Чоуджи, поставь меня на пол. Поставь, говорю! Вот так, - оказавшись на земле Шикамару принялся прибирать учиненный Акимичи бардак. – Я не хочу быть героем. И я им никак не стану. Герой – это тот, кто идет напролом, преодолевая возникающие у него на пути трудности несмотря ни на что. Он всегда действует и побеждает вопреки всему. Вот Наруто – герой. Хоть и дурак. А я пошел на поводу у сложившейся обстановки. Мой вирус стал ответом Молнии на ее козни. Я не герой, Чоуджи. И не маньяк, ибо не испытываю от убийства никакого удовольствия. Я просто синоби, который уничтожает врагов без жалости и без колебаний. Как и полагается ниндзя. И тебе, кстати, тоже.
- Пошел ты!
Шикамару с глубоким сожалением поглядел на осколки пузыря со спиртом и аккуратно собрал их в мусорное ведро, затерев разлитое тряпкой.
- Мне обидно, Чоуджи, что ты считаешь меня настолько самовлюбленным ублюдком. Я не ожидаю от тебя понимания, но эпидемия чумы в Краю Молнии одинаково важна и для Края Огня и для меня. Нашу страну она лишает необходимости вступать в кровопролитную войну, ну а я… как бы лучше выразиться… Эта чума – мой первый абсолютно самостоятельный проект. Нечто такое, что я впервые делаю не по указке Хокаге-сама, клана или академии. Этот вирус, эта эпидемия, это поражение Молнии – мое личное детище. Но я клянусь: мое самолюбие тут не причем. Альтернативой чуме стала бы война, в которой пришлось бы сражаться и умирать синоби Конохи. И еще неизвестно кто бы победил, потому как ни Акацки, ни Орочимару не дремлют.
- Детище! – гнев Чоуджи прошел, осталось одно лишь презрение. – Смотри, не лопни от собственной значимости! Не боишься, что Пятая тебя «уберет»?
- Твой сарказм излишен, Чоуджи. Достаточно уже. Напомню, что ты не должен никому рассказывать ни слова из всего сказанного мною. Иначе, Чоуджи, «уберут» тебя. И даже я не смогу тебя спасти. Иди спать. Ты еще не оправился от болезни. Нам осталось совсем немного, скоро мы сможем отдать «четырнадцатую» Молнии так, чтобы это выглядело натурально. Будто мы и вправду трудились над ней в поте лица. Кстати, так оно и было, только восемь месяцев назад. Эпидемия сойдет на нет, и мы сможем вернуться в Коноху.
- Ты изменился, Шикамару, - хрипло выдавил Чоуджи, - очень сильно изменился с тех пор, как мы были маленькими.
Нара ответил ему хмурым взглядом из-под сведенных бровей.
- Я рад, что ты это наконец-то заметил, Чоуджи.
Акимичи громко хлопнул дверью, выходя из лаборатории. Спирт и события сегодняшнего вечера измотали его, даже страшная правда не в силах была помешать навалившейся на него сонливости. Уже засыпая на своей койке в спальном фургончике, Чоуджи думал, что он, наверное, все же еще не «синоби нового времени». Он, как ни крути, никому не выдаст правды. Он привык подчиняться Хокаге, привык следовать ее воле. Предать ее означало предать Коноху, а значит и тех, кого он любил, за кого сражался.
Шикамару праздновал победу. Блестящую победу без единой жертвы со стороны Конохи, но в то же время надолго поставившей Молнию на колени. И Чоуджи видел, что она не доставляет Нара никакой радости. Ведь тот на самом деле не был маньяком. И ему было жалко людей, которых он убивал. Убивал многими тысячами. Как он там сказал? «Оглянись вокруг – вот они, сражения нынешних дней, Чоуджи!» Неужели впредь так и будет? Неужели победы в войнах нового времени не будут приносить победителям ни радости, ни облегчения?
Как достало все! Скорей бы домой, в Коноху.