Mokushiroku | Жизнь после жизни | Часть 3

[narutofiction]

Название: Жизнь после жизни
Автор:  Mokushiroku
Бета:  Essy Ergana
Рейтинг: R (для всего фика)
Жанр: angst, drama, yaoi
Пейринг: Наруто/Саске
Состояние: закончен
Предупреждения: уже практически точно АУ по отношению к последним главам манги, ибо это писалось год назад.
Дисклэймер: права не мои.
От автора: Это отредактированная и слегка доведённая до ума версия.

Часть 1
Часть 2

Часть 3

1. Саске
Давай! Ну давай же!
Нужно просто протянуть руку…
Почему она меня не слушается?..
Не слушается.
«Саске, ты во всём должен слушаться брата».
КРАСНЫЙ!
Когда глаза у Итачи-ниисана становятся красными, я пугаюсь…
Да нет же, СМОТРИ на красный, идиот!
…Идиот? Наруто, ты идиот.
ПРОТЯНИ РУКУ!!!
…Больно.

— Настоящая сила даётся только в обмен на настоящие страдания.
Сила? Что такое сила?
— Есть ли в этом мире хоть один человек, которого ты любишь?
Что такое любовь?

Орочимару… Кто такой Орочимару?
Итачи… Кто такой Итачи?

Почему здесь темно?
«Саске, ты уже слишком большой мальчик, чтобы бояться темноты».
«Саске сейчас во тьме».
Кто это говорит?
Пусть… замолчат.
Слишком громко.
Громко, чёрт побери!!!
Наруто, ты всегда такой громкий.

Наруто…
Кто такой Наруто?

2. Саске плюс Наруто
…Так тихо. Наконец-то.
Я умер?
Нет, всё закончилось.
Я могу пошевелить рукой, я чувствую солёные капли у себя на губах — кровь? слёзы? — меня что-то слабо щекочет, кажется, травинки. Больно. Какие странные, давно забытые ощущения. И — такая пустота внутри. Помню, что кто-то говорил мне о том, что так будет. Орочимару мёртв, Итачи мёртв, мир есть, я есть. Как всё бессмысленно. Ничего не осталось. Совсем ничего. Зачем я жив?
— Саске!
Как громко…
— Саааскеее!!!
Саске. Это моё имя. Меня кто-то зовёт.
Наруто.
Наруто!.. Я помню, что должен был что-то сделать, чтобы он не… Значит, всё получилось. Это хорошо. Хотя… Всё равно бессмысленно. У него своя дорога, у меня… Нет, теперь у меня ничего нет. Почему я не умер?
— Саске, даттебайо!..
У него странный голос, не такой, как обычно. Он плачет? Хм… Почему-то мне кажется, что если я открою сейчас глаза, то увижу наш дом, маму, папу. Брата. Ах, да, ведь я… Впрочем, это и к лучшему.
— Саске, только не умирай теперь, когда всё уже позади!..
Вот. Вспомнил. Я не умер, потому что он этого не хотел. Что ж, тогда это хорошо, что я жив. Иначе, ему было бы слишком больно. Как мне тогда… Наруто, не беспокойся. Я не умру. Только это всё равно ничего не меняет…
На грудь ложится что-то тёплое. Странные ощущения. Странно вообще то, что я снова чувствую своё тело. И боль тоже чувствую. Очень больно. Но это неважно, это даже хорошо.
…Эй. Что он делает? Потащит меня на руках до самой Конохи? Вот упрямец. Наруто… Ты всегда, всегда добивался своей цели. Кажется, раньше меня это раздражало. Надо же, у меня ведь было какое-то раньше. Когда я вспоминаю это, мне даже… Грустно, так называется это чувство? Ко мне возвращаются мои эмоции? Нет, всё бессмысленно, безразлично.
Он остановился. Тяжело дышит. Наверное, ему больно. Он ведь был ранен? Или нет? Ну, даже если нет. Отдохнул бы. А, я снова чувствую под собой землю, она такая холодная, твёрдая. Он всё-таки решил отдохнуть?
Нет, что-то делает. Трогает мою руку. Потом волосы. Это щекотно.
Всё. Снова холодно. Он, кажется, куда-то ушёл. Оставит меня здесь? Правильное решение, Наруто.
…Спать.
А, опять боль. Он свалился на меня?
— Уссуратонкачи.
Что это за звук? …Мой голос. Зачем я это сказал? «Уссуратонкачи». Кажется, я так называл Наруто когда-то. Он не откликается. Потерял сознание?
Мне хочется спать. Спать, и не видеть сны.

***
Приятно. Прохладно. Простыни такие холодные, от этого жжение в руках слегка утихает. Где это я? Наверное, в больнице.
— Ну пожалуйста, Цунаде-сама!..
Сакура.
— Нет, нет и нет. Ему сейчас необходим полный покой. Кроме того, похоже, что у него очень сильный шок. Он тебя не узнает, даже если очнётся. Ты три года его не видела, потерпи ещё несколько дней.
— Но вы его… вылечите?
Голос звучит откуда-то издалека, кажется, она уже у двери.
— Ну… У него довольно сильные повреждения внутренних органов, но опасности для жизни это не представляет.
Дверь хлопает. Сакура ушла, интересно? Хотя нет, не интересно.
— Дааа, Саске-теме!.. Я знал, что ты так просто не сдашься!..
Какой же он громкий. Ай, опять больно. Кажется, он сейчас оторвёт мне руку.
— Наруто, ты спятил, отойди от него сейчас же! Я сказала, что он не умрёт, и ты решил это исправить?
— Ну, Цунаде-сама, я просто не мог не поздравить Саске с этой замечательной новостью! Слышишь, Учиха, поправляйся быстрее! Мне ещё надо как следует тебя отделать за то, что мы по твоей вине натерпелись в течение этих трёх лет. Да ты… Да ты ровно столько же будешь кормить меня раменом за свой счёт, понял, придурок?
И счастливо смеётся.
— Узумаки, выходи отсюда сейчас же, или я позову охрану!
— Неет, Цунаде-баачан, чёрта с два я отсюда выйду до тех пор, пока он не откроет глаза!.. Мне надо сказать этому ублюдку пару ласковых! Я просто не смогу спать спокойно до тех пор, пока не сделаю это. Так что я ни за что не уйду, приводите хоть всё отделение АНБУ.
Наруто, какой же ты всё-таки ребёнок. Неужели ты ничего не понимаешь?
Надо это сделать. Вздыхаю. Медленно открываю глаза.
— А?!.. Саске? Цунаде-баачан! Он проснулся! Саске! Саске-теме, скажи что-нибудь! Например, как ты рад меня видеть!
Снова смеётся.
— Саске? Ты нас узнаёшь? — Женщина.
— Саске?! Это же я, Наруто! И бабка Цунаде тут, ты её помнишь?
Молчу. Да и что я могу сказать?
— Цунаде-баачан, что с ним? Почему он так странно смотрит?
Голос звучит жалобно, испуганно. У меня какое-то странное ноющее ощущение в груди. Странно, вроде бы до этого там не болело.
— Наруто, я же, кажется, предупредила, что у него шок. Не забывай, что он столько времени находился под полным контролем Орочимару.
— Но… Ведь после того, как всё… случилось… я говорил с Саске. Он был нормальный! Он был прежний Саске! Почему он теперь меня не узнаёт?
— Наруто, успокойся. Мне надо его осмотреть. Всё-таки выйди, пожалуйста. Видишь, не всё так просто. Ему потребуется долгое время для того, чтобы вернуться в нормальное состояние.
Мне хочется усмехнуться, но я не уверен, что помню, как это делается. В нормальное состояние?
Наруто подчинился, выходит. Кажется, он слишком ошарашен. Прости, Наруто, но по-другому невозможно. Я не могу. Учихи Саске больше нет. Тебе лучше всё забыть.
А, эта женщина. Она всё спрашивает что-то, спрашивает. Мне снова хочется спать. Мне постоянно хочется спать. Раз уж умереть я не могу, то буду хотя бы спать.

***
— Саске, смотри, что я тебе принёс? Это, конечно, не та одежда, но ведь похожая. Ты же любишь синий цвет, правда? Фуу, какой ты стал худой, даже смотреть страшно. Ничего, я тебя быстро откормлю… Раменом!
Снова смеётся. Наруто. Придурок. Всё никак не окажешься от своей идеи?
— Ты уверен, что хочешь забрать его к себе?
Я даже запомнил имя женщины, которая сейчас говорит. Цунаде.
— Конечно, а где же ему ещё жить?
— Он может остаться в больнице.
— Саске уже столько дней тут, а ему ни черта не лучше! Я уверен, что со мной он поправится куда быстрее! Вот увидите, Цунаде-баачан, пара пинков — и ему точно полегчает.
— Ох, Наруто… Не думаю я, что всё так просто.
— А Я думаю!
Его голос становится угрожающим.
…Наруто.
— Я вытащил его из лап Орочимару, вытащу и из этой летаргии! Он меня вспомнит!
— Ох. Хотя… Может быть, у тебя и получится. Точнее… Если у кого-то это и может получиться, то только у тебя. Ладно, переодевай его, и идите.
— Переодевать?!! Я?!!
Кажется, он недоволен. Впрочем, я и сам могу. На это у меня хватит сил. Где одежда, которую он принёс?
— Саске?.. Цунаде-сама, видите, он сам одевается! Ха-ха, не думал, что нарутотерапия подействует так быстро!
Хохочет. Какой же он всё-таки громкий. Я очень долго жил в тишине, мне трудно переносить настолько сильный шум. Это меня… раздражает? Нет, просто тяжело привыкнуть.
— Наруто, он может выполнять большинство простых действий. Только почему-то не хочет, или не всегда понимает, что от него требуется. Мы пока не в состоянии разобраться, в чём тут дело. Физически он здоров, но в его сознание я не проникну, ты же понимаешь.
— Лень это, это всё лень, Цунаде-баачан! Ничего, у меня он быстро отучится, что за него всё делают другие! Пошли, Саске.
Хватает меня за руку. Почему это всегда так болезненно, раны же, вроде бы, зажили? Хотя, если подумать, боль придаёт ощущение реальности всему происходящему. Всё остальное время я как во сне. Не могу понять, ради чего мне двигаться, говорить, что-то делать? Чего добивается Наруто? Неужели он думает, что я смогу стать прежним? Учиха Саске жил исключительно ради мести. Месть завершена, месть оказалась бессмысленной. Учихи Саске больше нет. А кто я? Я даже не помню, каким был раньше. Я не хочу вспоминать, мне слишком…
Я просто не хочу вспоминать.
— Ну вот, мы дома! Заходи, Саске-теме, и оцени, я даже прибрался по такому случаю! Спать будешь вот тут, на диване. Или ты думал, что я тебе свою кровать предоставлю? Чёрта с два, хе-хе! А знаешь, что у нас с тобой на обед? Правильно, РАМЕН! Иди сюда, я же вижу, как ты рад такой прекрасной возможности вновь испытать этот божественный вкус… Наверняка у Орочимару ты питался какой-нибудь гадостью, недаром же так отощал. Змеями, например. Шутка, ха-ха! Слушай, я надеюсь, ты ешь-то хоть сам, мне не придётся кормить тебя с ложечки, точнее, с палочек?
Беру палочки в руки. Рамен. Ну что же, пусть будет рамен, какая разница? Хотя, это всё-таки гадость. А он постоянно говорит, говорит, говорит. Неужели ему никогда не надоест? Может быть, он и в одиночестве постоянно сам с собой разговаривает? Хотя… Если подумать, раньше было почти так же. Я ведь редко отвечал ему. Чёрт, опять это раньше. Почему я не могу просто всё забыть?

***
Утро. Здесь тепло. Наверное, солнце. Где это я?.. Кажется, распахнуто окно. Какие-то странные запахи. Летние. Кто-то гладит меня по голове.
…Мама?
— Мдяя, Саске, ну и причёска же у тебя со сна. Скажи честно, ты вообще когда-нибудь расчёсываешься? По-моему, нет. Хорошо, что хоть одеваться и чистить зубы не забываешь. Ладно, так и быть, я сегодня добрый и приведу твою голову в порядок.
Оооо, как же это больно! Что он со мной делает?!
— Не вертись, придурок, если не хочешь, чтобы я тебе все волосы выдрал!
Орёт над самым ухом. Чёрт, моя голова!
— Тьфу, да дай же мне тебя нормально расчесать, раз уж сам не можешь этого сделать! Ну вот, так куда лучше. Теперь ты больше похож на того Саске, к которому я привык. Твоя причёска всегда казалась мне дебильной, но уж лучше она, чем то воронье гнездо, которое образуется у тебя на голове, когда ты не расчёсываешься по нескольку дней. Вот тебе зеркало, полюбуйся на себя, ты же всегда любил это делать, я знаю, даттебайо!
Не успев толком подумать, со всей силы отпихиваю его руку, зеркало вылетает и разбивается. ...Чёрт.
— Ты чего это, Саске? Обиделся, что ли?
Говорит медленно, настороженно. Потом внезапно заливается смехом, и я чувствую на себе его руки. Когда он вот так хватает меня, все зажившие раны начинают снова болеть.
— Ааа, Саске!.. Ты обиделся, обиделся, да?! Ну скажи же, что обиделся, даттебайо!..
Нет, Наруто. Я знаю, что тебе очень хочется, чтобы я обиделся, разозлился, обозвал тебя идиотом. Наверное, если бы я сейчас, как в старые времена, отшвырнул тебя к стене, ты бы просто прыгал от счастья. Иногда мне кажется, что я мог бы доставить тебе эту радость. Почему нет? Но… Ведь этим дело не ограничится. Я не могу один раз отреагировать, а потом снова перестать тебе отвечать. Да ты тогда просто от меня не отстанешь. Ты же такой навязчивый. И упрямый.
— Саске, ну перестань, наконец, молчать и смотреть на меня этими пустыми глазами!..
В его голосе звучит отчаяние. Я знаю, он на пределе… И всё-таки не могу ничего с собой поделать.
— Я же знаю, что ты понимаешь меня! Ну скажи… что понимаешь… Скажи, что просто притворяешься… Чтобы позлить меня…
Он переходит на шёпот.
— Я ведь так устал, Саске. Я больше не могу. Что я такого тебе сделал, чтобы заслужить эти мучения? Я думал, этот кошмар закончился, когда Орочимару... Ты ведь на недолгое время стал прежним Саске! Я был так счастлив… Это из-за Итачи, да?
Я вздрагиваю. Надеюсь, он не заметил. Итачи. Сколько лет это имя придавало каждому дню моей жизни хоть какую-то осмысленность. А теперь мне всё равно, я ничего не чувствую. А что чувствовать? Жалость? Я никогда не знал, что это такое. Как глупо. Глупый маленький брат. Именно.
— Что-то произошло во время твоей битвы с ним, когда я отключился, да? И почему я не умер, кстати? Интересно. Ведь должен был, вроде, — после того, как выпустил Девятихвостого. Знаешь что, Саске? Я никому не рассказывал об этом, просто потому, что тогда придётся подробно описывать и всю нашу с тобой битву. А я не хочу. Это слишком личное. Неужели ты и это забыл?.. Саске.
Опять эта ноющая боль в груди. Мне, бывает, хочется ему что-то сказать, иногда я даже не выдерживаю и говорю… Но… Наруто, как бы тебе объяснить. У меня такое странное ощущение, что между мной и миром находится какая-то толстая стеклянная перегородка, сквозь которую пробиваются с запозданием обрывки видений, звуки, притуплённые ощущения… Периодически это бывает даже интересно, особенно с тобой, но ответить я не могу. Нет сил. Я опустошён. У меня получается воспринимать, и только. Иногда что-то заставляет меня отреагировать, ТЫ каким-то образом умудряешься меня заставить… Но ненадолго. Потом снова приходит это безразличие. И я ничего не могу с собой поделать, даже когда понимаю, как тебе плохо.
Знаешь… Когда-то что-то такое уже было. В детстве я часто просил брата позаниматься со мной, и когда он подзывал меня в ответ… Я бежал к нему сломя голову, бросив все дела. Прямо как ты сейчас, стоит мне произнести хоть слово. А ведь я всегда знал, что меня ждёт лишь очередной подзатыльник и равнодушное «в другой раз». И ты понимаешь, что я не отвечу. Но у меня, как и у тебя, каждый раз возникала какая-то глупая, отчаянная надежда, что — вдруг? — сегодня что-то изменится. Но ничего не менялось. И не изменится. Это жизнь, Наруто. Таков уж этот бессмысленный мир. Так что я понимаю, почему ты меня сейчас ударил. Ты прав. Равноценный обмен — моя боль в ответ на твою. Пусть будет так. Мне всё равно.

3. Саске минус Наруто
*Спустя несколько месяцев*

Он и сам не понимал, как ему могла прийти в голову такая дурацкая идея — отправиться в дом погибших родителей. Просто в один прекрасный момент Наруто повёл себя очень странно, и у Саске в ответ начало резать в глазах. Боль была настолько сильной, что его разум на мгновение отключился, и с губ практически машинально сорвались эти слова — «Я хочу домой». А потом… Не мог же он взять и сообщить Наруто, что передумал.
Теперь он и сам — нет, не то чтобы жалел, ему, как обычно, было практически всё равно — но испытывал какое-то неприятное чувство. Впрочем, и это для него было в новинку. Тем более что чем ближе они подходили к особняку, тем более живым он себя ощущал.
Когда Саске услышал звук открываемой двери, какой-то импульс толкнул его вперёд, и он вырвал свою руку у Наруто.
«Это гостиная. Налево — коридор и кухня. Сейчас будет лестница. Наверху — спальня родителей», — проговорил он про себя.
Ему даже стало почти интересно. Он исследовал появляющиеся у него ощущения с энтузиазмом учёного, наблюдающего в лаборатории за ростом и развитием какой-нибудь экспериментальной крысы. Это было немного похоже на раздвоение личности.
«Неужели я снова смогу что-то чувствовать?» — подумал он с некоторым удивлением.
Но всё быстро прекратилось.
Как только Саске добрался до спальни родителей на втором этаже и практически упал в кресло — передвижение в абсолютной темноте без помощи Наруто оказалось довольно нелёгким — его снова охватило безразличие. Узумаки что-то делал — возился, гремел и шуршал вокруг него — он не обращал внимания. Единственное ощущение, которое сейчас оставалось у Саске — невероятная усталость, буквально изнеможение. Впрочем, нет. Кое-что занимало его.
«Что-то случится», — внезапно подумал Саске, не зная, откуда ему пришла эта идея. Или предчувствие?
Но в эту ночь ничего не произошло.
…Произошло в следующую.

***
Он проснулся от прикосновения к своему лицу, точнее, к губам, чего-то мягкого, тёплого и влажного. Одновременно что-то другое поползло по его шее, зарылось в волосы.
«Змея!..» — в панике подумал Саске, не успевая сообразить, что змеи не бывают такими горячими и шершавыми. Впрочем, он сейчас вообще с трудом мог соображать. Все мысли начисто выветрились из его сознания, уступив место единственному, давным-давно позабытому чувству, которое непонятно с чего вдруг вернулось и за какую-то долю секунды успело поработить весь его организм.
…Страх. Густой, липкий, опутывающий. Он вливался в его приоткрытый рот чем-то горячим, мучительно-сладким и в то же время отвращающим. Он медленно и влажно пробирался куда-то вниз под его футболкой, по груди и животу, покрывшимся ледяными капельками пота.
Ему не удавалось кричать. Что-то, проникшее ему в рот, вдавливало его язык прямо в горло, заставляя задыхаться и таращить глаза от немыслимого ужаса.
Тогда Саске поднял руку и со всей силы ударил кулаком куда-то вперёд, в пустоту. Это неожиданно помогло, и все пугающие ощущения прекратились.
На несколько минут в комнате воцарилась тишина, и Саске слышал только громкие удары собственного бешено колотящегося сердца и чьё-то хриплое дыхание в углу. Потом оттуда же, из угла, донеслись какие-то нечленораздельные звуки.
Оно — это существо — что-то говорило, и Саске с ужасом осознал, что НЕ ПОНИМАЕТ его слов, не понимает языка, на котором они произнесены, хотя, вроде бы, и должен его знать. Должен?.. Он не помнил. Он ничего не помнил. Ни в какой стране сейчас находится, ни в чьём доме, ни как его зовут, ни сколько ему лет. Он понимал только одно: рядом с ним сейчас находится кто-то, переполненный ненавистью и отчаянием.
Почему-то появилось странное покалывающее ощущение в глазах.
«Началось», — вспыхнуло в его сознании за секунду до того, как чьи-то руки сомкнулись на его горле.
Саске почувствовал, как его толкнули назад, и он сильно ударился головой обо что-то тяжёлое.
Его пальцы почти машинально сложились каким-то определённым образом, и он почти готов был произнести «Катон! Гокакью но дзюцу!», хотя даже не понимал значения этой фразы, но в сознании снова мелькнуло:
«Бесполезно. Ты потерял тогда свои техники».
Тогда он собрал все силы и ударил, не целясь, коленом в невидимого противника. Тот что-то хрипло пробормотал и отступил.
Саске, леденея от ужаса, прислушался к внезапно наступившей тишине. Самым жутким во всём этом было сражаться с пустотой. Быть готовым каждую секунду к нападению и не понимать, с какой стороны его ждать. Всё его тело, так долго остававшееся почти неподвижным, колотило от напряжения. И почему-то резко усилилась боль в глазах. Окружающая темнота внезапно наполнилась десятками прыгающих разноцветных точек, сливающихся в какие-то причудливые зигзаги.
…Враг набросился на него откуда-то сверху и схватил за волосы, да с такой силой, что Саске показалось, будто с него сейчас снимут скальп. Он рвал на нём одежду — зачем? — драл когтями кожу, душил, впивался зубами в шею, выкрикивал какие-то непонятные фразы. Звук его голоса, страшного, безумного голоса заполнял всю комнату от пола до потолка, накатывал огромной волной, хлестал Саске по лицу, и он пытался заткнуть уши, но его руки оказались чем-то крепко сдавлены. Он вырывался и дрался, дрался, дрался, наносил удары, не понимая, куда попадает и попадает ли вообще, да это и не было важно, ведь он знал, что всё равно не сумеет убежать и это существо сделает с ним всё, что задумало… ЧТО ОНО ЗАДУМАЛО?!!! Саске и малейшего представления не имел о его планах, но он чувствовал, что если сейчас проиграет, то случится что-то страшное. И он отбивался изо всех сил, он позволял своему телу действовать машинально, драться так, как оно привыкло за долгие годы тренировок, и ему даже начало казаться, что сейчас удастся…

АААААААААААА
Это… Это… Невозм… Нет…
АААААААААААА

Дикая, нечеловеческая боль в глазах моментально парализовала его тело, заставила рухнуть куда-то вниз и застыть каменных изваянием. Он больше не слышал, не двигался, не чувствовал ничего, кроме чудовищной боли, сосредоточенной в центре зрачков. В его глаза будто лили раскалённое железо, и эти огненные потоки медленно, капля за каплей, проникали в него и растекались по всему организму, сжигая всё на своём пути.
Одновременно какая-то другая боль пронзила его тело снизу, и эти два потока — потока боли — устремились навстречу друг другу, соединились и опутали всё его тело коконом, внутри которого он не мог ни двинуться, ни пошевелиться, да что там, даже просто приоткрыть губы и произнести — хотя бы шёпотом — слово, которое непонятно почему вертелось у него на языке.
«Наруто!..»
Он не понимал значения этого слова, но ему почему-то казалось, что если он сейчас скажет его, то боль, быть может, прекратится. И он мысленно повторял, как молитву, дающую единственный шанс на спасение, это бессмысленное сочетание букв: «Наруто, Наруто, Наруто, Наруто».
Но боль только нарастала. В какой-то момент он понял, что это, наверное, ВСЁ, и он сейчас умрёт, если уже не умер, и смирился с этой мыслью. Он стал ждать конца, нетерпеливо, страстно, и так как не мог вытянуться навстречу освобождению всем телом, просто раскрыл как можно шире глаза.
— Закрой глаза, иначе ты убьёшь его.
Саске не понимал, кто произнёс эти слова, не понимал, кого это он может убить, но послушно исполнил приказ.
Разноцветные сполохи вокруг него слились в какое-то ослепительное северное сияние. Это было бы, пожалуй, даже красиво, если бы он мог сейчас обратить на что-то внимание.
— Давай, Саске. Ты знал, что так будет, когда соглашался.
«Соглашался?..»
Внезапно перед его глазами встало воспоминание из далёкого-далёкого детства. Ему было года два, он сидел на коленях у матери, и она зажимала ему нос, вливая в горло противное, горькое лекарство. Он выдирался, но отец сзади крепко держал его руки и приговаривал что-то успокаивающее.
Саске замер, понимая, ЧТО он должен сделать. Нет, не на физическом уровне — его тело всё равно было полностью парализовано, и он не мог даже пошевелить рукой. Но внутренне он перестал сопротивляться боли, принял её, открылся ей навстречу.
…В него словно вливался какой-то мощнейший поток. Поток информации — незнакомые лица, образы, имена, характеры, судьбы, чьё-то прошлое, настоящее, будущее, он уже ничего не соображал. Боль ушла, осталось только ощущение невозможной переполненности чем-то, и ещё… Сила. Он физически, экстатически ощущал, как заряжается его измученное тело какой-то невероятной, нечеловеческой Силой, не знающей преград — ни пространство, ни время не было ей помехой. Однако внезапно чей-то голос произнёс:
— Хватит на сегодня.
И всё резко прекратилось. Как будто катана со свистом перерезала нити разноцветного покрывала, в которое сложились под конец все эти безумные сполохи перед его глазами. Как будто отрубили электричество, и комната, только что пестрившая светом, шумом и весельем, погрузилась во тьму. Как будто все его мысли, чувства и остатки воспоминаний смахнули тряпкой от пыли, оставляя на их месте влажный, пустой и сверкающий след.
— Оденься, Учиха, — снова услышал Саске и не смог понять, кто произносит эти слова — может быть, он сам?
Тем не менее, он поднялся, с первого раза нашёл свои вещи, одел их, упал обратно на кровать и тут же почувствовал, как проваливается на дно какого-то глубокого колодца. Он летел, наслаждаясь ощущением невероятной лёгкости — во всём теле, да и в сознании тоже.

***
Первым, что он увидел, очнувшись от обморока, были огромные жёлтые глаза прямо перед ним.
— Учиха. Саске.
Девять пылающих хвостов слегка подрагивали в темноте, словно девять огромных факелов, расположенных веером.
— Так ему всё-таки удалось разбудить тебя.
Саске посмотрел на него настороженно, исподлобья.
— Кто ты? Почему я вижу тебя? — резко произнёс он.
— Ты не помнишь?
— Нет.
— Хм. Что ж… Понятно… Впрочем, я знал, что это случится. Твой шаринган реагирует на крайнюю степень злобы или отчаяния, проявляющихся в человеке.
— Шаринган? — недоверчиво переспросил Саске, словно слышал это слово впервые.
— Но ты ещё не… Конечно же, ты пока не сможешь этого сделать. Всё не могло произойти в один этап, иначе твоё тело просто разорвало бы на куски.
Саске ничего не понимал, но от девятихвостого исходило явственное ощущение угрозы, и он неосознанно принял боевую стойку.
— Что ты помнишь? — спросил лис как будто бы задумчиво, если можно говорить о задумчивости в отношении полуживотного-полудемона.
— С какой стати я должен отвечать тебе? — вроде бы, это странное существо пока не предприняло по отношению к нему никаких действий, которые можно было бы расценивать как враждебные, но Саске по привычке никому не доверял.
— Как хочешь. Мне не ты нужен.
Он повернулся, собираясь уходить.
«А кто нужен?» — мелькнуло в сознании Саске.
— Стой!
Ну… ладно. Кто-то же должен ему объяснить, какого чёрта вообще происходит? А здесь он видит только эту девятихвостую уродливую тварь.
— Где мы находимся?
Лис усмехнулся, но ничего не ответил. Он задал свой вопрос:
— Ты знаешь, кто такой Узумаки Наруто?
…Узумаки Наруто? Саске поневоле усмехнулся.
— Этот придурок со мной в одной команде. А… — он внезапно спохватился, ощутив смутную тревогу. —…а с чего это ты вдруг о нём спрашиваешь?
«Это Наруто ему нужен», — моментально вспыхнул в голове ответ.
Он судорожно огляделся, разыскивая глазами друга. Но вокруг была кромешная темнота и никаких признаков присутствия другого человека. Его беспокойство росло, и Саске внезапно вспомнил ситуацию из прошлого, в которой он испытывал сходные чувства, — какой-то незнакомый город, и он, бегающий в поисках Наруто и пытающийся спасти его от… спасти от… От кого же он пытался его спасти?
— Сколько тебе лет? — продолжил, тем временем, лис.
— Чего?
— Сколько. Тебе. Лет? — терпеливо повторил свои слова демон, не обращая внимания на гримасу недовольства, появившуюся на лице Саске.
— Да я не собираюсь отвечать на такой идиотс… — начал тот и замолчал, внезапно осознав, что вопрос-то, может, и идиотский, а ответа на него он не знает. Его воспоминания были как будто продырявлены во множестве мест. Из них словно взяли и вытерли самые важные куски, оставив в насмешку какие-то чётко выписанные второстепенные детали, вроде того, что Наруто жить не может без рамена, а Какаши-сенсей постоянно опаздывает на их тренировки и любит читать всякие глупые книжки.
— Почему я ничего не помню? — он посмотрел на Девятихвостого с вызовом, как будто считал именно его виновником своего непонятного состояния.
— Скоро вспомнишь, — ухмыльнулся тот. — Это защитная реакция организма на пробуждение. Я бы даже остался и понаблюдал за процессом. Всегда интересно, как это происходит с каждым отдельным человеком. Ведь вас было и будет совсем немного. Но… у меня нет времени. Слишком много других дел. Жаль. Жаль.
Саске зажмурился и потряс головой, пытаясь отогнать видение, которое казалось ему бредовым. Когда он открыл глаза, лис и в самом деле исчез, но вокруг была по-прежнему глухая, непроницаемая темнота. Он стоял несколько минут неподвижно, не понимая, что делать дальше — идти куда-то? искать кого-то?
Что-то внезапно вспыхнуло в отдалении, и такой же вспышкой мелькнуло перед глазами ещё одно воспоминание: чёрная комната в отблесках сверкающей молнии, капли воды и его слёз на полу, безумный кошачий взгляд.
Он затравленно огляделся.
— Где все?!! Есть здесь… хоть кто-нибудь?!
Никто не отозвался.
Саске снова повторил свой вопрос, стараясь перекричать эту пугающе бесконечную тишину.
Потом беспомощно упал куда-то вниз — на пол? Но он не видел здесь пола. Он вообще ничего здесь не видел.
— Ну… почему?!
«Потому что ты сам прогнал всех от себя, Саске».
Он сжал кулаки.
— Заткнись… Я… вспомню… сейчас.
«От этого будет только хуже».
— Да какого чёрта?!..
«Лучше вообще ни о чём не думать».
Он опустил голову на колени.
«Наруто».
Эта внезапная короткая мысль заставила его вздрогнуть. И Саске опять что-то припомнил: такая же темнота, чьи-то слёзы, собственный детский голос: «Ты поможешь мне выбраться отсюда?»
«Если я позову его…»
Но слабый отблеск надежды, появившийся было на его лице, сменился гримасой какого-то упрямого отчаяния.
«НЕТ!!! Мне не нужна ничья помощь! Тем более помощь… Наруто».
Саске снова опустил голову. Позади него была темнота и тишина, впереди него — темнота и тишина. Всё было кончено. Оборвано. Раз и навсегда. Почему?!
Но у него уже не было сил об этом думать. Он почувствовал, что начал засыпать.

***
— …Или, хочешь, я принесу тебе завтрак сюда?
«А?! Мама, я, что, проспал занятия в Академии??»
Чуть дрожащий голос Наруто будто вырвал Саске из чьих-то мягких удушающих объятий. Он едва не подскочил на кровати от неожиданности, и только дикая слабость и ломота во всём теле воспрепятствовала этому непроизвольному движению. Сил достало только на то, чтобы повернуться на другой бок.
«Ох, нет, это Наруто. Наруто?! Так он всё-таки здесь! Но что он делает в моём доме? И почему тут так темно?»
«Кто-нибудь, включите свет!…»
— Ну так что, всё-таки на кухню?..
«На кухню? Зачем? А, завтрак. Хочу есть. Я зверски голоден. Такое ощущение, что не ел ничего больше суток».
Он почувствовал прикосновение к своим пальцам тёплой руки Наруто и чуть не вздрогнул от неожиданности. Впрочем, Саске почти не мог соображать сейчас, он был слишком сбит с толку своим странным сном, вообще всем, что происходило. Он почти ничего не помнил. Поэтому он не оттолкнул Наруто и послушно пошёл вслед за ним.
«У него рука дрожит. Сильно. Почему? Он чего-то боится? И что он всё-таки делает в моём доме? Разве мы не должны быть сейчас в Академии?»
«А, да. Мы уже закончили учиться».
«Оооооо, какая боль!..»
«Почему у меня так болит всё внизу?»
«Вчера… Вчера что-то случилось… Помню, что было очень больно. Глаза болели ужасно. Что же… Мы дрались с Наруто. Мы дрались с Наруто?! Какого чёрта?..»
«Пахнет раменом».
— Эээ… Саске, я знаю, ты его не любишь… Да он мне и самому-то надоел, если честно… Но…
«Да ладно тебе, Наруто. Когда так хочется есть, даже такая гадость, как рамен, покажется наслаждением».
Саске внезапно почувствовал себя счастливым. И что-то такое странное было в этом ощущении беспричинной радости, настолько необычное, просто из ряда вон выходящее, что это вызывало в нём тревогу. Ему захотелось улыбнуться, и он пришёл от этого желания в полный ужас, не понимая ни своих чувств, ни своей же странной реакции на них.
«А… А почему мы едим рамен, когда мама могла бы приготовить нам полноценный обед?»
Саске ещё не помнил ответа, но его горло непонятно отчего сдавило, и он вдруг понял, что немедленно, сию же секунду, не теряя ни мгновения должен найти кого-нибудь — маму, папу или… Нет, просто маму или папу. Он бросил рамен и вышел из-за стола. Вокруг по-прежнему было темно, но он прекрасно помнил расположение комнат в доме и быстро пошёл в спальню родителей, не обращая внимания на Наруто, что-то кричащего вдогонку.
Но ещё до того, как Саске успел раздвинуть двери, его буквально придавило непонятно откуда взявшимся осознанием того, что родителей он в спальне не найдёт. Что он вообще нигде их не найдёт. Почему?! У него подкосились ноги, и он еле успел продвинуться вперёд, чтобы рухнуть не на пол, а в кресло. Наруто защёл следом — Саске понял это по звуку его шагов. Он отвернулся. Ему не хотелось, чтобы тот видел сейчас его лицо. Ему просто нужно было побыть одному — и заставить себя вспомнить. Но он не мог произнести этого вслух, опять-таки не понимая, почему.
«Какого чёрта со мной происходит?!»
— Саске, у тебя футболка… эээ… порвана.
«Чего?..»
Слова Наруто звучали настолько неуместно и даже как-то глупо, что Саске совершенно отвлёкся от своих мыслей.
— Давай, я тебе другую дам. Я несколько штук из дома захватил… Вот. Тебе… помочь?
Саске резко выпрямился. Что-то в словах, нет, в интонации Наруто заставило его напрячься. У него появилось отчётливое ощущение угрозы.
— Саске, знаешь… Я, конечно, сожалею о вчерашнем и всё такое… Но… может быть… повторим ещё разок, а?..
«Ещё разок?..» — Саске замер.
Но не успел он как следует задуматься над тем, что же именно Наруто имел в виду, как почувствовал его руку на своей талии. Рука двигалась вверх, собирая его футболку и заставляя Саске поёжиться от неприятного ощущения: в комнате достаточно холодно из-за распахнутого настежь окна.
Тем не менее, он приподнял вверх руки, облегчая Узумаки его задачу.
«Что на него нашло, интересно? С каких это пор я не могу самостоятельно переодеться?»
Внезапный порыв ледяного ветра заставил полуобнажённого Саске содрогнуться и буквально взмолиться о том, чтобы Наруто поскорее дал ему новую футболку. Однако тот совсем не торопился прекращать его мучения, даже наоборот — начал стаскивать с него ещё и шорты.
«Да какого чёрта? Они что, тоже рваные?..»
У него не возникло предосудительных мыслей даже тогда, когда Наруто недвусмысленно хриплым голосом произнёс: «Пойдём, Учиха», и толкнул его к кровати.
Саске захотелось пожать плечами. Он всё ещё ни о чём не догадывался и опустился на постель, тут же почувствовав себя придавленным к ней чем-то тяжёлым. Его мысли были в смятении, они скакали, запутываясь друг в друга, он с трудом понимал, какой на дворе год, и что из себя представляет его собственная жизнь. Всё происходящее слишком походило на сон — не то, чтобы кошмарный, но совершенно алогичный и непредсказуемый, в котором нарушены все причинно-следственные и пространственно-временные связи.
Поэтому Саске оказался даже не слишком поражён, обнаружив губы Наруто у себя на шее, а потом и на плечах, груди, животе, бёдрах.
«Что он делает, этот идиот?..» — удивился он как-то вяло, скорее, для проформы.
Наруто продолжал гладить и целовать его, и Саске поймал себя на том, что его судорожные ласки, горячее хриплое дыхание и тихие полустоны вызывают в нём какое-то странное ответное чувство. Да, он почти не помнил свою прошлую жизнь, но что-то подсказывало ему, что вот уже много лет никто не прикасался к нему так нежно. Вообще никак не прикасался. Он сам не позволял. С тех пор, как умерла мама.
«Мама умерла!.. — наконец-то вспомнил он, и эта мысль вызвала в нём щемящее чувство, которое почти тут же сменилось каким-то болезненным нетерпением, как будто он должен был добраться сейчас до чего-то важного, очень важного… — Почему?!..»
Однако в этот момент Наруто поцеловал его в губы, и странное, обжигающее чувство отвлекло Саске от дальнейших размышлений. Ему стало тепло, даже жарко, несмотря на то, что на нём не было одежды, а по комнате гулял ледяной ветер. Его губы непроизвольно приоткрылись, и Наруто, как-то судорожно всхлипнув, проник языком внутрь.
Некоторое время Саске изумлённо прислушивался к собственным трудноописуемым ощущениям. На какую-то секунду ему даже захотелось оттолкнуть Наруто, который так бесцеремонно нарушил все границы его личного пространства, все барьеры, воздвигавшиеся на протяжении стольких лет для защиты от внешнего мира. Но… ему было слишком приятно. Внутри всё дрожало, хотелось изогнуться, прижаться к Наруто посильнее и…
Что «и»? Саске не знал. Его ответный поцелуй получился почти бессознательным, он действовал, действовал интуитивно и повторяя действия самого Узумаки. Он ничего не понимал в этих делах, в этих неожиданных, ни на что ни похожих ощущениях, в этом желании — желании чего?! — которое заставило его согнуть ноги и обхватить ими бёдра Наруто. Тот, почувствовав это почти непроизвольное движение под собой, оторвался от губ Саске и прошептал изумлённо:
— О, Саске. Саске… это так…
Несколько секунд Наруто пытался оправиться от потрясения, вызванного этим, казалось бы, простым действием со стороны Учихи, вызвавшим у него такую бурю невероятных, неописуемых эмоций. Потом, дрожа, приподнялся.
Саске почувствовал одновременно и облегчение — всё-таки вес у Наруто немаленький, — и непонятное разочарование. Он напряжённо прислушался к странным шелестящим звукам, раздающимся возле кровати. Что-то тихо падало на пол.
В следующую секунду Саске буквально задохнулся — то ли от тяжести Наруто, снова неожиданно оказавшегося прямо на нём, то ли от мучительного чувства, вызванного прикосновением к его телу обнажённой разгорячённой кожи. Каждая попытка вдохнуть отдавалась в его груди тягучей медленной болью, распространяющейся куда-то вниз, к животу.
Наруто дышал ещё тяжелее и отрывистее. Его движения стали резкими, грубоватыми, он больно сдавил и без того покрытые синяками запястья Саске своими сильными руками, как будто боялся, что тот куда-то убежит.
«Наруто, ты мне сейчас все кости переломаешь», — захотелось сказать Саске, но он не смог.
Впрочем, тот, кажется, и сам понял, что слегка перегнул палку. Его поглаживания снова стали мягкими, плавными. Он чуть приподнял Саске и обхватил его обеими руками. Потом положил голову ему на плечо и несколько минут лежал, не двигаясь и давая им обоим возможность восстановить сбившееся дыхание. Наконец, Наруто приподнялся и прошептал у Саске над самым ухом:
— Я знаю… что это нехорошо, но я… не могу. Пожалуйста… не сердись на меня.
Он снова начал его целовать, со всей страстью, со всем отчаянием утопающего, цепляющегося за последнюю соломинку. Потом медленно, очень медленно провёл рукой по груди Саске, спускаясь всё ниже, ниже и ниже…
«Ну же, ну! Давай, Наруто!..» — мысленно закричал Учиха, не совсем понимая, о чём он, собственно, просит.
Его колотила крупная дрожь, из головы выветрились последние остатки мыслей, осталось одно только нетерпеливое ожидание. Ожидание чего?
…Внезапная резкая боль заставила Саске из всех сил дёрнуться, но рука Наруто крепко придавила его к постели. В то время как другая его рука…
«Что он делает другой рукой?!!! — в ужасе подумал Учиха, чувствуя, что его лицо начинает нестерпимо гореть от стыда и смущения. — Это же…»
Он попытался вывернуться, но Наруто неожиданно оказался гораздо сильнее.
— Тихо ты, Саске!.. — яростно зашептал он. — Я просто не хочу, чтобы тебе было так больно, как вчера.
«Как вчера?!..»
И тут до него начали доходить обрывки воспоминаний.
«Вчера… тоже?! Но… нет… тогда болели глаза… Да, очень сильно болели глаза…»
В этот момент Наруто внезапно отпустил его.
Но не успел Саске порадоваться своему освобождению, как почувствовал, что нижнюю часть его туловища резко приподняли вверх, и…
«АААААА!..»
У него только что слёзы из глаз не брызнули от жгучей боли.
«Чёртов Наруто, что ты делаешь, идиот?!! Такое ощущение, что меня сажают на кол…»
Саске из всех сил вцепился пальцами за что-то на постели — простыню, или подушку, или матрас, он сам не понимал. Попытался вырваться, но Наруто держал его железной хваткой. В то же время, сам он двигался очень резко и быстро, и от этих толчков внутри него у Саске начала туманиться голова. Он не чувствовал ничего, кроме боли, не замечал, как Наруто неловко пытается погладить его свободной рукой по волосам — видимо, успокаивая, — он просто куда-то проваливался.
«Пусти меня, пусти меня, пусти!.. Придурок!.. Наруто!!! Больно! Мне ТАК больно! Я не хочу!! Не надо!.. Ну пожалуйста… Пожалуйста… Не надо, ИТАЧИ!!!! Не убивай меня!..»
Последняя мысль заставила его буквально заледенеть от ужаса, моментально перестав ощущать боль или что-либо ещё. Он упал на подушки и застыл, не шевелясь и не слыша громких стонов Наруто.
«Итачи».
«НЕЕЕЕЕЕТ».
Вокруг него была сплошная темнота — как, впрочем, и всегда, и теперь он вспомнил, почему, — а ещё тишина. Не было ничего. Абсолютно ничего. Только стук собственного бешено колотящегося сердца. И это имя. Это страшное, невыносимое имя.
«Это он… всех».
«Я — мститель».
«Я должен убить его».
«Я УЖЕ убил его».
Вселенная сжалась до размеров этих последних четырёх слов, с невыносимой скоростью пульсирующих, извивающихся и дробящихся в его мозгу на тысячу, множество тысяч смыслов. Он прижал руки к голове и начал кричать, кричать, кричать, не зная, что в реальности просто неподвижно лежал на постели, закрыв, как обычно, глаза, — и только интуиция подсказала Наруто, что что-то не так, заставляя его быстро, испуганно заговорить:
— Саске, Саске, ты чего?! Так больно? Чёрт, я идиот, не надо было этого делать сразу после вчерашнего…
Он обнял его, прижимая к себе, и в сознании Саске внезапно всплыла картина из прошлого: дикая, нечеловеческая боль, появившаяся после того, как Орочимару поставил на нём свою печать, и мягкое тело Сакуры, в которое он уткнулся, ничего не соображая, лишь бы как-то приглушить эти невыносимые страдания.
Он тянулся к Наруто, как ему показалось, долгие сотни лет и, наконец, прижался пылающим лбом к его лицу — хотя на самом деле всё происходило наоборот: у Саске не доставало сил даже руку поднять, и это Наруто тряс его неподвижное тело, целовал, гладил по волосам.
И боль постепенно затихла.
— Саске?.. — зашептал Наруто. — Очнись… Ну… ну хочешь, мы больше никогда не будем этого делать? Я же не знал, что так больно… Мне казалось, тебе приятно…
Ему хотелось сказать, что это вовсе не из-за того, что произошло между ними только что, он уже открыл было рот, чтобы произнести эти слова… И тут на него снова обрушилось то самое безразличие, равнодушие ко всему и всем на свете, делавшее его немой, послушной марионеткой на протяжении предыдущих десяти месяцев. Появившееся ощущение было похоже на то, как в доме внезапно захлопываются все двери, задёргиваются занавесками все окна, остаются только темнота и духота — и ничего, напоминающего о реальном мире. Но эта мысль уже не вызвала у Саске никаких эмоций.

***
Когда он проснулся на следующее утро (или же это день? вечер? — Саске давно потерял всякий счёт времени), то обнаружил руку Наруто у себя на груди. Он помнил, что вчера такая близость вызывала в нём какие-то странные, необъяснимые ощущения, но теперь ему было абсолютно всё равно. Точнее, нет: хотелось отодвинуться от горячего тела. А ещё появилось какое-то подобие желания встать и пройтись по комнате. Он попытался высвободиться из объятий Узумаки, но тот даже во сне не отпускал его от себя. Впрочем, Саске и не настаивал. Просто лежал, перебирая в уме случившееся за вчерашний день.
Он снова помнил всё, и ему казалось совершенно невозможным, глупым, до абсурда нелепым то, что сутки назад он так мучился от непонимания происходящего — вообще испытывал какие-то чувства. Впрочем, нет: не какие-то чувства, а такие, о существовании которых он забыл десять лет тому назад — радость, удивление, нежность. Ему хотелось посмеяться над собой.
«Меня как будто на целый день вернули в детство. Если бы… »
Он почувствовал внутри себя какую-то тупую, давящую боль.
«Бред!»
В этот момент Наруто, как всегда, громко возвестил о своём пробуждении:
— А? Саске, ты как?!
«Встать сейчас или подождать, пока он уйдёт?»
— Учиха, ты что, до сих пор без сознания?..
Он казался по-настоящему встревоженным, даже испуганным. Обычно Саске не реагировал на такие изменения в его голосе, разве что появлялось какое-то болезненное ощущение в груди, но сейчас он почувствовал что-то вроде слабого укора совести и заставил себя — медленно, очень медленно — открыть глаза и повернуться в сторону предполагаемого местонахождения Наруто. И все эти несколько секунд Саске казалось, что он продирается сквозь густые заросли каких-то буйно вьющихся растений, больно царапающих его и дурманящих своим сонным ароматом.
Наруто вздохнул.
— Ты меня уж было напугал, — тихо произнёс он, но в его голосе почему-то не было слышно большого облегчения. — Пойдём, поедим.
«Ну, уж до кухни-то я мог бы и сам дойти», — подумал Саске, когда Наруто повёл его по коридору. Но ему почему-то не хотелось выпускать эту тёплую, слегка дрожащую руку.
«Кажется, у меня начали появляться какие-то желания», — вяло констатировал его мозг.
Наруто довёл его до стула и аккуратно усадил, потом куда-то отошёл, и до Саске донёсся аромат рамена.
«Ну а что ещё это могло быть?» — ему неожиданно захотелось усмехнуться.
— Эээ… Вот. Последняя упаковка, кстати. Придётся, видимо, всё-таки выбраться в магазин. Хотя совершенно не тянет выходить на улицу…
Саске не притронулся к чашке.
— Ты почему не ешь? Так надоел рамен?
«Ешь сам, придурок. Не буду же я отбирать у тебя последнюю порцию».
— Саске, если ты будешь продолжать в том же духе, мне придётся покормить тебя насильно! Я уже смотреть не могу на твою худобу… САСКЕ, чёрт тебя дери!!!
Наруто перетянулся к нему через весь стол, и Учиха буквально кожей ощутил его яростный взгляд. Но когда он опять начал говорить, в его словах уже не было злобы:
— Ну поешь… Пожалуйста…
Его голос звучал так умоляюще, что Саске почти был готов взять в руки палочки и начать давиться этим чёртовым раменом, но… В последнее мгновение его опять охватило тупое равнодушие, отступившее было на предыдущие несколько минут. Это было похоже на усталость, на невыносимую усталость, которая физически не позволяет сдвинуться с места, да даже просто пошевелиться, открыть рот.
— А, Саске… — горько произнёс Наруто, и в его голосе смешивались нотки тоски, раздражения и обречённости. — Чёрт с тобой. Тогда…
Он подошёл к нему, резко схватил под руку и куда-то потащил.
Саске начал догадываться, что за этим последует. Он уже не удивился, когда Узумаки со всей силы толкнул его на кровать и придавил сверху своим весом.
Наруто вел себя агрессивно и грубо. Он даже не тратил время на какие-то предварительные ласки — сразу же сорвал с Учихи шорты и приступил к делу.
На какую-то секунду в сознании Саске мелькнуло возмущённое «Да что этот идиот себе позволяет?!», возвращая его в те времена, когда наследник клана Учиха одним движением пальцев разделывался с самыми сильными противниками.
«Он бы не стал терпеть подобного унижения, — думал Саске, пока Наруто торопливо стаскивал с себя штаны. — Впрочем, он — это он. А я… А меня просто нет».
Он устало закрыл глаза — по привычке, ведь теперь в этом не было никакого смысла, и приготовился к повторению вчерашней пытки.

Продолжение в комментариях