Luminosus | Возлюбленная

[narutofiction]

Название: Возлюбленная
Автор: Luminosus
Персонажи: Джирайя
Жанр: джен
Рейтинг: G
Дисклеймер: Кишимото забрал всё, что ему причитается.
От автора: фанфик написан в подарок дорогой  Лар аэн и посвящён Джирайе-сама.

Приглушённый мягкий свет ласкал упругие тела красавиц, томно расположившихся в креслах и игриво присевших на подлокотники дивана. Аромат экзотических благовоний смешивался в тёплом воздухе с горчащими запахами специй и горячего сакэ. Шелка с затейливыми узорами, тени на ширмах, бумажные фонари в журавлях, с наигранной скромностью распахиваемые веера, звук перебираемых струн в соседней комнате; тонкие пальцы, алые губы, податливая плоть.
Одной рукой Джирайя подхватил очередную чашечку с сакэ, другой – настойчиво привлёк к себе примостившуюся рядом милую пташку. Быстро сделав глоток, он расслабленно зажмурился и с довольной улыбочкой окунулся в складки девичьего кимоно, выискивая и целуя нежную холёную кожу, пахнувшую дорогим мылом и цветочными духами. Девушка игриво хихикала и пыталась усмирить взъерошенные волосы своего ухажёра, которые при каждом движении щекотали ей шею.

- Джира-тян! Да Вы просто неутомимы! Я уже смела подумать, что отличная ванна слегка поумерила Ваш пыл... но как я ошибалась!

- Девочка моя, кажется, ты забыла, кто перед тобой!

Джирайя на минуту оторвался от своего увлекательного занятия и довольно хохотнул. Потом он слегка повернулся и приник к губам сладострастницы, сидевшей с другой стороны от него, после чего – наклонился к столу, набивая новой порцией табака свою трубочку.

- Вы меня ещё плохо знаете, да-а-а-а, - хвастливо приговаривал Отшельник. – Такого великолепного любовника ещё поискать надо! Девицы, завидев меня, сотнями падают без чувств. И это только от предвкушения! Но не волнуйтесь, не волнуйтесь – ни одну я ещё не оставлял несчастной! Меня всегда на всех хватает! Да-да!

- Джирайя-сан.

Третья девушка расположилась прямо на полу. Она мягко поглаживала колено своего сегодняшнего господина, время от времени подливая сакэ в опустевшие плошечки. Джирайя относился к этой работнице чайного домика с особой нежностью. Возможно, это всё было из-за её юности, или из-за того, что чаровница обладала огромными чёрными глазами, которые иногда застилала паволока задумчивой отстранённости. В тонком и немного строгом голоске всегда присутствовали ноты безграничной почтительности и какого-то, почти детского, любопытства. Но в то же время порой она позволяла себе весьма неожиданные вопросы.
Джирайя наклонился к девушке и с улыбкой потрепал её по волосам, осторожно пропустив сквозь пальцы несколько прямых шелковистых прядей.

- Что, моя крошка?

- Джирайя-сан, - она немного наклонилась к столику, подхватив рукой одну из бутылочек сакэ. – Вы умудрены опытом, в Вашей жизни было огромное количество женщин. Но была ли у Вас та, единственная? Возлюбленная, Джирайя-сан?

Саннин выпустил изо рта несколько синеватых колечек дыма и откинулся на спинку дивана. Его руки расслабленно покоились на плечах голубушек. Он слегка нахмурил брови, а потом снисходительно улыбнулся, перемещая мундштук из одного уголка рта в другой.

- Возлюбленная... Была и есть до сих пор. Единственная и неповторимая.

- Наверно, эта женщина знатная и благородная... скорее всего, аристократических кровей, - хитро улыбнулась девушка, примостившаяся справа.

- О да, благородная... и весьма щедрая, надо заметить. Она познакомила меня с двумя людьми, которые впоследствии стали моими лучшими друзьями. Она же сделала из меня писателя, и один вечером напророчила множество загадок на моём пути.

Отшельник задумчиво хлебнул ещё сакэ и небрежно утёр губы. Вторая его рука запуталась в чужих кудрявых волосах. Он осторожно высвободился из колечек и ловко отправил в рот подхваченную со стола маленькую рыбку. Потом слегка откинул назад белую вихрастую голову и продолжил:

- Только любви она всё-таки предпочитает игру... Одного из друзей я так и не смог удержать. Он ушёл с боем, гложимый великими идеями, возжелавший необъятного и так и не понявший некоторых очень простых вещей, которые всю жизнь были перед его глазами. Он так и не понял, что я хотел ему сказать. Я помню то чувство оскорблённого достоинства и, наверное, обиды на дне его глаз, которые тогда ещё не до конца потеряли свою человеческую природу. Мы никогда не звались друзьями и никогда не говорили об этом между собой – это было бы странно для нас обоих. И я долгие годы пытаюсь себя убедить, что совсем не сожалею о том, что когда-то не сделал. И о том, что когда-то не сказал.
Вторым моим другом была женщина, чей взгляд, плавящийся от неги и желания я так и не смог заполучить. Зато получил сотню затрещин, парочку сломанных рёбер... и ощущение невероятной уверенности, чувствуя порывистое дыхание и крепкую женскую спину, прижавшуюся к моей в позиции оборонительной стойки. Мы всю жизнь немыслимо ругались, но в бою мы грызли друг за друга глотки, не проронив ни слова и не раскидываясь обещаниями. Она всегда пыталась доказать, что на самом деле я ничего для неё не стою. Я отшучивался, как, впрочем, и всегда. Но мне никогда не забыть того единственного раза, когда она плакала... нет, не из-за меня, а ради меня. Я видел сквозь кровавую пелену забытья её дрожащие ресницы, слёзы, стекавшие по грязному измождённому лицу, освещённому голубым пламенем лечащей чакры. Но в её руках не дрогнул ни один мускул – сильная женщина никогда не даёт себе права на ошибку. Теперь мы лишь иногда случайно встречаем друг друга в затхловатых кабачках и за чашечкой сакэ фривольно играем в старую игру «поговорим по душам».

Джирайя задумчиво нахмурил лоб и сосредоточенно покусал мундштук трубочки, после чего втянул ещё немного дыма и выпустил изо рта маленькое сизое колечко.

- А писательство... ну, на самом деле, мой самый шедевральный роман ещё не закончен... Да-да, и не надо удивляться: я надеюсь, что его написание продлиться ещё до-о-олго и принесёт свои плоды. Также, как и роман с моей Единственной.

Подмигнув слушательницам, Саннин принялся осторожно постукивать трубочкой по столику, вытряхивая из неё пепел.

- Ваша Возлюбленная – странна и необычна... Джирайя-сан, – пробормотала себе под нос юная обольстительница.

- Она удивительна. Её невозможно не любить. Но когда-нибудь, к сожалению, мне придётся с ней расстаться.

- Чтобы снова завоевать и вернуть?

- Не-е-ет... с такой женщиной если расстаются, то уже навсегда. По всем традициям жанра. Но моя мечта – это распрощаться с ней достойно. И в то время, которое назначу я.

Трубка ещё раз звякнула о поверхность стола и словно вывернулась из рук её владельца. Коснувшись пола, она с хрустом сломалась пополам, осыпав всё вокруг серым пеплом. Он казался слегка перламутровым, освещаемый мутноватым жёлтым светом бумажных фонарей чайного домика. В Стране Огня властвовала ночь.