Lido| Переводные драбблы

[narutofiction]

Автор: Hey-Diddle-Diddle
Переводчик: Lido
Название: Stubborn
Переведенное название: Упрямый
Персонажи: Итачи, Кисаме
Рейтинг: G
Жанр: зарисовка
Статус: завершен
Дисклеймер: всем владеет Кишимото
Разрешение на перевод: запрос отправлен.
Ссылка на оригинал: здесь

Иногда Кисаме забывает, что Итачи еще только ребенок. Мальчик столь силен, столь независим, столь итачи, что трудно воспринимать его как нечто иное, чем воплощенную идею Акацки. Итачи может заткнуть за пояс их всех, а ему едва исполнилось семнадцать.

Правда, иногда он делает что-то поистине глупое или смотрит на Кисаме пустым, непонимающим взглядом - и Кисаме почувствует эту вспышку, красный, обжигающий жар, и внезапно поймет, что же такое Акацки делают. Тогда он ощущает нечто вроде вины, и что-то внутри него каждый раз умирает. Но это случается нечасто.

Как сейчас. Итачи по-детски заупрямился и теперь безвольно лежит в руках Кисаме, не вполне в мире живых. Шаринган в его глазах замедляется, выцветает до кроваво-красного, до артериальной крови, до алого, алого красного, и Кисаме перекидывает подростка через плечо.

Видите ли, иногда Итачи доказывает, насколько он еще юн, своими глупыми выходками и своей глупой гордостью, и своей глупой верой в собственное бессмертие, и Кисаме должен спасать его задницу, поскольку Кисаме еще не настолько опустился, чтобы позволить ребенку умереть. Как сейчас.

Поэтому он входит в мутную воду, сперва по колено, по пояс, потом по плечи - его накрывает с головой, и он сбрасывает Итачи в ту же воду, рядом с собой, и прижимает к груди. Кисаме ненавидит скрываться в воде, в ожидании, пока нинхантеры пройдут мимо, но он не может одновременно участвовать в драке и приглядывать за пацаном, и иногда, как сейчас, Кисаме просто хотел бы сменить партнера. Предпочтительно, на кого-нибудь взрослого.

Кисаме дышит жабрами, стараясь заглушить привычную тошноту, и притягивает лицо Итачи к своему, поворачивая голову подростка так, чтобы накрыть бледный рот своим, и дышит в него, делясь воздухом. Снова. И снова. И снова. И Касаме говорит себе, что не хочет задушить этого упрямого ребенка, который не слушает и не думает, и только что снова втянул их в неприятности, и они вынуждены сидеть на дне этого богами проклятого грязного озера. Озера, вода в котором, надо добавить, холодна.

Самоубеждение плохо работает на Кисаме.

К тому времени, как Кисаме вытаскивает их обоих из озера, и с одежды каплет на примятую траву, Итачи почти в сознании. Его глаза чуть прояснились, в них меньше тумана, и он вопрошающе, удивленно вглядывается в Кисаме. Он дотрагивается до щеки Кисаме своими мягкими ладонями с мозолями в неподходящих местах, и дарит Кисаме странную улыбку.

"Русалка," говорит он, и его шепот уносит ветер, и Кисаме вспоминает, насколько Итачи еще ребенок. И прямо сейчас, когда у Итачи в глазах этот взгляд, который честно говорит, что он не совсем здесь и не совсем там, и, по правде, он сам не знает где, Кисаме на самом деле не хочет придушить напарника.

По крайней мере, не сильно.


Автор: Hey-Diddle-Diddle
Переводчик: Lido
Название: Loving Myself
Персонажи: Саске, Итачи
Рейтинг: G
Жанр: зарисовка
Статус: завершен
Дисклеймер: всем владеет Кишимото
Разрешение на перевод: запрос отправлен.
Ссылка на оригинал: здесь

Саске не выбирал того, что ему досталось.

Он никогда не хотел ненавидеть своего брата.

Итачи был для него всем, и, будучи ребенком, да и сейчас, на пороге совершеннолетия, он по-прежнему не мог его ненавидеть. Он был сбит с толку, испуган, зол, но в глубине души все еще любил Итачи. Можно ли однажды утром проснуться и ненавидеть того самого человека, которого любил больше жизни?

Он все еще помнит, как Итачи улыбался – и те редкие мгновения, когда это случалось. Он помнит, как оплетал худыми детскими руками бледную шею брата и прижимался щекой к жесткой рубашке, чувствуя, как движутся под тканью мышцы. Он любил, чтобы его носили, а у отца никогда не находилось времени. А Итачи поднимал и нес его каждый раз, когда Саске был слишком измотан, чтобы идти самостоятельно.

Саске помнит, как однажды они играли. Его выбранили тогда за что-то ребячливое и глупое, и у него уже осипло от плача горло, когда Итачи зашел в комнату. Брат улыбнулся ему, печальной улыбкой, а затем сидел рядом, рассказывая истории, пока не засмеялся и Саске, а затем вытащил его из-за кровати и вон из комнаты.

Они сбежали вниз, к реке, и Итачи показал ему, как ловить лягушек. Еще что-то, что было глупым и ребячливым, и когда они вернулись домой, грязные и мокрые, и поздно вечером, отец был недоволен Итачи. Играть с младшим братом? Бесполезно. Увиливать от обязанностей? Постыдно. После той ночи Итачи никогда больше не играл с Саске.

Саске до сих пор не может ненавидеть своего брата. Как ненавидеть того, кто был для него всем?
И потому он стоит над телом Итачи, на грани между жизнью взрослого и жизнью ребенка, на грани между ненавистью и любовью, и Орочимару смеется, сводя с ума, в темном углу его сознания.
Глаза Итачи закрыты, алые глаза, что в детстве так пугали, и Саске может вообразить, что они все того же темного цвета, который теплел, когда Итачи улыбался. Он делает шаг назад, зачарованно наблюдая, как кровь и пыль, и земля становятся темно-красной грязью, и он вспоминает лягушек и реку, и возвращение домой поздней ночью, и свою щеку напротив спины брата.

"Как ты можешь не ненавидеть его?"- любопытствует Орочимару, его длинный язык ласкает каждое слово, - "Как можешь ты его любить даже сейчас, после всего, что он сделал?"

Саске не ненавидит Итачи, не ненавидит его и не любит, и он растерян, он сломлен и сбит с толку. Он смотрит на эти закрытые глаза, на четкие линии под ними и вспоминает, как мать журила Итачи за то, что он плохо ест. Он вспоминает палочки данго и звезды ночью, рассказанные шепотом истории и редкие объятия, злые крики и вымученный смех. Он помнит…

"Потому что он - мой брат."


Автор: Cephied Variable
Переводчик: Lido
Название: The Things We Do For Love
Переведенное название: На что толкает любовь
Персонажи: коноховцы
Рейтинг: G
Жанр: цикл драбблов по 100 слов
Статус: завершен
Дисклеймер: всем владеет Кишимото
Разрешение на перевод: запрос отправлен.
Ссылка на оригинал: здесь

Он сразился бы за нее. Он бы за нее убил. Прошел бы сквозь ад – карабкаясь по скалам, дрожа под дождем и выхаркивая легкие на камни. Он бы утопил руки в крови, продал бы душу, изувечил бы себя, продолжал искать – продолжал бы идти, падать и вставать, не заботясь о том, чего это будет ему стоить в конце – черт возьми, за нее он бы умер.
Чего Узумаки Наруто не сделает ради любви?
И, если понадобится, ради Саске.
* * *
Ино наблюдает, как они ходят вокруг да около друг друга.
Он говорит: «Сакура-чан стала сегодня тюнином! Я должен найти букет, достойный ее удивительной красоты!» - он осекается, и на лице его расцветает румянец. – «Только..», - он шепчет, - «Я..не хочу, чтобы она решила, что я.. даже если правда..»
Oна говорит: «Ли-сан так хорошо ко мне относится..и, раз он стал тюнином, мне хочется найти для нечто особенное. Только я не хочу, чтобы он неправильно понял. О, Ино, ты ведь поможешь?».
Он боится неизбежного нет, она – случайного да.
***
Он не заходит к ней по возвращении.
Ей стоило бы знать, что так случится, – по правде, она этого ждала – и странно, что ей сейчас так больно. Она наблюдает за ним со стороны, прячась в тенях, она провожает его взглядом – живое, дышащее воплощение света, которое идет по городу с таким видом, будто владеет всем, что видит. Когда Наруто говорит, что в один прекрасный день станет Хокаге, Хината ему верит. И она первая склонит перед ним голову.
Но все чаще её посещает мысль, действительно ли она любит Наруто, или, скорее, восхищается тем, что он олицетворяет (непреклонный дух, побеждающий наперекор всему).
* * *
"Конечно же, это будет брак по расчету."
Прежние выражения. Прежнее отношение. Больше, чем когда-либо, Хинату душит ее родовое имя. Невозможно не заметить, как ее отец относится к Неджи. Если ежедневные тренировки у главы клана – не показатель, то Хината не знает, как ее отец может намекнуть прозрачнее на то, что видит в Неджи все, что желал бы видеть в своем сыне.
Хината предполагает, что могла бы полюбить Неджи. Вполне. Ей нужно только попытаться. Конечно, не так, как она любит Наруто, но, тем не менее, это будет любовь. Однако она боится, что Неджи никогда не сможет полюбить ее.
* * *
Наруто сощуривает глаза и насмешливо цокает: «У тебя всегда, когда мы работаем вместе, таа-кой вид.»
На лице Неджи не отражается эмоций: «Что за вид?»
"Как будто у тебя запор или ты чем-то давишься. Не говори, что ты еще с того случая имеешь на меня зуб!"
Неджи думает «Какой зуб?» и лицо Наруто оказывается слишком близко, и на этом лице недоверчиво приподнята левая бровь. Внезапно Наруто превращается в головокружительный калейдоскоп красок и звуков. Геометрически выверенный мир Неджи захлестнут чувствами и желаниями такой силы, что у него начинает болеть голова.
«Даже для тебя такая мстительность будет перебором».
Неджи закрывает глаза, кусает губы и отчаянно пытается не думать ни о чем.
* * *
С тем же успехом она могла бы быть парнем. В деревне Песка куноичи не учились составлению букетов – ударение делалось на убийстве, ведь нинзя не перестает быть таковым, если у него выросла грудь.
Темари похожа на пустыню, что взрастила ее – множество шероховатостей и яркий ум, terra incognitа.
Зачастую у них вспыхивают ссоры, но, в отличии от большинства известных ему женщин, она в совершенстве владеет искусством тактического отступления.
Темари не та девушка, которую он взял бы в жены. Но, возможно, именно поэтому Шикамару так тянет к ней.
* * *
Любовь нельзя увидеть, нельзя потрогать, нельзя услышать. У Гаары трудности с абстрактными понятиями, и оттого ему не удается понять концепт любви. Он прикасается к татуировке на лбу и проклинает иронию.
Когда заканчивается его второе путешествие в Коноху, Гаара, вернувшись, набирает в грудь пыльного, песочного воздуха. Он долго смотрит на пузырчатые здания и узкие улочки. Он вглядывается в глаза людей Песка, отвечающих ему взглядами, полными любопытства и, самую малость, восхищением.
Гаара понимает, что он влюблен.
* * *
У Сакуры ушли годы на то, чтобы разлюбить Саске. Ей понадобились годы, чтобы развеять иллюзии и признать, что он стал чудовищем. Ей понадобилось еще больше времени, чтобы признать, что Саске бы никогда ее не полюбил.
Еще дольше у нее ушло на осознание того, что Наруто и Саске любят друг друга – какой-то извращенной любовью, о которой пишут в книгах, говоря, что «их свела судьба» - и Сакура задумывается над тем, что будет делать Наруто, если все же когда-нибудь вернет Саске домой.
И хотя она знает, что эти двое не выживут порознь, она сомневается, что для них возможна жизнь вместе.
* * *
Цунаде никогда не воспринимала Джирайю всерьез. Точнее, не самого жабьего саннина, а его знаки внимания. Она краснела, бледнела, награждала его тумаком и относила случай к разряду «извращенцы в нашей жизни». Хотя правда лежала на поверхности.
Цунаде утверждает, что с ней все в порядке. Она стоит, скрестив руки на груди и обратив взгляд к небу – величественный в своем спокойствии образ. Но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что до сих пор она видит на руках кровь любимых.
Орочимару считает, что его напарники слишком поддаются эмоциям, и гордится, что никогда не ходил с разбитым сердцем. Это было правдой до того дня, когда Сарутоби передал титул Хокаге другому человеку.
* * *
Возврата нет. Впрочем, его и не было. Саске не хочет убивать Наруто – не больше, чем три года назад. Он не хочет даже биться с ним. Кто кого победит – уже неважно, потому что они убьют друг друга. Они убивали друг друга годами.
От вида Наруто в его груди начинает что-то тлеть, и Саске чувствует, как встают из пепла позабытые воспоминания. Для человека, которому предначертано спасать, Наруто причиняет удивительно сильную боль.
Саске не знает, как объяснить Наруто, насколько тот ему нужен.