название: Edo Tensei
персонажи: Тоби
жанр: джен, angst
рейтинг: PG
особое: POV
саммари: 370-371 главы: «На что он смотрит так пристально?»
статус: закончен
количество слов: 1585
дисклэймер: Мир и персонажи принадлежат не мне.
от автора: По мотивам активных размышлений над тем, что творится сейчас в манге. Тема "true identity" Тоби становится все более актуальна…
читать
Они разделены Небесною Рекою,
И кажется, что близки берега,
Что камень долетит, вдаль брошенный рукою,
И все же им помочь
Ничем нельзя...
Яманоуэ но Окура
И кажется, что близки берега,
Что камень долетит, вдаль брошенный рукою,
И все же им помочь
Ничем нельзя...
Яманоуэ но Окура
Долина Конца. Я смотрю на лицо твоей статуи и все больше убеждаюсь, что люди слишком склонны к гипертрофии величия прошлого. Лица Хокаге над Конохой, эти две огромные статуи… бесконечные легенды, которые уже почти стали мифами…
Вопрос прост и банален – зачем? Зачем все это нужно тем, кто остался, не говоря уж о тех, кто ушел?
Ветер дует мне прямо в лицо, просачивается под маску. Его дыхание похоже на прикосновения призраков. Холодные и скользящие, неуловимые, неотстранимые.
Я не люблю ветер. Никогда не любил.
Помнишь?
Внизу бурлит водопад. Так же, как и много лет назад. Ледяные зеленоватые струи яростно срываются с обрыва и словно лезвиями вспарывают и без того неровную поверхность реки. Мерный неумолчный гул, который надежно отгораживает от всего остального мира, замыкает отрезок времени и пространства, ограниченный двумя каменными статуями и водопадом.
В одну реку нельзя войти дважды. Но, знаешь, мне вдруг стало любопытно: а можно ли дважды устроить прогулки по воде одной и той же реки?
…Моя смерть была похожа на мир Бога Луны. Бесконечность взаимоперетекающих оттенков черного, красного и белого… эти цвета до сих пор не вызывают у меня никаких приятных ассоциаций. Пространство без времени, без мыслей и без воспоминаний. Мир, в котором кроме луны нет ничего… и меня там не было тоже.
Интересно, в какой смерти оказался ты?
Забавно. Ты убил меня и давным-давно умер сам, я вернулся из смерти спустя много лет, воскрешенный чужой волей. Но несмотря на все это я продолжаю мысленно разговаривать с тобой. Каждую свободную минуту.
Это ведь всегда было так. Я много что мог рассказать тебе, но при встрече ты постоянно говорил только о Конохе, о своих планах, о том, какой великой деревней она станет, о том, что совсем скоро наконец наступит мир… а я молчал и запоминал твои слова. Не потому, что мне так уж интересна была сама Коноха – но мне было интересно слушать тебя. А все то, что хотел рассказать я, обычно так и оставалось невысказанным. И я продолжал вести с тобой мысленные разговоры. Когда ты был рядом, когда ты был далеко – неважно. Мой внутренний монолог иногда мне самому представлялся непрерывным; я достаточно хорошо тебя знал, чтобы предугадать все возможные ответы.
И порой мне казалось, что ты мог меня слышать. Ты и вообще мог много такого, что оставалось за гранью моего понимания.
Скажи, ты слышишь меня сейчас?
А впрочем – не имеет значения.
Ветер усиливается и резко дергает воротник плаща, но такие мелочи не могут заставить меня пошевелиться. Где-то вдалеке, за гранью видимости – восемь точек чакры, одна сильнее другой. Одна интереснее другой. И они постепенно приближаются. Так что, похоже, скоро моей временной неподвижности наступит конец. Не могу сказать, будто расстроен этим.
Я слышал, несколько лет назад Орочимару пытался призвать тебя и твоего младшего брата. И даже преуспел. Для этого ему понадобились всего лишь маленькая жертва – две чужих жизни – и неизвестно как полученное им знание древней запрещенной техники.
Edo Tensei.
Интересно, что ты чувствовал, так внезапно вернувшись к жизни?..
Наверное, то же, что и я.
За тем только исключением, что мне не успели вживить Печать Контроля. Я убил воскресившего меня раньше, без каких-либо сомнений и раздумий, чего бы никогда не смог ты. Я так и не знаю до сих пор, кто это был и зачем ему понадобилось воскрешать меня.
Кто бы мог предположить, что когда-нибудь мы придем к такой расстановке фигур на доске. В подобной ситуации все законы мироздания начинают казаться не более, чем пустыми условностями.
Я видел глазами Зецу битву ребенка, в котором запечатан Девятихвостый, и младшего из моих потомков. И да, в этой схватке я видел нашу. Различие только одно: их битва еще не окончена. И они оба сюда вернутся.
…Ты не хотел меня убивать. И, думаю, до самой своей смерти был уверен, что я тебе поддался. Но на самом деле я просто оступился в последний момент и сам налетел на лезвие твоей катаны. Так глупо и нелепо… Совсем неподходящая смерть для человека, который потом стал легендой.
В отличие от тебя я действительно хотел убить. Нет, не ради Мангеке Шарингана, не ради какой-либо другой силы, не ради первенства… Просто потому, что ты был моим лучшим другом. А значит, убить тебя должен был только я.
Я до сих пор жалею, что это мне не удалось, и, наверное, по возвращении в загробный мир так и не смогу никогда обрести покой. Если, конечно, я вообще когда-нибудь вернусь туда, а не растворюсь без остатка в черно-бело-красном небытии после смерти этого чужого тела.
Тот, кто воскресил меня, использовал нечто среднее между Edo Tensei и техникой переселения душ. Только благодаря этому я смог просуществовать в этом теле вот уже шестнадцать лет – обычно Edo Tensei держится совсем недолго.
Порой я начинаю думать, что тот, кого я убил при воскрешении, был простой пешкой. Истинный виновник, призвавший меня, остался где-то в тени.
И иногда мне кажется, что есть кто-то надо мной. Кто-то сильнейший, кто-то более безжалостный и менее человечный. Ничего удивительного: лестница вверх продолжается так же бесконечно, как и вниз. Где-то над Высшим Злом в легендах всегда оказывается какое-нибудь еще более абсолютное Зло.
Но для меня все это не имеет ни малейшего значения. Я лишний в этом мире живых, и единственное, что у меня есть – это моя цель. То, ради чего я все еще продолжаю полусуществовать вместо того, чтоб вернуться к смерти.
Твой брат никогда мне не верил. Думаю, не последней причиной было то, что я еще почти ребенком убил своего брата. Старшего сына клана Хьюга. Для меня все было просто: из-за моих глаз меня сочли проклятьем семьи, отродьем демона, и пожелали убить; я спас свою жизнь и убил в ответ. Шла война, и в итоге вместо того, чтоб отправиться на казнь за свое преступление, я по решению старейшин кланов, которые в то время заправляли всей страной, стал их оружием.
Из клана Хьюга я был изгнан, и именно тогда мне впервые пришла в голову идея основать свой собственный клан.
За всю свою жизнь мне не удалось совершить большей ошибки.
А ты, тоже бывший всего лишь оружием старейшин, ты, неизвестно почему и как, ставший моим лучшим другом, решил основать свою собственную деревню.
И твоя ошибка оказалась намного больше моей.
Да, я уже говорил тебе, что я безумен? Потому что я понял, что был возвращен из смерти именно для того, чтобы исправить наши ошибки. И я их исправлю, даже если это будет значить только еще более страшную ошибку – но рядом больше нет тебя, а остановить себя сам я не могу и не хочу.
Знаешь, призвать Девятихвостого не составило особого труда. Снова подложить в семейный архив благоразумно уничтоженные моим сыном сведения о Мангеке Шарингане оказалось еще проще.
Время разбрасывать камни.
Ветер резко замирает, подбитой птицей летит вниз, в водопад. Восемь точек чакры становятся все ближе. Осталось подождать еще совсем немного.
Я хочу посмотреть на ребенка, ставшего темницей для Девятихвостого.
А еще я хочу заглянуть в глаза тому человеку, в котором благодаря генетическим экспериментам Орочимару оказалась заключена часть тебя.
Другую часть я уже упустил: слишком поздно узнал, что у Какузу было твое сердце. Я до сих пор поражаюсь, как вышло так, что мы с ним ни разу не встретились – иначе в Акацки стало бы на одного члена организации меньше.
Нет, что ты, это совсем не месть. Просто слишком велико было мое желании самому убить твое сердце, а Какузу вряд ли бы спокойно согласился на подобное.
…Если мы встретимся когда-нибудь потом в загробном мире – ты ведь расскажешь мне подробно о своей смерти?
Два моих последних потомка наконец достигли места своей последней битвы. И от ее исхода зависит, замкнется ли проклятый круг. Но я не стану вмешиваться на сей раз.
Хотя мне интересно, будет ли это в итоге схватка ласки и змеи или же все-таки ласки и сокола.
Я бы предложил тебе спор, но проблема в том, что мы наверняка опять выберем один и тот же вариант. Только сделаем из него разные выводы.
Время проходит. Утекает, мчится прочь быстрее, чем вода в реке.
Моя сила – это сила легендарного Учихи Мадары.
Но сам я только призрак себя самого.
Когда я впервые случайно услышал о технике переселения душ, еще в прошлой жизни, мне стало интересно, что при этом происходит с первоначальным хозяином тела.
Теперь я знаю это на собственном опыте.
Разум того мальчика, которому раньше принадлежало мое теперешнее тело, изломанное, раздавленное безразличной скалой, собранное по кусочкам, - его разум, подавленный, почти уничтоженный пережитыми ужасом, страхом и отчаяньем, забился куда-то далеко, в самую глубь нашего общего сознания. Лишь изредка у меня в голове мелькают фантомные призраки его воспоминаний – тихая девочка с волосами цвета раствора марганцовки, хмурый мальчик с закрытым тканевой маской лицом… Но эти образы настолько легкие и ирреальные, что не стоит никакого труда их прогнать. Порой я даже забываю, что нас двое в этом теле, что я живу в чужом теле – слишком уж его лицо, пусть и изуродованное шрамами, лишенное одного глаза, похоже на мое собственное. Этот мальчик тоже был моим потомком, и именно поэтому для меня оказалось так легко захватить его тело. Хотя в то же время я порой замечаю, что некоторые черты наших характеров перепутались, смешались, сплелись в одно единое целое, и я сам уже не совсем я.
Я бы сказал, что мне жаль его – если б я еще помнил, что такое жалость.
Переход через смерть сохранил мою память, но без остатка уничтожил все чувства и эмоции. Именно поэтому мне так легко изображать их.
Безумец с холодным рациональным разумом… никогда не думал, что стану таким – и это окажется так увлекательно.
Будет весело!
О да, будет очень весело. Совсем скоро.
Время разбрасывать последние камни.
Я медленно поднимаюсь на ноги. Снова очнувшийся ветер отчаянно пытается столкнуть меня вниз, туда, где бурлит и кипит темно-зеленая вода. Солнце садится, окрашивая горизонт жутковатым сочетанием рыжего, красного и фиолетового.
Долина Конца ждет тех, кто еще не окончил свою битву.
Ведь история имеет свойство повторяться.
Не правда ли, Первый?
7.12.7.