colombine | Драбблы

[narutofiction]

переводчик: colombine
бета: Несметана
дисклеймер: стандартный
примечание: два переводных драббла, один старый, другой - не очень

название: Knife Edge.
переведенное название: На лезвии.
автор: Annwyd
пейринг/персонажи: Шикамару/Темари
рейтинг: авторский PG
жанр: Drama/angst
предупреждения: dark, character death
разрешение автора на перевод: получено
ссылки: оригинал

Шикамару мог бы спросить, что пошло не так и почему союз был расторгнут, но им было, что сказать друг другу, помимо политики Листа и Песка. Просто он не знал что. Она улыбнулась своей едкой, острой, как лезвие, улыбкой.
- Я говорила охране смотреть в оба. Полагаю, меня не послушали.
Он едва заметно пожал плечами. Она повторила движение.
- Лучше бы ты сама за собой смотрела.
- Видимо, присматривать за тобой тоже лучше самой - парировала она, - Что думаешь делать, когда твое дзютсу выдохнется?
Он вздохнул, но не ответил.
- Слишком много проблем для одной миссии.
- Зачем тогда соглашался, если знал, что не справишься? – глаза Темари сузились, на лице – то самое, особое выражение, одновременно хищное и манящее, которое, бывало… нет. Он не будет думать об этом. Тем не менее он жалел, что его дзютсу не может контролировать лицевые мышцы.
Тогда Шикамару представил Ино и Чоджи, как они выглядели, когда она закончила: у каждого по тонкому, изящному разрезу на горле, и еще десяток поменьше, россыпью по всему телу. И когда картина стала слишком… нестерпимой, он обратил мысли к татуировке АНБУ на руке. Одно из личных орудий Хокаге, и как бы это не раздражало в другое время, сейчас мысль почти успокаивала.
- Потому что только я и справлюсь, - ответил он. Для Конохи, напомнил себе Шикамару, не ради мести.
Она усмехнулась, и он опять пожалел о несовершенстве своего дзютсу.
- Мне придется проследить, чтобы ты опять не дал себя убить.
- Это не твоя забота. Я враг.
Выражение лица Темари – непостижимая загадка, как и все в ней. Мелькнула мысль, что возможно именно поэтому он всегда возвращался.
- Ты мой, - просто ответила она. - И мне плевать на остальное.
Он толком не знал, что сказать, никогда не знал. Вот почему с ней так много проблем. Но кое-что он знал наверняка: он знал, как она сражается, быстро и безжалостно-
-он знал, как она целуется, грубо и с зубами-
-он знал каждый ее жест, каждое движение в ответ на попытку запугать-
-он знал каждый изгиб ее тела-
-он знал, где она хранит оружие.
Он протянул руку к поясу, она - к своему кушаку. Он достал кунай, она тоже. Он приставил кунай к своему горлу, она повторила за ним.
- Ты же не собираешься жертвовать собой, только чтобы вывести меня из игры? - спросила она, закатывая глаза.
- Мой затуплен, - ответил он и с силой провел кунаем по горлу.
И когда кровь хлынула на белый песок под ногами, оскверняя его чистоту, Шикамару коснулся шеи, но ощутил лишь едва различимый кровоподтек. И это было странно, потому что несмотря ни на что ему показалось, что лезвие все-таки было заточено.

название: Wood n Clay.
переведенное название: Дерево и глина.
автор: Sephielya J. Maxwell
пейринг/персонажи: Сасори/Дейдара
рейтинг: R
жанр: пвп
разрешение автора на перевод: пока нет.
ссылки: оригинал
примечание переводчика: для Мисси

Твердые, гладкие, прохладные и нечувствующие; этими словами можно описать руки, касающиеся его нежного и уступчивого тела. Ни разу не нажали они слишком сильно, ни разу не ласкали слишком грубо. Лепя его как податливую глину, по памяти воскрешая недоступные прикосновения. Легкие стоны переходят в тяжелые всхлипы, пальцы крепко сжимают простыни. Дразнящий голос совершенно безучастен, и даже это сводит с ума. Временами просто нечестно, что только он способен чувствовать! Он не виноват! Его любовник изучил и составил план его живого тела, как своих чертовых кукол, зная, какую струну потянуть, а по какой ударить, чтобы добиться правильной реакции. Блондин еще ни разу не был разочарован своим Данной.

Холодные губы прижимаются к его губам, и он целует в ответ, даже понимая, что это бессмысленно. В любом случае, это только символ, как и все в их отношениях: игра с глиной или деревом. Он вылеплен, его любовник вырезан и отполирован. Частые вслипы и стоны «Даа… ДАА…» наполняют принадлежащую блондину крохотную комнатку, его пальцы без толку царапают деревянную поверхность, а прохладные твердые пальцы заполняют его, действуя так же эффективно, как и сделанные из плоти. Голова откинута, длинные волосы липнут к влажному телу, игриво вглядываешься в эти холодные, ничего не выражающие, стеклянные глаза. Но любовник улыбается - то немногое, на что он способен. Этого хватает. «Даанна… дааа, Данна!» Все громче, настойчивее, без сомнения оповещая всех и каждого о роде их занятий. Они не возражают, может быть, именно этого и хочет один из них, а может, оба. И искусно звучит певучий крик, когда блондин сдается, освобождая сдерживаемую страсть одним удовлетворенным… да, взрывом!

Они бы могли поспорить, как раньше; блондин – утверждая, что он же говорил, это искусство, даже в сексе. А рыжий парировал бы, что нет, было бы гораздо лучше, сумей любовник продержаться дольше, потому что именно тот самый момент перед упомянутым взрывом был прекрасен. Но не сегодня. Сегодня блондин закроет глаза, чувствуя обнимающие его деревянные руки.