Перекрестный огонь
Автор: Eishi
Бета: Grethen
Персонажи: кланы Хьюга, Инузука, Учиха; Орочимару, Кисаме, Шикамару, Темари, Какаши, Тензо. список персонажей постепенно расширяется
Пейринги: Кисаме/Итачи, Какаши/Тензо (намеками), Шикамару/Темари, Неджи/Хината список пейрингов также расширяется
Рейтинг: от G до R
Жанр: мафиозная AU, adventure, action, romance, angst
Краткое содержание: в городе правят три мафиозных семьи: Хьюга, Инузука и Учиха. Первые две чувствуют, что становятся слабей, и объединяются в союз, которому пытаются помешать Учиха. Организация наемных убийц - Омбра – принимает заказ братьев Учиха, Итачи и Саске, и начинает охоту за главой семьи Хьюга и наследником Инузука.
Предупреждения: UST, смерть персонажа, местами ненормативная лексика.
От автора: написано на Naruto-non-kink по заявке Миссис Малфой «АУ. Наруто-персонажи как мафия (можно также в противодействие полицию). Мафиозная эстетика: пистолеты, шляпы, разборки, деньги, наркотики, переговоры, омерта, вендетта. Не дарк, желательно чистый джен и побольше персонажей как семей-группировок.»
Статус: в процессе
Дисклеймер: мир и персонажи «Naruto» принадлежат Кисимото Масаси, никакой выгоды от них я не получаю.
Глава 1
читать дальшеИх встреча абсурдна сама по себе, и надеяться на то, что она может принести хоть что-то стоящее, по крайней мере, глупо.
Три столетия назад эти земли, в то время богатые и плодородные, разделили между собой три семьи: Учиха, Хьюга и Инузука. Шло время, сменялись поколения, на место тихих селений пришли шумные города, и семьи – кто охотно, кто не очень – были вынуждены меняться вместе с ними. Они ушли в тень, уступив место дуракам, которых проще контролировать, чем сидеть на их месте, но смена названия не значит смены сути. И пусть о них не говорят вслух, но каждый в городе знает: власть семей мафии все так же сильна, а пойти против нее значит добровольно подписать себе смертный приговор.
«Каждый сам за себя» - гласит трехсотлетний девиз, но сегодня Хьюга, несгибаемые, верные своим традициям Хьюга, собираются его нарушить.
- Но, падроне [1], это же…
- Хватит, Неджи. Все это я уже слышал.
У Хиаши твердый, не терпящий возражений голос. Он правит семьей железной рукой, и то, что Неджи позволили высказать свое мнение, можно считать большой вольностью.
- Наша семья…
- Сильная, Неджи, я знаю, - не дает договорить ему Хияши. - Но нас слишком мало. В последнее время Учиха стали чересчур дерзки, а Хьюга все еще думают, что могут справиться со всем одни. Мы потеряли территории на юге только поэтому. Я не могу допустить, чтобы это продолжалось.
В словах Хияши ни грамма лжи, ни тени притворства. Все обстоит именно так, как он говорит, Неджи знает это не хуже других. Однако сама мысль о том, чтобы объединиться с кем-либо, тем более с Инузука, с этими взбалмошными собачниками, не вызывает у него ничего кроме отторжения.
- Пришло время меняться, Неджи. Как бы я ни был против, если мы хотим выжить, иного выбора у нас нет.
Сейчас Неджи готов поклясться, что перед ним не тот Хьюга Хияши, которого он знает столько лет. Тот Хияши, за которого отдал жизнь отец Неджи, никогда не позволил бы себе даже подумать о том, что их клан нуждается в чьей-либо помощи, не то, что согласиться на союз с Инузука. Эта мысль стучит в голове Неджи, не замолкая, не давая сосредоточиться на чем-либо другом, и он ловит лишь окончание следующей фразы Хияши:
- … поэтому в знак того, что мы действительно хотим всего лишь поговорить, оба клана берут с собой своих наследников.
Неджи кажется, что он ослышался.
- Синьорина[2] Ханаби сейчас в западной провинции, - произносит он бесцветным голосом, слишком хорошо зная, что это означает.
- Именно, - согласно кивает Хияши. - Поэтому на встречу со мной поедет Хината.
Хьюга Хината, старшая дочь семьи, тихая и соглашающаяся со всем, что скажет отец, как клонящийся на ветру камыш, никогда не была той, на кого клан возлагал свои надежды. На фоне своей младшей, но куда более способной сестры, она всегда казалась кем-то вроде нелепой ошибки, по чистой случайности родившейся первой и отобравшей у Ханаби право зваться старшей дочерью. Для семьи Хината – всего лишь товар, единственная ценность которого в ее кровной связи с главой клана.
Но Неджи знает: пусть она не так сильна, как отец, и не так стремительна, как сестра, но по праву носит имя своего клана. Никто из Хьюга не может видеть так, как видит она: сквозь стены, сквозь души. И для этого ей даже не нужен Бьякуган.
- Это опасно, - глухо произносит Неджи.
Хияши позволяет себе скупую, едва заметную усмешку.
- К счастью, я не настолько глуп, чтобы полностью довериться Инузука, - холодно говорит он, и Неджи с облегчением понимает: Хияши Стальной Кулак вернулся. - Не отходи от Хинаты ни на шаг.
- Слушаюсь.
* * *
- Чегооо?
- Что слышал, мелкий. Встреча с Хьюга через час, так что живо выметайся из своей конуры, пока я собственноручно не спустила тебя вниз по лестнице!
- Какие Хьюга? - накрываясь подушкой, сонно бормочет Киба. - Ты совсем спятила, Хана? Да они лучше удавятся на собственных галстуках, чем согласятся идти с нами по одной улице. Или мир перевернулся?
- Может, и перевернулся, - голос Ханы, судя по всему, и не собирается стихать, хотя Киба сейчас хочет только этого. - И ты, если бы не дрых столько, знал бы, почему.
- Давай ты мне завтра расскажешь, а? - делает еще одну попытку Киба, крепче вцепляясь в подушку, которую у него пытаются вырвать из рук.
- Завтра? Завтра?! - кипятится Хана. - Ну все, это была последняя капля. А ну встал, быстро!
Киба успевает только ойкнуть, когда его пинком вышвыривают из кровати и, не дав опомниться, за шиворот тащат за собой вниз по лестнице. Следом, оказывая посильную моральную поддержку, топает Акамару. После пятой ступеньки до окончательно проснувшегося Кибы, наконец, доходит если не все, то, по крайней мере, тот очевидный и удручающий факт, что если еще один лестничный пролет будет преодолен в таком же темпе, в ближайшее время сидеть он точно не сможет.
- Я проснулся уже, проснулся!
- О, смотри, как заголосил, - останавливается, наконец, Хана. - Впрочем, мы все равно почти прибыли. Дальше сам дойдешь?
Постанывая и держась за то, что еще не отбили, Киба, морщась, кивает.
Чего уж там? Осталось-то семь ступенек, идти всего ничего. Вот бы еще зад так не болел, так вообще бы красота была.
Акамару сует под руки мохнатую голову, поскуливая, будто просит прощения за то, что допустил такое обращение с хозяином.
- Ладно, ладно, дружище, ты тут ни при чем, - ободряюще треплет его по холке Киба. - Это ж Хана, против нее не попрешь.
- Мне кажется, или я только что слышала свое имя?
- Нет, нет, нет, это я тут собираюсь по частям после спуска, что ты мне устроила. Все отлично, все просто замечательно, - спешно оправдывается Киба.
- Смотри у меня, - бросает через плечо Хана и поворачивается к сидящей у камина женщине, рядом с которой развалился на полу огромный черный пес с повязкой на глазу. - Я привела его.
- Хорошо, - кивает та. - Подойди ближе, Киба, мне нужно с тобой поговорить.
При звуке ее голоса Киба разом выпрямляется. Пусть глава Семьи – его мать, но неуважения к себе она не потерпит.
- Как пробуждение? Не слишком болезненно? - интересуется она с легкой иронией. Черный пес рядом с ней издает звук, напоминающий насмешливое фырканье.
- Все в порядке, пустяки, - уверенно врет Киба. Его мать, Инузуки Цуме, не терпит слабости, тем более слабости в мужчинах. Многие покинули Семью, не сумев оправдать ожидания своего лидера, но те, кто остались, по праву заслужили звание сильнейших.
- О, - одобрительно тянет Цуме. - я вижу, щенок уже вырос. Садись, у нас мало времени, а мне нужно многое тебе рассказать.
- О Хьюга? - сразу спрашивает Киба.
Странные слова Ханы о встрече с ними будят в нем предчувствие драки. В последнее время и без того не слишком яростные в борьбе за новые территории Хьюга что-то совсем притихли. Ходят слухи, что их сильно прижали Учиха, хотя кто знает. Слухам доверять опасно. У Инузука и самих проблем хватает, чтобы влезать еще и в чужие распри.
- Да, о Хьюга, - кивает Цуме.
Усаживаясь на мохнатый, так похожий на мех Акамару ковер перед камином, Киба уже чувствует, что разговор будет не из легких.
* * *
Здание заброшенного склада выглядит в ночи сутулым стариком-великаном: угрюмое, согнувшееся вдвое под собственной тяжестью, скрипящее оторванными листами железа на крыше.
Нейтральная территория. Чтобы обойтись без выяснений того, кто на чьи земли пришел и у кого здесь больше прав. Споров и без того хватит, знает Неджи. Все знают.
К месту встречи они приходят одновременно. Хороший знак, сказали бы старики, да только в мафии не бывает стариков. Не доживают.
Неджи окидывает явившихся Инузука цепким взглядом. Около дюжины, на первый взгляд. Нет, больше. Четырнадцать человек, все молодые, и лишь трое из них – мужчины, в чем тоже нет ничего удивительного. Инузука – единственная Семья, в которой царит матриархат, и если Хьюга всерьез собрались заключить с ними союз, с этим фактом придется смириться. Как и с тем, что в отличие от Хьюга, так гордящихся своим кровным родством, Инузука принимают чужаков. Пусть выбирая сильных и умелых, но все же чужаков. Для семьи Неджи это неприемлемо.
Закрыть глаза они не смогут, это точно. Но вот щуриться – поджимая губы, пряча презрение за пустыми лицами – щуриться Хьюга будут.
Вперед прочих Инузука выходит невысокая, но отнюдь не кажущаяся хрупкой женщина, их босс. Рядом с ней встает самый молодой из пришедших на встречу: крупное кольцо с головой ощетинившегося пса на пальце выдает в нем наследника, и, глядя на него, Неджи едва сдерживается, чтобы презрительно не скривиться. Волосы младшего Инузука растрепаны, будто его только что стащили с кровати, кожаная куртка с меховым воротником капюшона полурасстегнута, а от пояса к карману джинсов спускаются две крупные металлические цепочки.
Неджи отводит взгляд, чтобы не видеть этот ужас. Во имя всего святого, разве может приличный мафиози так выглядеть? Впрочем, остальные Инузука одеты примерно так же. А псы? Возле каждого из Инузука сидит по огромному мохнатому чудовищу. Они в полтора раза больше самых крупных волкодавов, которых Неджи когда-либо видел. Говорят, эту породу Инузука вывели сами, и только для своей семьи. Живое оружие для тех, кто не признает оружия огнестрельного.
Неджи слегка поводит плечом, чтобы ощутить привычное тепло кобуры под левой рукой. Никакая мохнатая тварь не сравнится в быстроте и точности с его Бьякуганом, и потому, скользя взглядом по псам, он не чувствует ничего кроме брезгливости.
- От имени своей семьи, я, Инузука Цуме, приветствую вас, - произносит вышедшая вперед женщина. - Рада, что прежние разногласия сегодня забыты.
Хияши сдержанно кивает.
- Я, Хьюга Хияши, и моя семья отвечают вам тем же.
На сцепленные в рукопожатии ладони смотрят обе стороны, и особого благодушия в этих взглядах не видно. Слишком многое произошло между ними, слишком много крови было пролито, а в мафии не принято забывать обиды.
- Мы пришли сюда, чтобы поговорить о том, что касается обеих наших семей, - сухо продолжает Цуме. - Об Учиха. Их влияние…
Ее перебивает тихое, тревожное скуление сидящего возле ноги наследника белого пса. Он встает на все четыре лапы, водит носом, будто пытаясь уловить чей-то ускользающий запах.
Прежде, чем Цуме бросает через плечо жесткое «Киба», Неджи успевает заметить, как зябко, будто от холодного сквозняка, передергивает плечами Хината.
- Тише, Акамару, успокойся, - наследник Инузука, Киба, кладет ладонь на лобастую голову своего зверя, и тот сразу же затихает, виновато тычась носом в ногу хозяина.
- Влияние Учиха в последнее время резко возросло, - возвращается к прерванному разговору Цуме. - Они больше не соблюдают условий договора между Семьями и нападают на моих людей на нашей же территории. Я не намерена больше этого терпеть. Уверена, что Хьюга в той же ситуации, иначе вы не согласились бы на эту встречу.
Акамару снова толкает головой Кибу, не сильно, но настойчиво.
Упрямое, своенравное животное, думает Неджи. Как можно считать его своим оружием, если ты даже не в состоянии его контролировать? Эти собачники зря полагаются на чужие клыки и когти, не имея своих собственных. Неджи не понимает этого так же, как и того взгляда, каким Хината смотрит сейчас на молодого Инузука.
Она никогда не смотрела так на него, своего брата, – с живым, трепещущим интересом в глазах.
И пусть Киба не замечает ее взгляд, пусть они с Хинатой не перекинулись даже парой слов – Неджи уже его ненавидит.
Слова Хияши доносятся до него, будто издалека – неясные, едва различимые. Неджи пытается сосредоточиться на разговоре, но единственное, о чем он может сейчас думать – что такого есть у Кибы, чего нет у него?
А потом Хината кричит – громко, испуганно. Будто разлетается вдребезги простреленное окно.
- Осторожно!
Молниеносное движение – отчаянное, неосознанное: она бросается к Кибе, отталкивает его в сторону и падает рядом с ним на пол, схватившись за плечо. Серое мешается с черным – Хьюга и Инузука кидаются защищать боссов, и только псы, учуяв выдавшего себя чужака, сворой срываются с места.
- Взять! - рявкает Цуме. Ее твердый голос бьет будто плетью.
За псами бросаются шестеро Инузука, но когда они, вышибив проржавевшие двери склада, выбегают на улицу, на крыше уже никого нет. Неджи знал это еще до того, как Цуме отдала приказ. Киллеры мафии работают чисто и не оставляют следов, но ему сейчас нет дела до них: у Хинаты прострелено плечо, она дрожит в его руках, как затухающее в камине пламя.
И из-за кого? Из-за идиота Кибы, жизнь которого не стоит даже пустой обоймы. Неджи не позволит этому жалкому собачнику даже прикоснуться к Хинате, не то, что осмотреть ее рану.
- Руки прочь, - цедит он сквозь зубы. Ствол его Бьякугана упирается в лоб Кибы, но того это, похоже, совсем не пугает.
- На крыше никого. Он успел смыться раньше, - возвращаются с докладом Инузука, и тут же замирают, увидев нацеленный на их наследника пистолет.
В следующий миг склад заполняет угрожающее рычание псов, в котором уже не слышно, как вылетают из ножен короткие ножи их хозяев. В тот же миг щелкают взведенные курки Бьякуганов.
- Спокойно, все нормально, - поднимает руки Киба, не сводя глаз с Неджи. - Я просто хочу помочь. Она спасла мне жизнь.
- Хьюга не нуждаются в твоей помощи, - мрачно отрезает тот. - И никогда не будут нуждаться.
- Неджи.
Голос Хияши отрезвляет, как пощечина. Заставляет вздрогнуть, инстинктивно крепче сжать плечо Хинаты, причиняя ей тем самым еще больше боли.
- Не… джи, - шепчет она слабо. - Опусти… пистолет.
Неджи не может выстрелить, пока ее пальцы лежат на стволе Бьякугана. Просто не может. Как не в силах отказать, когда Хината просит его убрать оружие.
- Наши врачи обработают рану вашей дочери, - предлагает Цуме, жестом приказывая свои людям спрятать ножи.
- Нет, - перебивает ее Хияши. По его кивку Хьюга опускают пистолеты. - Я благодарен за ваше предложение, но мы доставим ее домой. Полагаю, этот инцидент только доказал, что кто-то явно не хочет, чтобы наши семьи были заодно.
Цуме сдержанно кивает в ответ.
- Тогда у нас на одну причину больше, чтобы заключить этот союз. С сегодняшнего дня знайте: ваша семья может рассчитывать на помощь Инузука. В ответ мы ждем того же самого.
- Слово Хьюга, - произносит Хияши.
Цуме снова коротко кивает.
- Тогда мы уходим. Киба, шевелись.
- Уже иду, - все еще не спуская глаз с Неджи, отзывается тот. Поднимается с колен, переводит взгляд на Хинату.
- Спасибо.
Хината слабо улыбается в ответ.
- В следующий раз слушайся своего пса. Он почуял убийцу раньше всех.
- Да уж, - Киба треплет по голове прижавшегося к его ноге зверя.
Бросая последний взгляд на спину уходящего наследника, Неджи желает лишь одного: чтобы в следующий раз – а в том, что он будет, можно не сомневаться, – рядом не оказалось никого, кто бы предупредил Кибу о выстреле.
____________
[1] Падроне (padrone) – хозяин, тот, от чьей воли ты зависишь. Также уважительно-патриархальное обращение к старшим.
[2] Синьорина - форма вежливого обращения к девушке в Италии.